Мухтаров Э.Г. Деятельность азербайджанской буржуазии в 1905 году. 10.10.11. ^©

ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ АЗЕРБАЙДЖАНСКОЙ БУРЖУАЗИИ В 1905 ГОДУ

Введение

В связи с развитием капиталистических отношений шел интенсивный процесс трансформации в социальной структуре азербайджанского общества. Возникли и формировались новые классы - буржуазия и пролетариат, антагонистические, но единые именно в своей противоположности.

Буржуазия Азербайджана по своему составу была многонациональной. Соотношение позиций национальных отрядов буржуазии в разных отраслях производства было различным. Азербайджанский национальный капитал, овладев определенными позициями в нефтедобыче и нефтепереработке, был более широко представлен в металлообрабатывающей, шелковой, легкой, пищевой и некоторых других отраслях промышленности. Значительной была прослойка азербайджанской буржуазии в торговле. Ей принадлежала большая часть морских судов.

Анализ экономических позиций азербайджанской буржуазии в ряде отраслей народного хозяйства Азербайджана свидетельствует о том, что, несмотря на ограничения, связанные с великодержавной политикой царизма и конкуренцию со стороны иностранных и некоторых других национальных групп отечественных капиталистов, ее представителями в ряде отраслей промышленности, транспорта и торговли были основаны довольно крупные капиталистические предприятия, имевшие объективно позитивное значение для углубления капитализма в Азербайджане, развития важных отраслей его народного хозяйства. Бесспорно, предпринимательская деятельность азербайджанской буржуазии имела прогрессивное значение. Следует отметить, что представители азербайджанской буржуазии - Г.З.Тагиев, М.Нагиев, Г.Дадащев, Ш. Асадуллаев, Г.Б. Ашумов и целый ряд других являлись одновременно владельцами промышленных предприятий, морских судов, торговых заведений и т.д., что укрепляло их экономические позиции и свидетельствовало о крупном капитале, находящемся в их распоряжении.

Главным центром формирования и развития азербайджанской промышленной и торговой буржуазии стал Баку, где в конце 19-начале20вв. сконцентрировалась деятельность наиболее крупных ее представителей. Именно в Баку сосредоточилась та ее часть, которая вкладывала капитал в доходное домовладение. Ей принадлежали десятки роскошных многоэтажных домов, приносившие крупную и устойчивую прибыль. Многих представителей азербайджанской буржуазии эта область размещения капитала привлекала простотой управления и извлечения прибылей. В Баку и Елисаветполе проживала основная часть азербайджанской буржуазной интеллигенции, которая являлась выразительницей интересов буржуазии и обуржуазившихся помещиков, достойно представляя их в органах местного самоуправления, в Государственной Думе, на съездах и совещаниях, созываемых царской администрацией и т.д. С конца 19 в. азербайджанская буржуазия стала апеллировать к социальным низам своей нации, стремилась выступить от имени наций.

Сложным и противоречивым было отношение азербайджанской буржуазии к царскому самодержавию. Ее наиболее прогрессивные политические круги выступали с решительным протестом против колониальной политики самодержавия, ущемлявшей интересы азербайджанского народа. Это недовольство вызывалось, в частности, курсом царизма на серьезное стеснение предпринимательской деятельности азербайджанской буржуазии в тех отраслях обрабатывающей промышленности, развитие которых могло бы вызвать конкуренцию с аналогичными предприятиями русской буржуазии в центральных частях страны, а также ограниченным представительством в органах городского самоуправления, стеснения в области вероисповедания, национальной культуры.

Тем не менее, азербайджанская буржуазия проявляла свою активность именно в сфере городского самоуправления. Несмотря на ограничение царским законодательством числа гласных-нехристиан (в Бакинской городской думе - одной третью, а затем половиной от общего числа гласных), азербайджанская буржуазия укрепляла свои позиции в городском самоуправлении, что было с заинтересованностью в решении вопросов промышленной и торговой деятельности ее в городах. Так, в Бакинской городской думе в 1902-1905 гг. азербайджанцев было 23 из 48 гласных. В их число входили такие крупные представители азербайджанского капитала, как Г.З. Тагиев, М. Нагиев, Ш. Асадуллаев, Н.К. Садыхов, Н. Мехтиев, А. Дадашев, видные представители азербайджанской буржуазной интеллигенции - А.М. Топчубашев, Ф. Везиров, А. Агаев и др. В Шемахе из 12 городских уполномоченных насчитывалось 6 азербайджанцев. Таково же было соотношение в составе городских уполномоченных Ленкорани и Кубы.

Хуже складывалась для азербайджанской буржуазии ситуация в Совете съезда нефтепромышленников и в Бакинском биржевом комитете, в которых она практически не была представлена. Объясняется это как сильной конкуренцией со стороны других национальных отрядов буржуазии, так и трудностями, препятствиями, чинимыми ее представителям в получении технического образования.

