Крымская война: непосредственные причины

Хотя истинные причины Крымской войны, вероятно, являются более критическими, непосредственные причины - по крайней мере, якобы – затрагивают религию, особенно покровительство Святых Мест в Иерусалиме. Святая земля была частью мусульманской Османской империи, но также была родиной Иудаизма и Христианства. В Средневековье христианская Европа и мусульманский Восток боролись за право управлять этой святыней. Однако христианская церковь подразделялась на многочисленные конфессии. Восточная Православная и Римско-католическая церковь были двумя главными ветвями Христианства. Но, к сожалению, церкви не нашли общего языка, из-за чего не раз между ними вспыхивали раздоры.

В 1690 г оттоманский султан предоставил Римско-католической церкви доминирующую власть во всех храмах Назарета, Вифлеема и Иерусалима; затем в 1740 г франко-турецкий союз заявил, что монахи-католики должны обеспечить защиту Святым Местам. Заявление прозвучало с целью обезопасить христиан и позволить им осуществлять паломничество в Иерусалим. Кроме того, французы отстояли право церкви Гроба Господня в Иерусалиме называться католической.

Однако, между 1740 и 1820 гг. влияние Римско-католической церкви многократно уменьшилось: в той части света осталось не так много католиков, а всё больше христиан тяготели к Православию. Следовательно, защита Святых Мест постепенно ложилась на плечи православных монахов. Россия в лице Православной церкви являлась их защитником, и царь Николай I полагал, что сам Бог назначил его лидером Православной церкви и защитником православных. К 1840-м гг. российские паломники уже толпами посещали Святую землю, что дало царю полное право потребовать некоторую безопасность его подданных на этой территории.

В 1850 г Луи-Наполеон решил поспособствовать делу католиков по взятию под свой контроль Святых Мест; он не выходил за пределы своих прав, а предъявление его требований от имени церкви позволили бы ему отвлечь внимание от проблем во Франции и помогли бы защитить идею Второй Французской империи. Чтобы завоевать поддержку большинства французов, Луи-Наполеон должен был быть замечен как "хороший католик". Также он стремился отомстить Николаю I за оскорбление со стороны своего "союзника".

По обычаю, Папа Римский назначал католического Патриарха Иерусалима, но за многие годы эта должность стала бессмысленным названием; Патриарх ничего не делал и жил в Риме. Однако, в 1847 г Папа Римский Пий IX, который был избран годом ранее, послал Патриарха жить в Иерусалим по примеру православного Патриарха Кирилла. В 1847 и 1848 гг. там происходили непристойные драки между католическими и православными монахами и священниками. Представители Православной церкви появились триумфально: например, в церкви Рождества в Вифлееме, католики поместили серебряную звезду, чтобы ознаменовать место рождения Иисуса; она была снята с помощью рычага и украдена, предположительно, православными монахами.

Турков не устроил русско-французский конфликт, основные действия которого происходили на турецкой территории, и султан дал указания исследовать требования французов. Франция предложила объединенный контроль Католической и Православной церквей над Святыми Местами. Это привело к негодованию в России и затем зашло в тупик. В феврале 1850 г турки послали дипломатическую ноту французам, давая два ключа к большой двери церкви Рождества представителям Католической церкви. В то же время Оттоманская Порта послала разрешение (декрет), дающий ключевые гарантии Православной церкви на то, что французы не будут претендовать на Святые места. Однако, к концу 1852 г контроль над святыней был захвачен Францией. Это было рассмотрено русскими как вызов их престижу и политике. Николай I также решил, что Турция попала под "иностранный" контроль. Николай хотел управлять Ближним Востоком с соглашения западных держав, особенно Великобритании, так, чтобы российское влияние расширялось мирно. Николай I считал, что этого будет легко достигнуть после того, как британским премьер-министром стал граф Абердин.

В 1844 г царь Николай I нанес визит в Великобританию. Обсуждение главных вопросов проходило в Министерстве иностранных дел. Однако, имели место и неформальные дискуссии, связанные с Восточным вопросом. Подход Абердина очень отличался от традиционной схемы британской внешней политики. Во время обсуждений Абердин выразил очень заниженную политику, что означало его примирение к царю, который ушел в итоге с неправильными представлениями о британском отношении к Восточному вопросу. Абердин производил впечатление отчаяния и отвращения к порочности Турции. Николай I в виде дальнейшего развития событий предложил разделение Турции. Абердин был не устойчив в осуждении этих идей и говорил о британской политике недвусмысленно, поэтому царь чувствовал, что разделение Турции возможно и, так как Великобритания устала защищать Турцию, она не будет воевать на стороне турецкой империи. Мало того, что Абердин давал "неправильные сообщения" царю, он также решил, что царь не будет идти войной на Турцию.

