Иосиф Виссарионович Сталин (настоящая фамилия - Джугашвили) или

Сосо, четвертый ребенок в семье сапожника, родился в 1879 году в маленьком

грузинском селе Гори.

Иосиф Виссарионович не любил вспоминать о Гори, о своем детстве, а

если говорил, то лишь о матери и никогда - об отце, который, судя по всему,

в свою очередь относился к Иосифу очень холодно. И все же, кто бы ни был

его отцом, мальчик вырос умным, эрудированным человеком с аналитическим

складом ума.

В 11 лет Иосиф поступил в духовное училище. Там он изучил русский

язык, который навсегда остался для него чужим, и стал атеистом. Из низшей

духовной школы молодой атеист перевелся, однако, в духовную семинарию в

Тифлисе. Его первые политические мысли были ярко окрашены национальным

романтизмом. Сосо усвоил себе конспиративную кличку Коба, по имени героя

грузинского патриотического романа.

Уже в те годы товарищи отмечали у Иосифа склонность находить у других

только дурные стороны и с недоверием относиться к бескорыстным

побуждениям. Он умел играть на чужих слабостях и сталкивать своих

противников лбами. Кто пытался сопротивляться ему или хотя бы объяснить

ему то, чего он не понимал, тот накликал на себя "беспощадную вражду".

Коба хотел командовать другими. Закончив духовную школу в 20 лет,

Коба считает себя революционером и марксистом. Он пишет прокламации на

грузинском и плохом русском языках, работает в нелегальной типографии,

объясняет в рабочих кружках тайну прибавочной стоимости, участвует в

местных комитетах партии. Его революционный путь отмечен тайными

переездами из одного кавказского города в другой, тюремными заключениями,

ссылкой, побегами, новым коротким периодом нелегальной работы и новым

арестом.

После раскола между большевиками и меньшевиками в 1903г. осторожный

и медлительный Коба выжидает полтора года в стороне, но потом примыкает к

большевикам. На Кавказе, где живы были еще традиции разбоя и кровавой

мести, террористическая борьба нашла смелых исполнителей. Убивали

губернаторов, полицейских, захватывали казенные деньги для революции. Про

Сталина ходили слухи, что он принимал участие в террористических актах,

это не было доказано. Однако, это не значит, что он стоял в стороне от

террористической деятельности. Он действовал из-за кулис: подбирал людей,

давал им санкцию партийного комитета, а сам своевременно отходил в сторону.

Это более соответствовало его характеру. Только в 1912 году Коба,

доказавший в годы реакции свою твердость и верность партии, переводится с

провинциальной арены на национальную. С этого времени кавказец усваивает

русский псевдоним Сталин, производя его от стали. В этот период это

означало не столько личную характеристику, сколько характеристику

направления.

Сталин, как беспринципный политикан

Безусловно, характер Сталина, стоящего во главе движения, во главе

партии и рабочего класса играет поистине роковую роль. В условиях

пролетарской диктатуры, сосредоточившей в своих руках все рычаги экономики,

обладающей аппаратом, в десятки раз более мощным и разветвленным, чем

аппарат любого буржуазного государства, в условиях безраздельного

господства в стране одной партии и гигантской централизации всего

партийного руководства – роль генсека огромна. Его личные качества

приобретают исключительное политическое значение.

Он был сильнее других наделен волей и честолюбием, но он не был ни умнее

других, ни образованнее других, ни красноречивее. Он не обладал такими

качествами, которые привлекают симпатии. Зато природа щедро его холодной

настойчивостью и практической сметкой. Он никогда не повиновался чувствам,

а всегда умел подчинять их расчету. Недоверие к массам, как и к отдельным

людям, составляет основу природы Сталина. От того в больших вопросах

революции, где все зависит от вмешательства партии, он занимал

действительно оппортунистическую позицию. Но в практических действиях

узкого масштаба, где решал аппарат, он склонялся всегда к самым решительным

действиям. Можно сказать, что он был оппортунистом стратегии и крайним

человеком действия и тактики.

Он долго и недоверчиво осматривался, прежде чем примкнуть к чужой

инициативе. Революция сразу отодвинула партийный аппарат, революция

предъявила особые требования: медлить, выжидать и комбинировать нельзя,

нужно давать ответы на запросы масс и принимать решения на месте.

Перед лицом массы он чувствовал себя бессильным, у него не было дара

речи. Он был журналистом поневоле. Ему нужно было орудие, машина, аппарат,

чтобы действовать на массы. Он чувствовал себя уверенным только у рукоятки

партийного аппарата. Мужество мысли было чуждо ему. Зато он был наделен

бесстрашием перед лицом опасности. Физические лишения не пугали его. В этом

отношении он был подлинным представителем ордена профессиональных

революционеров и превосходил многих из их числа.

Нельзя понять Сталина и его позднейший успех, не поняв основной пружины

его личности: любовь к власти, честолюбие и зависть, активная, никогда не

засыпающая зависть ко всем тем, кто даровитее, сильнее или выше его. В

одном только большевистском штабе были люди, превосходившие Сталина во

многих отношениях, если не во всех. Во всем за исключением

сконцентрированного честолюбия. Ленин очень ценил власть как орудие

действия. Но чистое властолюбие, борьба за власть, были ему совершенно

чужды. Для Сталина же психологическая власть всегда стояла отдельно во всех

задачах, которым она должна служить. Воля господства над другими была

основной пружиной его личности. И эта воля получала тем более

сосредоточенный, не дремлющий, наступательный, активный, ни перед чем не

останавливающийся характер, чем чаще Сталину приходилось убеждаться, что

ему не хватает многих и многих ресурсов для достижения власти. Всякая

особенность характер, достигнув известной силы напряжения, превращается при

известных условиях в преимущество.

Сталину нужно всегда насилие над самим собою, чтобы подняться на высоту

чуждого обобщения, чтобы принять далекую революционную перспективу. Как все

эмпирики, он по существу своему скептик, притом цинического склада. Он не

верит в большие исторические возможности, способности человека к

усовершенствованию, возможности перестройки общества в радикальных

направлениях. Глубокая вражда к существующему делает его способным на

смелые действия. Эмпиризм или чисто крестьянский консерватизм мысли делают

его неспособным долго оставаться на вершинах. Представленная самой себе,

его мысль неизбежно сползает вниз. Он фатально занимал во всех вопросах

(поскольку был предоставлен самому себе) оппортунистическую позицию.

Поскольку же под давлением Ленина и событий он поднимался на высоту

революционного обобщения, он удерживался на высоте недолго и в конце концов

сползал вниз. Цель, которую он себе поставил, он будет разрешать с большим

упорством, с большей настойчивостью, чем подавляющее большинство других

людей. Но он неспособен поставить себе самостоятельно большую цель и долго

держать ее, поскольку она внушена ему событиями и людьми. Революционное

движение окрыляет людей, требует смелости мысли, далекой перспективы.

Именно в такие периоды мы наблюдаем Сталина в состоянии растерянности.