До первой русской революции азербайджанские социальные верхи не только не образовали своих политических партий, но и не сформировали более или менее четко своей политической программы. С начала 80-х годов 20 в. на средства Г.З. Тагиева стала издаваться газета "Каспий", но и на ее страницах долгое время требования и чаяния азербайджанской буржуазии не получили четкого и ясного выражения.

За исключением отдельных статей буржуазных идеологов. В которых говорилось о политическом бесправии мусульман, их правоограничениях, трудностях в общественно-политической и культурно-просветительской деятельности, до революции азербайджанская буржуазия не выразила свою оппозиционность каким-либо конкретным политическим актом.

"Апрельская" петиционная кампания

В 1905 году гигантский рост освободительной борьбы создал объективные условия для политической активизации всех слоев общества.

Под давлением начавшейся в стране революции в правящих кругах России усилились настроения в пользу некоторого обновления самодержавного строя. Царь был вынужден поручить министру внутренних дел Булыгину составить проект рескрипта о привлечении выборных к законодательству. 18 февраля 1905 г. проект рескрипта был оглашен и одобрен министрами. Царь объявил о своем намерении "отныне… привлекать достойнейших, доверием народа облеченных, избранных от населения людей к участию в предварительной разработке и обсуждению законодательных предположений… при непременном сохранении незыблемости основных законов Империи", т.е. самодержавия.

Рескрипт 18 февраля либеральная буржуазия России сравнивала с "дверью, за которой рисуются перспективы светлого будущего". Им вторила азербайджанская буржуазия и ее идеологи. На страницах газеты "Каспия" были опубликованы "Высочайший манифест", рескрипт Николая II на имя Булыгина и указ Правительствующему Сенату от 18 февраля 1905 г. Газета считала решение вопроса об участии общественных представителей в предварительной разработке и обсуждении законодательных предположений "самым важным актом, главной основой всех мероприятий и реформ последнего времени". Этот рескрипт воспринимался как средство ликвидации бюрократической опеки, ограничений развития экономической, политической и культурной жизни общества. Замалчивая о колониальном угнетении Азербайджана самодержавием, та же газета "Каспий" в передовой статье старалась объяснить застой общественной жизни тем, что даже опытные чиновники столичных центральных учреждений не в состоянии правильно понять и истолковать все общественные нужды данного, удаленного от центра, района. Газета считала, что идеи рескрипта дали прочную точку опоры земскому и городскому самоуправлению, и высказывала лишь пожелание, чтобы право представительства было распространено и на окраины. Такие же чувства выражались в отношении царского рескрипта в статье А.М. Топчубашева о создании Кавказского наместничества. Важным условием "обновления жизни на Кавказе" А.М. Топчубашев считал введение земского самоуправления, суда присяжных, уравнение жителей Кавказского края в правах с населением внутренних частей России, распространение на него "всех начал, которые выставлены теперь на первую очередь: … законодательные гарантии неприкосновенности личности и имущества, свободы совести, печати, слова и народных собраний".

Идеологи азербайджанской буржуазии высказывали положительное отношение к содержанию царского манифеста и рескрипта Булыгина и надеялись на распространение положений царского рескрипта на окраины, в частности, на Азербайджан. Они надеялись попасть на Особое совещание, обещанное рескриптом. Вопрос о допущении представителей самоуправления г. Баку на совещании был обсужден на заседании городской думы 8 марта. Дума единодушно ходатайствовала перед министром внутренних дел о допущении трех ее представителей на данное совещание, которое, считала она, "будет иметь огромное влияние на дальнейшую постановку вопросов, касающихся необходимых внутренних преобразований". Для поддержания этого ходатайства к А.Г. Булыгину направлялась депутация в составе городской головы К. А. Ирецкого и двух гласных - А.М. Топчубашева и П.О. Гукасова. Дума также обратилась к городским головам Елисаветполи, Дербента, Эривани, Шуши, Нухи, Кубы, Ленкорани и Темир-хан Шуры с предложением поддержать их решение. Предложение нашло отклик у уполномоченных городского упрощенного управления Ленкорани и Кубы. Предложение Думы было поддержано также совещанием, состоявшимся 15 марта в доме Тагиева.

Депутация была принята в Петербурге Булыгиным 2 апреля 1905г. Беседа длилась 10-15 минут, во время которой депутация сумела донести пожелания гласных Думы - приобщить Кавказ к тем общим реформам, которые намечались для центральной России, и избрания от всех народностей Кавказа представителей на Особое совещание. Министр, сразу оговорив, что члены Особого совещания будут назначаться царем, заявил, что представители Кавказа будут участвовать в его работе обязательно, так как этот край имеет свои местные особенности. Баку же, занимая особое положение, также будет иметь возможность послать своего представителя от городской думы. Однако совещание, обещанное правительством, не состоялось. Правительство объявило, что проект, подготовленный в Министерстве внутренних дел, будет прямо представлен в Совет Министров, а затем окончательно рассмотрен в совещании под председательством царя.

