Государство в стратегии российского ответа вызову нового века – глобализации

Глобализация, как вызов XXI века, это не искусственная проблема, а объективный процесс, возникший на базе развивающихся в мире интеграции и кооперации. Проблема глобализации не могла не возникнуть, так как процесс международной интеграции уже невозможно остановить. Реально действуют глобальные компьютерные сети, обеспечивающие уникальные возможности для связи и документооборота, финансовая глобализация, мировая торговля \ транспорт и др.

Идея глобализации – в планетарном единстве, в возможности сохранения генофонда и планеты. В основе глобализации мировые информационные сети и пространство, способствующие объединению экономики, технологий, культуры. В докладе Генерального секретаря ООН Кофи Аннана на «Саммите тысячелетия» в ООН (сентябрь 2000 г.) подчеркивается: «Наши послевоенные институты создавались под международный мир, а мы сейчас живем в мире глобальном. Эффективное реагирование на этот сдвиг – основная институциональная задача, стоящая сегодня перед мировыми лидерами».

Глобализация, охватывающая развитые страны, предполагает их информационно-культурное и научно-техническое сближение, формирование межгосударственного производства с учетом всех его факторов. Глобализация тесно связана с либерализацией капиталов, НТП, внешнеэкономической деятельностью.

В мире сложилось примерно сто крупнейших корпораций, осуществляющих свободный перелив капитала и трудовых ресурсов. Следует отметить, что инфраструктура глобализации уже создана – функционируют: глобальные сети, экологические, финансовые, правовые договоренности. Глобализация во внешней торговле привела к расширению ВТО. В финансовой сфере правовые инструменты группируются вокруг деятельности МВФ и Всемирного банка. Сюда же относятся Парижский и Лондонский клубы кредиторов.

Стремительно развивающийся процесс глобализации в своей основе опирается на взаимопроникновение инвестиций в страны, корпоративно ведущие свой бизнес, с одновременным изменением отношений собственности в сторону ее интернационализации и формированием соответствующего процессу глобализации рыночного механизма. В условиях развития глобализации в первую очередь обеспечивается макроэкономическая эффективность и, как следствие, решаются социальные и региональные проблемы.

Таким образом, глобализация в общепринятом экономическом смысле означает качественно новый этап в создании общемировой экономической системы, в которой происходит свободное перемещение ресурсов в соответствии с их экономической целесообразностью. Глобализация в классическом понимании – это не синоним единообразия, это скорее учет многообразия в развитии различных стран, учет их специфики и мотивации.

Глобализация в планетарном масштабе может решить многие проблемы (экология, продовольствие, эффективность производства и др.), но не все – остаются культурные, религиозные и исторические ценности, определяющие национальные особенности той или иной страны, и с ними необходимо серьезно считаться.

Опасности глобализации связаны с «унификацией мира на базе западной экономической системы…», претензии США на статус единственной супердержавы. Все это в истории уже было – мировая революция и новый порядок, к которому вела Россия мир после революции 1917 г., закончились полным провалом.

В целом же глобализация – один из самых серьезных вызовов, с которым столкнулось человечество в XXI веке. Этот вызов невозможно прогнозировать. Ибо, с одной стороны, – это фактор роста производительных сил, возможность экономико-экологической защиты планеты, обеспечения за счет роста эффективности производства повышения уровня благосостояния всего населения планеты. С другой, – нарастание мощи транснациональных корпораций сметает все границы. Как противостояние этому следует рассматривать национальный суверенитет, национальные особенности, культурные, исторические и религиозные ценности, формирующиеся веками. Если оценивать происходящие процессы глобализации на современном этапе, то они скорее носят оттенок прикрытия хорошей идеи, варианта мирного передела рынков сбыта за счет более мощного финансового и новейшего технологического капитала.

Принято считать, что глобализации нет альтернативы, исторический же опыт говорит, что безальтернативных ситуаций не бывает, процесс развития невозможно остановить – это объективное явление. Достаточно проанализировать глобальные проекты XX века от коммунизма до фашизма и станет ясно, что были альтернативные пути развития.

С позиций биологии безальтернативность, унификация означают регресс, поскольку развитие требует разнообразия, что, в свою очередь, приводит к появлению гетерозисных вспышек, к качественному прорыву в развитии.

С позиций философии развитие означает, что любое явление не просто изменяется, а всегда переходит в новые состояния, то есть развитие бесконечно. Это относится и к нашему миру. Если глобализация на каком-то этапе развития принесет социально-экономические достижения, значит, на данном отрезке времени человечество не ошиблось в выборе своего пути. К сожалению, это станет ясно, скорее всего, уже следующему поколению.

Глобализация в современном исполнении может дать и сбои, не обеспечить более равномерного развития стран мирового сообщества. Одновременно будет упущено время, связанное с экономическими изменениями не только природной среды, но и с изменениями биосоциальной природы самого человека. Такие отрицательные моменты накапливаются в течение веков. А моменты вспышки непредсказуемы, как человечество не выявило свои родовые корни, так оно пока не может уловить тот момент, когда «звериный облик биологической природы человека начинает уничтожать себе подобных».

Глобализация (при всех вызываемых ею изменениях) остается лишь определяющей, но не всеобщей характеристикой многоукладной мировой экономики.

Остается груз переходных проблем, аграрных и индустриальных, которые следует решать. Это касается многих стран, включая Россию. Поэтому процесс глобализации будет постепенным, поэтапным, с сохранением специфики стран.

