Англия в XI-XV вв.

В X-первой половине XI вв. английское королевство было раннефеодальным образованием со сложившимся господствующим сословием, которому была подчинена масса крестьян. Еще в конце X в. король Альфред указывал, что государь для управления страной нуждается в «людях, которые молятся», в «людях, которые воюют», и в «людях, которые трудятся». Затем эту формулировку повторили церковные деятели Эльфрик и Вульфстан. Так в Англии впервые в Европе была сформулирован принцип трехфункционального членения общества, явившимся теоретическим обоснованием феодального социально-политического господства. Уже в IX в., если не ранее, считалось нормой, чтобы каждый человек имел покровителя-глафорда. Под властью лорда находятся крестьяне разных категорий – гениты (geneata), гебуры (geburas), котсетлы (kotsetlas) и рабы. Гениты – обязаны платить поземельный чинш (landgafol), отдавать свинью, ездит с поручениями, исполнять конную службу, барщину, убирать урожай, косить сено, огораживать загоны для дичи, нести охрану, кормить людей лорда, которые у него находились на постое, платить церковные налоги. В научной литературе высказывается предположение, что гениты не крестьяне, а мелкие вассалы лорда, либо крестьяне, но с некоторыми чертами конных вассалов, потомки керлов. Гебуры – 2 дня барщины в неделю, во время жатвы до 3, пахотная повинность, оброки, земельный надел, инвентарь, скот гебур получал от господина, после смерти гебура возвращался лорду. Часть гебуров происходила от рабов, часть от свободных. Котсетлы – участок земли выдавал лорд, но если норма гебура – виргата, то у котсетла – 5 акров, или меньше. Среди котсетлов наряду со свободными были и рабы, наделенные землей и вольноотпущенники. Земельный надел свободного – гайда – 120 акров.

Нормандское завоевание 1066 г. существенно приблизило английский феодализм к тому типу феодализма, который сложился в Западной Европе. В 1042 г. на английский престол усилиями семьи Годвинов был возведен Эдуард Исповедник (1042-1066), представитель старой англосаксонской династии (Этельред (979-1016) имел жену нормандку Эмму, после смерти Этельреда королем стал Эдмунд (1016-1017), затем Канут (1017-1035). Эмма с сыновьями Эдуардом и Альфредом была в Нормандии, после возвращения Эммы в Англию на ней женился Канут. От Эммы у Канута был сын Гардиканут, сыновья от Этельреда в Нормандии. При Капуте выдвинулся государственный деятель Годвин. Наследником Канута был Гарольд. В 1035 г. Англия была разделена на 2 части – север – Гарольд, юг – Гардиканут, после смерти Канута. В 1040 г. Гарольд умер, единственным наследником остался Гардиканут (1040-1042), после смерти которого англосаксонская знать выбрала королем Эдуарда. Жена Эдуарда – Эдита, дочь Годвина). Королем он был слабым, набожным, юность свою провел в Нормандии. Став королем, привез оттуда в своей свите огромное количество монахов, которых наделил землей. В Англии шла борьба за влияние на короля между Годвинами и норманнами. В конце концов Годвинам удалось подчинить своему влиянию Эдуарда. Вся страна была поделена на 6 графств, 3 из которых были владения Годвинов. Когда в январе 1066 г. Эдуард умер, уитенагемот провозгласил королем сына Годвина, Гарольда. На английскую корону предъявил свои права Вильгельм, герцог Нормандии, которому якобы трон завещал Эдуард, будучи в Нормандии. Вильгельм начал собирать войска. Мортон считает, что покорение Англии норманнами – это и последнее нашествие скандинавов, и первый крестовый поход. Армия Вильгельма состояла из наемников, по мнению Г. Дельбрюка, в ней было не более 4-7 тысяч человек. Почти такой же по численности была и армия Гарольда, когда они встретились в сражении при Сенлаке (Гастингсе). В войске Вильгельма участвовал и Густав Бульонский, отец Годфрида Бульонского. Различие между армиями заключалось в том, что у Гарольда были в основном пешие воины, у Вильгельма – частично конные. Когда Вильгельм высадился в Певенсийской бухте (28.09), Гарольд находился на севере, отражая набеги викингов (король Дании Харальд Хардрад), во главе со своим собственным братом Тостигом, в сражение при Стамфордбридже Тостиг и Харальд были разбиты войсками Гарольда. Сражение с Вильгельмом состоялось спустя недели две после этой битвы и закончилось поражением Гарольда и его смертью и смертью двух его братьев.

После завоевания Вильгельмом Нормандским Англии можно говорить о складывании здесь феодального общества. Через 20 лет (1086 г.) Вильгельм разослал во все города, деревни и деревушки Англии спец.посланцев для того, чтобы составить фискальный кадастр. Перепись была встречена населением крайне настороженно и неодобрительно «стыдно говорить об этом, а он, не стыдясь этого, дела», писал монах-летописец. Перепись Книги Страшного суда (Domesday Book) преследовала 2 цели – 1. получить сведения для сбора «гельда» - поимущественного сбора, 2. – подробно информировать короля о размерах и распределении богатств, земель и доходов его вассалов. Она составлялась по графствам и сотням королевскими уполномоченными, которые под присягой допрашивали шерифов, священников, старост и специально назначенных из каждой деревни вилланов. Сперва записывалось поместье (манор) с его пахотной землей и разными угодьями, а затем следовали разные категории населения с их имуществом. Феодальное поместье – манор являлся единицей с/х экономики. Некоторые из этих поместий были непосредственным владением короля, остальные он раздавал своим многочисленным вассалам, те в свою очередь имели большее или меньшее число субвассалов, которые и являлись фактическими держателями поместий. Особенностью развития деревни Англии этого времени было: а. различие в структуре с/х производства отдельных районов, обусловленных тем, что несмотря на небольшие размеры территории Англия отличается разнородностью естественно-географических условий; б. по сравнению с рядом континентальных стран ранним расцветом товарно-денежных отношений в деревне при относительной слабости городов; в. наличием централизованной феодальной государственности; г. и общеевропейскими феноменами – ростом народонаселения и внешнего обмена. английский королевство раннефеодальный нормандский

В северо-западной Англии, где есть горы, узкие и влажные долины с бедными почвами и прохладным климатом, преобладающей формой хозяйственного использования земли было скотоводство (Корнуолл, Девоншир, Сомертшир, зап. часть Дорсетшира, Глостершир, Херефордшир, Вустуршир, Шропшир, Страффордшир, Дербишир, Чешир, Ланкашир, зап. Йоркшир, Нортумберленд, Камберленд, Уэстморленд). К юго-востоку от этой зоны – зона равнин, где почвы плодороднее, климат суше и теплее, основой хозяйственной жизни здесь было земледелие. Термином манор обозначали в одно и то же время и дом лорда, и подвластную ему территорию. Манор мог совпадать с границами деревни-виллы (тогда все жители виллы были подвластны одну лорду), мог включать только часть виллы (в этом случае она была подвластна двум лордам), мог включать части нескольких вилл и даже ряд селений. Маноры бывали крупные, средние, мелкие. Различна была и структура манора. Она могла быть «классической», т.е. состоять из господской запашки и земли, розданной в держания различным по статусу группам держателей, или только из одного домена, или только из одних держаний. Или манор состоит из 4 частей – собственно господской земли, обрабатываемой под управлением приказчика; наделы свободных держателей; наделы крепостных; пустоши. Степень манориализации различных районов была неравномерной. На северо-востоке страны отдельные маноры были окружены соками (в области Северного Денло – графства Йорк, Линкольн, Ноттингем, Дерби, Лестер, Ретленд, где манор= господский дом= хозяйственно-административный центр. Здесь было 2 типа владений – беревик и сока. Сока – земля, над которой у лорда были права верховенства, но не владения. Земля соки считалась принадлежащей тем людям, которые на ней сидели, но они несли в пользу лорда известные повинности. Порой на соке бывают вилланы, это или результат ухудшения положения сокменов, или вилланы принадлежат сокменам. Беревик – земля, находившаяся во владении лорда, по строению аналогична главному манору, но отделенная от него географически, своего рода зависимые маноры того же лорда, разбросанные части «inland» (манора – господского дома). Эта незавершенность нашла свое отражение в многообразии отношений феодальной зависимости земледельцев. Наиболее распространенной ее формой было вилланство. Вилланов по КСД было 109.000 или 41 % всех держателей, они имели 45 % пашни. Вилланы были полнонадельными, поземельно-зависимыми крестьянами. Отягощенные повинностями малоземельные слои бордарии и котарии составляли 32 % населения (87.000), за ними числилось 5 % пашни, 37.000 свободных и сокменов составляли 14 % сельского населения и владели 20 % описанной в 1086 г. площади. Сокмены и свободные преобладают в графствах северо-восточной и Восточной Англии, их число сходит на нет в направлении с северо-востока на юго-запад. Численность сервов убывает в обратном направлении. (1 плуг пахал 60 акров. В Нормандии XI в. = 72,84 га. 60 пертик =виргату, 4 виргаты=акр, 5 акров= бовату, 12 боват= каррукату (т.е. землю 1 плуга). Обязанности виллана – платить ценз, файн, пошлины за пользованиями пастбищами, лесом или за разрешение жить вне пределов манора, гериот, меркет, талью, поголовный налог (либо каплун, либо несколько пенсов), баналитетные платежи, нести барщину, быть подсудным манориальной курии.