1917 год еще больше, чем 1905 год, становится для Сталина годом острого

недомогания. За кулисами он исполняет административные и технические

поручения Центрального Комитета. Всегда являлся кто-нибудь, кто публично

его поправлял, затмевал, отодвигал, причем в такой роли выступал не только

Ленин, но и более молодые, менее влиятельные члены партии, в том числе и

новички. Но Сталин не мог выдвигаться качествами, которые были у других,

поэтому все его мысли и усилия характера направлялись на закулисную

интригу. Сталин тяготился обществом людей с более высоким умственным

кругозором.

Он двигается медленно и осторожно, где можно отмалчивается. Но победы в

Петрограде и позже – в Москве убеждают его. Он начинает входить во вкус

власти. После завоевания власти Сталин стал чувствовать себя более

уверенно, не переставая, однако, оставаться фигурой второго плана. Ленин,

несомненно, высоко ценил в Сталине некоторые черты: твердость, цепкость,

настойчивость, упорство, хитрость и даже беспощадность, как необходимые

качества в борьбе. Но Ленин вовсе не считал, что эти данные, хотя бы и в

исключительном масштабе, достаточны для руководства партией и государством.

Ленин видел в Сталине революционера, но не политика большого стиля.

Самостоятельных идей, политической инициативы, творческого воображения он

от него не ждал и не требовал. Ценность Сталина в глазах Ленина почти

исчерпывалась в области администрирования и аппаратного маневрирования.

В апреле 1922 года, сразу после XI съезда партии, пленум ЦК избрал

Иосифа Виссарионовича Генеральным секретарем РКП (б). А если выразиться

точнее (как сказал Ленин в своем письме о Сталине), тот «стал» генсеком.

Эту фразу Владимира Ильича нельзя опустить, так как сразу после «выборов»

Сталина не было найдено никаких протоколов соответствующих заседаний, о

том, кто голосовал «за», кто «против», и было ли голосование вообще. И хотя

эта административная, в общем-то, должность не давала каких-то особых прав,

она открывала путь к большой власти... От человека, который готовил вопросы

для Политбюро, а потом контролировал осуществление решений, зависело

многое. Да и не все текущие вопросы выносились на обсуждение, их можно было

решать в рабочем порядке. И Генеральный секретарь Сталин умело этим

пользовался...

Вскоре Ленин сильно заболел, и вышло специальное решение ЦК

запрещавшее нагружать его работой, волновать и даже читать ему газеты.

Пожалуй, единственным человеком, которого Сталин ставил выше себя, и

подчиняться которому не считал зазорным и оскорбительным, был Владимир

Ильич. Лишь немногих Сталин ставил вровень с собой, всех остальных считал

ниже. Чем больше укреплялся он у власти, тем заметнее это ощущалось, а

потом он и вовсе воспарил... Однако Ленин был и оставался для него вождем и

учителем, раз и навсегда признанным авторитетом. Усугублявшаяся болезнь

Ленина очень беспокоила Иосифа Виссарионовича, он заботился о том, чтобы

создать для выздоровления все необходимые условия.

Кроме фактов заботы Сталина о Ленине, исключительно из почтения и

уважения к вождю, нельзя сбрасывать со счетов предположение о том, что

полное отключение Владимира Ильича от текущих дел в ту пору устраивало

честолюбивого Джугашвили, не терпевшего контроля, советов, коллективных

решений. Он вошел во вкус полновластного хозяйствования. И вдруг,

неожиданно, ленинское вмешательство, ленинские указания, круто менявшие его

планы и замыслы, словно бы подчеркивающие его, сталинское несовершенство...

Отрицательное отношение к Сталину, как к руководителю партии,

нараставшее у Владимира Ильича, повлияло и на «План автономизации»: он был

встречен недоверчиво, раскритикован и похоронен. С другой стороны споры и

расхождения ни в коей мере не отразились на отношении Сталина к Ленину.

Однако он понимал, что дни вождя сочтены и стремился укрепить свое

положение в партии и государстве.

Вскоре после кончины Ленина состоялся XIII съезд партии.

Естественно: при подготовке его Иосиф Виссарионович использовал все свои

незаурядные организаторские способности. Его речь произвела на многих

колоссальное впечатление, но ведь было и письмо Ленина, прямо адресованное

делегатам съезда, и молчать о нем было нельзя.

Коммунисты обсудили послание Владимира Ильича. Немало горьких слов

довелось тогда услышать Сталину... Он пообещал учесть все критические

замечания. Ему поверили. Съезд решил оставить Иосифа Виссарионовича на

посту Генерального секретаря партии до следующего форума. Никто, конечно,

не предполагал, что он будет занимать эту высокую должность три десятилетия

- до последнего дня своей жизни.

Сначала осторожно, а потом все смелее и смелее сбрасывая с себя

маску "скромного" старого большевика, которого партия "заставила" нести

тяжелое бремя генсека, он все более явно проявлял стремление пробраться в

пантеон великих людей, не брезгуя никакими средствами. Уже свой

пятидесятилетний юбилей он превратил в настоящее "коронование на

царство". Тысячи самых подлых, гнусных, холуйски-раболепных резолюций,

приветствий от масс, состряпанных вымуштрованным партийным, профсоюзным и

советским аппаратом, адресованных "дорогому вождю", "лучшему ученику

Ленина", "гениальному теоретику". Десятки статей в "Правде", в которых

многие авторы объявляли себя учениками Сталина –таков основной фон юбилея.

Наконец, "историческая" статья Сталина в "Пролетарской революции"

окончательно и со всем цинизмом обнаруживает его истинные намерения.

Переделать историю так, чтобы Сталин занял в ней "подобающее" ему место

великого человека – вот сокровенный смысл статьи Сталина.

Теперь всякому совершенно ясно, что своё "18 брюмера" Сталин

задумал произвести уже в 1924-25 годах. Как Луи Бонапарт клялся перед

палатой в верности конституции и одновременно подготовлял провозглашение

себя императором, так и Сталин в борьбе с Троцким, а потом и с

Зиновьевым и Каменевым заявлял, что он борется за коллективное руководство

партии, что "руководить партией вне коллегии нельзя, что "руководить

партией без Рыкова, Бухарина, Томского невозможно", что "крови Бухарина мы

вам не дадим", что "политика отсечения противна нам", и одновременно

подготовлял "бескровное" 18 брюмера, производя отсечение одной группы за

другой и подбирая в аппарат ЦК и в секретари губкомов и обкомов лично

верных ему людей.

Если во время государственного переворота Луи Бонапарта население

Парижа в течении нескольких дней слышало грохот пушек, то во время

государственного переворота Иосифа Сталина партия в течении нескольких лет

слышит "пальбу" клеветы и обмана. Результатов Сталин, как и Луи Бонапарт,

добился: переворот свершен, личная диктатура, самая неприкрытая,

обманная, осуществлена.

Основная когорта соратников Ленина с руководящих постов снята, и

одна часть сидит по тюрьмам и ссылкам, другая, капитулировавшая,

деморализованная и оплеванная, влачит жалкое существование в рядах

партии, третьи, окончательно разложившиеся превратились в верных слуг

вождя-диктатора.

