РЕФЕРАТ

по курсу «Военная история»

«А.В. Суворов – жизненный путь и военно-теоретические взгляды»

1. Жизненный путь А.В. Суворова

Суворов Александр Васильевич (13 ноября 1730 г. – 6 мая 1800 г.). Родился в семье военнослужащего. Его отец – генерал-аншеф и сенатор отличался высокой образованностью. С детских лет Суворов проявлял интерес к военному делу, изучая фортификацию, артиллерию и военную историю.

В 1742 г. А.В. Суворов зачислен мушкетером в лейб-гвардии Семеновский полк. В 1748 г. он начал действительную военную службу. В 1754 г. получил первый офицерский чин поручика и назначен в Ингерманландский пехотный полк. В 1756–1758 гг. служил в Военной Коллегии.

Начало боевой деятельности А.В. Суворова относится к Семилетней войне 1756–1763 гг. Участвовал в сражении под Кунерсдорфом и во взятии Берлина (1760 г.). В 1761 г. командовал отрядом, участвовавшим в овладении Кольбергом.

В 1763–1769 гг. Суворов командовал Суздальским пехотным полком, где составил инструкцию по воспитанию солдат, внутренней службе и боевой подготовке войск («Полковое учреждение» 1764–1765 гг.). В 1768–1772 гг. участвовал в военных действиях в военных действиях против войск Шляхетской Барской конфедерации.

Во время Русско-турецкой войны 1768–1774 гг. в составе 1-й армии разбил турок у Туртукая и при Козлуджи.

В 1773–1774 гг. участвовал в подавлении Крестьянской войны Пугачева. В 1776–1779 гг. командовал войсками в Крыму. В 1782–1784 гг. командовал Кубанским корпусом. В 1785–1787 гг. командовал Владимирской, Петербургской и Кременчугской дивизиями.

С началом Русско-турецкой войны 1787–1791 гг. в чине генерал-аншефа руководил обороной Херсон-Кинбурнского района. В октябре 1787 г. уничтожил десант у Кинбурна. В 1788 г. участвовал в осаде Очакова. В 1790 г. штурмом взял Измаил.

С 1791 г. командовал войсками в Финляндии. В 1792–1794 гг. командовал войсками на юге России. В 1795–1796 гг. командовал войсками в Польше. В 1795–1796 гг. на Украине. Написал «Науку побеждать». В 1797 г. уволен в отставку.

В 1798 г. назначен главнокомандующим русскими войсками в Северной Италии. В ходе Итальянского похода (1799 г.) одержал победы на р. Адда, р. Треббия и при Нови. В 1799 г. совершил Швейцарский поход.

А.В. Суворов не знал поражений. Последователь Петра I и ученик П.А. Румянцева, великий тактик и стратег, он поднял на небывалую высоту русское военное искусство. В памяти народа А.В. Суворов является любимейшим национальным героем. В 1942 г., в разгар Великой Отечественной войны, был учрежден полководческий орден Суворова трех степеней, которым награждались за выдающиеся заслуги перед Родиной военачальники от командира полка до командующего фронтом.

2. Военно-теоретические взгляды Суворова

Русская военная теория сложилась в течение XVIII в. в русскую военную школу, начало которой было заложено Петром I, дальнейшее развитие она получила у Румянцева и свое наиболее яркое и глубокое выражение – у великого русского полководца Суворова.

Взгляды Суворова по основным вопросам военного дела нужно рассматривать как конкретное выражение военной идеологии прогрессивной части дворянства. Она является ступенью к военным теориям декабристов, выступившим в начале XIX в. с конкретной программой переустройства русской армии на буржуазных началах.

Военные взгляды Суворова складывались в период быстрой и коренной ломки общественно-экономических и политических условий жизни ряда крупных стран Европы. Если в России процесс внедрения капитализма шел медленно и не проявлялся в активных формах, то во Франции уже победил и утвердился капитализм – новый общественно-экономический строй который породил навое, буржуазное военное искусство. Мимо этих событий не мог пройти Суворов. Как один из представителей абсолютизма, он активно боролся с политическими последствиями победы и распространения капитализма в Европе, но делал это, мобилизуя передовые способы ведения войны и боя. В этом одна из причин побед русской феодальной армии над буржуазной армией Франции в 1799 г. и в последующие годы.