Проблемы не в самой глобализации, а в идеологии и механизмах ее регулирования. Многие исследователи практикуют модель постиндустриального развития общества в ХХТ веке не как глобальный мировой процесс, а как замкнутая структура «золотого миллиарда». Но, видимо, будущее строится не для «золотого миллиарда», а для всей планеты.

Мировой процесс глобализации опирается на финансы ТНК, ведущую роль США и субъективную оценку лидеров ряда стран и представителей капитала, определяющих направление глобализации со своих позиций, с учетом интересов своих стран. Это вызывает негативную реакцию многих стран и формирование социального движения антиглобалистов.

По мнению испанского философа Ф. Саватера, глобализация несет «скандальную диспропорцию, больше всего подрывающую безопасность в мире». Мировое производство сельскохозяйственной продукции составляет 110% потребностей человечества, в то же время от голода ежегодно умирает 80 млн. человек и 80 млн. недоедают. По утверждению профессора Павлова Ю.М., «глобализация угрожает существованию всех форм национальной парадигмы. Посредством ее осуществляется стратегия доминирования, маргинализации и политической дестабилизации государства».bookmark4

Век глобализации связывают со слиянием национальных экономик отдельных стран в единое целое. Французский ежемесячник «Монд дипломатик» сравнивает глобализацию со второй капиталистической революцией. Если в XX веке речь шла о перераспределении государствами территорий и природных ресурсов с помощью войн, то в XXI веке это проделывают транснациональные корпорации, держатели финансов планеты.

В книге У. Пальме «Северная модель и модернизация социальной защиты в Европе» одна из глав называется так: «Какие ограничения накладывает глобализация на систему социальной безопасности». Не личность должна адаптироваться к глобализации, а наоборот. Опыт, накопленный странами северной Европы, показывает, что жизнь населения в этих странах по большинству параметров выше, чем в США. Поэтому опыт северных стран должен учитываться и изучаться, а не подгоняться под систему ЕС.

Дифференциация в стартовых условиях – экономических, социальных, интеллектуальных и др., – при переходе к глобализации может предопределить конфликтность ситуации при создании глобализационных структур. В этом плане интерес представляет тенденция экспорта капитала. По данным профессора Лушина С.И., в 2005 г. объем прямых иностранных международных инвестиций составил 827 млрд. долл., из них в развитые страны – 609 млрд. долл., а в развивающиеся – 198 млрд. долларов. В США вложили 277 млрд. долл., а в Россию – 4,2 млрд. долларов.

Развитые капстраны контролируют 70% мировых ресурсов. Поэтому они и выступают режиссером – постановщиком процесса глобализации. И, видимо, преодоление «элитарного» характера глобализации, превращение ее в демократический процесс, открывающий доступ к новым возможностям всем и каждому, – ключ к созданию устойчивого миропорядка.

Процесс глобализации не может обойти Россию, а она, как активный член мирового сообщества, не может и не должна уклоняться от участия в этом процессе. Другой вопрос – как участвовать, на каких условиях и при каком экономическом механизме.

Официально Россия из-за незавершенности процесса формирования крупных корпораций в процессе глобализации почти не участвует. Из 100% самых крупных компаний мира 90% приходится всего на пять стран: США, Японию, Германию, Англию, Францию. Россия же пошла по подсказке Запада на разукрупнение и приватизацию крупных монополий.

Теневой вывоз капитала из России составляет примерно по 1 млрд. долл. в месяц, и по-видимому, этот капитал соответствующим образом используется. Более того, Россия, как территория насыщенная полезными ископаемыми и дешевой рабочей силой, давно уже стала сферой интересов транснационального капитала. Таким образом, глобализация для России на данном этапе ее развития означает предоставление развитым странам своего рынка сбыта, своей территории, преимущественно, как источника сырьевой базы. И, видимо, не случайно Россия не входит во многие международные организации и не имеет статус страны с рыночной экономикой.

Как рыночный механизм – не синоним рыночного общества, так и глобализация как объективный исторический процесс конфликтна не сама по себе, а экономическими, социальными, политическими рычагами ее регулирования и осуществления.

Россия вошла в XXI век в условиях системного кризиса с социально-экономическими показателям ниже 1990 года. Что же мы потеряли в последнее десятилетие:

1. Не действует механизм запуска систем ресурсосбережения за счет реструктуризации промышленности.

2. Упущен процесс стабилизации и перехода к качественному экономическому росту, что обеспечило бы конкурентоспособность российских товаров.

3. Провалено научное, технологическое и инвестиционное проведение «зеленой революции», практически развалено сельское хозяйство.

4. В связи с монополизацией произошли разделение финансовых потоков, их концентрация в сфере сырьевых, экспортных производств и перелив капитала на зарубежные счета вместо инвестирования в собственное производство.

5. В процессе демократизации просто забыли о производительности труда. В рыночном механизме этот показатель, по сути, определяет конкурентоспособность, как следствие, обеспечивает достойный уровень зарплаты (в России ниже 100 долл. в месяц, в странах Прибалтики – 300 долл., в Чехии -350 долл., в Словении – 850 долл.).