Весной и летом 1905 г., в период нарастания революционной борьбы в стране, азербайджанская буржуазия использовала мирные, легальные методы буржуазно-либерального движения - подачу петиции, посещение тех или иных представителей царской администрации, выступления на страницах печатных органов. Самым примечательным в ее деятельности в этот период было составление и представление царскому правительству петиции.

15 марта во дворце Тагиева состоялось совещание представителей азербайджанской буржуазии и буржуазной интеллигенции. На совещании обсуждался вопрос о необходимости проведения реформ в Кавказском крае, о подаче правительству петиции, Было признано целесообразным для ее вручения в Петербург отправить депутацию "от мусульман всего Кавказа". С этой целью совещание решило направить телеграмму во все основные пункты края с предложением рекомендовать представителей в депутацию. Тем самым была сделана попытка к консолидации вокруг себя сил национальных, а также всех мусульман Кавказа. Однако, вероятно, эта попытка не удалась.

Под петицией, составленной Топчубашевым и представленной в апреле 1905 г. "доверенными от мусульманского населения" Закавказья в Комитет министров, стояли подписи представителей социальных верхов Бакинской и Елисаветпольской губерний - Ш. Асадуллаева, Р. Ширванского, А. Зиятханова, Г. Зюльгадарова, А. Агаева, М.Р. Векилова и др.

Петиция эта примечательна тем, что она явилась первым программным документом, представленным от Азербайджана царским властям. В дальнейшем она явилась как бы платформой, основой обращений в те или иные административные инстанции. При этом отдельные пункты ее наполнялись более конкретным содержанием.

В петиции, прежде всего, излагались ограничения мусульман в общественной и в хозяйственной жизни. Число гласных-мусульман в органах городского самоуправления края не могло превышать половины всего состава. Высшие должности во всех учреждениях гражданского и военного ведомства были им недоступны. Мусульмане, как со средним, так и с высшим образованием, ограничивались в выборе занятий свободными профессиями, устранялись от педагогической деятельности, студенты-мусульмане не могли пользоваться казенными стипендиями, их не принимали в ряд высших учебных заведений. В некоторых местностях мусульмане не могли даже свободно проживать, приобретать недвижимую собственность, заниматься торговлей, Они были лишены сословных прав русских дворян и купцов. В петиции поднимался вопрос о представительстве мусульман "во всех законосовещательных, законодательных и др. учреждениях представительного характера, которые будут образованы в Империи", О ПРАВЕ ЗАНЯТИЯ ИМИ БЕЗ ОГРАНИЧЕНИЙ ДОЛЖНОСТЕЙ НА ГОСУДАРСТВЕННОЙ СЛУЖБЕ И ОБЩЕСТВЕННОМ ПОПРИЩЕ.

Значительное место занимало в петиции обоснование необходимости введения на Кавказе земских учреждений на началах полного самоуправления и без вмешательства административной власти, участия мусульман в земстве и городском самоуправлении без всяких ограничений. Отмечалось, что осуществление на Кавказе, как и во внутренних губерниях России, идеи полного самоуправления возможно при условии отмены всех ограничительных законов, установления нормальной организации гражданского управления, гарантии законности в управлении. Ставился вопрос о введении такого важного института, как суд присяжных заседателей. Это было необходимо на Кавказе, где судьи не знали языка и не были знакомы с бытом местного населения. Высказывалась необходимость введения и института выборных мировых судей. В петицию был включен пункт о распространении на рабочих-мусульман мероприятий по улучшению быта фабрично-заводских и промысловых рабочих "путем расширения фабричного законодательства".

Не были обойдены и вопросы положения крестьян - обязательный выкуп крестьянских наделов, предоставление малоземельным и безземельным крестьянам земли, установление налогов с учетом местных условий. Однако обходились вопросы о том, за счет каких земель должны наделяться крестьяне, каковы предполагаемые нормы наделов и т.д. Эта неопределенность была устранена в выступлениях депутатов Государственной думы, когда вопрос был уже конкретизирован.

Петиция содержала ряд демократических требований - распространение на мусульман свободы совести, слова и печати (на русском и родном языках), свободы собраний и союзов, неприкосновенности личности и жилища, введение всеобщего обязательного и бесплатного начального образования с преподаванием на родном языке и т.д. Включение этих требований имело важное значение, так как придавало ее содержанию общедемократический характер, свидетельствовало о ее направленности против национального угнетения.

В Петербург направлялись петиции от мусульман Волги, Урала, Крыма и т.д. Содержали они требования, которые перекликались с вышеупомянутой петицией. Однако этим требованиям не суждено было претвориться в жизнь. 17 апреля 1905г. был издан "высочайший указ", который обходил все просьбы и требования петиции и содержал лишь утверждение, будто всем мусульманам "не о чем больше думать, как о развитии своих духовных и материальных сил на свое и дорогой Родины благо". Единственной уступкой самодержавия было предоставление мусульманам права выбора муфтиев, казиев и приходского духовенства и заявление о свободе изучения и исповедания своего вероучения.