Суворов выступал против немецкой теории, которая была обращена назад и противопоставлял ей свою более передовую теорию. Суворов неоднократно указывал на связь войны с политикой. Об этом говорят его письма из Финляндии, из Крыма, из Италии. Задолго до Клаузевица Румянцев и Суворов сформулировали в теории и реализовали на практике эту связь войны с политикой. Правда, они понимали эту связь только как подчинение войны внешней политике, которая, по их мнению, есть выражение отношений между государствами.

Трактуя в этом плане связь войны с политикой, Суворов стремился активными действиями разрубить политические узлы противоречий. Он полагал, что раз война начата, то все должно быть направлено на успешное ее завершение. Решение войны Суворов искал не в пассивных принципах кордонной стратегии, а в активных действиях, причем в этом случае он требовал учитывать характер войны, особенность противника и ту местность, где придется вести борьбу.

Главное в войне, полагал Суворов, разгром живой силы противника. Осуществление этой задачи может быть достигнуто путем решительного поражения войск противника в полевом сражении. Для достижения поставленной задачи нужно сосредоточить свои силы и действовать активно. «Кордонная линия всегда может быть опрокинута: неприятель по своему произволу устремляет силы на один пункт, между тем как обороняющийся, оставаясь еще в неизвестности, имеет свои силы рассеянными... главные же силы должно держать в совокупности».

Только активные действия обеспечивают успех в войне. Основным видом военных действий должно быть наступление. Если приходится перейти к обороне, то она должна обеспечить переход в наступление.

Судьбу войны решает генеральное сражение. Оно – кульминационный пункт войны. Сосредоточив силы на главном правлении, нужно идти искать противника, самому создавать обстановку и бить его в поле. «В день сражения или в доходе, – писал Суворов Скрипицыну из Варшавы, – он (полководец) всегда полагает на весы, все обдумывает... он никогда не увлекается стечением обстоятельств, но подчиняет их себе, действуя всегда по правилам своей неусыпной прозорливости». Проблема генерального сражения решается Суворовым в плане решения главной задачи — уничтожения всей армии противника. «Оттеснен противник – неудача; уничтожен – победа», – говорил он. Главное нужно видеть войну в целом и найти основное звено в ней. «Я, как Цезарь, – любил говорить Суворов, – никогда не делаю планов частных – гляжу на предметы в целом». В конце же своей полководческой деятельности Суворов вплотную подошел к новому способу решения стратегических задач. В Итальянском походе он применил систему сражений, основной задачей которой было уничтожение живой силы противника. После разгрома армии противника он полагал необходимым овладеть экономическими и политическим» центрами страны.

Всем этим задачам должны быть подчинены организация войск, организация тыла (снабжения) и управления.

Все эти положения стратегии Суворова позже нашли свое выражение в полководческом искусстве Наполеона, который, располагая значительно большими силами и средствами, действовал в иных исторических условиях.

Изучение вопросов стратегии Суворова позволяет утверждать, что в его лице Россия имела полководца не только русского, но и мирового значения. Он был не только блестящий практик, но и глубокий теоретик, давший обоснование новой стратегии и тактики и разработавший новую систему обучения и воспитания войск. Суворов оказал большое и многостороннее влияние на развитие русского военного искусства. Великий новатор смотрел вперед н предвосхитил в области стратегии и тактики то, что было признано только в XIX в. С его именем связана разработка новой стратегии, в основе которой лежала идея решать судьбу войны системой сражений.

Отмечая передовые черты суворовского военного искусства, Энгельс указывал, что суворовская стратегия близка к стратегии XIX в. Разработка же тактики колонн и рассыпного строя подводила к тактике «массовых движений», характерной для новой, буржуазной армии. «В решительных сражениях, в крупных боях русские никогда не действовали иначе, как крупными массами. Суворов понимал необходимость этого уже при штурмах Измаила и Очакова», – указывал Энгельс.