6. По мнению Л. Абалкина, история сняла вопрос о формах собственности – во всех развитых странах сформирована многоукладная экономика. Речь идет об эффективной экономике. И, как правило, наиболее эффективный механизм – это рыночный, но, говоря о рыночном, конкурентном механизме не следует отождествлять его с рыночным обществом. В истории рыночный механизм успешно функционировал и обслуживал различные формы собственности, оставаясь при этом формой организации экономики, но не общества.

Успешное функционирование России в условиях глобализации может быть обеспечено за счет развития наукиbookmark5 и конкурентоспособных отраслей (самолето- и ракетостроения, атомной энергетики и др.). В настоящее время на мировом рынке наукоемкой продукции удельный вес США составляет около 40%, Японии – около 30%, Германии – 16%, России – 0,3%. Научно – технологический прорыв в России, а с ним и производство конкурентоспособной продукции требуют серьезного пересмотра отношения к науке в России. Не чиновникам следует вводить повышенную оплату труда и государственную пенсию, а ученым.

Участие России в процессе глобализации должно быть крайне осмотрительным при использовании зарубежных рекомендаций. В противном случае Россия может попасть под стандартный набор мероприятий, диктуемых США, МВФ и др. по внутренней и внешней политике.

Глобализация, а, по сути, монополизация мировой экономики – это вызов России, требующий стратегического ответа. Вызов – это реальность, данная нам в ощущении, вынуждающая общество к поиску путей самосохранения и развития. По объекту вызова – это все-таки цивилизованный вызов в широком смысле, если понимать цивилизацию как совокупность материальных и духовных достижений всего мирового сообщества. Ответ на глобальный вызов века – это проверка способности человечества выстоять в борьбе за существование и за обеспечение качества этого существования.

Вызов века и ответ на него – это бесспорно фундаментальная научная задача исследования будущего, требующая грамотного обобщения прошлого. Каждый прошедший век, решая свои проблемы с позиций достигнутого уровня развития, оставлял многое для следующего. В результате XXI век получил полярную экономику, где разрыв в доходности примерно пятой части населения с остальным миром достиг нескольких порядков. Объективно это обусловило появление мирового терроризма, надвигающуюся экологическую катастрофу и другие малоприятные явления.

Ответ на вызов в России предполагает производство конкурентоспособных высокотехнологичных товаров, что возможно на первом этапе за счет господдержки в сочетании с концентрацией предпринимательских возможностей. И, конечно, Россия должна определиться с приоритетами. Наряду со стимулированием потребительского спроса необходимо обеспечить повышение конкурентоспособности за счет снижения энергоемкости российских товаров, которая за последние годы выросла примерно на треть.

Эволюция экономической роли государства в условиях глобализации

В конце XX века в связи с переходом от четко функционирующей государственной системы (административно-командной) к демократизации общества и формированию основ рыночных отношений была предпринята фронтальная атака на права и функции государства, продолжающаяся по отдельным направлениям и по сей день. Это стало возможным вследствие отсутствия продуманной стратегии трансформации системы государственного воздействия на развитие экономических процессов. Актуализация форм и методов государственного воздействия на экономику в условиях глобализации касается как развитых капиталистических стран, так и стран с переходной экономикой, к которым относится Россия. И совершенно не случайно появляется все больше и больше различных публикаций и солидных монографий, касающихся авторского видения эволюции экономической роли государства.

Следует выделить ряд общих подходов к исследованиям проблем, которые с различными оттенками разделяются многими учеными (вопросы теории, методологии, системности и др.). В этом плане отметим три момента:

1. Теория и методология оптимизации роли государства и рынка учитывают как фактор времени, включающий исторический опыт, так и современные реалии, отражающие рационально выбранную тактику и стратегию экономического развития. В этом плане Россия должна ориентироваться не на эффективные модели прошлого (учитывая при этом их опыт), а искать отвечающую ей модель оптимизации роли государства и рынка на базе новой социально-экономической и информационно-технической основы.

2. Устойчивость рыночной системы во многом определяется системным подходом к формам и методам государственного воздействия на эффективное развитие экономики. И в этом плане поиск оптимального сочетания государства и рынка целесообразно вести не на принципах противопоставления, а путем эффективного взаимодействия перед лицом грядущей глобализации.

3. В условиях переходной экономики, при тесном взаимодействии государственного регулирования и рыночного механизма, определяющим стратегию и экономический рост, необходимо учитывать и специфические особенности, связанные с переходным периодом. Важным моментом в процессе перехода к рыночной экономике выступает сохранение государством своих форм и методов регулирования экономической жизни, обеспечения социальной стабильности общества. Речь идет не только о выработке и принятии новых правовых законов, но и о формировании в процессе приватизации под контролем государства нового эффективного собственника.

Казалось бы, история определила и определяет значимую роль государства в развитии экономики, и это практически аксиома, но не для России, идущей своим путем, методом проб и ошибок. Передел собственности, начатый в 1991 г., сопровождался риторикой о том, что новые крупные собственники обеспечат рост ее эффективности, станут финансовой опорой государства и в итоге в России наступит устойчивый экономический рост. Ничего из обещанного не осуществилось, страна была ввергнута в кризис, начался массовый передел собственности и вывоз капитала. Лозунги «чем меньше влияние государства на экономику, тем лучше», и что «возникающий рынок в автоматическом режиме решит все проблемы», сыграли с нами злую шутку, отбросив Россию за годы перестройки по уровню экономического развития на десятки лет назад. Произошла технологическая деградация экономики, по сути, свертывание современного технологического уклада. С позиций национальной безопасности состояние экономики по многим показателям критическое. Реальная оценка состояния российской экономики конца XX и начала XXI века позволяет сделать вывод о том, что на весь переходный период во всех социально – экономических сферах государство должно сохранить свою ведущую роль, но такими формами и методами, которые отвечают и современной ситуации, и специфике России.