Особенностью политического развития Англии в этот период времени являлось то, что королевская власть здесь была относительно сильнее, чем в Европе (особенно в XI в.). Это объяснялось наличием большого королевского домена, особенностью вассальной системы – все рыцари – вассалы короля (Солсберийская присяга 1085 г. – «К нему прибыли, по словам хроники, его уитаны и все владевшие землей люди, какие только были во всей Англии, чьими бы они вассалами ни были, и поклялись клятвой верности, что будут верны ему против всех людей», здесь Вильгельм последовал традиции англосаксонских королей, требовавших верности у всех свободных людей королевства), политической слабостью городов. Образцом для нее послужила феодальная система в самой Нормандии, где герцог установил свое господство над всеми землевладельцами. Нормандские бароны были лишены права чеканить собственную монету, вести частные войны и вступать в соглашения с иностранными властями. В таком же подчинении у герцога было и духовенство. Вильгельм стремился перенести эти порядки в Англию. Завоевание станы сопровождалось массовыми конфискациями земельной собственности. Многие представители англосаксонской знати были лишены своих владений. Король стал верховным или фактическим собственником всей территории. Часть конфискованной земли была оставлена в непосредственном пользовании двора в качестве домена (около 1000 маноров), домениальной собственностью стали также значительные лесные пространства. Остальные земли Вильгельм раздал в лены своим дружинникам и тем из англосаксонских феодалов, которые изъявили ему свою покорность. Владения 130 крупных королевских вассалов располагались в 2-5 графствах, 29 других вассалов – в 6-10 графствах, 12 вассалов – в 10-21 графстве. Разбросанность баронских владений, а также частые случаи возвращения их королю (фелония) служили преградой на пути превращения баронов в самостоятельных землевладельцев. Суверенитет королевской власти мог беспрепятственно распространяться на всю территорию страны. В Англии сохранилось только несколько замкнутых владений – палатинатов, которые находились на окраинах государства и были предназначены для организации обороны в пограничных областях. На границе с Уэльсом были расположены графства Честерское и Шрусберийское, у границ Шотландии – графство Дарем, на юго-востоке – Кент. Возглавлявшие их графы (эрлы) пользовались всей полнотой юрисдикции над населением и получали в свою пользу судебные доходы. По отношению к королю они выполняли только вассальные повинности. Двое из этих палатинатов были упразднены уже при Вильгельме Завоевателе и его первом преемнике. Те, кто получал лены от короля, обязаны были в течение 40 дней в году нести королевскую военную службу, выставляя положенное количество рыцарей. Королевские ленники раздавали от себя «панцирные лены». Служба ограничивалась 40 днями в году. Верхнюю ступень ленной иерархии составляли крупные королевские вассалы – графы, прелаты и бароны. При Вильгельме I создается аппарат центрального управления – во главе графств – шерифы, ведавшие административным управлением, судом, сбором налогов, королевских доходов. Звание графа в собственном смысле этого слова было титулом, иногда оно связывалось с должностью шерифа графства. Хотя это звание считалось наследственным, оно каждый раз лично передавалось королем, который при этом вручал меч графства и предоставлял право на получение 1/3 доходов. Низшую ступень иерархии составляли рыцари баронов и короля, несшие непосредственно военную службу. Рыцарские лены вначале не имели строго определенного размера. Позже оформился тип рыцарского держания – оно составляло примерно 20 фунтов годового дохода. С XIV в. такой доход давал каждому свободному человеку доступ к рыцарскому званию. Затем появляется королевский совет (королевская курия) (организована по нормандскому образцу, в ее состав входили родственники и приближенные короля, включавшая высших должностных лиц – королевского судью – юстициария, канцлера, казначея, крупнейшие прелаты церкви и приглашаемые ко двору бароны). В широком составе курия представляла королевский совет, обсуждавший важнейшие государственные мероприятия. В узком смысле – рабочий правительственный аппарат, ведавший разными отраслями гос.управления и фиска. Важное место в ней занимала счетная палата, которая ведала проверкой финансовой деятельности шерифов графств. Собранные средства хранились в гос.казначействе в Уинчестере, а та часть, которая предназначалась для короля, в королевском дворце. Доходы короля при Вильгельме состояли из поступлений от домена (11. 000 фунтов), взносов королевских вассалов (рельеф, уплачиваемый при вступлении в наследство, денежные помощи вассалов и т.п.), штрафов и судебных сборов, и гос. налогов, уплачиваемых разными категориями населения. Значительные поступления король получал из Нормандии. Сыновья Вильгельма, Вильгельм II (1087-1100) Руфус (убит на охоте) и Генрих I (1100-1135) продолжали проводить политику укрепления королевской власти за счет ослабления феодальных магнатов. Но выступления баронов против короля начались уже при Вильгельме Завоевателе. В 1075 г. подняли восстание два эрла в Северо-Восточной Англии. Они пытались найти поддержку среди англосаксонского населения, но безуспешно, восстание было легко подавлено. Столь же безуспешным было выступление баронов и в 1078 г. При Вильгельме II баронские выступления почти не прекращались. Кроме недовольства независимой политикой короля, бароны были раздражены личной тиранией этого непопулярного монарха. Сменивший его Генрих был вынужден дать баронам хартию вольностей. Эта хартия регулировала в интересах баронов ленные отношения. Король обещал придерживаться феодальных обычаев и не злоупотреблять положением сюзерена: не требовать никакого выкупа за лены, кроме законного рельефа, не отнимать лен в случае отсутствия завещания, не выдавать насильственно замуж дочерей своих вассалов, а считаться с их собственным желанием и мнением баронов, не подвергать вассалам произвольным штрафам и т.п. В хартии содержались обещания соблюдать вольности церкви и не покушаться на ее собственность, придерживаться обычаев относительно рыцарских держаний, ограничив их повинность только военной службой королю для защиты государства и освободив от всяких иных натуральных и денежных поборов. Генрих пообещал также англосаксонскому населению соблюдать «добрые законы», т. е. старые судебные обычаи короля Эдуарда. В правление Генриха был усовершенствован гос. аппарат. Королевская курия разделилась на большой совет (Magnum concilium) и постоянный правительственный орган (малую курию). Большой совет созывался 3 раза в год (на рождество, пасху и троицу) в составе сановников короля, главных его служащих и крупнейших предводителей страны. В его компетенцию входило давать советы корою по всем вопросам и заслушивать решения и законодательные акты короля. Никакой обязательной силы рекомендации совета не имели. Малая курия осуществляла высшую судебно-административную и финансовую власть. В состав ее входили – лорд-канцлер, лорд-казначей, камергер, стюард дворца, хранитель личной печати королевской и служащие двора, и специально приглашаемые прелаты и бароны. При Генрихе она распалась на собственно королевскую курию, выполнявшую функцию верховного судебно-административного органа и счетную палату (палату «шахматной доски», ведавшую финансовыми делами короля (в полном составе заседала 2 раза в год, где отчитывались шерифы графств о собранных суммах). Заседания курии возглавлял сам король, в его отсутствие юстициарий. Высшими должностными лицами были канцлер – выполнял роль гос. секретаря, казначей заведовал королевской казной, возглавлял палату «шахматной доски», коннетабль – осуществлял высшую юрисдикцию по военным делам, маршал участвовал в заседаниях казначейства и судебных собраниях курии. При Генрихе усилилась и власть на местах, которую осуществляли шерифы, рекрутировались из выходцев из придворной знати, иногда из среды высшего духовенства, с XII в. из джентри. Шерифу принадлежала в графстве вся полнота власти. Низшей судебно-административной единицей была сотня, во главе которой стоял бейлиф, всецело зависевший от шерифа и отвечавший перед ним за выполнением фискальных и судебно-полицейских функций. В сотне ежемесячно собирались судебные собрания под председательством бейлифа; его обязаны были посещать все свободные жители. Но компетенция сотенного суда постоянно уменьшалась, так как в сотнях мало оставалось свободного населения. Юрисдикция над зависимым крестьянством все более сосредоточивалась в манориальных судах. В отдельных случаях маноры поглотили всю сотенную юрисдикцию. На население сотен возлагалась ответственность за сохранение порядка и безопасности. По указу Вильгельма Завоевателя сотня