Среди тех, которые каялись и обещали верную службу, было немало

бескорыстных и искренних людей. Они, конечно, не могли заставить себя

верить, что Сталин – отец народов и прочее. Но они видели, что в его руках

власть и что он так или иначе охраняет наследие Октябрьской революции. Они

обещали ему свою верность без всякой задней мысли. Они, хотя и с горьким

чувством, жертвовали своей личностью, своим достоинством во имя

политической цели, которую они ставили выше всего. Тем не менее они не

спаслись. Сталин не верил им. Он вообще не способен верить в бескорыстные

мотивы, самоотвержение, которое ставит политическую цель выше личного

честолюбия и даже личного достоинства. Он считал, что они хотят обмануть

его. И так как он знал, что они не считают его великим человеком, а только

человеком, занимающим великое место, он ненавидел их двойной ненавистью.

Ему нужен был только повод, благоприятная обстановка, политическая цель,

чтобы истребить их и отомстить им за свою посредственность. Все они были

арестованы в 1936 году, высланы, многие расстреляны. Почему Сталину

понадобилось разрушать, истреблять этих людей, которые в известном смысле

были преданы ему вдвойне?

И этот процесс как и другие процессы сталинской политики развивался

медленно, автоматически и имел свою логику. Сперва Сталин не доверял и

нередко вполне основательно, покаяниям, опасаясь применения политики

троянского коня. С течением времени, путем контроля, отбора, обысков,

перлюстрации переписки и так далее опасение отпало. В партии были

восстановлены, правда, на второстепенных советских постах те, кто искренне

покаялись. Но когда наступила пора московских театральных процессов, все

эти бывшие члены оппозиции, хорошо знакомые с условиями оппозиции, хорошо

знавшие вождей оппозиции и действительное содержание их работы, становились

величайшей опасностью для адского замысла истребления старшего поколения

революционеров. В населении оказались рассеяны многие тысячи, десятки тысяч

свидетелей оппозиционной деятельности Троцкого, Зиновьева, Каменева и

других. Они могли шепнуть ближайшим друзьям, что обвинение есть подлог. От

друзей к друзьям это обличение могло распространиться по всей стране.

Опасных свидетелей надо было устранить.

Но было и другое соображение более близкого личного характера, которое,

несомненно, играло немалую роль в политической психологии Сталина.

Параллельно с истреблением оппозиции шло его личное обоготворение. Шла

перестройка его биографии, ему приписывались черты, которых он не имел,

качества, которыми он не располагал, подвиги, которые он не совершал. Между

тем, среди оппозиционеров и вполне искренне раскаявшихся были сотни и

тысячи людей, которые с ним близко соприкасались, которые знали его

прошлое, которые разделяли с ним тюрьмы и которых нельзя было обмануть,

хотя бы они и делали все от них зависящее, чтобы быть обманутыми. По мере

того как прежде в пропаганде, в печати, в школах поднималась волна

отвратительного византийства, Сталин никак не мог терпеть на ответственных

административных постах людей, которые знали правду и которые сознательно

говорили ложь в качестве доказательства своей верности вождю. К преданным,

но знающим прошлое, Сталин относился, пожалуй, с большей враждою, с большей

неприязнью, чем к открытым врагам. Ему нужны были люди без прошлого,

молодежь, которая не знала вчерашнего дня, или перебежчики с другого

лагеря, которые с первых дней смотрели на него снизу вверх, ему было

необходимо полное обновление всего партийного и советского аппарата.

Сталин не умен в подлинном смысле слова. Все низшие стороны интеллекта

(хитрость, выдержка, осторожность, способность играть на худших сторонах

человеческой души) развиты в нем чудовищно. Чтобы создать такой аппарат,

нужно было знание человека и его потайных пружин, знание не универсальное,

а особое, знание человека с худших сторон и умение играть на этих худших

сторонах. Нужно было желание играть на них, настойчивость, неутомимость

желания, продиктованная сильной волей и неудержимым, непреодолимым

честолюбием. Нужна была полная свобода от принципов и нужно было отсутствие

исторического воображения. Сталин умеет неизмеримо лучше использовать

дурные стороны людей, чем их творческие качества. Он циник и апеллирует к

цинизму. Он может быть назван самым великим деморализатором в истории.

Именно эти стороны характера – при определенных исторических условиях -

обеспечили Сталину его нынешнее положение. При исключительном, поистине

дьявольском честолюбии и столь же исключительной воле он отличался общей

посредственностью умственных качеств. Из этого основного противоречия –

флегматичности натуры – выросла осторожность, вкрадчивость, хитрость,

получившие в свою очередь сверхъестественное развитие. Мы имеем здесь ту

сверхкомпенсацию, которая нередко в биологическом мире заполняет

органическую слабость. Отсюда же из этого противоречия, которое через всю

его жизнь проходило, взялась и зависть – внутренняя незаживляющая рана – и

ее молочная сестра – мстительность.

Осетины известны своей мстительностью. У них сохранились еще, по крайней

мере, в годы юности Сталина, обычаи кровавой мести из рода в род. Сталин

перенес этот обычай в сферу высокой политики. Говорят, у хеврусов

существовал такой обычай кровавой мести. Если хеврусы хотели кому-либо

мстить, они бросали на могилу родственников своих врагов дохлую кошку.

Сталин, когда пришел к власти, все свои обиды, огорчения, ненависти и

привязанности перенес с маленького масштаба провинции на грандиозные

масштабы страны. Он ничего не забыл. Его память есть прежде всего

злопамятство. Он создал свой пятилетний и даже десятилетний план мести (

процессы ).

Его отношение к людям было неизменно окрашено недоброжелательством и

завистью. Он уже с этого времени стал отмечать тех, которые намеренно или

по невниманию наступали ему на ноги. Его честолюбие перекликались с

мстительностью. Уже в духовной семинарии, он в борьбе с монахами, в борьбе

с соперниками среди воспитанников научился подмечать слабые стороны людей,

чтобы бить противника в слабые места. В среде южан-кавказцев, быстро

воспламеняющихся, но и быстро остывающих, восприимчивых, нередко мягких и

сентиментальных, он научился сознавать свои преимущества – осторожность,

хитрость и холодную выдержку.

Честолюбие Сталина ожесточилось после ряда неудач и долгого ожидания. Он

открыто ставит свою кандидатуру на первое место в партии и государстве с

1929 года, когда он читает впервые на Четырнадцатом съезде политический

доклад. Ему 47 лет. На съезде во время доклада он имеет вид экзаменующегося

новичка. Он делает грубые ошибки, о которых шушукаются в кулуарах. Но

аппарат уже безраздельно в его руках. Он диктатор. Страна этого не знает.

Аппарату поручается сообщить ей об этом.

Трудно, невозможно понять и объяснить перелом в психике Сталина к концу

двадцатых годов, обостривший самые скверные черты его характера, если не

учитывать те неприятности, которые обрушились на Сталина в личной жизни.

Много сил, нервов, душевной энергии расходовал он на работе. И ему,

человеку впечатлительному, замкнутому, очень нужен был домашний уют, теплая

семейная атмосфера, где он мог бы сбросить напряжение, получить разрядку.

Сталин очень стремился к этому, хотел иметь надежный семейный очаг и не

просто красивую жену, а верного единомышленника и ласковую добрую хозяйку.