Петиционная кампания продолжалась и после издания этого указа. В апреле 1905 г. в Комитет министров была представлена петиция мусульман Елисаветпольской губернии, наместнику на Кавказе от имени мусульманского населения Закатальского округа. Осенью ему же было подано "ходатайство от жителей м. Сальян и Джеватского уезда", прошение представителей мусульманского населения города Нухи. Все эти обращения помимо требований апрельской петиции содержали и пункты, связанные с хозяйственно-административными вопросами, проблемами местного характера.

Для волеизъявления азербайджанской буржуазии использовались посещения тех или иных представителей царской администрации. Депутация 12 "именитых граждан г. Баку, принадлежащих к высшему, интеллигентному и состоятельному классу", посетив царского сенатора А.М. Кузьминского, прибывшего для ревизии г. Баку и Бакинской губернии в июне 1905 г., выразила пожелание, чтобы "мусульманам, подобно другим населяющим империю народностям, были бы даны одинаковые права политические, гражданские, религиозные". Использовали они и поездки к наместнику на Кавказе. 10 июня 1905 г. ему представились съехавшиеся в Тифлис депутаты "от мусульман Кавказа". Большинство депутатов принадлежали к помещичьему классу, хотя некоторые по роду занятий представляли интеллигенцию, тесно связанную с буржуазией.

Петиция, представленная ими наместнику, была написана Топчубашевым, как и большинство подобных документов. Именно он дал разъяснения пунктам петиции во время визита к наместнику. Признав пожелания, изложенные в документе, вполне справедливыми, наместник обещал обратить особое внимание на открытие школ на родном языке, открытие женского учебного заведения и мусульманского духовного учебного заведения. Пообещав также оказать содействие изданию газет и журналов, книг на родном языке, наместник счел в принципе возможной отмену некоторых стеснительных условий цензуры. Однако анализ беседы у наместника показывает, что он просто хотел отделаться пустословием, ссылаясь на необходимость решения большинства вопросов "в законодательном порядке", что означало бесконечную бюрократическую волокиту в различных ведомствах царского государственного аппарата. Удовлетворение небольшой части пожеланий, выраженных мусульманской делегацией, наместник ставил в зависимость от установления в крае "спокойствия".

В июне 1905 г. от имени "бакинских мусульман" наместнику было представлено ходатайство, в котором ставился вопрос о скорейшей отмене ограничений для мусульман при выборе Бакинской городской думы и о приостановке выборов ее нового состава на 1905-1909 гг. Одновременно наместнику были направлены прошения об утверждении уставов Мусульманского благотворительного общества и Общества распространения грамотности среди мусульманского населения наместничества Кавказского. В начале августа все три ходатайства были представлены Топчубашевым, и бакинские газеты поспешили сообщить, что этим ходатайствам "дан надлежащий ход и есть полная надежда на благоприятное их разрешение в скором будущем". Тем не менее, разрешение на открытие благотворительного общества и общества грамотности было получено в конце 1905-начале 1906 г., а ограничения в выборах мусульман в городскую думу, как и другие право ограничения, не были ликвидированы в условиях царского режима.

В своих петициях, прошениях и визитах азербайджанские буржуазные идеологи последовательно добивались разрешения на издание газеты на родном для коренного населения языке и об облегчении цензуры 22 апреля 1905 г. канцелярия наместника сообщила в главное управление по делам печати, что Топчубашеву разрешено издавать в Баку "ежедневную газету на татарском (т.е. азербайджанском. - Э.М.) языке "Гайят"". Газета финансировалась Г.З. Тагиевым. Государственным цензором был определен А. Атамалибеков, ответственными редакторами - А. Агаев и А. Гусейнзаде. К участию в газете привлекались "все лучшие мусульманские силы из числа пишущих мусульман Кавказа, Казани, Крыма, Уфы и пр.".

6 июня 1905 г. в знак выхода газеты был отслужен молебен и состоялось торжественное собрание "знатных лиц Баку". На собрании председательствовал губернский казий. Присутствующие приветствовали Г.З. Тагиева и благодарили его "за проявленную преданность нации". В этот же день за подписью Г.З. Тагиева и редакторов газеты А. Агаева и А. Гусейнзаде была послана благодарственная телеграмма наместнику с пожеланиями "сил и здоровья на благо всего Кавказа". Будучи единственным печатным органом на азербайджанском языке, газета привлекала внимание представителей различных общественно-политических течений.