Огромное значение имеют взгляды Суворова в области тактики. Свой тридцатилетний опыт боевой и военно-организаторской деятельности Суворов обобщил в «Науке побеждать». «Наука побеждать» составила эпоху в тактике XVIII в., в ней великий полководец сформулировал свое тактическое кредо. Важнейшей особенностью этого замечательного наставления по тактике является отсутствие шаблонов.

«Три воинские искусства» Суворова – это основные, отправные положения, которыми должны руководствоваться в многообразной боевой действительности. В принципы Суворова входит:

«Первое – глазомер: как в лагере стать, как маршировать где атаковать, гнать и бить». Глазомер – это точное знание условий для разгрома противника, «для занятия местоположения, примерного суждения о силах неприятельских, для узнания его намерений».

«Второе – быстрота». Смысл ее – в обеспечении тактической внезапности: «неприятель нас не чает, шитает нас за 100 верст, а коли издалека, на 2-х, 3-х стах и больше. Вдруг мы на него, как снег на голову. Закружится у него голова; атакуй, с чем пришли, с чем бог послал».

«Третье – натиск. Нога ногу подкрепляет, рука руку усиляет. В пальбе много людей гибнет. У неприятеля те же руки, да русского штыка, не знает. Вытяну линию, тотчас атакуй холодным ружьем. Недосуг вытягивать линию – подвиг из закрытого, из тесного места. Пехота, коли в штыки, кавалерия тут и есть. Ущелья на версту нет, картечи чрез голову – пушки твои... В двух шеренгах сила, в трех – полторы силы: передняя рвет, вторая валит, третья довершает».

Главное средство войны – бой. В данный период развития военного дела Суворов не сводит бой к фронтальной атаке, а намечает несколько видов боевых действий (баталий).

«Баталия полевая». «Три атаки: в крыло, которое слабее; крепкое крыло закрыто лесом; это немудрено: солдат проберется болотом; тяжелее (через) реку – без мосту не перебежишь. Шанцы всякие перескочишь; атака в средину невыгодна... атака в тыл очень хороша, только для небольшого корпуса, а армиею заходить тяжело.

Баталия в поле: линиею против регулярных, кареями против бусурман – колонн нет» французов же «бить колоннами ж».

"Баталия штурм. Ломи чрез засеки, бросай плетни чрез волчьи ямы, быстро бега, прыгай чрез полисады, бросай фашины, опускайся в ров, ставь лестницы. Стрелки очищай колонны, стреляй по головам. Колонны, лети чрез стену на вал, скалывай на валу, вытягивай линию...».

«Баталия на окопы на основании полевой». «Ударь в штыки, коли, гони, бери в полон».

Основное отправное положение «Науки побеждать» состоит в том, что главная сила армии – солдат, техника в его руках – лишь средство победы. «Каждый солдат должен понимать свой маневр», то есть знать свои обязанности и мастерски владеть оружием. «Учение свет, а неучение тьма. Дело мастера боится», – писал Суворов.

Громадное значение придавал Суворов роли морального фактора на войне. В то время как военные теоретики Запада (Ллойд и другие) основывали свои военные теории только на действии материальных факторов, Суворов, в условиях крепостнической России, выдвинул ряд положений, свидетельствующих о более глубоком понимании им роли и значения моральных сил солдата. Если военная теория Запада видела лишь Полководца и только в его качествах искала решения вопроса, то Суворов полагал, что исход боя и всей войны в целом прежде всего зависит от моральной силы войск и их решимости пожертвовать собою для достижения победы.

Со времени Петра русская военная школа проповедовала солдатам, что война есть серьезное испытание для государства, а долг солдата – защищать свою родину, и поэтому солдат является почетным слугой главы государства — царя. В этих утверждениях есть две стороны. Одна состоит в стремлении прикрыть общенародными интересами классовые интересы дворянства, а другая — в правильном, прогрессивном для той эпохи положении, что решающей силой на войне является человек. Суворов первый среди полководцев считал, что на войне определяющее значение имеет обученный, оснащенный передовой техникой и воспитанный солдат.