Авторы многих публикаций о государственном регулировании и рыночных отношениях пытаются определить их количественную взаимосвязь и на этой базе противопоставить государство и рынок. В ряде публикаций роль государства и рынка определяется по удельному весу тех или иных показателей. Но это соотношение значительно тоньше и многообразнее и зачастую, при значительно меньшем удельном весе госсектора в ВВП, роль его исключительно весома. Одновременно многие дискуссии и публикации, касающиеся переходного периода, строятся на противопоставлении роли рынка и государства, но речь более обоснованно должна идти об их рациональном соотношении. При этом, как правильно считает Л.И. Абалкин, «необходимо понять логику общественных изменений, изучить, как реально складываются современные механизмы и структуры регулирования экономических и социальных процессов, как «разрывается» это парное противопоставление, удобное в методическом, учебном плане, но… далекое от жизни…».

Основные направления трансформации роли государства

За короткий период трансформации социально-экономической роли государства в России стало ясно, что только творческий подход к системе государственного регулирования в процессе формирования рыночного механизма может обеспечить устойчивость (стабильность) любой системы, при условии, что ее развитие будет социально ориентировано, стратегически и тактически продумано.

Кейнсианская, а затем и неокейнсианская экономические теории обосновали необходимость вмешательства государства в экономические процессы в периоды кризиса с целью стабилизации макроэкономической ситуации через стимулирование инвестиционной деятельности, формирование госзаказа на стратегические продукты, регулирование процесса ценообразования, обеспечение высокого уровня оплаты труда, уровня занятости и так далее.

Участие государства в экономике важно не только в периоды спада, но необходимо и в периоды экономического роста, когда развитие экономики достаточно стабильно. И не только потому, что его присутствие является закономерным там, где имеют место «провалы рынка», но и потому, что, оно играет огромную роль»… в соблюдении баланса общественных интересов, социальной стабильности и защите национальных интересов при проведении как внутренней, так и внешней политики».

Оценивая прошедший период становления рыночных отношений, следует отметить, что Ф. Миттеран был прав, предлагая всем «признать, что история движется с собственной скоростью». И ее невозможно ускорить за счет использования отдельных фрагментов рынка. Необходимо время, позволяющее сформировать институты гражданского общества, рыночные механизмы и государственное мышление предпринимателей, и тогда можно надеяться на социально-экономический рост.

Россия уже несколько раз упускала свой шанс, так было при НЭПе, так было и после Великой отечественной войны, когда политические амбиции помешали нам принять участие в плане Маршалла. Как показали недавние исследования наших архивов, в Москве в то время имелись различные подходы к плану Маршалла. Однако в конечном итоге И.В. Сталин решил, что осуществление этого плана воспрепятствует распространению советской модели социализма в странах Восточной Европы, после чего перед Прагой, которая было согласилась на осуществление плана, зажгли красный свет. Архивные документы позволили отчасти увидеть и механизм формирования позиции Кремля в те годы. Обнаружена записка академика Варги В.М. Молотову, в которой ученый писал, что для современного капитализма, американского в том числе, характерны кризисы перепроизводства и если СССР будет открыт для плана Маршалла, то американская экономика получит новый рынок в нашей стране, оттянет, таким образом, наступление кризиса у себя дома, что, разумеется, замедлит загнивание и гибель капитализма. На письме академика резолюция В.М. Молотова: «Очень важно – разослать всем членам Политбюро».

Исторический опыт России показывает, что специфика развития страны, разнообразие природных, социальных, национальных факторов предопределяют смешанную, взаимосвязанную, по сути, четко интегрированную систему хозяйствования. Это не может быть в чистом виде ни капитализм, ни социализм, ни какой-нибудь другой «изм». Это должна быть система, отвечающая менталитету россиян с достаточно четким трансформированным госрегулированием, созданием институтов гражданского общества, обеспечивающих синхронность функционирования всех форм собственности и хозяйствования.

Снижение уровня жизни населения России по сравнению с 1990–1991. гг. обостряет проблему выбора модели рыночной экономики. Становится яснее, что российский менталитет более предрасположен не к неолиберальной, а к социально-рыночной экономике. По экономической сути «социальное рыночное хозяйство» выступает как разновидность либеральной модели «свободной рыночной экономики». Но имеются принципиальные отличия – «социальное рыночное хозяйство» предусматривает участие государства в экономической и социальной политике. Исходя из того, что рыночная экономика социальна уже сама по себе, Л. Эрхард считал, «что главная задача государства – установление правил игры и контроля за их выполнением». Государство несет ответственность за социальные последствия экономической политики, содействует развитию конкуренции и не допускает чрезмерной концентрации «экономической власти» в руках крупных корпораций и монополий.

В принципе модель «социальное рыночное хозяйство» близка менталитету россиян по духу и роли государства в решении социальных проблем, она признает на более существенном уровне роль государства в обеспечении условий роста производства, в достижении компромисса между экономической эффективностью и социальной справедливостью.