Земская кампания 1905 года

Одним из требований, выдвигаемых в ходе петиционной кампании в 1905 г., было введение земства. В июле 1905г. в телеграмме главноначальствующему гражданской частью на Кавказе Я.Д. Маламе наместник отметил целесообразность и возможность введения на Кавказе положения о земских учреждениях. На заседании Совета наместника в Тифлисе он выступил с речью, в которой изложил основные принципы предлагаемой земской реформы в крае, подчеркнул необходимость подготовки специального "Положения" об этой реформе. Он обещал также созвать в Тифлисе представителей от всех сословий и городов. Совещание состоялось 16 июля 1905 г. На нем приняло участие 59 человек - представители царской администрации на Кавказе, помещики и капиталисты, редакторы крупнейших местных газет и др. Большинство выступивших предложило широко ознакомить население края с "Положением" 1864 г., согласно которому сфера деятельности земства была строго ограничена узким кругом чисто хозяйственных вопросов.

"Положение" было переведено на азербайджанский язык А. Агаевым и при содействии Г.З. Тагиева опубликовано в августе 1905 г.

Азербайджанская буржуазия с восторгом встретила сообщение о подготовке к введению земства, принимая его как возможность добиться самоуправления краем, самостоятельности в решении местных вопросов. Выражая ее устремления, Топчубашев именовал "день 16 июля навсегда памятным в летописях" Кавказа, считая его "началом реформ", приветствовал "возможность и целесообразность введения на Кавказе земских учреждений".

По указанию наместника было опубликовано "земское положение", за основу которого взято "Положение" 1864 г. Низшей земской единицей признавалось всесословное земское участковое управление. В Закавказье, в отличие от центральных губерний, предполагалось создать более мелкую земскую единицу в составе небольшого числа сельских обществ. Звеном покрупнее считалось уездное земство, гласные которого должны были избираться на особых участковых собраниях и на особых избирательных собраниях наиболее крупных плательщиков земских сборов. Общее число уездных гласных делилось поровну между крупными землевладельцами и остальными. Практически это означало, что землевладельцы должны были располагать таким же числом гласных, как и десятки тысяч трудящихся. Высшей земской инстанцией в крае предполагалось окружное земство с представительством в нем по два гласных от каждого уезда. Проект предусматривал строгий административный надзор за земскими учреждениями, возложенный на членов Совета наместника от Министерства внутренних дел, губернаторов и уездных начальников, что отвечало целям колонизаторской политики царизма. По указанию наместника, уездные и губернские совещания должны были состояться до сентября. К 15 сентября протоколы их следовало представить в канцелярию наместника.

Несмотря на то, что столь сжатые сроки были помехой для более тщательной подготовки к проведению совещаний, представители азербайджанской буржуазии провели довольно активную работу и призывали принять активное участие в совещаниях. В Елисаветполе и Аджикенде на совещаниях выступил А.М. Топчубашев, разъясняя необходимость введения в Закавказье земства. Организацию уездных и губернского совещания по введению земства в Елисаветпольской губернии осуществляли представители социальных верхов - А. Зиятханов, А. Рафибейли, А. Хасмамедов.

17 августа 1905 г. было проведено первое совещание по организации земских учреждений в Бакинской губернии. Совещание назначило проведение уездных совещаний на 28 августа, а с 9 по 13 сентября наметило губернское совещание в г. Баку. В конце августа прошли уездные совещания в Кубинском, Джеватском, Геокчайском, Ленкоранском, Шемахинском уездах Бакинской губернии. Выбранные на них представители на губернское совещание и в Совет наместника принадлежали к классу землевладельцев. 19 августа на частном совещании гласных Бакинской городской думы были намечены представители на губернское совещание (по инструкции наместника город Баку мог быть представлен на губернском совещании 10 представителями), утвердить их предстояло на заседании городской думы 22 августа. Однако августовские события в Баку, обострение межнациональных столкновений, пожары на промыслах, революционные выступления трудящихся отложили заседание Думы. На уездном совещании, состоявшемся только 21 сентября, интересы городской думы представляли и.о. городской головы К. Сафаралиев и член

Бакинской городской управы М.Г. Гаджинский, который председательствовал. В совещании участвовали представители владельцев крупных и средних промышленных и торговых предприятий, судовладельцев, землевладельцев и др.

Совещание приветствовало обещание введения земских учреждений в крае "как акт доверия правительства населению", выразило благодарность наместнику. На нем было пронято постановление, которое категорически высказывалось против деления землевладельцев на крупные и мелкие. Право голоса предоставлялось владельцам земли в одну или более десятин, а также владельцам торгово-промышленных предприятий с 6000руб. годового оборота. Устанавливался имущественный ценз для городских жителей не ниже, чем в тысячу рублей. Тем самым трудящиеся массы лишались возможности иметь представителей в земских учреждениях. Были избраны также представители на губернское совещание. Ими оказались: И. Гаджинский, М.Г. Гаджинский, Р. Селимханов, А. Селимханов (он же был избран в Совет наместника), Н. Амирасланов, Э. Мамедов и др.