Это ведь очень важно, когда есть надежный тыл, где можно успокоиться,

восстановить силы. Особенно, когда тебе уже под пятьдесят. Но ничего

подобного у Сталина не имелось. Дома не получал он ни радости, ни

отдохновения. Одна лишь дополнительная нервотрепка. И чем дальше, тем

сильнее...

В общем, все эти обстоятельства привели Сталина к частым срывам,

расстройствам, он часами стоял возле зеркала, держа в руке поднятую бритву

и смотрел в никуда.

Ему вызвали лучшего, тогда, в Москве врача, Бехтерева Владимира

Михайловича. Тот тщательно осмотрел Сталина два раза: утром и поздно

вечером, но заключение его было безрадостным. Неуравновешенная психика.

Прогрессирующая паранойя с определенно выраженной подозрительностью и

манией преследования. Болезнь обостряется сильным хроническим

переутомлением, истощением нервной системы. Только исключительная сила воли

помогает Сталину сохранять рассудительность и работоспособность, но и этот

ресурс не безграничен. Однако на самого Сталина заключение Бехтерева не

произвело особого впечатления. Ему раньше уже говорили о заболевании и

довольно давно, еще до революции. Один из Сванидзе говорил, что Сталин

обращался к психиатру, после рождения Якова.

Отойти от дел и лечиться он не мог. Для него это было равно политической

смерти. Если устраниться от руководства - значит, навсегда: конкурентов

много. Тем более - лечение у психиатра. Сумасшедший, псих - разве может

такой человек занимать руководящий пост?!

Да что там лечение: Сталин боялся как бы не получил огласку сам визит

Бехтерева. Но совсем другое, если о болезни скажет сам Бехтерев. А он стар,

рассеян и вообще вне контроля. Мало ли что может сорваться с его языка. И

тогда конец политической карьере. Этот новый пунктик очень сильно давил на

психику Сталина. Успокоился он лишь тогда, когда профессор умер.

Через некоторое время, внезапно умерла Надежда Сергеевна Аллилуева. Перед

смертью она написала письмо, содержание которого в целом, в общем, не

важно. Достаточно лишь первых строк, повторяющих то, что она сказала как-то

на банкете: «Надо быть воистину гениальным человеком, чтобы оставить без

хлеба такую страну, как Россия», и тут же сугубо личный упрек: она забыла,

она даже припомнить не может, когда вместе ходили в театр...

Все эти события все сильнее и сильнее обостряли основные качества

личности, за которые его все больше и больше боялись. На семейном фронте он

потерпел поражение, а на политическом он был единственным и полным

победителем. Он сотворил свой собственный мир из страны. В Советском Союзе

существует правящая иерархия, строго централизованная и совершенно

независимая от так называемых Советов и народа. Подбор идет сверху вниз.

Сталин имеет в своих руках власть абсолютного самодержавца. Бюрократия

располагает огромными доходами не столько в денежном, сколько в натуральном

виде: прекрасные здания, автомобили, дачи, лучшие предметы употребления со

всех концов страны. Верхний столб бюрократии живет так, как крупная

буржуазия капиталистических стран, провинциальная бюрократия и низшие слои

столичной живут, как мелкая буржуазия. Бюрократия создает вокруг себя опору

в виде рабочей аристократии; т.к. герои труда, орденоносцы и прочие все они

пользуются привилегиями за свою верность бюрократии, центральной и местной.

Все они пользуются заслуженной ненавистью народа. И при всем этом в стране

царит террор Сталина…

Подведу некоторый итог всему выше написанному. В чем же все-таки

сущность беспринципного политиканства? В том, что по одному вопросу

сегодня придерживаются одних убеждений, а назавтра – прямо

противоположных. Сегодня доказывается одно, а назавтра по тому же вопросу,

при тех же условиях – другое. При этом беспринципный политикан и в том и в

другом случае считает себя правым и последовательным. Он спекулирует на

том, что массы сегодня часто забывают о том, что им говорилось и

обещалось вчера, а назавтра забудут то, что им говорилось сегодня.

Если же массы замечают трюк, то беспринципный политикан свой переход на

другую точку зрения старается обосновать тем, что теперь якобы

политическая и экономическая обстановка, соотношение классовых сил

радикально изменились, и поэтому нужны другая политика, тактика,

стратегия и прочее.

Сталин как вождь и теоретик

Гений и злодейство

Две вещи несовместные...

А.С. Пушкин

Партийный аппарат и кучка окружающих Сталина карьеристов и льстецов

упорно, изо дня в день, из месяца в месяц, на всех перекрестках трубят о

том, что Сталин – великий теоретик и вождь, гениальный ученик Ленина. Его

имя в настоящее время эти "ученые" карьеристы ставят рядом с именами

Маркса, Энгельса и Ленина. Всякого, кто этого не делает, берут под сомнение

и "обстрел".

Сталин, уцепившись за Маркса, Энгельса и Ленина, за их спиной

мошенническим способом намерен пробраться в ряды учителей рабочего класса.

Если история не признает его великим человеком, то он не намерен

признавать историю и с помощью своих "ученых" карьеристов хочет

переделать ее заново.

Если он никогда не способен подняться на вершины теоретического и

духовного величия Маркса, Энгельса и Ленина, то он намерен, наоборот, их

опустить до уровня своего собственного ничтожества. Если господствующие

классы с помощью печати и обработки сознания масс превращали иногда

гениальных людей в авантюристов, то почему же господствующая группа

авантюристов не может его превратить в гениального человека!

Ленин был вождем, но не был диктатором. Сталин, наоборот,

является диктатором, но не является вождем. Какая разница между вождем и

диктатором? Подлинный вождь выдвигается прежде всего движением масс, он

опирается в первую очередь на массы и на их доверие, он глубочайше связан

с массами, постоянно вращается среди них, он идет во главе их, говорит

им правду не обманывает их, и массы убеждаются на собственном опыте в

правильности его руководства и его поддерживают. Таков был именно

Ленин. Диктатор, наоборот, большей частью приходит к власти или через

подавление революции, или после спада волны революции, или через

внутренние комбинации правящей группы, или через дворцовый переворот,

опираясь на государственный или партийный аппарат, армию, полицию. Диктатор

опирается в основном не на массы, а на свою верную клику, на армию, на

государственный или партийный аппарат; он не связан с массами, он не

вращается среди них, он может с ними заигрывать и льстить им, но он

обманывает массы, он правит не потому, что массы ему доверяют, а чаще всего

вопреки этому. Политика диктатора – это политика внутренних закулисных

комбинаций, политика подбора лично ему верных людей, политика

оправдания, защиты и возвеличивания его господства. Наполеон, Муссолини,

Пилсудский, Хорти, Примо де Ривера, Чан Кайши и прочие – все они в

основном укладываются в эту характеристику. В эту характеристику

укладывается и диктатура Сталина, хотя его диктатура и отличается коренным

образом от буржуазных диктаторов тем, что она выросла на базе

пролетарской диктатуры, являясь искажением пролетарской диктатуры и

содействуя её дальнейшему искажению и вырождению.