В 1853 г делегация Меньшикова прибыла из России в Константинополь. Меньшиков был российским солдатом и дипломатом, которому было поручено принудить султана к предоставлению России концессий внутри турецкой империи. В это время султан столкнулся со многими внутренними проблемами: кризис, связанный со Святыми Местами; восстание в Черногории; угроза государственного переворота в Сербии. Меньшиков обратился к Оттоманским чиновникам с тем, что остался недоволен обращением султана к православным на территории его империи и для того, чтобы Россия и Турция остались на дружественных отношениях, эти две страны должны подписать "священное соглашение", которое давало бы возможность русским возместить обиды христианских подданных в Турции. Меньшиков потребовал учреждения российского протектората над всеми православными подданными в Османской империи — как мирянами, так и духовенством: общее количество людей, которые попадали под эту категорию, было приблизительно равно двенадцати миллионам. Российские требования привели к опасениям в Оттоманской Порте насчёт того, что турецкой независимости угрожают; как всегда султан обратился к великим державам Европы защитить Турцию от российского вторжения.

Во время своего пребывания в Константинополе Меньшиков встретил английского посла с целью обсудить будущее Османской империи. Английским послом был Стратфорд Каннинг (виконт Стратфорд де Редклифф), кузен Джорджа Каннинга.
Английскому послу приходилось самому принимать важные решения, так как он не получал никаких руководств от Министерства иностранных дел Великобритании. Министром иностранных дел в правительстве Абердина был граф Кларендон. Стратфорд предупредил Министерство иностранных дел о потенциальных проблемах в Турции и объяснил наращивание напряженности; он советовал принять серьёзные меры, но Министерство не отреагировало. Правительству казалось, что Стратфорд - паникёр, и он преувеличивает. Никто не относился к нему серьёзно в полной мере, кроме лорда Пальмерстона, который поддерживал идею быстрых и эффективных действий. Стратфорду не понравились русские на общих и личных основаниях. В 1832 г его рекомендовали как посла в России, но его кандидатура была категорически и грубо отклонена Николаем из-за связи Стратфорда с Джорджем Каннингом. Стратфорд навсегда запомнил это оскорбление.

По причине устоявшейся британской политики поддержания целостности турецкой империи, Стратфорд имел доступ к султану и подстрекал его отказаться от требований царя. Стратфорд едва не обещал султану защиту со стороны Великобритании, что шло вразрез с его заданием. Стратфорд следовал своим собственным убеждениям, которые были вызваны более ранней внешней политикой Британии, и, так как он получал немного инструкций из Лондона, то считал, что его подход соответствует обстоятельствам.

Султан сопротивлялся выполнять требования Меньшикова, и к лету 1853 г Меньшиков понял, что не добился никаких успехов в Турции, и возвратился в Санкт-Петербург, чтобы доложить царю о сложившейся ситуации, которая не означала ничего хорошего для российской политики, в то время как Франция, очевидно, извлекала из неё пользу. Царь был раздосадован неудачей, поэтому он решил разузнать, в первую очередь, насколько силён султан и насколько решительно британское намерение сопротивляться российскому вторжению. Он думал, что после обсуждений 1844 г Абердин отговорит Стратфорда и войны не будет.

В 1853 г российские войска вторглись в турецкую Молдавию и Валахию, которые являлись автономными областями в пределах Османской империи. Целью Николая было не вызвать войну, а, скорее, запугать и проверить Турцию, увидеть, чем она ответит и вынудить Султана дать гарантии Православной церкви о безопасности христиан. Царь Николай I не ожидал враждебного ответа со стороны Великобритании или англо-французского товарищества. Однако, результат вторжения Николая был далек от его ожиданий, и его рискованный ход не окупился, потому что он, фактически, оказал давление на европейский мир.

• Франция, олицетворяемая Луи-Наполеоном, теперь императором Наполеоном III, стала агрессивной и беспокойной.

• Великобритания была встревожена угрозой российской экспансии Турции. Началась активация британского средиземноморского флота.

• Австро-Венгрия опасалась вторжения, потому что войска России пересекли Дунай, являющийся выходом Австрии в Черное море. Австрия начала мобилизацию.

• В следствие мобилизации Австро-Венгрии Пруссия поступила также, опасаясь угрозы со стороны Германской Конфедерации.