наказывалась штрафом в 46 марок в случае обнаружения на ее территории трупа убитого нормандца, если в течение пяти дней не находили убийцу. Согласно Уинчестерскому статуту 1285 г. жители сотни несли полную ответственность за преследование и поимку преступников. Если в течение сорока дней преступник не был пойман, то сотня возмещала весь причиненный им ущерб. Известные судебно-полицейские функции возлагались и на сельские общины во главе с их старостами - констеблями. Констебль отвечал за порядок и безопасность на территории общины. Население последней делилось на десятки, связанные взаимной порукой. За ушедшего виллана отвечали перед лордом и государством его соседи. Ранняя централизация Английского государства помешала политическому обособлению городов. В Англии вовсе не было городских коммун. Города были включены в общую административную систему государства. Только несколько крупных городов пользовались ограниченным самоуправлением и статусом графства. Лондон, включавший в себя графство Мидлэссекс, находился на положении графства. Его мэр, избираемый узким кругом городской аристократии, занимал положение шерифа, хотя по отношению к центральной власти обладал большей независимостью, чем шериф провинциального графства. Отдельные районы Лондона имели юридический статус сотни. В Англии оформилось особое городское право, которое распространялось сперва только на королевские города, а позже его приобрели за деньги и многие частно-вотчинные города. Органы местного городского самоуправления отвечали перед государственной властью за выполнение повинностей. Особое место в системе организации судебно-административной власти занимали королевские бурги, представлявшие одну или сразу несколько сотен. При нормандских королях усилилась в стране вотчинная власть над зависимым населением, которое было лишено права обращаться в государственные суды. По нормандским ленным обычаям землевладельцы пользовались полной юрисдикцией над крепостным и зависимым населением их владений. Иммунитетные привилегии расширили судебную власть лордов, подчинив ей в ряде случаев и свободное население, проживающее в черте маноров (имущественные иски на сумму до 40 шиллингов). Правда, свободные люди сохранили за собой право апеллировать на решения манориального суда в высший государственный суд. Вотчинная юрисдикция распространилась и на некоторые уголовные дела (воровство). Но лорды не располагали достаточным полицейско-административным аппаратом и для приведения в исполнение приговоров обращались за помощью к шерифам. Маноры лордов не смогли превратиться в самостоятельные сеньории французского типа: этому помешала их территориальная разбросанность и особенно политика королевской власти, направленная на ограничение иммунитетных прав лордов и изъятие из местных судов уголовной юрисдикции. В Англии в ХI-XII вв. не сложилось еще общего права. В местных судах применялись разнообразные судебные обычаи англо-саксонского происхождения. Не изжиты были еще ордалии и поединки, часто практиковались соприсяжничество и поруки. В делах о ленах и земельной собственности применялось обычно нормандское ленное право; по делам о наследстве пользовались как англо-саксонскими, так и нормандскими обычаями (земельный лен наследовался по нормандскому обычаю майората старшим сыном, остальное имущество делилось согласно англо-саксонским обычаям между всеми наследниками). В местных судах применялся англо-саксонский язык, в центральных - обычно французский, иногда и тот и другой.

После смерти Генриха I, который умирая, оставил свой престол своей дочери Матильде (его сын погиб, поэтому дочь Матильда была объявлена наследницей, замужем за Генрихом V (императором), позже за Годфридом Плантагенетом, от которого имела сына Генриха) началась междоусобица, так как группа влиятельных баронов отказалась ее признать и оказала поддержку племяннику Генриха – Стефану Блуа, сыну дочери Вильгельма I – Адели, которая длилась 20 лет, и наконец представители обеих сторон в 1153 г. встретились в Уоллингфорде и пришли к компромиссу. Стефан был признан королем, но после его смерти престол должен был перейти ко второму сыну Матильды Генриху Анжуйскому. В 1154 г. Стефан умер, и Генрих, присоединив к своим владениям Англию и Нормандию, сделался самым могущественным монархом в Западной Европе, хотя теоретически он владел на континенте наибольшей и богатейшей половиной Франции на правах феодального держания. Сразу Генрих II (1154-1189) (в 1173 г. против Генриха выступил его старший сын Генрих, потом его второй сын Ричард, а потом и последний, любимый сын Иоанн) начал бороться с самовластьем баронов. Генрих II старался прежде всего лишить феодальную знать возможности вооруженного сопротивления. Он отнял у нее захваченные во время смуты королевские замки и разрушил после упорной борьбы незаконно построенные укрепления. Шерифы использовались как постоянные представители верховной власти. В 1170 г. была проведена «чистка» - «расследование шерифов» и более половины шерифов была отстранена от должности и заменена новыми, более тесно связанными с королевским казначейством. Почти все реформы этого периода имели своей целью увеличить и упорядочить сбор королевских податей. Главное направление реформаторской деятельности Генриха II шло по линии укрепления государственной юрисдикции за счет ограничения судебно-административной власти крупных феодальных собственников. Речь шла только о юрисдикции над свободными людьми. Судебно-административная власть феодалов над вилланами, наоборот, усилилась вместе с упрочением их собственности на землю. Судебная реформа проводилась правительством Генриха II постепенно, путем изъятия отдельных исков из сеньориальных судов и передачи их суду королевской курии. Королем были изданы в разное время ассизы (ассизой назывался иск, а также и распоряжение о расследовании иска). Согласно Великой ассизе заинтересованная сторона имела право перенести свой иск относительно свободного владения (фригольда) из местного суда в королевскую курию, заплатив за это соответствующую сумму. Ассизами Генриха II из сеньориальной юрисдикции были исключены все уголовные дела, а также значительная часть исков о земельной собственности и ленном владении. Этим был нанесен удар по иммунитетным привилегиям феодальных магнатов. Услугами королевских судов могли пользоваться все свободные люди, но они сохраняли за собой право обращаться по-прежнему и в обычные сотенные и манориальные суды. Королевский суд, хотя он и был платным, имел явные преимущества. В нем практиковалось инквизиционное судопроизводство—предварительное расследование дела - в отличие от обычных судов, где установление истины при отсутствии достаточных свидетельских показаний производилось с помощью ордалий (испытания). Вполне естественно, что в королевский суд обращались охотнее и сеньориальная юрисдикция в отношении свободных людей неуклонно свертывалась. Переход к инквизиционному судопроизводству в публичных государственных судах был тоже не полным. По некоторым категориям преступлений, например разбою, воровству, убийствам и поджогам, применяли и ордалии, но им не придавалось решающего значения. Если уголовный преступник и выдерживал благополучно испытания, он обычно выселялся из страны. Королевская курия, ставшая постоянно действующим верховным судебным органом, заседала в составе пяти юристов - трех мирян и двух клириков. Она занималась делами кассационного порядка, а также некоторыми категориями исков о собственности. Под ее юрисдикцией находились все непосредственные королевские вассалы. В начале ХIII в. королевская курия разделилась на суд королевской скамьи, ведавший уголовными делами и разбором апелляций, и суд общих тяжб, ведавший делами общего характера. В суд королевской курии превращалось в определенных случаях и судебное собрание графства под председательством его шерифа. Это было, например, в тех случаях, когда король передавал на рассмотрение суда шерифа иски о земле, возникшие между сеньорами и вассалами. В этих делах шериф выполнял роль судьи курии, а собрание графства как бы превращалось в заседание самой курии. Во второй половине ХII в. оформился институт разъездных судей. Выезды представителей королевской курии для контроля над судебной деятельностью шерифов практиковались уже при Генрихе I. С 1176 г. королевские судьи начали ежегодно выезжать в судебные округа, чтобы разбирать иски, преимущественно связанные с интересами короны («тяжбы короны»). Суд происходил обычно в собрании графства с обязательным присутствием всех тех лиц, которые посещали судебные собрания. Следующим шагом в развитии королевской юрисдикции было введение института присяжных обвинителей. Королевская власть брала на себя организацию безопасности на всей территории страны, привлекая на помощь все местные силы, согласно