Если западные теоретики верили только в силу прусской муштры, которая должна была превращать людей в слепых исполнителей воли одного человека, и армия рассматривалась как хорошо слаженная машина, в которой солдат является лишь автоматом, «артикулом предусмотренным», то Суворов выдвигает глубоко продуманную систему воспитания человека-солдата, способного самостоятельно решать военные задачи. Бой требует высшего напряжения всех человеческих сил. Солдат легче вынесет трудности и испытания, если он будет понимать свой маневр», и все свое мужество и храбрость помножит на уменье, если будет «на себя надежен». Проблема личности солдата особенно остро встала при разработке новых принципов ведения боя в расчлененных боевых порядках. На Западе, где господствовала система найма, имелась всякая возможность перехода к глубоким, расчлененным боевым порядкам, предоставлявшим значительно большую самостоятельность не только офицеру, но и солдату. В линейности видели единственное средство держать армию в повиновении.

Суворов смело решает вопрос о внедрении различных рядков: линия, каре, колонны, сочетание рассыпного строя и колонн и т. п. Перед ним не стоит вопрос о том, что «солдат убежит», так как русская система комплектования давала иной людской состав, нежели на Западе. Перед Суворовым стоит другая задача: как выработать у солдата все те качества, которые нужны ему для нового способа ведения войны и боя. Эту задачу он и решает своей системой обучения воспитания войск.

Итальянский и Швейцарский походы обогатили тактику новыми способами ведения боя. Под Треббией Суворов показал понимание сущности встречного боя, который стал возможным только три действиях в расчлененных боевых порядках. Этот вид боя Суворову был известен и раньше; уже под Козлуджи мы видим элементы встречного боя. Перед сражением у Треббии Суворов дал войскам диспозицию, в которой наметил порядки боевых действий на основании новых идей. Войска должны были вступать в бой, действовать самостоятельно, продвигаться по рубежам.

Особенностью сражения у Нови были действия на широком фронте: нанесение нескольких ударов (отвлекающих и главного), завязка боя авангардом, стягивание в бой главных сил, решение задачи крупными резервами.

Суворов дал определение сущности вдовой тактики горной войны, которую он разработал во время Швейцарского похода.

За сорокалетнюю практику Суворов прошел путь от линейной тактики до тактики колонн и рассыпного строя. Суворов был новатором в полном смысле этого слова, он непрестанно находил все новые и новые способы ведения боевых действий.

Мы не находим, чтобы у Суворова по способам ведения совпали хотя бы два сражения. Отсутствие шаблона – главная черта его тактики. Возможности Суворова ограничивались феодально-крепостническим строем России, рекрутской системой и господствующим в то время гладкоствольным оружием. Однако он смог взять из имеющихся в его распоряжении средств все, что они могли ему дать. Этот великий полководец создал новую эпоху в истории военного искусства.

В начале своей деятельности Суворов активизировал линейную тактику, разрешив вопрос о соотношении человека и техники в бою. На первом плане у него был не огонь, а штыковой удар, что в условиях мануфактурного периода войны было правильным.

Позже Суворов разработал основы новой тактики колонн и рассыпного строя.

Суворов по-новому разрешил вопрос изучения местности и противника, так как на этой основе оценки обстановки быстрота и внезапность создавали возможность поражения противника, что и было основанием для суворовского утверждения «Воюют не числом, а уменьем».

Суворов отрицал шаблоны. Он действовал всегда в соответствии с обстановкой на основе строгого расчета. Решительность и осторожность, строгий расчет и стремительность давали возможность Суворову безошибочно выбирать направление главного удара.

Управление боем на основе приказаний, предоставление инициативы отдельным начальникам, действия в строгом соответствии с обстановкой, наконец, создание своими действиями благоприятной обстановки — вот характерные черты «нападательной тактики» Суворова.

Военно-педагогическая система Суворова сложилась в процессе борьбы прогрессивного с реакционным. Она стала выражением прогрессивною начала в области боевой подготовки войск. Взгляды Суворова на поучение и воспитание войск развивались в течение сорока лет. Они совершенствовались в процессе разработки основ новой тактики, опирались на его положения в области тактики, определялись ими.