Всё это очень походило на кризис Магомеда Али 1839 г, который привел к первой Лондонской конференции. Таким образом, с подобной ситуацией уже сталкивались и успешно справлялись при использовании международного сотрудничества. Державы это осознали, тем более что никто не желал войны по недоразумению. В 1853 г была созвана Венская конференция. На ней собрались представители России, Австро-Венгрии, Пруссии, Турции, Великобритании и Франции, чтобы прийти к общему компромиссу. Была составлена Венская нота, официальный дипломатический документ посредничества, предлагающий компромисс, который Россия была готова принять, за нежеланием вступать в войну. В ноте говорилось, что царь должен вывести свои войска с территории Молдавии и Валахии, но в то же время Россия, как защитник Православной церкви, должна иметь хотя бы незначительную защиту православных в Османской империи и Святых Местах. Нота установила статус-кво: ни Россия, ни Франция ничего не получили, но их репутация была спасена. До сих пор всё шло, как и при кризисе 1839 г: потенциальные проблемы были нейтрализованы, и компромисс был найден. Однако, тогда державы поддержали свои решения силой. На этом сходство заканчивается, дальше дела перестали ладиться, что и привело к Крымской войне. Не было никакой объединенной группы войск, настроенной, чтобы следить за исполнением условий ноты, и не велось решительной дипломатии, чтобы заставить султана принять ноту — в отличие от Лондонской конференции, после которой войска были помещены в область военных действий, чтобы воплотить в жизнь решения держав.

Русские положительно отреагировали на условия Венской ноты и согласились на освобождения Молдавии и Валахии от своих войск. Это доказывает невоенные намерения России при вторжении. Она добилась незначительной защиты Святых Мест и была, по крайней мере, успокоена, если не удовлетворена. Россия бы и дальше делала дипломатические отступления, когда сталкивалась с сильной оппозицией. Но, к сожалению, в октябре 1853 г султан отклонил ноту и объявил войну России вследствие того, что Стратфорд уверил султана в британской поддержке и по ряду других причин. Султан хотел мести, к тому же он был уверен в поддержке его Великобританией. Если в прошлом державы использовали бы объединенную силу, чтобы продемонстрировать их убеждения султану, то сейчас не было ничего подобного для решения проблемы. Державы считали, что ноты достаточно, кроме того, они были не в состоянии сотрудничать между собой на тот момент по множеству причин:

• Австро-Венгрия не хотела участвовать в спорах с крупными державами и решила оставаться на нейтральной стороне. Ее больше беспокоило расширение Пруссии и итальянские восстания. Она опасалась потери своих итальянских земель

• Австро-Венгрия и Пруссия находились во взаимном недоверии, и Пруссия расширялась

• Великобритания и Франция противостояли России

• Великобритания (под Абердином) была нерешительна

• Россия была разочарована отношением Австро-Венгрии после российской помощи в подавлении венгерского восстания в 1848 г.

Султану разрешили придерживаться своей собственной политики из-за дипломатического расстройства; также Стратфорд уверял его в британской поддержке. По чистому совпадению маленький англо-французский флот вошёл в проливы спустя несколько дней после того, как султан объявил войну России (в нарушение договора о проливах), чтобы защитить султана от внутренних восстаний. Это, казалось, подтвердило обещание Стратфорда о британской помощи. Объявление войны со стороны Турции и англо-французское присутствие в проливах привели Россию к принятию ответных мер.

Айвазовский. Синопский бой. Ночь после боя. 1853 год

В ноябре 1853 г российский Черноморский флот, базирующийся в Севастополе, и турецкий флот встретились в Синопском сражении. Турецкий флот был потоплен. Это была провокация России, у которой не было реальной причины, чтобы бояться Турции. Об этом было сообщено в британской прессе как о "резне под Синопом", что вызвало антирусские настроения крайней степени среди общественности. Всё это, также, усиливало "военную фракцию" в Кабинете Министров по необъясненным и неясным причинам. Возможно, комбинация причин была следующая: это было аргументировано тем, что:

• вероятно, долгий мир — с 1815 г — создал желание войны. Это желание вызвало патриотизм и выразило британское уверенное отношение, которое следовало из силы её экономической, территориальной и свободной торговли

• военно-морская победа под Синопом: у России был Черноморский флот, который должен был быть побеждён до выхода в Средиземноморье. Британцы считали, что военно-морской угрозе со стороны России нельзя позволять расти

• Великобритания становилась всё более зависящей от торговли, особенно с Индией и странами Востока: 1851 г уже продемонстрировал британское индустриальное преимущество в мире. Средиземноморскую торговлю и маршруты в Индию нельзя было ставить под угрозу

• В Великобритании "военная партия" росла с лета 1853 г.