ассизам (1166-1176) в каждой сотне назначались 12 полноправных людей и, кроме того, четыре свободных человека из каждой деревни, которые под присягой должны были указать шерифу или королевскому судье всех разбойников, грабителей, убийц, фальшивомонетчиков и поджигателей, а также их пособников и укрывателей, находящихся в пределах данной сотни. Королевские судьи и шерифы на основании этих данных вели расследование. Уличенные в уголовных преступлениях немедленно арестовывались, даже если их обнаруживали на иммунитетной территории, и после следствия представали перед судебным собранием графства, приобретавшим в этом случае характер королевской судебной курии. Все имущество этих преступников поступало в королевскую казну, а сами они при наличии полных улик осуждались на смертную казнь, при отсутствии же достаточных доказательств изгонялись из страны. Деятельность королевских судов содействовала распространению общего права. Вместо бесконечного разнообразия местных и сеньориальных правовых обычаев появлялись общие правовые нормы. Общее право, как говорили юристы, «заключено в душе судей, заседающих в общих судах». Оно сложилось на основе англосаксонских судебных обычаев, норм нормандского ленного права и практики местных судов и должно было согласовываться с государственными законами. Большую роль в распространении общего права и создании правового единства в стране сыграла законодательная деятельность королей. Устанавливаемое королевским законодательством право являлось в Англии общегосударственным. Раннее появление единого права в Англии объясняется могуществом королевской власти и преодолением феодальной раздробленности. Во второй половине ХII в. была проведена реорганизация военных сил короля. Существовавшая до того времени система военных ополчений вассалов не могла удовлетворить возросшую потребность в надежной и независимой от ленного обычая военной силе. Для организации заграничных походов требовалось согласие магнатов. К тому же военные контингенты, которыми могла располагать королевская власть, были весьма ограниченны. В 1166 г. они составляли не более 6400 воинов. Феодальные ополчения зависели от магнатов, которые ими командовали. Такую армию трудно было использовать для подавления феодальных мятежей. Поэтому была проведена военная реформа, (которая была связана и с внешнеполитическими обстоятельствами. Во второй половине ХII в. активизировалась феодальная экспансия Англии против Уэльса, Ирландии и Шотландии. Кроме того, английскому королю приходилось постоянно защищать свои владения во Франции) по которой Генрих II начал практиковать наемное рыцарское войско, (используя для этого «щитовые деньги», установленные для феодалов взамен военной службы. «Щитовые деньги» были фактически превращены в налог, взимаемый с рыцарей каждый раз, когда предстояла какая-либо военная кампания) и было восстановлено народное ополчение. Своей ассизой от 1181 г. он обязал всех свободных людей обзавестись вооружением сообразно своему имущественному положению, для классификации свободных людей по установленным имущественным категориям разъездным судьям предлагалось произвести тщательное расследование через присяжных. Собранное таким образом по графствам ополчение имело значительные преимущества перед ополчением вассалов. Созывал его, а в некоторых случаях и командовал им королевский шериф, а не феодальный барон, и на воинов не распространялся ленный обычай о сорокадневной военной повинности сеньору. Государству пришлось столкнуться с церковью. Усилившаяся королевская власть предприняла попытку упразднить вредную для государства привилегию духовенства в области юрисдикции. Выше говорилось, что Вильгельм Завоеватель предоставил служителям церкви право иметь церковные суды. Теперь эта привилегия стала преградой на пути укрепления королевской юрисдикции; духовенство было по существу неподвластно государственным судам. Церковные суды притязали на то, чтобы судить клириков за любые преступления, что ставило духовенство в особое положение перед законом, так как церковные суды обычно ограничивались в своем наказании даже за самые тяжкие преступления эпитимией или лишением сана. Кроме того, церковные суды присвоили себе право судить и мирян по делам, связанным с церковным владениями, и по долговым сделкам, заключенным без документального оформления, под тем предлогом, что должником давалась Клятва заимодавцу. Генрих II, используя в качестве повода дело одного клирика, которого церковный суд наказал весьма мягко за серьезное мирское преступление, издал в 1164 г. Кларендонские постановления, которые ограничивали прерогативы церковных судов и усиливали зависимость церкви от государства. Запрещались апелляции английских прелатов к папе без ведома короля. Епископам не разрешалось отлучать королевских вассалов от церкви и посвящать в духовный сан зависимых людей без согласия их господ, Ограничивалась свобода Канонических выборов на церковные должности. Выборы епископов и аббатов должны были происходить в присутствии короля, и выбранный обязан был приносить ему вассальную клятву. Клириков должны были судить не только церковные, но и светские суды и выносить наказания строго по закону. В церковные суды, когда они разбирали дела светских лиц, должны были допускаться присяжные обвинители. Кларендонские постановления не были проведены в жизнь из-за оппозиции высшего духовенства и его главы - архиепископа кентерберийского Фомы Бекета. Гибель этого прелата, объявленного церковью «святым мучеником», была использована противниками короля для выступления в защиту церковных привилегий. Король вынужден был уступить и согласиться на унизительную эпитимию (Генрих II принес публичное покаяние на могиле Фомы Бекета и принял согласно решению церковного суда наказание - 80 ударов по затылку, нанесенных прелатами и монахами). Постановления были отменены. Клириков к светскому суду можно было привлекать только по делам о государственной измене и за нарушение правил о королевских заповедниках. Церковный суд сохранил свои широкие права, в том числе и по целому ряду светских дел - о прелюбодеянии, ростовщичестве, по брачным делам и по делам, связанным с принесением присяги. Но ленная зависимость прелатов от короля и светских магнатов не была поколеблена, а даже упрочилась. Рост королевского аппарата и расширение сферы государственной юрисдикции требовали увеличения государственных средств. Традиционных доходов короля оказывалось явно недостаточно. Создавалось несоответствие между затратами на государственный аппарат и источниками возмещения этих затрат: король должен был содержать за счет своих домениальных средств аппарат публично-государственной власти. Выйти из этого положения можно было, установив новые налоги и увеличив уже существующие. При Генрихе II, кроме традиционных «датских денег», были введены «щитовые деньги» и королевская талья. Талья, взимавшаяся при Генрихе II семь раз, выросла из прежнего феодального вспомоществования, которое требовали с королевских городов и с населения домена. «Датские деньги» в 1163 т. были заменены погайдовым (поземельным) налогом. В ХIII в. налоговый гнет значительно усилился. Иоанн Безземельный за 17 лет своего правления двадцать раз облагал население налогами - 11 раз он собирал «щитовые деньги» в размере от 2 до З марок с феода и 5 раз - талью. Был введен новый налог на недвижимое имущество сельского и городского населения. В результате средний годовой доход казны увеличился почти в два раза. При Генрихе III (1216-1272) налоги собирались в таких же размерах, а обложение движимого имущества даже увеличилось. Возросшие военные расходы и траты на двор требовали все новых средств. Со второй половины ХIII в. налог на движимое имущество стал регулярным. При этом оценке подлежало буквально все, вплоть до одежды, мебели и посуды (от обложения освобождалось только имущество церкви). Размер налога равнялся обычно 1/15 стоимости оцененного имущества, но при случае он повышался и до 1/7. К концу XIII в. доля налогов в государственном бюджете равнялась 67%, а старые феодальные поступления едва составляли 33%.

Вначале Англия не принимала участие в КП. Английские феодалы во главе с королем Ричардом I Львиное Сердце (1189-1999) приняли участие только лишь в III КП, для которого поводом явилось взятие Саладином Иерусалима. Этот КП оказался неудачным, стоил колоссальных людских потерь и денег, а Ричарду, истратившему целое состояние на подготовку этого предприятия, пришлось столько же уплатить за выкуп самого себя из плена германского императора. Но зато в результате этого похода Англия установила связи с итальянскими городами (Генуей). Деньги для войск Ричарда добывались разными путями. Одним из таких путей была продажа городам хартий, по которым города получали экономические привилегии.

