ЭКСПЕДИЦИИ ПРОШЛЫХ ЛЕТ

Осетинская фамилия («мыггаг»), подобно фамилиям многих других народов Кавказа, представляет собой родственную группу, состоящую из одной или нескольких патронимии, ведущих свое происхождение от общего предка. Сохраняя многие черты и признаки «архаического» или «классического» рода, фамилия эта часто именовалась в литературе родом1. В горных поселениях Осетии такие разросшиеся родственные группы (фамилии, роды) составляли обычно значительную часть населения. Изучение происхождения этих фамилий любого кавказского народа имеет важное значение для освещения проблемы этногенеза. Одним из главных источников при воссоздании истории отдельных фамилий являются народные предания, передаваемые из по- каления в поколение. Однако предания эти не всегда достоверны да и с течением времени многие из них забываются. Тем не менее, учитывая огромный интерес к выяснению истории фамилии по их расселению, а также к вопросам формирования этнически: групп осетин, необходимость разработки этой темы очевидна.

В основе настоящего сообщения лежат полевые материалы собиравшиеся мной в течение многих лет, а также сведения, из влеченные из архивных и литературных источников. В данной статье мы коснемся лишь некоторых фамилий иронской и туальской этнических групп осетин; многие из них ведут свое происхождение от древних осетинских родов — Сидамона, Царазона Кусагона, Цахилона, Агузарона. По легендам, родоначальник этих родов — Сидамон, Царазон, Куссек, Цахил и Агуз были сыновьями Ос-Багатара, обитавшего якобы в с. Нузал в Алагирском ущелье Северной Осетии. До недавнего времени сведения об этих фамилиях имелись лишь в известном труде В. Б. Пфафа Теперь к ним прибавились недавно обнаруженные архивные материалы, существенно дополняющие сведения, сообщенные Пфафом. Мы имеем в виду многочисленные прошения, поданнь в 1859 г. отдельными лицами, селениями и родственными группами в «Комитет, учрежденный для разбора личных и поземельных прав туземцев Военно-Осетинского округа» 3. Эти документ содержат не только различные ценные этнографические матеиалы, но и важные сведения, основанные на таких живых еще в то время преданиях о происхождении многих современных осетинских фамилий, о событиях, связанных с их деятельностью.

Рассмотрим сначала данные об Ос-Багатаре. В документах он представлен как «владетельный князь всей Осетии». Располагавший большим войском, он не раз побеждал картлийского царя, вел войны «с соседними племенами Кавказа» 4. Однако, судя по этим же источникам, Ос-Багатар был не единственным таким князем не только во всей Осетии, но даже у двух указанных этнических групп осетин. Наиболее могущественным владетелем в документах выступает Царазон, которого некоторые исследователи ошибочно считают сыном Ос-Багатара5. Наоборот, по известной надписи в Нузальской церкви (с. Нузал) Ос-Багатар был одним из девяти сыновей Царазона. В число последних входил и Давид Сослан, муж грузинской царицы Тамары. Этот факт свидетельствует о древности и знатности царазоновского рода — могущественного владетеля в средневековой Восточной Алании, имевшего контакты с феодальной Грузией. Во всяком случае, Ос-Багатар был менее известным и могущественным, чем Царазон; на исторической арене он появился, по-видимому, позже Царазона.

По преданию, как отмечалось, Ос-Багатар считается родоначальником ряда древних осетинских родов, оставивших большое потомство, однако не пользовавшихся влиянием среди указанных этнических групп и находившихся еще в XVIII в. в зависимости от Царазоновых. В донесениях, поданных фамилиями алагирцев в «Комитет», упоминается и старший сын Ос-Багатара Сидамон, живший в местечке Балхар, находившемся на левом берегу р. Ардон, напротив современного с. Унала. С именем Сидамона и его пяти сыновей — Фатто, Наоки, Цакмана, Солхалона и Kсурона — предания связывают основание многих сел Алагирского ущелья (Дай, Цусы, Архон, Луар, Унал, Солханет), заселявшихся многочисленными их потомками. По тем же архивным источникам видно, что многие фамилии алагирцев, сохранившиеся до настоящего времени, считали себя потомками Сидамоновых и в подкрепление этих преданий приводили генеалогические таблицы. Так, фамилии Урумовых, Касабиевых, Пагаевых, Тотикаевых, Газюмовых и Фарзиновых указывают своим родоначальником Антунта, сына Сидамона. От другого его сына — Сахогона — вели свое происхождение фамилии Толпаровы, Магкоевы, Цараковы и Золоевы. Фамилии, считавшие себя потомками Сидамоновых, хвалясь своей мнимой знатностью, отмечали, что они, подобно Царазоновым, получали дань от жителей соседнего Дигор-ского ущелья за пользование ими местечком Кивон, принадлежавшим, по их утверяедению, Алагирскому обществу.