Сталин не был настоящим, подлинным вождем, но ему тем легче было в

ходе событий превратиться в настоящего диктатора. Свою роль он занял не

благодаря поддержке масс. Он пришел к своему безраздельному господству

путем хитрых комбинаций, опираясь на кучку верных ему людей и аппарат, и

с помощью одурачивания масс. Он оторван от масс, он не связан с ними, он

держится не на доверии масс, а на терроризировании их.

Съезды партий

При жизни Ленина съезды партии проводились регулярно, на каждом

крутом повороте в развитии партии и страны. Ленин считал прежде всего

необходимым широкое обсуждение партией коренных вопросов внутренней и

внешней политики, партийного и государственного строительства. Если в

первые годы после смерти Ленина съезды партии и пленумы ЦК проводились

более или менее регулярно, то позднее, когда Сталин начал все более

злоупотреблять властью, эти принципы стали грубо нарушаться. Особенно это

проявилось за последние полтора десятка лет его жизни. Разве можно

считать нормальным тот факт, что между 18 и 19 съездами партии прошло

более тринадцати лет, в течение которых страна пережила много событий? Эти

события настоятельно требовали принятия решений по вопросам обороны страны

в условиях Отечественной войны и по вопросам мирного строительства в

послевоенные годы. Даже после окончания войны съезд не собирался более

семи лет.

Почти не созывались пленумы Центрального Комитета. Достаточно

сказать, что за все военные годы Великой Отечественной войны фактически не

было проведено ни одного Пленума ЦК. Правда, была попытка созвать Пленум ЦК

в октябре 1941 года, когда в Москву со всей страны были специально

вызваны члены ЦК. Два дня они ждали открытия Пленума, но так и не

дождались. Сталин даже не захотел встретится и побеседовать с членами

Центрального Комитета. Этот факт говорит о том, насколько был деморализован

Сталин в первые месяцы войны и как высокомерно и пренебрежительно

относился он к членам ЦК.

Центральный Комитет, располагая многочисленными факторами,

свидетельствующими о грубом произволе в отношении партийных кадров,

выделил партийную комиссию Президиума ЦК, которой поручил тщательно

разобраться в вопросе о том, каким образом оказались возможными массовые

репрессии против большинства состава членов и кандидатов Центрального

Комитета партии, избранного 12 съездом ВКП(б).

Комиссия ознакомилась с большим количеством материалов в архивах

НКВД, с другими документами и установила многочисленные факты

фальсифицированных дел против коммунистов, ложных обвинений, вопиющих

нарушений социалистической законности, в результате чего погибли

невинные люди. Выясняется, что многие партийные, советские,

хозяйственные работники, которых объявили в 1937-1938 годах "врагами", в

действительности никогда врагами, шпионами, вредителями и т.п. не

являлись, что они ,по существу оставались честными коммунистами, но были

оклеветаны, а иногда, не выдержав зверских истязательств, сами на себя

наговаривали (под диктовку следователей-фальсификаторов) всевозможные

тяжкие и невероятные обвинения. Комиссия представила в Президиум ЦК большой

документальный материал о массовых репрессиях против делегатов 17

партийного съезда и членов Центрального Комитета, избранного этим съездом.

Установлено, что из 139 членов и кандидатов в члены Центрального Комитета

партии, избранных на 17 съезде партии, было арестовано и расстреляно

(главным образом в 1937-1938 гг.) 98 человек, то есть 70 процентов.

Что собой представлял состав делегатов 17 съезда? Известно, что 80

процентов состава участников 17 съезда с правом решающего голоса

вступили в партию в годы революционного подполья и гражданской войны, то

есть до 1920 года включительно. По социальному положению основную массу

делегатов съезда составляли рабочие (60 процентов делегатов с правом

решающего голоса). Поэтому совершенно немыслимо было, чтобы съезд такого

состава избрал Центральный Комитет, в котором большинство оказалось бы

врагами партии. Только в результате того, что честные коммунисты были

оклеветаны и обвинения к ним были фальсифицированы, что были допущены

чудовищные нарушения революционной законности, 70 процентов членов и

кандидатов ЦК, избранных 17 съездом, были объявлены врагами народа и

партии. Такая судьба постигла не только членов ЦК, но и большинство

делегатов 17 съезда партии. Из 1966 делегатов съезда с решающим и

совещательным голосом было арестовано по обвинению в

контрреволюционных преступлениях значительно больше половины – 1108

человек. Уже один этот факт говорит, насколько нелепыми, дикими,

противоречащими здравому смыслу были обвинения в контрреволюционных

преступлениях, предъявленные большинству участников 17 съезда партии.

Репрессии

Преступления властителей нельзя

вменять

в вину тем, над кем они властвуют;

правительства подчас бывают бандитами, народы

же никогда.

В. Гюго.

После злодейского убийства С. М. Кирова начались массовые

репрессии. Вечером 1 декабря 1934 года по инициативе Сталина (без решения

Политбюро – это было оформлено опросом только через 2 дня) было

подписано секретарём Президиума ЦИК Енукидзе следующее постановление:

1) Следственным властям – вести дела обвиняемых в подготовке или

совершении террористических актов ускоренным порядком;

2) Судебным органам – не задерживать исполнения приговоров о высшей мере

наказания из-за ходатайств преступников данной категории о помиловании,

так как Президиум ЦИК Союза ССР не считает возможным принимать подобные

ходатайства к рассмотрению;

3) Органам Наркомвнудела - приводить в исполнение приговора о высшей мере

наказания в отношении преступников названных выше категорий немедленно по

вынесении судебных приговоров.

Это постановление послужило основанием для массовых нарушений

социалистической законности. Во многих фальсифицированных следственных

делах обвиняемым приписывалась "подготовка" террористических актов, и это

лишало обвиняемых какой-либо возможности проверки их дел даже тогда, когда

они на суде отказывались от вынужденных своих "признаний" и убедительно

опровергали предъявленные обвинения.

Следует сказать, что обстоятельства, связанные с убийством

Кирова, до сих пор таят в себе много непонятного и загадочного и требуют

самого тщательного расследования. Есть основания думать, что убийце Кирова

– Николаеву кто-то помогал из людей, обязанных охранять Кирова. Полтора

месяца до убийства Николаев был арестован за подозрительное поведение,

но был выпущен и даже не обыскан. Крайне подозрительным является то

обстоятельство, что когда прикрепленного к Кирову чекиста декабря 1934

года везли на допрос, он оказался убитым при "аварии" автомашины,

причем никто из сопровождающих его лиц при этом не пострадал. После

убийства Кирова руководящие работники Ленинградского НКВД были сняты с

работы и подвергнуты очень мягким наказаниям, но в 1937 году были

расстреляны. Можно заметить, что их расстреляли затем, чтобы замести

следы организаторов убийства Кирова.

Массовые репрессии резко усилились с конца 1936 года после

телеграммы Сталина и Жданова из Сочи от 25 сентября 1936 года,

адресованной Кагановичу, Молотову и другим членам Политбюро, в которой

говорилось следующее:

"Считаем абсолютно необходимым и срочным делом назначение т. Ежова

на пост наркомвнудела. Ягода явным образом оказался не на высоте своей

задачи в деле разоблачения троцкистко-зиновьевского блока. ОГПУ опоздал в

этом деле на 4 года. Об этом говорят партработники и большинство областных

представителей НКВД".