Во время правления Иоанна (1199-1216) Англия пережила мятеж баронов, которые были недовольны тем, что король, по их представлениям, превысил свою власть, взимая платежи и субсидии такими способами и под такими предлогами, которые были не санкционированы обычаем, без суда конфисковывая поместья у своих вассалов и т.д. Спор с церковью по вопросу о замещении вакансии архиепископа Кентерберийского был неудачен для Иоанна. Папа Иннокентий III посвятил в архиепископы Стефана Ленгтона (ставшего в дальнейшем вождем баронского заговора) и подверг Англию интердикту и объявил Иоанна лишенным престола и призвал королей Франции и Шотландии начать против Иоанна войну. Иоанн был вынужден подчиниться папе, признать себя его вассалом и выплачивать Риму ежегодный взнос в 1000 марок серебра («динарий св. Петра»). Война против французского короля Иоанном была также проиграна, хотя им создан альянс с Фландрией и германским императором. Войска Иоанна были разбиты в битве при Бувине в 1214 г., а английские бароны отказались сражаться. 15 июня в долине Раннимед Иоанн объявил о согласии принять программу требований баронов, записанных в Великой хартии вольностей, которая содержала детальный перечень совершенных Иоанном нарушений в отношении прав, которыми он мог пользоваться как феодальный сюзерен, и требования о прекращении им этой беззаконной практики. Как только бароны разъехались, Иоанн отказался от соблюдения хартии и начал собирать войско. Бароны объявили его низложенным и предложили корону Людовику, сыну французского короля. Последовала гражданская война, которая была прервана смертью Иоанна в октябре 1216 г. Его сыну Генриху было только 9 лет и приверженцы Людовика перешли на его сторону. Генрих был коронован (1216-1272), и группа баронов во главе с Уильямом Маршаллом, эрлом Пемброком и Хьюбертом де Бургом стали править от его имени. Позже хартия подтверждалась всеми королями от Генриха III до Генриха VI. В период несовершеннолетия Генриха баронская партия вела от его имени все дела королевства. Возросло значение Большого совета, когда Генрих попытался взять власть в свои руки, борьба в государстве вспыхнула вновь. Центром оппозиции стал Большой совет, закрепивший уже к тому времени за собой название парламента. Требования оппозиционно настроенных баронов резюмировались в формуле: «Англия для англичан». Это означало первым делом удаление из страны иностранцев - французов и итальянцев, до предела наводнивших королевский двор и завладевших наиболее богатыми церковными бенефициями. Вместе с тем оппозиция добивалась прекращения огромных трат на двор и на авантюристические, не отвечавшие интересам Англии, внешнеполитические предприятия, а также освобождения от постоянных финансовых вымогательств папской курии. Генрих находился под влиянием своей жены (прованской принцессы) и римского папы. При Генрихе Англия превратилась в основной источник доходов папской курии. Поэтому когда Генрих в 1257 г. позволил папе уговорить себя принять сицилийскую корону для своего сына Эдмунда и потребовал у совета средств (речь шла о сборе в казну 1/3 доходов от движимой и недвижимой собственности во всей стране), чтобы отвоевать Сицилию у Гогенштауфенов, противостояние достигло апогея. Бароны отказали в деньгах и заявили королю, что не хотят больше терпеть произвола придворной камарильи и чиновников. Не видя выхода, король вынужден был пойти на уступки и дать клятвенное обещание провести соответствующие реформы. Бароны, не доверяя королю, съехались вооруженными в Оксфорд (11 июня 1258 г.) и предъявили ему петицию из 29 пунктов. Собрание проходило весьма бурно и получило впоследствии название «бешеного парламента». Бароны избрали «комитет 24», который должен был осуществить предложенные ими реформы, и совет 15» для постоянного контроля над правительством. Изгнав из страны иностранцев и установив контроль над королевской администрацией, «совет 15» ничего не сделал для облегчения положения низших сословий. В стране господствовал произвол грубой силы. Под видом борьбы с иностранцами бароны чинили грабежи и насилия, перекладывая все государственные тяготы на плечи народных масс. Господство баронской олигархии вызвало недовольство рыцарей, горожан и других слоев населения. В поданной «совету 15» петиции «бакалавров» (так называли английских дворян) содержались жалобы на Новое правительство, которое не выполняет своих обещаний и преследует только узкие интересы магнатов. Баронская олигархия вынуждена была пойти на некоторые уступки. В 1259 г. были изданы Вестминстерские провизии, устанавливавшие гарантии прав мелких вассалов в отношении их сеньоров и вносившие некоторые улучшения в деятельность местных органов и в судопроизводство. Несколько представителей «малых людей» (рыцарей) вводилось в королевский совет. Дворянство фактически устанавливало свой контроль над местной королевской администрацией. В каждом графстве создавалась комиссия из четырех местных рыцарей, которая следила за деятельностью шерифа и всей королевской и вотчинной администрации на местах; собранный ею материал о злоупотреблениях передавался главному суду Англии для привлечения виновных к ответственности. Должность шерифа стала выборной, причем переизбрание должно было происходить каждый год с помощью весьма сложной процедуры при участии крайне ограниченного количества лиц. Для шерифов было введено денежное жалование. Но эти уступки не поколебали всевластия баронской олигархии и не устранили причин недовольства. Продолжалось размежевание не только среди оппозиционных элементов, но и среди баронов и даже в самом «совете 15», где намечались две группировки: одна, возглавляемая графом Глостерским, другая - Симоном де Монфором (сына известного предводителя крестовых походов против альбигойцев - был выходцем из Франции, приближенный ко двору Генриха III, он был женат на его сестре и носил титул графа Лейстерского). В ходе дальнейшей политической борьбы в стране образовалось три лагеря: сторонники короля, к которым принадлежали придворные круги из иностранных и английских феодалов, сторонники умеренной оппозиции, к которым примыкала подавляющая часть баронов, и сторонники решительных политических преобразований в интересах широких кругов феодальных землевладельцев и верхушки городов. В состав последней группировки, кроме некоторой части баронов во главе с Симоном де Монфором, входили рыцари, городская верхушка и более зажиточные фригольдеры. Размежевание политических сил в стране обусловливалось в конечном счете отношением к основному вопросу борьбы - оставаться ли Англии феодальной монархией с неограниченным господством придворной олигархии или стать сословно-представительной монархией, где политическим влиянием пользовались бы все привилегированные слои феодального общества. Ни одна выступившая против королевского произвола группировка не ставила задач, выходивших за рамки феодального строя. Но каждая выдвигала требование о новом направлении политического развития страны. Сторонники умеренной оппозиции стремились отодвинуть придворную камарилью иностранного происхождения и занять ее место при короле. Средние и мелкие феодалы и верхушка городов боролись за создание представительных учреждений, без которых они не могли обеспечить своего политического влияния в государстве. Пользуясь разногласиями в стане своих противников, король решил выиграть время, чтобы при поддержке умеренных элементов восстановить неограниченную власть. Он отправился ко двору французского короля Людовика IХ, продолжая свои интриги и внося разлад в среду баронов, согласившихся на третейское разбирательство их спора с королем, доверенное Людовику IХ. Но это не спасло положения. Приговор французского короля, отменявший Оксфордские провизии и все произведенные баронами реформы в государстве, вплоть до восстановления прав изгнанных из страны иностранцев, не был принят баронами. Начавшаяся еще раньше гражданская война развернулась с новой силой. Бароны перед угрозой потери всех завоеваний на время сплотились. Симон де Монфор собрал огромную армию, к которой примкнули многие города, в частности Лондон, и нанес 17 мая 1264 г. при Люисе поражение королю, захватив его вместе с наследником престола Эдуардом в плен. Государственная власть фактически оказалась в руках Симона де Монфора. Он принялся за устройство государства и распорядился (формально от имени плененного им короля), чтобы в каждом графстве были произведены выборы в учредительный парламент, который должен был установить временную конституцию Англии. Учредительный парламент вскоре обнародовал принятую им временную конституцию под характерным названием «Форма управления государем королем и королевством». Высшая власть в государстве переходила к трем лицам, которых избирал парламент. Они назначали с согласия короля девять советников для постоянного контроля за всей законодательной и исполнительной деятельностью правительства. Без согласия этих советников король не имел права назначать своих министров - юстициария, канцлера и казначея, равно как и всех других важных должностных лиц двора и государства. В качестве троих «устроителей государства» были избраны Симон де Монфор, граф Глостерский и епископ честерский Стефан Беркстед. Фактически же установилась диктатура Симона де Монфора. В 1265 г. был созван парламент, который считают обычно первым парламентом в истории Англии. В отличие от прежних государственных собраний (тоже часто именовавшихся парламентами) новый парламент относительно полно представлял всю страну. В нем заседало по два рыцаря от каждого графства и по два представителя от каждого города. Но знати было сравнительно мало. В парламент были приглашены только приверженцы Симона де Монфора, среди них - один архиепископ, 12 епископов, 5 графов и 28 баронов. Значительно полнее было представлено среднее духовенство (105 человек). Этот парламент заседал около двух месяцев. В среде противников короля произошел раскол. Умеренные элементы баронства, искавшие компромисса с королем, отошли от Симона де Монфора и поддержали королевскую партию, во главе которой встал бежавший из плена принц Эдуард. В битве при Ивземе 4 августа 1265 г. войска Монфора потерпели поражение и сам он погиб. Формально в стране был восстановлен прежний порядок, существовавший до выступления баронов в 1258 г. Гражданская война ослабила позиции баронов и усилила влияние средних слоев феодального общества - рыцарей и богатых горожан. Они начали играть все большую роль в политической жизни страны, и с ними вынуждена была считаться монархия. Центром их влияния стал парламент. По ордонансу Генриха III от 1266 г., одобренному баронами, королевская власть полностью восстанавливала