27 сентября в Баку с участием 33 уполномоченных открылось губернское совещание. За некоторым исключением на нем присутствовали выходцы из помещиков и буржуазии, представители интеллигенции. Председательствовал на собрании М.Г. Гаджинский. Он заявил, что, "все население получает право личного участия в управлении, а вместе с тем возможность самостоятельной работы и развития личной инициативы". При этом устанавливался образовательный ценз - гласный должен был иметь среднее образование, что свидетельствовало об ограничении круга лиц, которые могли быть избранными в состав учреждения. Высказывалось также мнение о том, чтобы при наместнике был учрежден Особый совет из выборных на уездных и губернских совещаниях лиц для окончательного решения "всех земских дел Кавказа". В Совет наместника от Баку был избран М.Г. Гаджинский. После особого ходатайства городской думы это куцее "представительство" было пополнено двумя гласными Бакинской городской думы - И. Гаджиевым и А. Сапаровым.

В Елисаветпольской губернии ввиду нарастающего крестьянского движения не удалось провести уездные совещания, что сорвало и проведение губернского совещания.

В конце августа 1905 г. проходили совещания по введению земства в Закатальском округе. Присутствовали на них владельцы торговых и промышленных заведений, представители от г. Закатала, сельских обществ и т.д. Высшим земским органом в крае признавалось Кавказское земское собрание, которое должно было объединять уездные и губернские совещания, заниматься общекраевыми вопросами - проведением дорог, постройкой мостов, открытием высших учебных заведений, ведать медицинским обслуживанием и т.д.

Земская кампания 1905 г. не дала никаких результатов. Эта идея была обречена на провал, ибо эта "реформа" оказалась допустимым "бюрократией лишь постольку, поскольку ее всевластие не нарушалось, а роль депутатов от населения ограничивалась голой практикой, простым техническим исполнением круга задач, очерченных все тем же чиновничеством" (В.И.Ленин).

В 1909 г., когда вновь проводили губернские совещания по вопросу о введении земства (кстати, опять-таки ни к чему не приведшие, земство в Азербайджане так и не было введено), наместник в своем обращении к губернаторам Закавказья вынужден был признать, что "…еще в 1905 году, вскоре после моего вступления в управление краем, были созваны по моему распоряжению уездные и губернские совещания из представителей, избранных населением, для обсуждения вопросов, связанных с введением в Закавказском крае земской реформы. Но вследствие особых условий того времени совещания эти в некоторых уездах не могли состояться вовсе, а состоявшиеся - не дали надлежащего материала для постановки вопроса на практическую почву. Обстоятельства эти… не позволили своевременно приступить к осуществлению намеченного преобразования".

Газета "Каспий" объясняла безуспешность земской кампании "общими условиями русской жизни", одновременно продолжая внушать массам необходимость введения земства, которое если даже "выполнит только часть программных задач и при том задач аграрно-экономического характера", то и в том случае Закавказье сделает крупный шаг вперед. Это высказывание газеты, отражавшее общее настроение того времени, безусловно, заслуживает внимания, ибо введение земства социальными верхами Азербайджана рассматривалось как первый этап к самоуправлению региона, к ликвидации политического и национального неравенства.

"Примирительный" съезд

Большие надежды возлагала буржуазия на учреждение Государственной думы, проект которого был составлен А.Г. Булыгиным. В передовой статье газеты "Каспий" от 5 августа булыгинский проект характеризовался как "исторический акт", огласка и обсуждение которого "удалят все сомнения и принесут только пользу великому делу обновления нашего государственного строя". Сообщалось также, что копия проекта Булыгина послана на заключение наместнику Кавказа. С этим связывались надежды, что последний привлечет к обсуждению "местные силы".

6 августа телеграф сообщил об "Учреждении Государственной думы" и ознакомил с Положением о выборах в Думу. Роль Государственной думы ограничивалась предварительной разработкой и обсуждением законодательных предположений и рассмотрением росписей государственных доходов и расходов. Самодержавие оставалось незыблемым. Царь объявил, что сохранит "всецело за собой заботу о дальнейшем усовершенствовании" этого нового учреждения.

Созывом булыгинской думы царское правительство стремилось укрепить в народе конституционные иллюзии. Хотя либеральная буржуазия была не вполне удовлетворена булыгинской Думой, тем не менее, она решила участвовать в Думе. Азербайджанская буржуазия была в восторге от этого обещания царя - "первый шаг в области коренных реформ", "великая внутренняя реформа начата, архаический строй постепенно отодвигается в область истории и русское общество накануне светлой, свободной жизни, строгого правопорядка, разумного труда и широкого контроля". Оправдывая установку - "в заседание посторонние не допускаются", она пыталась объяснить это "условиями переживаемого времени", не видя в том стремление "ограничить гласность".

Хотя в "Положении о выборах в Государственную думу" было довольно откровенно сказано, что население национальных окраин России будут избирать в Думу лишь "на основании особых правил", которые будут еще разработаны, и что в Думу не могут быть избраны "лица, не знающие русского языка", идеологи азербайджанской буржуазии заявили о том, что пока "несвоевременно входить в оценку отдельных пунктов опубликованного акта". Национальная буржуазия очень надеялась на представительство в Думе, рассчитывая на "соответствующее место в ней". Еще и еще раз в ходе этих событий она поднимала вопрос о необходимости предоставления свободы слова и печати, отмены цензуры.