Не менее многочисленным было потомство Кусагона, второго сына Ос-Багатара, населявшее, по одной версии, села Дагом, Урс-дон, Донисар, по другой — все села, включая села Цамат и Инжынта, ответвления Уаллагира, давшего свое наименование всему Алагирскому ущелью (Уаллагир, Алагир). Во всех этих селах проживало много фамилий8, считавших своим предком Кусагона. В донесении от 15 сентября 1859 г., поданном выборными уаллагирцев, сообщалось, что обитатели ущелья Уаллагир происходят «от трех сел Кусагона — Дагома, Урсдона и Донисара», жители которых несли охранную службу на главном проходе Алагирского ущелья и получали «оброк» за прогон «с каждой отары по одному барану, с вьючной лошади по мерке пшеницы, а от пешего человека по два заряда пороха». В этом документе утверждается, что сын Кусагона именовался Алагир, а внук — Дакош; последний основал на левом берегу реки Ардон село, носящее его имя, в котором происходило разбирательство «важнейших преступлений» жителей не только Алагирского, но Куртатинского и Дигорского ущелий.

Как свидетельствуют наши полевые исследования, из всех древних осетинских родов меньше всего в Алагирском ущелье, да и не только там, потомков Цахила. Нет о них, как и о потомках Агуза, упоминаний в архивных источниках, в частности в рассмотренных выше документах, содержащих фамильные предания. Отметим также, что некоторые фамилии, по-видимому, ошибочно причисляли себя к потомкам Цахила ¹⁰. О малочисленности этого древнего рода свидетельствует почти полное отсутствие его в Юго-Осетии". Потомство Агузовых, напротив, дало начало многим фамилиям современной Юго-Осетии. Так, по данным 3. Н. Ванеева, фамилии, жившие по ущелью Б. Лиахви — Абаевы, Джикаевы, Шавлоховы, Томаевы, Плиевы, Джиоевы, Гаглоевы, Санакоевы и др. — составляли ветви Агузовых . В то же время, как показывают наши полевые материалы, в Алагирском ущелье, откуда вышли Агузовы, совсем не осталось их потомков; главенствующее положение там, как указывалось, занимали Царазоновы. Потомки последних еще в XIX в. населяли много сел верхнего Алагирского ущелья, вплоть до Зерамага . По архивным данным, их было десять фамилий (Аладжиковы, Мизоковы, Тотиевы, Чехоевы, Агузаровы и др.) , а по записанным нами преданиям — более десяти¹⁵. В древности центром расселения Царазоновых было с. Нузал, известное ныне своими памятниками средневековья, среди которых особое внимание заслуживает неприступная скальная крепость, расположенная против села на левом берегу р. Ардон. В ней, по преданию, хранились, наряду со многими другими сокровищами Царазоновых, и письменные документы об их происхождении, якобы похищенные в начале XIX в. местным священником Николазом Саморгановым .