Следует, кстати заметить, что с партработниками Сталин не встречался и

поэтому мнение их знать не мог. Эта сталинская установка о том, что

"НКВД опоздал на 4 года" с применением массовых репрессий, что надо быстро

"наверстать" упущенное, прямо толкала работников НКВД на массовые аресты

и расстрелы. Массовые репрессии проводились в то время под флагом

борьбы с троцкистами.

В докладе Сталина на февральско-мартовском Пленуме ЦК 1937 года "О

недостатках партийной работы и мерах ликвидации троцкистских и иных

двурушников" была сделана попытка теоретически обосновать политику

массовых репрессий под тем предлогом, что "по мере нашего продвижения

вперед к социализму" классовая борьба должна якобы всё более и более

обостряться. При этом Сталин утверждал, что так учит история, так учит

Ленин. На самом же деле Ленин указывал, что применение революционного

насилия вызывается необходимостью подавить сопротивление эксплуататорских

классов, и эти указания Ленина относились к тому период, когда

существовали и были сильны эксплуататорские классы. Как только политическая

обстановка в стране улучшилась, как только в январе 1920 года был взят

Красной Армией Ростов и была одержана главная победа над Деникиным, Ленин

дал указание Дзержинскому об отмене массового террора и об отмене

смертной казни.

Сталин отступил от этих прямых и ясных программных указаний Ленина. После

того, как были уже ликвидированы все эксплуататорские классы в нашей стране

и не было никаких сколько-нибудь серьезных оснований для массового

применения исключительных мер, для массового террора, Сталин ориентировал

партию, ориентировал органы НКВД на массовый террор.

О культе личности и его последствиях

После смерти Сталина Центральный комитет партии стал строго и

последовательно проводить курс на разъяснение недопустимости чуждого духу

марксизма-ленинизма возвеличивания одной личности, превращения её в какого-

то сверхчеловека, обладающего сверхъестественными качествами, наподобие

бога. Этот человек будто бы все знает, все видит, за всех думает, все

может сделать; он непогрешим в своих поступках. Такое понятие о человеке,

и, говоря конкретно, о Сталине, культивировалось у нас много лет. В

декабре1922 года в своем письме к очередному съезду партии Владимир Ильич

Ленин писал:

"Товарищ Сталин, сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках

необъятную власть, и я не уверен, сумеет ли он всегда достаточно осторожно

пользоваться этой властью".

Это письмо – важнейший политический документ, известный в истории

партии как "завещание" Ленина. Он был оглашен по делегациям 13 съезда

партии, которые обсуждали вопрос о перемещении Сталина с поста

генерального секретаря. Делегации высказались за оставление Сталина на этом

посту, имея в виду, что он учтет критические замечания Владимира Ильича и

сумеет исправить свои недостатки, которые внушали серьезные опасения

Ленину.

Вот письмо Н. К. Крупской, дополняющее ленинскую характеристику

Сталина, данную Лениным в его завещании:

"Лев Борисыч, по поводу коротенького письма, написанного мною

под диктовку Владимира Ильича с разрешения врачей, Сталин позволил вчера

по отношению ко мне грубейшую выходку. Я в партии не один день. За все 30

лет я не слышала ни от одного товарища ни одного грубого слова, интересы

партии и Ильича мне не менее дороги, чем Сталину. Сейчас мне нужен максимум

самообладания. О чем можно и о чем нельзя говорить с Ильичем, я знаю

лучше всякого врача, так как знаю, что его волнует, что нет, и во всяком

случае лучше Сталина. Я обращаюсь к Вам и к Григорию, как более близким

товарищам Владимира Ильича, и прошу оградить меня от грубого

вмешательства в личную жизнь, недостойной брани и угроз. В единогласном

решении контрольной комиссии, которой позволяет себе грозить Сталин, я не

сомневаюсь, но у меня нет ни сил, ни времени, которые я могла бы тратить

на эту глупую сколку. Я тоже живая и нервы напряжены у меня до крайности”.

Это письмо было написано Надеждой Константиновной 23 декабря 1922 года.

Через два с половиной месяца, в марте 1923 года, Владимир Ильич Ленин

направил Сталину следующее письмо:

“Уважаемый товарищ Сталин, Вы имели грубость позвать мою жену к

телефону и обругать её. Хотя она Вам и выразила согласие забыть сказанное,

но тем не менее этот факт стал известен через нее же Зиновьеву и Каменеву.

Я не намерен забывать так легко то, что против меня сделано, а нечего и

говорить, то сделанное против жены я считаю сделанным против меня.

Поэтому прошу Вас взвесить, согласны ли Вы взять сказанное назад и

извиниться или предпочитаете порвать между нами отношения.

С уважением: Ленин.

5-го марта 1923 года".

Если Сталин смог вести себя при жизни Ленина, мог так относиться к

Надежде Константиновне Крупской, то можно представить себе, как обращался

Сталин с другими работниками. Он действовал не путем убеждения,

разъяснения, кропотливой работы с людьми, а путём навязывания своих

установок, путём требования безоговорочного подчинения его мнению. Тот,

кто сопротивлялся этому или старался доказать свою точку зрения, свою

правоту, тот был обречен на исключение из руководящего коллектива с

последующим моральным и физическим уничтожением.

В период 1935-1937-1938 гг. сложилась практика массовых репрессий

по государственной линии сначала против противников ленинизма-троцкистов,

зиновьевцев, бухаринцев, давно уже политически разбитых партий, а затем и

против многих честных коммунистов, против тех кадров партии, которые

вынесли на своих плечах гражданскую войну, первые, самые трудные годы

индустриализации и коллективизации, которые активно боролись против

троцкистов и правых, за ленинскую линию партии.

Сталин ввел понятие "враг народа". Этот термин сразу освобождал от

необходимости всяких доказательств идейной неправоты человека или людей, с

которыми ты ведешь полемику: он давал возможность всякого, кто в чем-то не

согласен со Сталиным, кто был только заподозрен во враждебных намерениях,

всякого, кто был просто оклеветан, подвергнуть самым жестоким репрессиям, с

нарушением всяких норм революционной законности. Это понятие "враг народа"

по существу уже снимало, исключало возможность какой-либо идейной борьбы

или выражения своего мнения по тем или иным вопросам даже практического

значения. Основным и, по сути дела, единственным доказательством вины

делалось, вопреки всем нормам современной юридической науки, "признание"

самого обвиняемого, причем это "признание" как показала затем проверка,

получалось путём физических мер воздействия на обвиняемого. Это привело к

вопиющим нарушениям революционной законности, к тому, что пострадали

многие совершенно ни в чем не виновные люди, которые в прошлом выступали за

линию партии.

Следует сказать, что в отношении людей которые в свое время

выступали против линии партии, часто не было достаточно серьезных

оснований, чтобы их физически уничтожить. Для обоснования физического

уничтожения таких людей и была введена формула "враг народа". Ведь многие

лица, которых впоследствии уничтожили, объявив их врагами партии и народа,

при жизни В. И. Ленина работали вместе с ним. Некоторые из них и при

Ленине делали ошибки, но, несмотря на это, Ленин использовал их на работе,

поправлял, стремился к тому, чтобы они оставались в рамках партийности,

вел их за собой. В этой связи не могу не преподнести записку В. И. Ленина

в Политбюро ЦК в октябре 1920 года. Определяя задачи Контрольной Комиссии,

Ленин писал, что эту Комиссию необходимо сделать настоящим "органом

партийной и пролетарской совести".