Сформулировав в 1905 г. в целом свои требования, чаяния и нужды, азербайджанская буржуазия, ее идеологи в дальнейшем использовали всякую возможность для их представления. Так, в 1906 г. в ходе работы так называемого "примирительного" съезда в Тифлисе, созванного наместником в связи с обострившимися межнациональными столкновениями, почти каждый азербайджанский участник его затрагивал в выступлении то или иное положение апрельской петиции. Следует отметить, что требования при этом конкретизировались и определялись пути их реализации.

Съезд открылся 20 февраля 1906 г. в большом зале дворца наместника в Тифлисе. Состав съезда был довольно-таки представительным. На нем присутствовали все члены Совета наместника, губернаторы, представители азербайджанцев и армян, духовные лица. География представительства была обширна. По социальному составу оно было однородно - выходцы из социальных верхов. Присутствовали представители буржуазной прессы, председателем редакционной комиссии съезда был избран А.М. Топчубашев.

Во вступительной речи наместника графа И.И. Воронцова-Дашкова отмечалось, что все его старания в течение года, направленные на предотвращение "безумной резни мусульман с армянами", привели лишь к "некоторой локализации зла, к некоторому затишью". Теперь же они собрались для того, чтобы обсудить административные меры, которые "могли бы оказать действенную пользу". "Не в том вопрос, кто виноват в этой смуте (великодержавное замаливание вины своего "протеже" напоминает недавнее наше прошлое. - Э.М.), а какие средства действительны для прекращения зла, губящего материальное благосостояние страны. Оно на руку только разбойникам и революционным организациям", - заключил он.

Позиция представителей от Азербайджана ясно видна из статьи "Надо быть осторожными", помещенной в газете "Иршад". Газета считала, что лучше было бы пригласить на съезд представителей тех местностей, где не было столкновений, где жили по-братски - "вот эти-то делегаты откроют вам глаза, и тогда вы увидите, что между нами нет никакой вражды".

На съезде было решено провести частные совещания, в результате которых каждая сторона должна была выработать программу, а затем обсудить их на совместных заседаниях.

23февраля 1906 г. генералу Маламе, который был уполномочен наместником председательствовать на заседаниях, а затем доложить ему подробно обо всех выдвинутых соображениях, были представлены программы. Программа азербайджанской стороны была оглашена А. Агаевым, который отметил, что при ее составлении имели в виду "скорый и прочный мир и возможно скорое выполнение условий мира".

Анализ пунктов программы показывает, что наряду с предложениями, которые, по мнению составителей, могли бы привести к успокоению края, были и общедемократические требования. А. Зиятханов в процессе обсуждения ее отмечал, что "делегаты-мусульмане, составляя программу, не задавались целью проводить в ней свои политические идеалы, а исключительно поставили пункты, которые могут, по нашему глубокому убеждению, привести у успокоению взволнованного края. Нужно сначала употребить в дело все средства для установления искреннего и нерушимого мира, а потом заводить речь о манифесте 17 октября и о всяких свободах в нем изложенных, пока же эти кровавые события висят как дамоклов меч над нами, до тех пор ни о какой свободе нельзя и мечтать, а свобода нужна и мусульманам, как нужен им воздух".

И, тем не менее, программа содержала наболевшие проблемы - введение в крае всеобщего, обязательного, бесплатного обучения в начальной школе, фактическое осуществление уравнения правового положения всех слоев населения, учреждение при наместнике для умиротворения населения особого совещания выборных от населения.

А.М. Топчубашев органически увязал все обсуждаемые вопросы - о причинах столкновений, о создании условий жизни лицам, вынужденным оставить насиженные места и т.д., с программой всеобщего обучения. Он полностью солидарен был с А.Агаевым, который отметил, что "среди десяти тысяч населения нет и десяти грамотных", считал, что "всему можно положить конец одним образованием", для чего предложил обложить "весь край особой податью, которую мусульмане с готовностью заплатят". Подчеркивая огромное значение вопроса о введении в крае всеобщего, обязательного, бесплатного обучения в начальной школе, он разъяснял: "Все политические партии в России и общественные группы, без различия оттенков, вносят этот кардинальный вопрос государственно-общественного благополучия в свои платформы и ставят его во главу угла своих требований". Провозгласив эту необходимость, А.М. Топчубашев, имеющий солидный опыт по формулированию требований, по составлению целого ряда документов, петиций, автор многочисленных статей, на этом совещании постарался дать практические рекомендации для претворения его в жизнь: прежде всего обязательное обучение, при условиях всеобщности и бесплатности, должно вестись в начальной школе на родном языке. "Этот принцип, - отмечал он, - уже провозглашен наместником графом Воронцовым-Дашковым как удовлетворяющий основному требованию рациональной педагогики". Однако, продолжал он, мусульмане не могут воспользоваться уже предоставленным правом обучения детей на родном языке, так как у них нет "соответствующего для этого учительского института" для подготовки учителей родного языка. Татарское отделение при Закавказской учительской семинарии, в котором царил, "как и в других учебных заведениях, полицейский режим и какая-то "политика" начальства, не имеющая ничего общего со святым делом обучения", не отвечало интересам мусульман. А.М. Топчубашев предлагал перенести татарское отделение Горийской семинарии в один из азербайджанских городов, преобразовать его в учительский институт, открыть мусульманскую духовную семинарию. Он ставил вопрос также и о том, чтобы в обсуждении жизненных интересов мусульман учитывалось мнение их самих, чтобы им предоставлялось право участия не только в хозяйственных учебных заведений, но и в учебно-воспитательной.