Стратегия и тактика социально-рыночного развития должны быть основаны на многовариантности, альтернативности и на поэтапности общественного развития. И в этом плане, на переходном этапе социальные приоритеты может обеспечить эффективная трансформация государственного управления полномочиями субъектов рыночных отношений.

Веками в России формировалось великодержавное мышление, сильное государство пропагандировалось как синоним национальной безопасности и основа социальной стабильности. Необходимость сильной государственной власти, государственного регулирования в России поддерживалась почти всеми представителями российской школы экономической мысли, на всем протяжении нашей истории. И это не могло не заложить особого отношения населения России к роли и значению государства.

Проблема государственного регулирования – одна из основополагающих в российской истории. Этим рычагом широко пользовалось царское правительство. В советский период был этап (НЭПа), когда возникла острая дискуссия по соотношению плана и рынка. Причем речь шла о том, обеспечат ли чисто рыночные отношения равновесное состояние экономики. Такие выдающиеся деятели как Бухарин Н.И., Юровский Л.Н., Кондратьев Н.Д. и др. считали, что экономическое равновесие возможно за счет сочетания рыночных и плановых форм. «Плановые элементы, по мнению Л.Н. Юровского, не ликвидируют товарного хозяйства и не вытесняют его».

Опыт НЭПа, в процессе которого за счет рационального соединения государственного планирования с рыночным механизмом хозяйствования удалось за короткий период восстановить довоенный уровень производства, говорит о значительной эффективности использования такого сочетания, однако этот опыт как-то сознательно не востребован. Причем речь идет об опыте именно сознательного, а не спонтанного регулирования экономического роста за счет сочетания планового и рыночного механизмов.

Трансформация роли государства применительно к условиям переходной экономики, по сути, означает адаптацию институтов и механизмов государственного регулирования к новым условиям, передачу их функций институтам гражданского общества. Адаптацию с учетом социально-экономических интересов различных слоев общества. Адаптацию к усиливающимся тенденциям интеграции и кооперации на уровне регионов России, стран СНГ, с учетом нового импульса интеграции в связи с введением единой европейской валюты. Адаптацию к мировым процессам глобализации в той части и на том уровне, который отвечает национальным интересам России.

Трансформация государственных методов экономического и правового регулирования призвана за счет системы институтов обеспечить условия для эффективного функционирования всех форм собственности, фондового рынка, банковской системы, инвестиционных фондов, инфраструктуры для трансформации индустриального общества в постиндустриальное.

Анализ происходящих в России рыночных преобразований позволяет сделать вывод о том, что без институциональной трансформации обеспечить эффективность экономики на переходном этапе практически невозможно.

Под институтами и институциональными ограничениями понимаются в самом общем виде»… правила игры» в обществе или «…созданные человеком ограничительные рамки, которые организуют взаимоотношения между людьми», «это правила, механизмы, обеспечивающие их выполнение, которые структурируют взаимоотношения между людьми». Они включают в себя все формы ограничений, созданные людьми и делятся на формальные ограничения – «…такие как правила, придуманные людьми и неформальные ограничения…» – такие как общепринятые условности и кодексы поведения. При этом формальные правила представляют собой иерархию правил. На вершине ее стоят политические правила (конституция, законодательные акты), которые регулируют деятельность общества в целом, определяют его структуру, механизм принятия решений, устанавливают контроль за ходом политических процессов. Экономические правила стоят ниже политических в иерархии формальных правил, так как они зависимы от последних (хотя и оказывают обратное влияние на них). Посредством экономических правил специфицируются права собственности и транснациональные издержки.

Неформальные правила представляют собой неотъемлемые элементы любой культуры и воплощаются в ценностях, представлениях о нравственности и так далее, то есть во всем том, что определяет правила взаимоотношений с другими людьми в рамках данной культуры. В основе неформальных правил лежат правила формальные, однако первые зачастую выступают в качестве самостоятельного фактора в поведении людей. И более того оказывают решающее влияние на установление тех или иных формальных правил. Институты при этом выполняют функцию методов правового контроля, организационных форм и норм поведения.

Именно эффективность работы институциональной системы позволяет значительно снижать трансакционные издержки. Чем выше уровень интеграции, кооперации и специализации, тем в более надежных институтах нуждается общество, в таких институтах, которые минимизируют неопределенность по поводу возможности выполнения условий, определяющих экономический рост.

Институты, несмотря на то, что они являются устойчивыми структурами, обеспечивающими взаимодействие между людьми, изменяются в процессе развития экономики. Преобразования институциональной системы могут быть только инкрементными (Incremental – непрерывные), то есть должен быть пройден некоторый отрезок времени, в течение которого эволюционным путем будут происходить изменения в формальных и неформальных правилах, по которым живут экономика и политика.

При этом эволюция институциональной системы проходит по следующей схеме: институты определяют набор альтернатив для организаций, которые осуществляют инвестиции в знания. Данный набор альтернатив характеризуется наибольшей отдачей при данной «институциональной матрице», в свою очередь, накопление знаний ведет к изменению институциональных рамок. Процесс накопления знаний, а также технологические, социально – демографические изменения, внешние факторы вызывают изменения структуры трансакционных издержек.

Д. Норт, указывая на функции институтов, подчеркивает: «институты образуют структуру для обмена, которая (наряду с применяемыми технологиями) определяет издержки осуществления трансакций и издержки трансформации», что»… институты имеют ключевое значение для издержек производства, так как трансформация ресурсных вложений, труда и капитала в товары и услуги является функцией не только производственной технологии, но и институтов. Следовательно, институциональное поле оказывает влияние и на трансформационные издержки через применяемую технологию, и на трансакционные – ввиду непосредственной связи между этим типом издержек и институтами».