Заканчивая краткий обзор древних родов Алагирского ущелья, следует отметить, что они в целом сыграли большую роль в формировании иронской и туальской этнических групп осетин. Однако в последних имелись также другие родственные группы и множество отдельных фамилий, не связывавших свое происхождение с указанными древними родами. К ним относится, в частности, большая родственная группа—потомки легендарного Хетага , населявшая еще недавно Нарскую котловину и ее ответвления — Гуркумтиком и Джинатком в Центральной Осетии. Предания о Хетаге публиковали многие авторы , но никто из них никогда не писал о его большом потомстве. Напомним, что Хетаг считался, по одной версии предания, внуком Инала—кабардинского князя, жившего за Кубанью, по другой — его сыном. Поссорившись со своими братьями — Биасланом и Исламом, Хетаг с двумя сыновьями — Увиджико и Еналдико — бежал на Центральный Кавказ. Братья, узнавшие о его побеге, решили догнать и убить его. Преследуя Хетага и его сыновей, они вместе с большой группой других людей догнали их около Эльхотовского прохода и убили сыновей Хетага, однако сам он успел скрыться в древнем минарете и затем продолжил бегство в горы. Но он настолько утомился, что был готов отдать себя на произвол братьев, которые снова стали догонять его недалеко от сел. Суадаг. Когда они были совсем близко от него, раздался голос из леса на дальней горе: «В лес Хетаг, в лес!». В ответ Хетаг крикнул: «Хетаг уже не поспевает в лес, пусть лес придет к Хетагу». И вдруг красивый лесок окружил Хетага, спасая его от врагов. Лес этот стал святыней— Хетаджы Уастырджи (св. Георгия Хетага), куда ежегодно перед началом жатвы жители соседних сел приходили на поклонение св. Хетагу.

Отдохнув в лесу, Хетаг ушел в Нарскую котловину — по одной версии, через Куртатинское, по другой — через Алагирское ущелье. Здесь он поселился сначала в сел. Цми (по другим преданиям— в сел. Слас), населенном греками, затем, женившись на одной из дочерей жителей этого села — Бугулаевых, переселился ближе к месту слияния рек Гуркумтидон и Закадон и основал там сел. Нар, ставшее центром для его большого потомства. До сих пор здесь указывают на развалины двухэтажной постройки и боевой башни, принадлежавших якобы Хетагу. В горах о нем сложились новые легенды²⁰, повествующие о его жизни и деятельности, в частности о его общении с грузинскими князьями. Коста Хатагуров неоднократно обращался к преданиям о своем легендарном предке и даже написал поэму «Хетаг». Он отмечал, что нет никаких данных о том, что Хетаг «отличался военными доблестями или участвовал в походах и сражениях. Напротив, он славился своим незлобием. Однажды взамен трех невольников, проданных им в Тифлисе, Хетаг получил, кроме платы, следующий совет: «Когда ты рассердишься, то левой рукой удерживай правую»[ ]. Сам Коста Хетагуров считал себя одним из многочисленных потомков десятого поколения Хетага.

Предания о происхождении фамилий Нарской котловины и ее боковых ответвлений записаны от различных информаторов в нескольких вариантах, отличающихся друг от друга. По одному, по-видимому, более близкому к реальности варианту, оно представлено так: от Хетага родился Джеуарджи, от него — Мамиа и Мами; сыновьями Мамия считаются Гоцъи, Джиор, Брнац и Джанай, от которых пошли фамилии: Джиоевых (Гиоевых), Бурнацевых и Джанаевых. Фамилии Дзидахановы, Бадаевы и Отаровы происходят от сыновей Гоцъи — Дзида, Заса и Отара; Еналдиевы — от Еналды, сына Мамия от второго брака; Козыровы, Саутиевы и Мамиевы — от сыновей Мами — Козыра, Секо и Дзу. По другим данным, полученным в 1932 г., Хетаг имел две жены; от одной из них родился Джиорджи, от другой — Гаджи. Сыновьями Джиорджи были Мами и Мамиа, а сыновьями последнего — Гоцъи, Джио, Дзанай, Брнац, от которых происходят фамилии Джиоевых, Джанаовых, Брнацевых. Гаджи же считается отцом Губа, Ногьай, Тото — предков фамилий Губаевых, Ногаевых, То-
тиевых.

Как видим, среди приведенных фамилий нет Хетагуровых, как и некоторых других потомков Хетага, например Дзапаровых. По-видимому, они появились в более позднее время. Отметим также, что с ростом популярности Коста Хетагурова многие из тех, кто прежде носил перечисленные выше фамилии, стали записывать себя Хетагуровыми или Хетагуровыми-Джапаевыми, Хетагуровыми-Губаевыми, Хетагуровыми-Брнацевыми и т. д.