Суворов глубоко изучил опыт боевой подготовки войск петровского времени. Он мог убедиться в правильности петровских начал, на основе которых были обучены русские войска, действовавшие в Семилетней войне, и мог также убедиться в прочности прусской тактики и прусской системы подготовки войск. Суздальский период – это период исканий молодого Суворова. В это время он еще не идет дальше линейной тактики и на ее основе разрабатывает начальные основания своей системы, которые затем были закреплены им в «Полковом учреждении».

Центр тяжести «Полкового учреждениям лежит в строевой подготовке полка. Суворов исходит из того, что главная сила армии – солдат, и основная задача состоит в том, чтобы вооружить солдата знанием основ военного дела. «Не надлежит мыслить, что слепая храбрость дает над неприятелем победу, но единственно смешанное с оною военное искусство, которое должно приобретаться в мирное время, через экзерцирование». «Ничто... так не приводит в исправность солдата, как его искусство в экзерциции; в чем ему для побеждения неприятеля необходимая нужда, для того надлежит ему оной обучену быть в тонкость». Постоянная экзерциция должна состоять в «захождениях... дабы солдат по всякому движению и постановлению фронта против неприятеля – искусен был» и в «скорой и исправной пальбе». Все это дает солдатам «смелый вид... Исправность, бодрость, смелость и поворотливость».

Строевая и огневая подготовка может быть осуществлена путем правильной организации одиночной и совместной подготовки. Одиночная подготовка должна была привить элементарные навыки построения, поворотов на месте и в движении, сначала без ружья, а затем и с ружьем. «Таким образом, новоопределенных рекрут, обуча сполна движению ног, надлежит обучать действию рук, прежде приемов по-одиначке, по-шестакам, большою ширенгою и целою командою в три ширенги». «После приемов скорому заряжанию с примерною пальбою: 1-е –просто по-одиночке с оказанием всех темпов и приемов строя. 2-е – с знаками то-шестакам и большею ширенгою. 3-е – скорому четверократному заряжанию с примерною пальбою... 4-е –...С пальбою на фронт неприятельской, с хождением вперед...»

Суворов требовал систематически проводить обучение, показывая каждый прием и закрепляя его упражнениями. «Все, что рядовому... исполнять должно, часто им подтверживать, дабы свою должность не забывали». Все обучение Суворов связывает с практикой, он учит тому, что нужно на войне. «Суетно бы то было, ежели ротному командиру роту свою только к лагерю на экзерцирование готовить, но чрез сие не токмо готова всякой час на смотр, кто- бы не спросил, по и на сражение со всяким неприятелем».

Суммируя в 1771 г. свой опыт, Суворов отмечал: «По данному в полк моему учреждению, экзерцирование мое было не на караул, на плечо, но прежде повороты, потом различное маркирование, а потом уже приемы, скорой заряд и конец – удар штыком. Каждый шел через мои руки и сказано ему было, что более ему знать ничего не осталось, только бы выученное не забывал. Так был ом на себя и надежен, основание храбрости». Отмечая в 1770 г. успешные действия суздальцев, Суворов писал: «А что так дерзновенны, я один тому виновен».

В воспитании Суворов требовал прежде всего добиваться твердой дисциплины, ибо «только благоустроенное согласие всех частей полку содержит его твердость непоколебиму и неослабное наблюдение нужных военных правилов, яко душа оное матерое тело просвещает». Воспитывая у солдата храбрость, смелость и мужество, нужно формировать его достоинство («честолюбие»), ибо имя «солдат» есть «первеющее». К солдату рекомендовалось подходить гуманно, так как «умеренное военное наказание, смешанное с ясным и кратким истолкованием погрешности, более тронет честолюбивого солдата, нежели жестокость, приводящая оного в отчаяние».

Большое внимание обращал Суворов на воспитание унтер-офицерских кадров. В Суздальском полку «капрал был почтен в карпоральстве, как капитан в роте. Имел своего ефрейтора и экзерцирмейстера, производим был с возможнейшим наблюдением старшинства, по достоинству, без рекомендации... Всякой имел честолюбие!». Суворов требовал, чтобы офицеры сами воспитывали своих солдат. «Знают офицеры, что я сам то делать не стыдился, — говорил он. — Четвертого гранодерского полку люди бодры, мужественны, да не храбры, что тому притчина? Они на себя ненадежны, полковник сам ленитца учить, а то только верит другим».