Таким образом, чем более эффективна институциональная система, тем более низок уровень как трансакционных издержек в экономике, так и трансформационных, а, значит, снижаются издержки в целом или «общие издержки» – трансформационные и трансакционные.

Исходя из роли государства в формировании институтов переходного периода, государственное регулирование следует рассматривать в широком плане, анализ которого включает в себя и государственное регулирование, и регулирование со стороны негосударственных структур, а также и механизмы саморегулирования. Соотношение этих видов регулирования может изменяться с развитием экономики. Когда речь идет о переходном периоде и имеет место неразвитость рыночных отношений и механизмов саморегулирования, предполагается усиление государственного регулирования, в том числе и с целью внедрения других видов регулирования. А при сформировавшемся рынке с развитыми механизмами саморегулирования, традициями законопослушания необходимость в активном вмешательстве со стороны государства снижается. В этих условиях, как верно отмечает Л.И. Абалкин, государство должно передавать «функции государственного регулирования не рынку, а институтам гражданского общества», сохраняя при этом индикативные методы планирования развития приоритетных направлений экономики.

При таком подходе появляется возможность синхронизировать, контролировать и регулировать все крупные инвестиционные программы, работающие на повышение эффективности экономики России, используя правовые и экономические институты. За счет регулирования транспортных тарифов можно, например, создать условия для притока капитала в наиболее приоритетные отрасли и регионы, обеспечить за счет более низких цен конкурентоспособность товаров на внешнем рынке. Это возможно также за счет государственных дотаций через систему льгот по кредитам и налогам, частично за счет перераспределения рентных доходов бюджета.

В условиях переходной экономики в России предприниматели не рискуют капиталом при разработке передовых технологий, этот риск должен принять на себя бюджет. Через государственные предприятия следует определять политику выбора конкурентоспособных технологий, на основе которых можно производить и импортировать наукоемкую продукцию. Необходимы четкая программа по развитию такого типа предприятий и отраслей и создание для них льготных условий для развития производства и реализации продукции.

Преждевременный отказ от государственного воздействия, а, по сути, выдавливание государства из экономики, из системы регулирования и контроля за социально-экономическими процессами до формирования институтов и механизмов рыночного регулирования нанесли трудновосполнимый урон экономике государства и уровню жизни населения. Учитывая обостряющиеся природно-экологические факторы, развивающуюся тенденцию интеграции на уровне Европы и глобализацию, проведение варианта «шагреневой кожи» с государственным влиянием на экономику, следует признать непродуманным, не отвечающим интересам России и складывающимся мировым тенденциям.

Переходный этап становления рыночного механизма следует рассматривать во времени, что предполагает изменение функций и формирование новых институциональных решений. В этой связи должна быть активизирована роль государства как дирижера, особенно в таких процессах, как достижение социального консенсуса на базе повышения эффективности всей общественной системы. Роль государства определяется в конечном итоге не столько величиной национального богатства, сколько эффективностью его деятельности за счет установления правил, повышающих значимость институтов гражданского общества, определяющих приоритеты социально-экономической деятельности, соизмеряющих действия государства и его потенциал.

Государственные функции многообразны: от социальных до экономических, военных и политических, но в процессе трансформации на переходном этапе меняются подходы государства к своим функциям, начинают преобладать методы индикативного планирования и убеждений. В связи с появлением различных форм собственности возникает необходимость в контроле за госсобственностью, за социальными индикаторами, в обеспечении минимальной почасовой оплаты, прожиточного минимума, сокращении дифференциации в доходах и др.

Помимо формирования институтов и механизмов есть функции государства, в частности, касающиеся национальной безопасности страны, которые в обозримом будущем не исчезнут. Следовательно, государство в период трансформации должно находить взаимосвязь национальных и корпоративных интересов в условиях переходной экономики. В развитых странах такой баланс общественных интересов соблюдается. Среди развитых стран Япония имеет незначительный удельный вес государственных структур в ВВП. Однако ни у кого не возникает ни малейшего сомнения в сильном государственном воздействии Японии на основные экономические процессы.

Причем процесс государственного воздействия в Японии имеет отношение к методу, а не к политике. Этот метод включает в себя использование влияния, совета и убеждения с целью вынудить корпорации вести себя таким образом, как это представляется желательным с точки зрения государственных интересов, чему в значительной мере способствуют наличие высококвалифицированных и опытных кадров и политика государства, берущая на себя риск в инвестициях, определяющих НТП.

В России распространено мнение о том, что вмешательство государства оказывает отрицательное влияние на развитие экономики. Опыт Японии это не подтверждает. Лауреат Нобелевской премии В. Леонтьев однажды спросил у одного представителя японской компании, почему они следуют рекомендациям министерства торговли, которые не имеют для фирмы обязательной силы. Наши правительственные служащие – высококвалифицированные и опытные люди, – последовал ответ, поэтому мы придерживаемся их советов. Этот результат вложения в человеческий капитал – тоже одна из государственных функций.