Наконец, существует еще один вариант генеалогии потомков Хетага, который приведен в «Воспоминаниях» известного врача и близкого родственника Коста Хетагурова Андукапара Хетагурова. Согласно этому варианту, у Хетага было два сына: Георгий и Гаджи; от них произошли две линии со множеством разветвлений. Коста занимал место в линии Георгия и по прадеду своему он — Хетагуров-Асаев, сам же Андукапар происходил по линии Гаджи и относился к ветви Хетагуровых-Губаевых. Таким образом, несмотря на некоторые расхождения в преданиях, во всех вариантах Хетаг считается общим предком большой родственной группы, при этом следует отметить, что для последней была характерна эндогамия, весьма редкая в Осетии. В преданиях о Хетаге нашли отражение осетино-кабардинские отношения XVI в. периода окончательного оттеснения осетин-алан с равнины в горы Центрального Кавказа. Именно к этому времени относится, вероятно, и заселение соседнего с Нарской котловиной Закинского ущелья многими фамилиями, часть из которых (Томаевы, Кеса-евы, Калоевы) занимала от двух до шести небольших однофа-мильных поселений. Здесь находилось также большое многофамильное с. Абайтыхъæу (село Абаевых), названное по имени его основателя Тотербега Абаева, выходца из соседнего Куртатинского ущелья . По преданию, Тотербег был женат на дочери дигорского феодала из фамилии Абисаловых, имел от нее дочь и двух сыновей — Дзагага и Дзанболата. Тотербег был очень богат; еще при жизни он заказал себе гроб из меди и, когда умер, его похоронили в нем . По другой, более достоверной версии, село это было основано южноосетинскими Абаевыми, занимавшими в ущелье Сба по р. Большое Лиахви два поселения. Некоторые из тех Абаевых называли себя Зоратое (Зораевыми).

Связь закинских Абаевых с южноосетинскими доказываете» еще и пользованием ими до недавнего прошлого общими пастбищными и сенокосными угодьями, из-за которых, впрочем, между ними часто происходили распри. О происхождении южноосетинских Абаевых мы узнаем из прошения, поданного в 1859 г, закинских однофамильцев, в котором сказано: «Мы родом происходим от Абая, сына Агузова, и родоначальник наш был Ос-,Багатар» . По единодушному мнению наших информаторов, Абай этот был выходцем из с. Кора, частично населенного, как уже говорилось, потомками древних осетинских родов, в том числе Агузовыми. Вопрос о происхождении Абаевых, живших в дв селах Цейского ущелья Северной Осетии, а также о балкарских Абаевых, известных уже по документам XVI—XVIII вв, остается открытым. Возможно, что эти три группы фамилий Абаевых возникли независимо одна от другой. Это кажется тем более вероятным, если учесть, что эта фамилия нередко встречается среди казахов, у которых, как у некоторых других тюркоязычны народов, слово «аба» означает отец, предок.

Возвращаясь к дальнейшей характеристике населения Абаг тикау, отметим, что в конце XIX—начале XX в. в нем, кроме Аба евых, проживало еще 20 фамилий (около 100 дворов). Предга большинства этих фамилий вышли из Алагирского ущелья (Ханаевы — из с. Цамат, Бураевы и Цибировы — из с. Унал), Осиа тое (Абаевы), Хутиевы — из с. Кора, Медоевы — из с. Дзомап в верховьях реки Большое Лиахви. Беслекоевы, как и Абаевы, вышли из с. Сба и считаются однофамильцами, брак между ними запрещен.