В суздальский период Суворов проводил лагерные сборы, которые были установлены с 1765 г. как обязательное условие летней тактической подготовки. Во время лагерей наряду с экзерцициями он проводил также эволюции. Они заключались в полевых учениях, где приобретались знания элементов линейной тактики. На этих учениях обычно проводились односторонние наступательные действия. Полк поднимался в любое время, в любую погоду, совершал марш, во время которого разыгрывались тактические задачи по форсированию рек, прохождению дефиле, проведению штурмов и атак.

Смысл суворовских учений состоял в том, чтобы в этих боевых построениях видеть не оборонительные, а наступательные стороны. Это видно из письма Суворова Веймарну: «Как в Ладоге, так уже и под Смоленском, зимою и летом я их приучал смелой нападательной тактике».

Во время русско-турецкой войны 1768–1774 гг. Суворов разработал основные принципы новой тактики колонн, в основу которых легло его учение о наступательном бое. На польском театре он применяет рассыпной строй. На турецком – рассыпной строй в сочетании с колонной (Туртукай), батальонные каре (Козлуджи).

Переход к расчлененным боевым порядкам потребовал теоретического осмысливания и обобщения боевого опыта для доведения его до войск. В приказах 1774 и 1778 годов был обобщен опыт русско-турецкой войны 1768–1774 гг., на крымских маневрах показаны новые способы ведения военных действий.

Главная задача, доставленная в приказах, — освоение принципов наступательного боя. «Господам полковым командирам в каждом полку весьма затвердить:... фронтовые маневры, завороты, наступательные движения, фланговые обращения фронтов... о том обучать сему и с стрельбою, которая не должна исправляться множеством патронов, но цельным прикладом и скорым зарядом». На маневрах рекомендовалось обучать колонны твердым и весьма поспешным движениям, маршам и обращениям во все стороны, а затем новым боевым порядкам. «В поле варвары побеждаются: страшными им пехотными кареями, исходящими из него картечами и мелкою пальбою...», которые и составляют основу боевого порядка. Сочетание рассыпного строя и каре, а также рассыпного строя и колонн могут варьироваться в зависимости от местности и обстановки. В приказе от 1778 г. Суворов выдвигает ряд новых тактических идей.

Особенный интерес представляют указания Суворова об обучении меткой стрельбе, для чего он рекомендовал на «примерной пальбе разбивать доски пулями, в мишенные меты... Мишенной стрельбе обучать вначале: одиначкою, шестками в ширенге, карпоральною ротною ширенгою, рядами, карпоральствами, ротами, баталионами». Наконец, и что особенно важно, Суворов предложил иметь «в каждом пехотном карпоральстве ротных четыре стрелка; сии бьют в их ранжире... Сколько ж сие служит для соблюдения огня, известно тонкой практике военной».

Вторая идея заключалась в использовании полевых инженерных укреплений.

На маневрах вполне определялись те формы и методы ведения боя, которые Суворов применил столь мастерски в период русско-турецкой войны 1787–1791 гг. Однако в них еще не видно сквозных атак, нет атаки на заднюю шеренгу.

Главной задачей была быстрота маневра, а целью обучения – способ атаки развернутым строем первой линии неприятеля, затем колоннами или каре второй линии. Не менее важно было развитие глазомера – когда проходят «картечную черту» полевой артиллерии (200 м), полковой артиллерии (120–150 м) и «верную черту пуль» (50–60 м). Значение маневров Суворов сформулировал четко и ясно: «Военное обучение должно служить упражнением вышним начальникам над их нижними». Полагая, что «производить его (нужно) во всякое способное время, по силе описания воинского строя 1763 года», Суворов считал себя свободным в выборе форм эволюции. Задачей маневра является обучение действиям крупными массами, причем «нужно наблюдение в эскадронах интервалов, для врубки сквозь оные второй кавалерийской линии»... Казаков обучать сильному употреблению дротика, по донскому его размеру, в атаке, сшибке и погоне. И пехоту разным маршам, быстрым движениям раз построй но, обращениям вперед и эволюциям, употреблению штыка и ружья, к скорому заряжанию, жесткой атаке, а особливо полковыми и баталионными кареями».