Необходима разумная трансформация государственной системы для того, чтобы созданные в этом процессе институты отражали не позицию бизнеса или власти, а обеспечивали высокий конечный социально-экономический результат, макроэкономическую стабильность, соответствующую интересам общества. При этом предполагается и разумная децентрализация, основанная на формировании эффективной региональной и местной системы самоуправления. И, конечно же, необходимы серьезные научные исследования по трансформации государственной системы в процессе перехода к рынку и передачи части функций государственного регулирования институтам гражданского общества.

Государство координирует и воздействует на все элементы общественного воспроизводства и это подтверждает опыт стран с рыночной экономикой. Государство не только обеспечивает перераспределение доходов для ликвидации резкой дифференциации в уровне жизни, но и ослабляет негативное влияние рынка в условиях кризиса, создавая равные условия для функционирования всех форм предпринимательства.

Многообразие экономических функций государства определяется и его потенциальными возможностями: поощрение конкуренции, правовая и арбитражная защита контрактов, проведение антимонопольной и таможенной деятельности, сглаживание социальных всплесков, развитие фундаментальных исследований и др.

Государственное регулирование и рыночный механизм – это не антиподы, это скорее рациональное соотношение наиболее эффективных для каждого данного этапа развития институтов и механизмов, обеспечивающих достижение высокого конечного результата. При этом государство настраивает камертон звучания, и, прикрывая недостатки рынка, сохраняет функции, присущие только ему. При таком соблюдении интересов, отраженном в деятельности институтов гражданского общества, мы получаем свою национальную идею – независимое российское государство, контролирующее национальное богатство и уровень жизни народа.

Роль государства в обеспечении финансовой базы экономического роста

За годы реформирования государству так и не удалось преодолеть сырьевую направленность экономики, капитал стремится туда, где более высокая отдача. Тенденция продолжает сохраняться и в настоящее время – рост инвестиций в экспортно-сырьевой сектор и их снижение во внутреннюю экономику. По итогам 2005 г. инвестиции во внутреннем секторе экономики уменьшилась на 8%, а в экспортном увеличилась на 18,2%.

Голландская эта болезнь или российская – суть не в этом – а в том, что в погоне за прибылью естественные монополии, по сути, за счет цен и тарифов разорили машиностроение, легкую промышленность, сельское хозяйство, ВПК, науку и т.п., подвели к черте бедности основную часть населения России. В России растет инфляция, что отражается и на конкурентоспособности российских товаров.

Принимаемые в последние годы правительством меры по улучшению инвестиционного климата осуществляются по схеме сообщающихся сосудов. Как известно, снижение налога на прибыль с одновременным отказом от инвестиционных льгот не обеспечило прирост инвестиций. Хотели стимулировать развитие малого бизнеса, ввели вмененный налог, но почти одновременно с 2005 г. включили в него единый социальный налог, что увеличило налоговую нагрузку на малый бизнес. Резко начало уменьшаться внешнеторговое сальдо за счет более быстрого роста импорта.

Главные наши неудачи последнего десятилетия в отсутствии институциональных трансформаций. Если абстрагироваться от конечных результатов-то у нас формировались институты и механизмы, но обслуживали они не государственные интересы, а интересы олигархов, тех кругов, которым интересы народа и страны не совсем понятны.

Поэтому суть ответа – в трансформации сложившейся институциональной системы общества. Но необходимо время, по сути, переходный период для формирования институтов гражданского общества. Надо, чтобы российская ментальность овладела механизмом функционирования гражданского общества. Институциональная трансформация на переходном этапе обеспечивает рост конечных результатов при условии совпадения интересов государства и общества, то есть когда имеется обратная связь между целями, поставленными государством, и интересами общества. Если этого не происходит, если поставленные государством цели не опираются на массовую поддержку общества, конечную цель сложно достигнуть, и устанавливается связь типа веревки, тащить можно – толкать нельзя.

Исходя из социальной направленности именно государство несет ответственность за все социальные последствия, и, следовательно, за стратегию трансформации.

Переход к демократии не адекватен созданию демократического государства. Это достаточно сложный процесс, который должен опираться на гражданское общество, на его институты. В основе демократии лежит эффективно функционирующее гражданское общество, предусматривающее гражданский контроль за властью и подотчетность власти, реформирование под контролем общества. Гражданское общество, по сути, система общественных отношений: институты гражданского общества представляют структурированную часть правовых, экономических и социальных частей общественной системы. Все это требует формирования правового поля, обеспечивающего появление граждан (а не подданных), реальных свобод и прав различным объединениям и институтам. Между тем статья 11 Конституции РФ не допускает передачу функций государственной власти от госорганов иным структурам.

Формирование институтов гражданского общества в условиях переходной экономики – это прерогатива государства и начинать ее следует за счет передачи в управление этим институтам большей части профицита бюджета для его прозрачного, целевого использования. Институтам гражданского общества целесообразно передать в управление и целевые фонды поддержки науки, создание которых стоит очень остро, и др.

Активное участие России в международном разделении труда предполагает производство конкурентоспособных товаров, что возможно за счет снижения их энергоемкости.

По имеющимся данным, энергоемкость ВВП России в 3–3,6 раза выше, чем в странах Запада и в 5 раз выше, чем в Японии. Расход энергии на единицу промышленной продукции в России в 2,5–3 раза выше, чем в индустриальных странах.

В США поставлена задача в ближайшие десять лет за счет внедрения энергосберегающих технологий полностью отказаться от закупок нефти, а это около 400 млн. тонн. На разработку новых технологий (микрогенерирующих топливных элементов и др.) инвестируется 4 млрд. долларов. Нетрудно представить, что будет с ценами на нефть, с российской экономикой и конкурентоспособностью наших товаров на мировом рынке.