Одними из первых поселенцев Бакинского ущелья были Касаевы, занявшие, но рассказам 100-летнего Докцыко Касаева (с. Ка-сатикау), места прежних обитателей — по-видимому, алан (Со-заритое и Голлотое), спустившихся на южный склон Главного Хребта. Однако по одной из легенд фамилия Касаевых возникла там же³⁰. В легенде говорится, что однажды летом все жители села, под которыми подразумеваются Касаевы, веселились на поляне, и вдруг на перевале показался человек, который то ехал верхом на коне, то шел пешком. Когда он добрался до села, то был приглашен на танцы. Но как только он вошел в село, все жители его погибли от страшной болезни. Осталась в живых лишь одна беременная женщина, которая в это время находилась на мельнице. Она ушла в отцовский дом и родила там сына, нареченного Алдатем. Когда мальчик подрос, его привели на родину отца, и он остался там. У него было пять сыновей, один из них умер, остальные — Есе, Хоемоетхъан, Таймураз и Байындур — стали предками фамилии Кесаевых. Заметим, что сын Есе — Еба — в середине XVIII в. входил в состав осетинского посольства в Петербург, долгое время жил в России. По другому преданию, записанному нами от 75-летнего Ф. А. Кесаева, родоначальник этой фамилии Хъеса, живший в Закинском ущелье, имел трех сыновей; старшего звали Херха. После смерти отца сыновья выселились в Грузию. Херха обосновался недалеко от Цхин-вали, стал родоначальником грузинского княжеского рода Херхуалидзе; младший вернулся обратно в Закинское ущелье; средний поселился в с. Кусу в Дигорском ущелье, от него пошли некоторые рые из дигорских Кесаевых. По словам информатора, все потомки сыновей Хъеса, в том числе и грузинские, поддерживали между собой родственные связи. В заключение отметим, что наличие средневековой церкви в центре первоначального поселения Кесаевых свидетельствует об освоении Закинского ущелья аланами-осетинами еще задолго до татаро-монгольского нашествия. В преданиях говорится, что на камне в стене этой церкви была надпись — имя Ос-Багатара.

Одним из поздних поселенцев Закинского ущелья считается фамилия Калоевых, о происхождении которой существует несколько различных преданий. По одной из распространенных версий, она ведет свое начало от грузинской княгини Кало, захваченной осетинами при очередном набеге на княжеские имения Грузии. По преданию, многочисленный отряд осетин под водительством некоего Амрана Дзанагова из сел. Даргавс, вторгшись в Грузию, не только угнал скот и захватил другое имущество, но и увез дочь князя Церетели Кало. В пути смертельно раненный Амран велел отвести девушку в сел. Кора Куртатинского ущелья и, поместив в башне, стеречь ее, что и было сделано. Амран же был похоронен в сел. Рук (Рок) в верховьях Большое Лиахви под Курганом; ему были устроены пышные поминки — от чего и пошло название кургана «Хисты дзуар» (ангел поминок). В честь этой святыни еще недавно жители села ежегодно устраивали празднество. Из этого предания мы узнаем также, что Ерыстав (Еристави), приехавший в с. Кора собирать подати («хуыист хъалон») с куртатинцев, встретился с княгиней Кало и стал ее мужем. У них было три сына — Саба, Тапсихъо и Уоердасау, положивших начало фамилии Калотое (Калоевых), сохранивших имя своей матери. В этом предании мы находим отражение осе-тино-грузинеких отношений в XVI—XVIII вв.

Однако не исключено, что осетинское слово «Кало» может быть случайным совпадением с грузинским, означающим «девушка», «женщина». Ингушские Калоевы, например (г. Назрань), связывают свое наименование с башней Кало, Кола, находящейся в верховьях р. Ассы. По нашему мнению, наиболее верное объяснение происхождения фамилии Калоевых дает другое предание, по которому Кало — выходец из с. Цамат Алагир-ского ущелья, где остались его братья Хъайта, Тлат и Уата, ставшие родоначальниками фамилии Кайтовых, Тлатовых и Ватае-вых. Все они считают себя однофамильцами («æрвадæлтæ») и придерживаются до сих пор экзогамных норм. Обосновавшись в с. Кора, Кало стал отцом трех сыновей — Саба, Тапсихъо и Уæрдæсау. После смерти отца последние стали кровниками фамилии Барсæтæ (Борсиевых) и ушли в Закинское ущелье, где поселились на арендованных фамилией Кесаевых землях. Здесь они сначала основали с. Зригæдтæ, а затем, захватив арендованные земли у их владельцев, разросшаяся фамилия построила еще несколько сел. Все Калоевы, живущие в других местах Осетии, являются потомками выходцев из Закинского ущелья.

Приведенные выше материалы проливают свет не только происхождение некоторых осетинских фамилий, но и освещают важные вопросы, касающиеся истории формирования осетинского народа и его быта в далеком прошлом.