свои прерогативы. Все, что было введено «советом 15» и после него Симоном де Монфором, объявлялось недействительным. Однако в расстановке политических сил в стране произошли большие изменения, и не считаться с ними монархия не могла. Отказываясь громогласно от всего, что ввели инсургенты в 1258-1265 гг., правительство молчаливо признало происшедшие в государстве изменения. Созванный в 1267 г. в Марлборо парламент в составе баронов и представителей от графств подтвердил с некоторыми сокращениями Вестминстерские провизии 1259 г. При этом восстанавливалось только абсолютное подчинение сановников и шерифов графств королю. Но самым показательным в этом отношении была судьба парламента. Хотя Симон де Монфор погиб и память о нем навеки была проклята роялистами, дело его по существу восторжествовало. По образцу созванного им в 1265 г. парламента, новый король Эдуард I (Долгоног, 1272-1307, присоединил Уэльс, воевал с Шотландией, при нем наследник престола стал именоваться принцем Уэльским), несмотря на свои явно абсолютистские замашки, должен был несколько раз также собирать парламент. В 1295 г. им был созван «образцовый парламент, названный так по полноте своего представительства. Кроме прелатов и баронов, приглашенных лично, были избраны по два рыцаря от каждого графства и по два горожанина от каждого, получившего на то право, города. В этом парламенте было представлено и духовенство, пославшее по одному представителю от каждого капитула и по два от каждого диоцеза. В пригласительных письмах короля и в приказах шерифам графств об избрании представителей от графств и городов говорилось, что «дела, касающиеся всех, должны быть всеми одобрены» (формула, заимствованная из кодекса Юстиниана), и указывалось, что задачей созываемого парламента является изыскание средств для нужд короля и государства. Для королевской власти это было главной побудительной причиной обращаться к сословному представительству страны. Для парламента его финансовая прерогатива была источником политического влияния и могущества. В 1297 г. она получила конституционное оформление изданием статута «О неразрешении налогов». События, приведшие к появлению этого статута, напоминают ситуацию, сложившуюся в Англии перед гражданской войной 1264-1265 гг. Они были вызваны возросшими финансовыми требованиями короля и его стремлением проводить независимую политику. Королевская власть намеревалась ввести в практику постоянный налог и изыскивала всякие другие способы получения финансовых средств в обход парламента. Против этих притязаний выступили светские и церковные магнаты, а также города, духовенство, ободренное известной буллой папы Бонифация VIII «Клирикам и мирянам», запрещавшей под видом отлучения требовать от духовенства налоги, равно как и платить их, отказало королю в денежных средствах. Еще более решительно выступили бароны. Они не подчинились королевскому приказу отправиться в военный поход во Фландрию и Гасконь и не позволили королевским чиновникам собирать в своих владениях налоги, угрожая применить военную силу. Эдуард I пошел на крайнее средство: он конфисковал запасы шерсти, собрал необходимое для войны продовольствие и созвал общее военное ополчение. Но бароны отказались принять командование над этим ополчением и не шли ни на какой компромисс с правительством. Когда Эдуард I отправился во Фландрию, деятельность королевского правительства в Лондоне была парализована. Бароны запретили палате «шахматной доски» собирать налог (1/9 доходов) и потребовали снятия ареста на шерсть. Их поддержало население Лондона. Возникла угроза всеобщего восстания. Бароны заняли своими войсками все входы в город. В таких условиях правительство вынуждено было созвать парламент, который в самой решительной форме потребовал соблюдения Великой и Лесной хартий и только при этом условии обещал дать согласие на единовременный сбор налога в размере 1/9 дохода со светского землевладения и городской собственности. Правительство пошло на уступки и согласилось на издание статута «О неразрешении налогов» (Statutum de tallagio non concedendo). В этом документе содержалось обещание строго соблюдать Великую хартию вольностей, не собирать никаких средств, а также не захватывать никакой собственности (подразумевался захват правительством шерсти) без разрешения парламента. Пошлины на шерсть и на другие предметы торговли могли взыскиваться только в установленном ранее размере.

Состав парламента и его функции. Парламент был новым государственным учреждением Англии. Хотя он оформился в известной мере из совета королевских вассалов, но занял особое, присущее только ему место в организации государственной власти в стране. Он представлял не одних королевских вассалов, а более широкие круги общества - низшие слои дворянства и верхушку свободного населения деревни и города. Средневековый парламент Англии никогда не выражал интересов всего английского народа. До середины XIV в. парламент был однопалатным. В нем вместе заседали и магнаты и представители общин. Но на деле различия в его составе проявились с самого начала. Магнаты заседали в силу своей особой привилегии, представители дворянства и городской верхушки олицетворяли собой всю «общину» страны. Магнатов в среднем в парламенте насчитывалось около 130, из них примерно 76 светских баронов и 54 прелата церкви. В состав светских магнатов входили эрлы и бароны. Баронов в Англии было около 200, но в парламент приглашалась только часть из них. Это были самые богатые и влиятельные в политическом отношении люди (обычно владевшие более пятью манорами), державшие баронии от короля. В состав прелатов, приглашаемых в парламент, входили два архиепископа (кентерберийский и йоркский), 18 епископов и около 35 аббатов. С начала XV в. палата лордов комплектовалась преимущественно из наследственных пэров. Это были титулованные вельможи, получившие в разное время от короля патенты на звания герцогов, графов, баронов. Они пользовались огромным влиянием в областях, держали в своих руках все нити местного управления и суда. Магнаты собирались в парламент по личному письменному приглашению короля. Рыцари и горожане посылали своих представителей обычно по два от каждого графства и города. Иной раз в королевских посланиях предлагалось не производить новых выборов, а прислать в парламент прежде избранных лиц. Предписания о выборах рассылались от имени короля шерифам графств. Выборы представителей от графств производились на общих собраниях верхушки свободных жителей с участием шерифов. Практика подобных собраний сложилась еще раньше в судебной организации графств. Реально в них участвовали только рыцари и более состоятельные фригольдеры. Магнаты не являлись, а в лучшем случае посылали своих представителей. В XIV в. для участия в собраниях устанавливается имущественный ценз: 40 шиллингов годового дохода от недвижимой собственности. Практически в собраниях участвовали рыцари и джентри. Количество их было весьма ограниченно. С 1406 г. начали писать протоколы избирательных собраний с подписями всех присутствующих. В некоторых из этих протоколов фигурирует не более шести подписей, в других — до 40. В королевских предписаниях указывалось, что избранные в парламент от графств должны быть «рыцарями, опоясанными мечами», и ни в коем случае не йоменами (т. е. не свободными крестьянами). В конце ХIII в. в парламенте насчитывалось 74 рыцаря. Вместе с магнатами они составляли подавляющее большинство членов парламента, примерно 204 из 364. Городские представители составляли меньшинство. К концу XV в. количество их увеличилось, однако роль их оставалась второстепенной. Следует иметь в виду, что в ранний период истории парламента не было еще точно установленного представительства от городов. Огульные королевские предписания городам и бургам прислать избранных лиц вовсе не означали, что все города Англии были представлены в парламенте. Обычно в выборах участвовали только главные города графства и другие наиболее значительные города страны, прежде всего те, которые были расположены на территории старинного королевского домена. В разное время в парламентах было представлено около 180 городов, но более или менее регулярно посылали своих депутатов только 80. Нередко города уклонялись от участия в парламентских выборах, избегая лишних трат, связанных с необходимостью посылать своих депутатов (выбранные от городов получали по 2 шиллинга в день из городских средств, выборные от графств - по 4 шиллинга из средств графств). В каждом городе существовал свой традиционный порядок выборов. В одних случаях они проводились на собраниях олдерменов (должностные лица городских муниципалитетов), в других случаях - при участии городской олигархии, но нигде в подобных собраниях не участвовали широкие круги городских жителей. Депутатами парламента были обычно городские мэры, олдермены и другие представители городской верхушки. Городское представительство в парламентах XIII-начала XIV в. играло весьма незначительную роль. Это видно хотя бы из того, что в ряде парламентов оно вовсе отсутствовало. Король по старой традиции считал, что совещаться следует только со своими вассалами и членами собственного класса. К горожанам он обращался в случае крайней финансовой нужды; иногда собирал только представителей некоторых городов, чтобы договориться с ними о сборе средств. Духовенство не было особо, как сословие, представлено в английском парламенте. Прелаты, приглашаемые персонально, не отделились от остальных магнатов и с образованием палаты лордов совместно с ними вошли в ее состав. Остальное духовенство не получило в парламенте своего представительства, хотя королевская власть прилагала немало усилий, чтобы его туда привлечь. Духовенство сопротивлялось этому, ссылаясь на каноническое право, запрещавшее служителям церкви участвовать в мирских делах. В английской церкви вошло в традицию созывать особое собрание духовенства — конвокации, которые, помимо прочего, занимались обсуждением финансовых требований короля. Оформившаяся к середине XIV в. палата общин начала оказывать все большее влияние на решение важнейших государственных дел. Она заседала отдельно от лордов под председательством своего спикера, сообщавшего королю решения палаты. В 1362 г. палата общин оказала даже неповиновение королю, продолжая заседать, несмотря на его приказание о роспуске парламента. Показательным является и то, что со второй половины XIV в. король произносил речь перед парламентом уже на английском языке, понятном для всех его членов. Парламент имел свои специфические функции. Главной из них была финансовая - утверждение налогов. В некоторых случаях парламент специально созывался только для того, чтобы