Особо важным Суворов считал проведение больших маневров для того, чтобы «твердо обучать целыми частями войска по способностям». Таким образом, войска Суворова освоили основные положения новой тактики для ведения военных действий против турок. Правильность боевой подготовки поиск Суворова подтвердила русско-турецкая война 1787–1791 гг. В сражениях при Фокшанах и Рымнике оправдали себя сочетание рассыпного строя и каре и наступление, как основной вид боевых действий. Огромную роль сыграл также опыт Суворова под Измаилом для разработки полевой фортификации и новых методов штурма крепостей.

Самый интересный этап военно-педагогической деятельности Суворова составляет, пожалуй, тульчинский период. Именно в этот период он заканчивает разработку «Науки побеждать». Ей непосредственно предшествует приказ Суворова 1794 г., в котором сформулирован ряд положений, вошедших затем в «Науку побеждать».

В «Науке побеждать» Суворов сформулировал свои принципы наступательного боя: глазомер, быстрота и натиск. Для проведения всех этих видов наступательного боя Суворов рекомендует линии, колонны и каре. Смысл всех учений и состоял в освоении новых принципов боя. Быстрота, стремительность и натиск делали учения короткими, но чрезвычайно напряженными. «Солдат ученье любит, – говорил Суворов, – было бы коротко, да с толком».

Суворов проводил марши, развертывал, строил в линии, сводил войска в колонны и т. п. с одной целью – научить солдат из любого положения и в любых условиях вступить в бой и перейти в атаку. Сначала Суворов рекомендовал односторонние атаки, позже он перешел к атакам двусторонним. Для проведения атак Суворов разделял свои силы на две половины, затем они начинали сближение; подойдя друг к другу на 100 шагов, войска бросались в атаку бегом с ружьями на-перевес. Атака производилась при пушечном и ружейном огне.

В 1799 г. Суворов возглавил союзную русско-австрийскую армию. Предстояла борьба с хорошо подготовленной французской армией, воспитанной на принципах тактики колонн и рассыпного строя. Во главе ее стояли такие мастера военного дела, как Моро, Жубер, Массена. Австрийская же армия не отступила еще от фридриховских канонов и, несмотря на неудачи 1792 г., продолжала упорно держаться устаревших способов боя.

Суворов еще в 1796 г. требовал, чтобы обучение производилось в действиях колоннами, считая возможными будущие столкновения с французами: «Они воюют на немцев и иных колоннами. Есть ли бы нам случилось против их, то надобно нам их бить колоннами ж». Правильность суворовских принципов была подтверждена победой при Адде, Треббии, Нови, где русские и австрийские войска дрались с большим успехом. «Здесь при мне и немцы хорошо воюют»... и тут же добавил: «Но без меня их все равно побьют». Это предсказание русского полководца подтвердилось очень быстро. Австрийцы забыли уроки Суворова и были жестоко биты Наполеоном в 1800, 1805, 1809 годах.

Суворовскую тактику изучали во всей Европе. Моро, Макдональд и другие полководцы почтительно отзывались о великом русском полководце, а Наполеон позже внимательно изучил все кампании Суворова и не раз применял его опыт на практике. В то же время нужно сказать, что Суворова не понимали в Европе. Например, австрийцы считали, что Суворову всегда и везде сопутствовало счастье.

Не менее важное место в подготовке войск занимало воинское воспитание. Система воспитательных мер Суворова такова.

Суворов считал военную службу служением отечеству и поэтому стремился внедрить в сознание солдат чувство долга, доведенного до сознания необходимости самопожертвования.

Важное место занимало в суворовской системе формирование у солдат чувства национальной гордости, чести и славы русского оружия. «Нам честь и слава», «Неприятель от нас дрожит», «Мы русские и поэтому победим», — говорил он солдатам.

Огромное значение придавал Суворов воспитанию в войсках высокого воинского духа. В это понятие вкладывал он целый комплекс «нравственных качеств. Важнейшим средством воспитания воинского духа было у Суворова обращение к славным традициям полков.