Противостояние, достойное вызову нового века (преодоление технологической пропасти в ресурсосберегающих технологиях и др.), возможно лишь на базе наличия инвестиций. И эта проблема требует государственного участия. Серьезные инвестиции Россия реально может получить за счет перераспределения природной ренты в пользу государства. Мы же в процессе приватизации передали в руки собственников и ту часть ренты, которая по праву должна пополнять бюджет, оставляя предпринимателям только их доход.

Говоря о финансовой базе российского ответа, следует подчеркнуть, что России все равно придется решать рентную проблему. В бюджетном послании

Президента РФ Федеральному собранию «О бюджетной политике на 2006 год» признается «необходимость ввода и постепенного расширения рентных принципов в отношении налоговых платежей за пользование недрами».

Существующие ставки платежей за пользование природными ресурсами составляют несколько процентов в доходной части бюджета. Правительство России за использование всех месторождений полезных ископаемых страны взимает сумму в 2 раза меньшую разового бонуса, взимаемого Администрацией США за право разработки нефтяного месторождения на Аляске – 1 млрд. долларов.

Как уже отмечалось, самая сложная проблема – выйти на реальные затраты и цены естественных монополистов. По данным Лондоновского Центра глобальных энергетических исследований, 85% инвестиций в российскую нефтяную промышленность – это рублевые инвестиции. В процессе девальвации рубля издержки нефтяных компаний снизились на 50–75%. Это привело к снижению себестоимости добычи барреля нефти с 7,4 до 2,7 долл., что сопоставимо с регионами Персидского залива.bookmark19

По данным английского ученого Ф. Харрисона (директор Центра изучения земельной политики), себестоимость добычи нефти в Северном море около 5 долл. за баррель, то есть себестоимость 1 т нефти – 31,5 долл. Если провести условный расчет, исходя из экспорта Россией 130 млн. т нефти в среднем по 20 долл. за баррель (примерно 126 долл. за тонну), то выручка только от экспорта составит 16,4 млрд. долларов. Возьмем себестоимость добычи нефти на уровне затрат в Северном море 31,5 долл./т., сумма затрат 4,1 млрд. долл., прибыль 12,3 млрд. долл., уровень рентабельности 300%. И это не считая внутренней реализации нефти (более 200 млн. т.), которая обеспечила не менее половины суммы экспортной прибыли (6 млрд. долл.).

В 2000 году с нефтяной отрасли собрали налогов на 100 млрд. руб. Это примерно 3,2 млрд. долл., добавив к этой сумме предпринимательский доход на уровне 20%, (получим, что изъятый общественный рентный доход, по самым скромным подсчетам составил 11,4 млрд. долл. в год только по нефти).

Рост цен и тарифов часто объясняют необходимостью стимулировать переход к ресурсосберегающим технологиям, но при этом необходим достаточно жесткий контроль над реальными затратами. В настоящее время государство потеряло контроль над прозрачностью затрат естественных монополий, не в состоянии сопоставить реальные затраты на добычу, переработку и конечную продукцию с фактическими ценами реализации. По данным счетной платы, расходы на топливо в структуре затрат на электротарифы снизились с двух третей в советское время до четверти, а прочие затраты достигли 50%. Это позволяет скрывать реальную прибыль за счет увеличения накладных расходов. Далее эта прибыль путем отработанных каналов оседает в оффшорах и на счетах олигархов. По имеющимся оценкам накопленные резервы крупных частных нефтяных компаний составляют порядка 15 млрд. долларов.

Относительную прозрачность в затратах и ценах можно было бы получить за счет организации сырьевых бирж, где устанавливается цена контракта. Однако эта идея имеет сильную оппозицию. У всех экспортеров уже сложились свои связи, удовлетворяющие все стороны, и менять их добровольно вряд ли получится. Сложившиеся схемы реализации основаны на владении своими оффшорными фирмами, выступающими покупателями с «той» стороны.

Вызов времени для современной России – это еще и вопрос темпа и качества. Мы опаздываем с работой по формированию сети межгосударственных интеграционных объединений, отдавая рынки сбыта. Речь идет не только и не столько о внутрироссийских проблемах, а, прежде всего о пространстве СНГ, включая многие азиатские страны. Сохранение рыночного пространства с учетом накопленного потенциала позволит создать современную рыночную инфраструктуру, сохранить производство и рабочие места и вписаться странам СНГ в международное разделение труда.

Интеграция стран СНГ связана не только с развитием современных отраслей высоких технологий, но и с решением проблемы продбезопасности. Достаточно напомнить о том, что произошло с рынком сахара СНГ.

Глобализация имеет серьезные последствия для развития продовольственного рынка России и стран СНГ. Вследствие отсутствия финансирования и развала сельского хозяйства уже в настоящее время Россия, имея все условия для развития собственного производства (природные, трудовые ресурсы, но не финансовые), попала в четкую зависимость от ТНК мира по таким продуктам, как сахар, мясо, кормовое зерно, частично молочные продукты и растительное масло. О дальнейшей стратегии ТНК можно судить по торговой политике Министерства сельского хозяйства США, среди основных направлений которого зафиксировано создание стабильных рынков сбыта в развивающихся странах и странах бывшего СССР.