решить вопрос о налоге. Однако не следует полагать, что парламент имел в финансовых делах абсолютную власть, В первое время его компетенция в этом вопросе была весьма ограниченна, и вообще она распространялась только на обложение прямым налогом движимой собственности. При Эдуарде I (1272-1307) прямые налоги собирались 15 раз, но парламент давал на это разрешение только 9 раз. В шести случаях король действовал самостоятельно. Вообще король имел право взимать без санкции парламента такие налоги, как талья, уплачиваемая городским населением домена, «щитовые деньги» и разные феодальные вспомоществования. Кроме того, он мог собственной властью взыскивать установленные ранее пошлины на шерсть, кожу и другие товары (с 1340 г. правом повышать пошлины на товары пользовался только парламент). В начале XIV в. не разрешаемые парламентом налоги составляли около 3/4 королевских доходов, тогда как с санкции парламента собиралось немногим больше 1/4 этих поступлений. Таким образом, финансовые права парламента не могли в это время решающим образом повлиять на политику правительства. Свое решительное слово парламент произносил только тогда, когда король нарушал сложившуюся традицию и произвольно покушался на имущество высших классов общества. Королевская власть искала способы сузить и совсем обойти финансовую прерогативу парламента. Она вступала в непосредственные контакты с городскими представителями и некоторыми местными «общинами» по вопросам обложения и стремилась расширить «непарламентские» источники доходов. Статут1340 г. самым категорическим образом запрещал взимать с населения прямые налоги без разрешения парламента. Статут 1362 г. распространил это правило и на косвенные налоги. С начала XV в. решающая роль в отношении налогов признается за палатой общин. Постановление парламента по финансовым вопросам докладывал королю спикер палаты общин после согласования с палатой лордов. С 1379 г. парламент начал контролировать расходы разрешенных им денежных средств, требуя у правительства финансового отчета. Но эти попытки не привели к установлению полной финансовой ответственности правительства перед парламентом. Налоговое бремя перекладывалось на низшие слои общества - крестьян и городских ремесленников. У них облагалось все имущество, вплоть до одежды и предметов домашнего обихода, в то время как феодалы пользовались привилегиями. Следует иметь в виду, что значительная часть крестьян облагалась налогами самим королем, без санкции парламента. С конституированием парламента расширялась его компетенция. Свое согласие на сбор налогов парламент обусловливал уступками правительства в политической области. Так, вошла в обычай подача парламентских петиций, в которых излагались требования о строгом соблюдении королевских хартий, устранении произвола администрации и издании НОВЫХ законов. В XIV-XV вв. на этой основе оформилась законодательная инициатива парламента в лице его нижней палаты. Право петиций и законодательной инициативы сложилось в острой борьбе с королевским правительством. Первый успех этой борьбы обнаружился в 1297 г., когда магнаты, получив поддержку в парламенте и в широких общественных кругах страны, добились у короля издания статута «О подтверждении хартий» и «О неразрешении налогов». В дальнейшем парламент нередко обращался с петициями к правительству, в том числе и по вопросам внешней политики, как, например, о взаимоотношении Англии с папской курией. В этих петициях в той или иной форме выражались интересы широких слоев населения страны. В период наибольшего усиления парламента (XIV в. - первая половина XV в.) его петиции часто приобретали силу закона, получив подтверждение со стороны правительства и превратившись в билли. С середины XIV в. парламент начал издавать статуты, которые в формальном смысле имели силу высшего законодательного акта. Ордонансы, издаваемые королевским правительством, должны были только развивать законодательные положения этих статутов. Однако на деле королевская власть не считалась с этим и в периоды между заседаниями парламента произвольно осуществляла законодательную деятельность. На этой почве между правительством и парламентом происходила острая борьба, которая обычно разрешалась не в пользу последнего. За парламентом закрепились также некоторые прерогативы в судебной области. Высшая судебная власть в государстве по-прежнему принадлежала королю. Но в некоторых случаях королевская власть привлекала к решению судебных дел парламент, стремясь, видимо, придать больший авторитет судебному приговору и прикрыть именем парламента расправу со своими политическими противниками. Так, в 1283 г. Эдуард. I передал на решение парламента дело уэльского князя Давида, попавшего к нему в плен после поражения восстания в Уэльсе. По решению парламентских судей Давид Уэльский был повешен, а область Уэльс окончательно присоединена к Англии. При рассмотрении судебных дел парламентом решающая роль принадлежала магнатам, обособившимся к середине XIV в. в палату лордов (пэров). Лорды имели исключительное право суда над самими пэрами. За ними признавалось также право давать санкцию на возбуждение судебного преследования против членов парламента и высших сановников, не подлежавших обычным судам. Палата лордов стала верховной судебной инстанцией, призванной исправлять юридические ошибки низших судов. В более широком масштабе судебные функции осуществлялись другим учреждением, носившим имя «парламента», а по существу являвшимся высшим судебным органом государства, который состоял большей частью из юристов и судей. Этот «парламент», оформившийся в конце ХIII в., стоял над судом «королевской скамьи» и был наделен правами высшего апелляционного центра. Ему принадлежало право возбуждать судебные иски по делам о самых различных нарушениях прав короны. В отдельных случаях парламент занимался обсуждением внешнеполитических вопросов, обычно по поручению правительства. Отмечен один факт, когда парламент по собственной инициативе занимался внешнеполитическим делом и вынес решение, направленное против короля. Это было в 1297 г. Бароны отказались отправиться в военный поход на континент. Позиция парламента и вспыхнувшее в Шотландии восстание сорвали подготовляемую войну против Франции, В других случаях парламент проявлял в вопросах внешней политики характерную для него лояльность. В 1291 г. Эдуард I привлек парламент к обсуждению шотландского вопроса, после того как неудачно закончилась его попытка подчинить прямым путем эту страну. Английский король вмешался в борьбу претендентов за шотландский престол (Джон Балиол, Роберт Брюс и другие) и, чтобы придать своим действиям видимость законности, обратился к специально укомплектованному для этого дела англо-шотландскому парламенту. Как и следовало ожидать, этот парламент послушно пошел за королем и признал его неоспоримый сюзеренитет над Шотландией. В 1298 г. Эдуард I специально созвал парламент, чтобы получить его санкцию на организацию военного похода в Шотландию. Этим английский король укрепил свою позицию в столкновении с Францией и папской курией, которые сопротивлялись подчинению Шотландии. В 1301 г. Эдуард апеллировал к парламенту в связи с вмешательством папы Бонифация VIII во взаимоотношения Англии с Шотландией (папа считал себя верховным сюзереном Шотландии и требовал от английского короля прекратить начатый военный поход). Парламент решительно поддержал короля и направил протест в римскую курию. В большинстве случаев король и вовсе не обращался к парламенту по военным и внешнеполитическим делам, предпочитая решать их с узким кругом своих советников. (Колесницкий Н.Ф. Феодальное государство. М., 1967.).

После Эдуарда I правили Эдуард II (1307-1327, правил при помощи своих фаворитов, что послужило причиной заговора против него и его смерти), Эдуард III (1327-1377), его сын Эдуард, Черный Принц умер, и наследником стал сын последнего Ричард II (1377-1399).

Английская деревня не знала массового юридического (по грамоте) освобождения сервов и «моментального» их перевода в разряд вольных, поземельно зависимых держателей, который был характерен для французской деревни XIV-XV вв. Этот процесс для Англии был затяжным и спонтанным. С точки зрения общего права коммутация барщины денежным оброком ничего не меняла в юридическом статусе вилланов, составлявших большинство земледельцев. Такие держатели могли десятилетиями платить ценз вместо барщины, но их называли сервами. Переход вилланов на ценз означал прекращения хозяйственного контроля за двором виллана со стороны лорда, т.е. вся их хозяйственная связь сводилась к уплате (обычно в 2 срока) денежного ценза и изредка отбыванию вилланом эпизодических барщинных работ (косовица, извоз). Оставалась юридическая связь между ними – подсудность виллана манориальной курии, в обязанности уплачивать файны, пошлины за пользование пастбищами и лесом или за разрешение жить вне пределов манора, оставались и др. т.н. вилланские платежи – гериот, меркет, талья и т.д. Но тем не менее именно коммутация барщины свидетельствует о том, что вилланский статус уходит в небытие, домен сдается в аренду. Поэтому вместо наследственно-зависимого от лорда на вилланской в прошлом земле появился свободный от лично-наследственной зависимости держатель (будущий копигольдер), статус держания которого определяется «по воле лорда и по обычаю манора», что означало: титул собственности принадлежит лорду манора, а условия такого держания регулируются согласно обычаям манора. Такое держание вскоре было названо копигольдом – держанием по копии, т.е. документом его подтверждающим была копия записи, сделанной в протоколе манориальной курии. Сервильное происхождение копигольда раскрывалось в сохранении таких повинностей – как файн за допуск к держанию, гериот после смерти владельца и подсудность манориальной курии по земельным делам. Кроме того, коммутация барщины способствовала «исходу» вилланов из деревни на промыслы, ремесло, торговлю и т.п., к бегству. Важным следствием процесса коммутации было распространение в маноре арендных отношений. Эти отношения развивались на земле домена, и на земле держателей (по воле господина на срок 3,7,9,99 лет – лизгольд). В XV в. происходят изменения в социальной структуре английского общества. В деревне – копигольдеры – сословно-неполноправные, фригольдеры – собственники земли, платили денежную ренту, их защищал королевский суд, а держатель имел право участвовать в выборах в парламент, верхушку крестьян составляли йомены, если имели годовой доход 20 фунтов, то могли стать рыцарями. В господствующем сословии появились джентри, дворянство, которое занималось активной хозяйственной и предпринимательской деятельностью.