Воспитание храбрости, твердости и смелости может быть осуществлено только при умении обращаться с солдатом. «Люби солдата, – говорил Суворов, – и он будет любить тебя».

Суворов требовал от командиров, чтобы они воспитывали у солдат упорство, настойчивость и инициативу. Опаснее всего, говорил он, «проклятая немогузнайка, намека, загадка, лживка, краснословка, краткомолвка, двуличка, вежливка». Солдату надлежит быть здорову, храбру, тверду, решиму, правдиву…». Суворов был твердо убежден, что высокий моральный дух армии – первое условие для победы.

Развивая в своих солдатах твердость, мужество, инициативу и наказывая за «немогузнайство», Суворов вместе с тем воспитывал в них великодушие, благородство и самоотверженность. «Сам погибай, а товарища выручай», – говорил он. «Не менее оружия поражать противника человеколюбием».

Таков, в основном, тот нравственный кодекс, на который опирался Суворов в своей воспитательной деятельности. Но он, как и другие полководцы прошлого, рассматривал моральный фактор «изолированно, вне связи с характером войны, социально-политических, экономических и морально-идеологических основ воюющего государства, в отрыве от народных масс – главного источника силы, определяющей, в конечном счете, победу над врагом».

Система Суворова была самой передовой для второй половины XVIII в. В ней были воплощены все лучшие традиции Русской военной школы, и поэтому она завоевала первенствующее положение в русской армии. Система обучения и воспитания войск Суворова имела широкое распространение в армии, но не была признана официально, потому что реакционные круги при Екатерине II, а позже при Павле I видели ней «опасное вольнодумство» в момент обострения борьбы с революцией. Вот почему подвергся опале сам Суворов. Павлом I была также изгнана из русской армии и суворовская система. На ее место царь стал насаждать чуждую русской армии и русскому народу, но близкую русской реакции прусскую систему.

Имя Суворова и его опыт старались замолчать, и это удалось сделать русским ретроградам настолько, что только после буржуазных реформ XIX в. Суворова-мыслителя пришлось как бы заново «открывать» и снова изучать его боевой опыт. Однако образ его опять был искажен. Дворянская буржуазная историография изображала Суворова гениальным чудаком, баловнем счастья, выигравшим без труда все свои 63 сражения. Она не считала Суворова теоретиком и отказывала ему в глубокой теоретической мысли. И только в наше, советское время боевая деятельность великого русского полководца получила правильную оценку, равно как и его система обучения и воспитания войск.

Военное искусство Суворова глубоко народно. Сам Суворов был тесно связан с народом, с солдатской массой. Всемирно известные полководцы Румянцев и Суворов не были только мастерами стратегии и тактики. Нет, они знали и дорогу к сердцу своих солдат, своей армии. Они были мастерами высокого духа войск, умели вселять в душу солдата прочное доверие к себе.

Все европейские государства направляли в русскую армию в период русско-турецких войн своих «волонтеров», в обязанности которых входило самое тщательное изучение русского военного искусства и военной теории. В армии Румянцева и Потемкина были представители Франции, Австрии, Пруссии, Швеции и других государств. Их донесения, в которых описывались победы Румянцева и Суворова, тщательно изучались, но должных выводов не делалось, так как многое из опыта русской армии не могло быть осуществлено в наемных армиях Европы.

Фридрих II стремился взять к себе Румянцева на службу, но тот отказался. По настойчивой просьбе Австрии во главе союзных войск назначается Суворов, который задолго практиковал все то, что появилось во французской армии только, после буржуазной революции.

Методы и формы боевой подготовки, формы и методы ведения войны и боя Суворова изучались военными теоретиками всех стран. Русская военная теория, развиваясь самостоятельно, оказала глубокое влияние на западноевропейскую теоретическую мысль.

Литература

1. Павлов С.В. История Отечества. М., 2006.

2. Панков Г.В. История Отечества. М., 2005.

3. Михалков К.В. Военная история. СПб., 2007.

4. Богданов С.К. Военная история России. М., 2007.