Вопрос о перенесении "Горийской семинарии в другой город в центре азербайджанского населения" ставил и Н. Нариманов в своей статье, помещенной в газете "¯àjaò" 18 июня 1906 г. Мотивировал он это тем, что, прежде всего, надо изменить программу обучения в ней. Она признана готовить учителей, которые должны знать свой язык, литературу, религию и учить детей в начальных школах в соответствии с требованием времени; готовить для народа и родины воспитанных, образованных детей. Он предлагал увеличить выпуск учителей в год с 10 до 40. Эти проблемы можно было бы решить, создав помимо семинарии в Гори, еще 2-3 семинарии и притом в центрах с азербайджанским населением. "В Горийскую семинарию принимается не больше 60 учеников, и, повторяем, в Гори нет постоянно живущих азербайджанцев. А если их нет, то не будет учащихся, приезжающих извне".

На съезде была принята резолюция, зачитанная 4 марта. Предложения азербайджанских представителей в ней сводились к следующему: 1) введение всеобщего, обязательного, бесплатного обучения в начальной школе, предоставление населению возможности группироваться в более крупные единицы в целях устройства и содержания школ, а где возможно введение передвижных школ, в селениях же со смешанным населением - учреждение смешанных школ, предоставление в деле школьного дела юридических прав, как в хозяйственной, так и в учебно-воспитательной сфере, учреждение учительской и духовной семинарий; 2) обеспечение законодательным путем полного фактического равенства мусульман в правовом отношении с др. национальностями, снижение ценза, установленного для выборов по общественному самоуправлению; 3) введение суда присяжных, выборности мировых судей, знающих местные языки, введение института опытных следователей, строгий выбор надежных переводчиков с образовательным цензом, участие адвокатуры в производстве предварительного следствия и т.д. Претворение же их в жизнь они связывали с наместником, который в свою очередь горячо заверил присутствующих на совещании, что им будут предприняты все зависящие от него меры.

Насколько был искренен наместник, делегаты убедились, не успев доехать до своих мест. На совещании 6 марта были избраны азербайджанские делегаты на особое совещание при наместнике: А. Зюльгадаров, А.М. Топчубашев, И. Векилов, М. Шахмалиев, А. Казаналипов. Однако 17 марта директор канцелярии наместника сообщил, что еще нет никаких распоряжений по поводу создания губернских и уездных примирительных комиссий. И лишь 6 апреля пришла телеграмма от наместника о создании этих комиссий, но права их оговаривались совещательным голосом по всем вопросам межнациональных отношений.

Заключение

Таким образом, период, непосредственно предшествовавший учреждению I Государственной думы, являлся периодом политического пробуждения азербайджанской буржуазии, что нашло отражение, прежде всего, в подаче петиций и прошений. В них выражалось недовольство ущемлением прав господствующих классов общества, проявлялся протест против колониальной политики царской администрации, Занимая довольно внушительные экономические позиции в народном хозяйстве Азербайджана, его верхние социальные слои не имели еще четкой политической программы и не создали своих политических партий.

Первая революция в России всколыхнула весь народ, создала благоприятные условия для политической активизации всех слоев общества. От спорадических выступлений и незрелых требований социально-экономических изменений социальные верхи Азербайджана приступили к сплочению своих сил для более организованных действий. Они консолидировались с представителями других мусульманских народов окраин империи, начав выработку политических требований о переустройстве государственного правления, предоставления народу более широких социальных и политических прав. 1905 год открыл перед господствующими слоями Азербайджана перспективу более кардинальных решений, лучших возможностей для того, чтобы возглавить национально-освободительную борьбу своего народа.

Также, для современных представителей многострадального азербайджанского народа являются ценными материалами параллели, проведенные между азербайджано-армянскими столкновениями 1905 года и недавнего нашего прошлого: роль России, вечно потворствовавшей армянскому национализму, поучительный пример единства и истинного патриотизма лидеров азербайджанского общества начала века и многое другое.

1