"Как особое задание Контрольной Комиссии, рекомендовать внимательно-

индивидуализирующее отношение, часто даже прямое своего рода лечение по

отношению к представителям так называемой оппозиции, потерпевшим

психологический кризис в связи с неудачами в их советской или партийной

карьере. Надо постараться успокоить их, объяснить им дело товарищески,

подыскать им (без способа приказывания) подходящую к их психологическим

особенностям работу, дать в этом пункте советы и указания Оргбюро ЦК и

т.п."

Ленин был непримирим к идейным противникам марксизма, к тем, кто

уклонялся от правильной партийной линии. В то же время Ленин, как это

видно из зачитанного документа, из всей практики руководства партией,

требовал самого внимательного партийного подхода к людям, которые

проявляли колебания, имели отступления от партийной линии, но которых

можно было вернуть на путь партийности. Ленин советовал терпеливо

воспитывать таких людей, не прибегая к крайним мерам. Совсем иной подход

был характерен для Сталина. Сталину были совершенно чужды ленинские черты –

проводить терпеливую работу с людьми, упорно и кропотливо воспитывать их,

уметь повести за собой людей не путем принуждения, а оказывая на них

воздействие всем коллективом с идейных позиций. Он отбрасывал ленинский

метод убеждения и воспитания, переходил с позиций идейной борьбы на путь

административного подавления, на путь массовых репрессий, на путь террора.

Он действовал все шире и настойчивее через карательные органы, часто

нарушая при этом все существующие нормы морали и советские законы.

Произвол одного лица поощрял и допускал произвол других лиц.

Массовые аресты и ссылки тысяч и тысяч людей, казни без суда и нормального

следствия порождали неуверенность в людях, вызывали страх озлобление. Это,

конечно, не способствовало сплочению рядов партии, всех слоев трудового

народа, а, наоборот, приводило к уничтожению, отсечению от партии честных,

но неугодных Сталину работников.

Культ личности приобрел такие чудовищные размеры главным образом

потому, что сам Сталин всячески поощрял и поддерживал возвеличивание его

персоны. Об этом свидетельствуют многочисленные факты. Одним из наиболее

характерных проявлений самовосхваления и отсутствия элементарной скромности

у Сталина является издание его "Краткой биографии", вышедшей в свет в 1948

году. Эта книга представляет собой выражение самой безупречной лести,

образец обожествления человека, превращения его в непогрешимого мудреца,

самого "великого вождя" и "непревзойденного полководца всех времен и

народов".

Сам Сталин признал лучшим тот текст Государственного гимна

Советского Союза, в котором ни слова нет о Коммунистической партии, но

зато есть следующее беспримерное славословие Сталину:

"Нас вырастил Сталин - на верность народу,

На труд и на подвиги нас вдохновил".

А разве без ведома Сталина его имя присваивалось многим крупнейшим

городам, разве без его ведома по всей стране устанавливались монументы

Сталина - эти "памятники при жизни"? Ведь это же факт, что сам Сталин 2

июля 1951 года подписал постановление министров СССР, в котором

предусматривалось сооружение на Волго-Донском канале монументальной

скульптуры Сталина, а 4 сентября того же года издал распоряжение об отпуске

на сооружение этого монумента 33-х тонн меди. На его сооружение было

затрачено много средств, и это в то время, когда наши люди в этих районах

после войны еще жили в землянках.

Великая Отечественная война

Единовластие Сталина привело к особо тяжким последствиям в ходе

Великой Отечественной войны. Если взять многие наши романы, кинофильмы и

исторические "исследования", то в них совершенно неправдоподобно

изображается вопрос о роли Сталина в Отечественной войне. Обычно рисуется

такая схема. Сталин все и вся предвидел. Советская Армия чуть ли не по

заранее начертанным Сталиным стратегическим планам проводила тактику так

называемой "активной обороны", то есть ту тактику, которая, как известно

допустила немцев до Москвы и Сталинграда. Применив такую тактику,

Советская Армия только благодаря гению Сталина перешла в наступление и

разгромила врага. Всемирно-историческая победа, одержанная Вооруженными

Силами Советской страны, нашим героическим народом, приписывается в

такого рода романах, кинофильмах и "исследованиях" всецело

полководческому гению Сталина.

Каковы факты в этом вопросе?

До войны в нашей печати и во всей воспитательной работе преобладал

хвастливый тон: если враг нападет на священную советскую землю, то мы

ответим на удар врага тройным ударом, войну будем вести на территории

противника и выиграем ее малой кровью. Однако эти декларативные заявления

далеко не во всем подкреплялись практическими делами, чтобы обеспечить

действительную неприступность наших границ.

В ходе войны и после нее Сталин выдвинул такой тезис, что

трагедия, которую пережил наш народ в начальный период войны, является

якобы результатом "внезапности" нападения немцев на Советский Союз. Но

ведь это совершенно не соответствует действительности. Как только

Гитлер пришел к власти в Германии, он сразу же поставил перед собой

задачу разгромить коммунизм. Об этом фашисты говорили прямо, не скрывая

своих планов. Для осуществления этих агрессивных планов заключались

всевозможные пакты, блоки, оси, вроде пресловутой оси Берлин-Рим-Токио.

Многочисленные факты предвоенного периода красноречиво доказывали, что

Гитлер направляет все свои усилия для того, чтобы развязать войну против

Советского государства, и сконцентрировал большие войсковые соединения,

в том числе танковые, поблизости от советских границ.

Еще 3 апреля 1941 года Черчилль через английского посла в СССР

Криппса сделал личное предупреждение Сталину о том, что германские

войска начали совершать передислокацию, подготавливая нападение на

Советский Союз. Следует сказать, что такого рода информация о нависающей

угрозе вторжения немецких войск на территорию Советского Союза шла и от

наших армейских и дипломатических источников, но в силу сложившегося

предвзятого отношения к такого рода информации в руководстве она каждый

раз направлялась с опаской и обставлялась оговорками. Однако эти

предостережения Сталиным не принимались во внимание. Больше того, от

Сталина шли указания не доверять информации подобного рода с тем, чтобы не

спровоцировать начало военных действий.

Несмотря на все эти чрезвычайно важные сигналы, не были приняты

достаточные меры, чтобы хорошо подготовить страну к обороне и исключить

момент внезапности нападения.

Были ли у нас время и возможности для такой подготовки? Да, и

время, и возможности были. Наша промышленность находилась на таком уровня

развития, что она была в состоянии полностью обеспечить Советскую Армию

всем необходимым. Это подтверждается хотя бы тем, что когда в ходе войны

была потеряна почти половина всей нашей промышленности, в результате

занятия врагом Украины, Северного Кавказа, западных районов страны,

важных промышленных и хлебных районов, советский народ сумел организовать

производство военных материалов в восточных районах страны, пустить

там в ход вывезенное из западных промышленных районов оборудование и

обеспечить наши Вооруженные Силы всем необходимым для разгрома врага.