В течение нескольких лет после восстания 1381 г. страной правила клика знати во главе с Джоном Гонтом, дядей короля Ричарда II (1377-1399 (1400 г.- умер). В 1389 г. Ричард захватил власть в свои руки. Мортон предполагает, что Ричард пытался установить диктаторскую власть в стране, опираясь на палату общин. Но своей непродуманной налоговой политикой привел к тому, что в стране против него сложилось оппозиционное движение т.н. лордов-аппелантов, которые в 1399 г. в результате государственного переворота низложили Ричарда. Королем был избран Генрих IV Ланкастер (1399-1413), сын Джона Гонта, сына Эдуарда III (1327-1377). Его сын Генрих V (1413-1422) возобновил войну с Францией, чтобы победами на фронтах доказать легитимность новой династии и отвлечь население от внутренних проблем. В 1415 г. Генрих высадился во Франции и одержал победу при Азенкуре. Вскоре он завладел всем Севером Франции и занял Париж. В разгар своих успехов Генрих внезапно заболел и умер. Королем стал его сын Генрих VI (1422-1461, опека герцог Глостер, герцог Бедфорд, женат на Маргарите Анжу, отец которой Рене король Сицилии, Генрих умер в 1471 г.), которому не было еще года. Вокруг трона началась борьба феодальных группировок за влияние на короля. К 1445 г. короля своему влиянию подчиняет группа, возглавлявшаяся графом Суффолком, оппозицией руководил Ричард Мортимер, герцог Йорк, наиболее близкий родственник королевского дома. Неудачи в Столетней войне, налоговое бремя, недовольство, вызванное злоупотреблениями королевских чиновников, привели к мятежу, центром которого было графство Кент. Во главе восстания стоял Джек Кэд. Этот мятеж, по мысли Мортона, носил двоякий характер. Его можно рассматривать как первую фазу Войны Роз, и как народное антифеодальное движение. В восстании принимали участие крестьяне, средние горожане, купцы, джентри. Требования восставших были изложены в «Манифесте жалоб и требований общин Кента» и носили политический характер, восставшие протестовали против включения людей «низкой породы в состав королевского совета», неудачного ведения войны во Франции, выборных махинаций, настаивали на том, чтобы герцог Йорк и его сторонники были введены в Совет, а Суффолк и его люди отстранены от управления и понесли наказание. Кроме того, в манифест было включено требование отмены «рабочего законодательства». В 1450 г. собрался парламент, состоявший из йоркистов, обвинил Суффолка в измене и тот был изгнан из страны. На пути в Кале матросы на корабле схватили его и обезглавили, а тело выбросили на берег в Дувре. Это убийство стало сигналом к восстанию. 1 июня 1450 г. армия в 50.000 человек со всех сторон Кента двинулась к Блэкхиту, чтобы изложить свои требования совету. Их выслушать отказались, и к Гринвичу двинулась королевская армия. Повстанцы отступили около Севенокса. Правительство охватила паника, их силы таяли, а армия Кэда росла. 2 июля Кэд вступил в Лондон, лорд Сей и Кроумер, шериф Кента, как виновные в злоупотреблениях, были казнены. Армия Кэда почти не грабила, но нужны деньги на провиант. Кэд предложил обложить налогом богатых лондонских купцов. Это привело к тому, что 5 июля купцы захватили мост, отрезав тем самым отряды Кэда, расположившиеся в Саутверке, от Сити. Повстанцев оттеснили, хотя за мост шла битва целый день. 6 июля к мятежникам обратились эмиссары правительства с предложением сложить оружие и разойтись, обещая всем амнистию. Многие так и поступили, но Кэд и несколько его сподвижников не подчинились властям. Кэда выследили и убили, а потом расправились и с остальными («жатва голов»).

В 1455 г. началась битвой при Сент-Олбансе война Роз. Война не была по своему характеру феодальной в обычном смысле слова, т. е. она велась не баронами, желающими расширить свои владения и стать независимыми от центральной власти, а соперничавшими группами знати, которые боролись за установлением контроля над гос.аппаратом, или другими словами, это была борьба двух ветвей Плантагенетов – Ланкастеров (Алая роза в гербе) и Йорков (Белая роза в гербе). Велась война с ожесточением, задача не столько получит выкуп за противника, сколько его физически уничтожить. Поэтому большая часть старой английской знати была истреблена в этой войне. Был еще нюанс – за Ланкастеров стояла воинственная знать с шотландских и уэльских границ, т.е. отсталые феодальные элементы, Йорков поддерживал прогрессивный юг, Восточная Англия и Лондон. Конечная победа Йорков была победой наиболее экономических развитых областей. Битва при Тоутоне, единственная среди бесчисленных мелких стычек крупная битва, только подчеркивала это. Ланкастерцы с армией феодалов Севера продвинулись к югу, занимаясь грабежом и разбоем, дошли до Сент-Олбанса, но Лондон закрыл ворота. Эдуард, сын Ричарда, герцога Йоркского, убитого в 1460 г., быстрым маршем прошел от Глостера к Лондону, и вступил в город. Ланкастерцы отошли, а 29 марта в 1461 г. в Тоутоне были захвачены врасплох во время жестокой метели. Правление Эдуарда IV (1461-1483) во многом предвосхитило абсолютизм Тюдоров. Поддерживал тесные связи с купцами Лондона, Бристоля, других крупных городов. С самого начала йоркистам помогали города ганзейского союза. Эдуард жестоко расправился с баронами-ланкастерцами, но не доверял и баронам-йоркистам, приближая к себе людей из среднего рыцарства, раздавая им титулы и владения. Недоверчиво относился Эдуард и к парламенту, выборы в которой находились под влиянием феодальной аристократии. Он старался по возможности обходиться без парламента, особенно в финансовом вопросе, предпочитая прибегать к «добровольным подаркам». Прибегал король также и к принудительным займам. В руках короля был и такой важный ресурс, как земли, конфискованные у феодалов. Кроме того, король заставил парламент вотировать ему пожизненное право сбора таможенных пошлин. Участвовал и в торговых делах, королевские корабли возили олово, шерсть, полотно в порты Средиземного моря. В 1475 г. Эдуард IV напал на Францию, но Людовик XI откупился большой единовременной суммой и ежегодной пенсией королю Англии. Это давало Эдуарду средства и делало лишним созыв парламента и развязывало ему руки в вопросах управления и законодательства. Его попытка подчинить знать, привела к мятежу графа Уорика, мятеж был подавлен, но в 1483 г. старая знать после смерти Эдуарда, выдвинула его брата Ричарда, который и стал королем Ричардом III (1483-1485) (дети Эдуарда – наследник Эдуард V (апрель-июнь 1483) и его брат были заточены в Тауэр, а потом убиты при таинственных обстоятельствах). Ричард покровительствовал торговле и увеличил налог на импортные товары, защищая английских купцов от конкуренции. Любил читать, имел хорошую библиотеку. В октябре 1483 г. подавил мятеж Генри Стаффорда, герцога Бекингема, своего сторонника, пытавшегося посадить на престол графа Ричмонда, Генриха Тюдора. Бекингема казнили, но другим активным участникам заговора дали возможность уехать во Францию. Среди уехавших и была семья Стенли. 7-8 августа 1485 г. Генрих высадился со своей армией (5.000 человек в основном французских наемников, обиженные Ричардом феодалы и валлийские лучники) в Милфорде-Хейвене на юге Уэльса, у Ричарда – 10.000, но подготовлены и организованы хуже. К тому же Ричарду изменили Стенли, граф Нортумберленд. В сражении при Босворте (22 августа 1485 г.) Ричард погиб (последний Анжу-Плантагенет), проиграв битву. Королем на поле боя был провозглашен Генрих Тюдор, граф Ричмонд (1485-1509), Генрих VII. Основатель новой династии Тюдоров (1485-1603), в его гербе соединились алая и белая роза Йорков и Ланкастеров, (так как мать Генриха Маргарита была правнучкой основателя династии Ланкастеров, и троюродной сестрой Генриха VI (седьмая вода на киселе, т.е. права Генриха на английский трон прямо-таки призрачны, по отцу Генрих происходил от валлийцев, которых в Англии презирали и считали дикарями), и он женился на Елизавете, старшей дочери Эдуарда IV Йорка).

1