Политика широких репрессий против армейских кадров имела ещё более

тяжкие последствия: она подрывала основу воинской дисциплины, так как

на протяжении нескольких лет командиров всех степеней и даже солдат в

партийных и комсомольских ячейках приучали к тому, чтобы "разоблачать"

своих старших командиров, как замаскировавшихся врагов. Естественно, что

это отрицательно сказалось в первый период войны на состоянии воинской

дисциплины.

Все это вместе взятое и привело к тому положению, которое

создалось в начале войны для нашей страны и которое угрожало величайшей

опасностью для судеб нашей Родины. Было бы неправильным не сказать о

том, что после первых тяжелых неудач и поражений на фронтах Сталин считал,

что наступил конец. В одной из бесед в те дни он заявил:

- То, что создал Ленин, все это мы безвозвратно растеряли.

После этого он долгое время фактически не руководил военными

операциями и вообще не приступал к делам и вернулся к руководству только

тогда, когда к нему пришли некоторые члены Политбюро и сказали, что нужно

безотлагательно принимать такие-то меры для того, чтобы поправить

положение дел на фронте.

Таким образом, грозная опасность, которая нависла над нашей Родиной

в первый период войны, явилась во многом результатом порочных методов

руководства страной со стороны самого Сталина. Уже с конца 1941 года вместо

ведения крупных маневренных операций с обходами противника с флангов, с

заходами в его тылы Сталин требовал непрерывных лобовых атак с тем, чтобы

брать село за селом. И мы несли на этом огромные потери до тех пор, пока

нашему генералитету не удалось изменить положение дел и перейти к

введению гибких маневренных операций, что сразу дало серьёзное изменение

положения на фронтах в нашу пользу.

Тем более позорным и недостойным явился тот факт, когда после нашей

великой победой над врагом, давшейся нам очень тяжелой ценой, Сталин начал

громить многих из тех полководцев, которые внесли свой немалый вклад в

дело победы над врагом, так как Сталин исключал всякую возможность, чтобы

заслуги, одержанные на фронтах, были приписаны кому бы то ни было, кроме

него.

Не Сталин, а наша героическая армия, её талантливые полководцы и

доблестные воины, весь наш народ - вот кто обеспечил победу в Великой

Отечественной войне.

Послевоенные годы

Нашего почитания заслуживает

тот,

кто господствует над умами

силою

правды, а не те, которые

насилием

делают рабов...

Вольтер.

Обратимся к некоторым другим фактам. Советский Союз считался

образцом многонационального государства, ибо там было обеспечены

равноправие и дружба всех народов, населяющих страну.

Речь идет о массовом выселении со своих родных мест целых

народов. Причем такого рода выселение никак не диктовалось военными

соображениями. Так, уже в конце 1943 года, когда на фронтах Великой

Отечественной войны, определился прочный перелом в ходе войны в пользу

Советского Союза, принято было и осуществлено решение о выселении с

занимаемой территории всех карачаевцев. В этот же период, в конце декабря

1943 года точно такая же участь постигла все население Калмыцкой

автономной республики. В марте 1944 года выселены были со своих родных

мест все чеченцы и ингуши, а Чечено-Ингушская автономная республика

ликвидирована. В апреле 1944 года с территории Кабардино-Балкарской

автономной республики выселены были в отдаленные места все балкарцы, а

сама республика переименована в Кабардинскую автономную республику.

Украинцы избежали этой участи потому, что их слишком много и некуда было

выселять .А то он бы и их выселил.

После окончания Отечественной войны советский народ с гордостью

отмечал славные победы, достигнутые ценой больших жертв и неимоверных

усилий. И вот в этот период вдруг возникает так называемое "ленинградское

дело". Поучительным в этом отношении является дело о якобы существовавшей

в Грузии националистической организации. На основании подложных материалов

утверждалось, что в Грузии якобы существует националистическая организация,

которая ставит своей целью ликвидацию Советской власти в этой

республике с помощью империалистических государств. Как оказалось на самом

деле, никакой националистической организации в Грузии не было. Тысячи ни в

чем не повинных людей стали жертвами беззакония и произвола. И все это

делалось под "гениальным" руководством Сталина - "великого сына

грузинского народа", как любили называть грузины своего земляка.

Следует также напомнить о "деле врачей-вредителей". Собственно

никакого "дела не было, кроме заявления врача Тимашук, которая, может быть

под влиянием кого-нибудь или по указанию (ведь она была негласным

сотрудником органов госбезопасности), написала Сталину письмо, в котором

заявляла, что врачи якобы применяют неправильные методы лечения. Достаточно

было такого письма к Сталину, как он сразу сделал выводы, что в Советском

Союзе имеются врачи-вредители, и дал указание арестовать группу крупных

специалистов советской медицины. Однако провидению было угодно, чтобы

Иосиф Виссарионович Сталин не смог довести до конца это "дело". В ночь на

второе марта 1953 года у него произошло кровоизлияние в мозг.

Заключение

Жизнь и смерть Сталина подтвердили ряд вечных истин. Пропасть

истории одинаково глубока для всех. Но эхо падения ушедшего туда

может доноситься как призыв и свидетельство Добра и Зла.Чем больше

мы узнаём о Сталине, тем глубже убеждаемся, что ему суждено стать

в истории одним из самых страшных олицетворений Зла. Никакие благие

намерения и программы не могут служить оправданием актов

бесчеловечности. Сталин своей жизнью ещё раз показал, что даже

благородные, высокие человеческие идеалы можно вывернуть наизнанку,

если политика отказывается от союза с гуманизмом. Сталин выпустил

из поля зрения главное - человека. Для “вождя” человек всегда был и

остался составной частью массы, а это почти ничто. Жизнь и смерть

Сталина подтвердили, что единовластие как выражение диктатуры одного

лица исторически исключительно хрупко. Оно гибнет, исчезает вместе со

смертью единодержца. Сталин никогда не мог и не хотел понять, что

подлинно свободное общество - это не платформа для пирамиды, на

вершине которой находится один человек, а ассоциация, где каждый

волен принимать участие в выборе собственной судьбы.

Жизнь и смерть Сталина показали, что отсутствие гармонии между

политикой и моралью всегда в конечном счёте приводит к краху.

Исторический маятник событий в нашей стране поднял Сталина на

высшую точку и опустил его до низшей. Жизнь и смерть Сталина

рельефно высветили то, что человек, верящий только в могущество

насилия, может идти от одного преступления к другому. Декорации,

созданные диктатором из его “славы, мудрости, прозорливости,

почитания”, рано или поздно рушатся. Своей жизнью и смертью Сталин

показал, что его претензии на совершенство управления оказались

призрачными. Его способность овладевать сознанием людей, превращать их

в бездумных исполнителей является грозным предупреждением того, к

чему может вести власть бесконтрольная, абсолютная и

сконцентрированная в одних руках. Но это историческое предупреждение

мы в полной мере ещё не учли. Надёжных гарантий по недопущению

обожествления первого лица в государстве и обществе пока ещё не

создано. Триумф Сталина и трагедия народа - вечное предостережение...

История Сталина обвиняет. Смерть не стала его оправданием.