Даже такие сдержанные газеты, как "Таймс", потребовали возмездия прежде, чем Россия вторгнется в Турцию. Россия же могла сделать это на всех основаниях. Требования были выполнены, а британский флот послан в проливы. Однако, Кабинет Министров был разделён на "военные" и "мирные" фракции, что приводило к нерешительности. Кларендон, британский министр иностранных дел, заявил, что Великобритания "постепенно сдвигалась к войне", - то, чего и пытался избежать Абердин . Но он был в безвыходном положении, потому что отказ в помощи Турции привёл бы к расширению российского влияния, а сама помощь - означала войну. Абердин позволял событиям развиваться самим по себе из-за бездействия в предотвращении этого. На Рождество 1853 г британское правительство осталось перед выбором.

Зимой 1853 г лорд Джон Рассел предложил реформу Билля в попытке усилить коалицию. Реформа была отклонена, а Пальмерстон отставлен, чтобы показать его враждебность парламентской реформе. Его отставка была связана с колебаниями правительства по Синопской битве, но всё было подстроено как признак неодобрения Пальмерстоном внешней политики британского правительства. Это пошло на скорую руку "партии войны" в Великобритании. Возбуждение британского правительства продолжалось до марта 1854 г, в значительной мере из-за разногласий в Кабинете Министров; в марте 1854 г Великобритания и Франция одновременно объявили войну России якобы в защиту Турции, но, в действительности, чтобы сдержать российскую экспансию.

С принятием Венской ноты сложно сказать, можно ли было избежать войны, как считал Гладстоун. Пальмерстон, вероятно, был прав: более сильные меры, предпринятые ранее, возможно, остановили бы Россию. Однако, был один фактор, вызванный в России блефом Великобритании; после неофициальных переговоров царя с Абердином в 1844 г, когда Абердин со своим сдержанным подходом сообщил царю, что Великобритания никогда не будет воевать на стороне Турции. Есть немалые аргументы, чтобы предположить, что царь Николай I только тешил себя иллюзией, что британская внешняя политика по отношению к Турции изменилась, хотя та же Великобритания могла бы рассмотреть возможность разделения Турции, чтобы решить проблему. Конечно, он предполагал, что Великобритания не будет участвовать в разрешении проблемы. После четырёх месяцев расхождений во взглядах Великобритания заявила о том, что война вызвана неправильными взглядами России. Они ожидали, что Великобритания ворвётся, когда соберётся что-либо сделать.

Это было потрясение для царя, когда он понял, что британская политика по отношению к Османской империи не изменилась.

Кто был виноват в развязывании Крымской войны?

Султан?      Был ли он поощрён на действия, как эти, событиями прошлого?

Стратфорд?      Стратфорд сказал, что Великобритания поможет; таким образом, султан объявил войну России, так как знал, что союзники прибудут на его спасение.

Россия?      Она всегда надеялась на расширение за счёт Турции, но отступала из-за сильной оппозиции.

Великобритания?      Обманчивое изменение политики Абердина, вероятно, поощрило Россию.

Франция?      Наполеон III искал престиж.

Австрия?      Она, возможно, сопротивлялась России и, поэтому, присоединилась к коалиции.

Позиция каждого государства понятна, хотя подобные сценарии были рассмотрены ранее. Фактически, большинство причин войны завязалось в 1839 г, нежели в 1854.

Для Великобритании Крымская война была основной частью Восточного вопроса, который не терял своей актуальности с 1780-х гг. и времён Петра. Поддержка целостности Турецкой империи стала одним из принципов британской внешней политики. В соответствии с соглашением Балты Лимана (1838) Великобритания получала широко распространенные концессии в Оттоманской Порте, которая включала (а) специальные цены на покупку большей части сырья, и (б) множество других выгод, уступок и благодарностей, что дало Великобритании очень привилегированное положение в Османской империи.

Поэтому, Великобритания ощущала важность удержания контроля над маршрутами в Средиземном море и сохранения Османской империи как барьера против российских экспансионистских тенденций. Эти соображения привели к враждебности против России. У Великобритании также была идея, защищённая Ричардом Кобденом, о том, что свободная торговля приведёт к миру во всём мире. Отмена соответствующих законов в 1846 г начала превращать Великобританию в страну свободной торговли. Поощряя другие страны встать на путь свободной торговли, Великобритания тем самым пыталась увеличить своё собственное богатство. Говорилось также, что британцы думают, что имеют "ключ цивилизации" и хотят внедрить свою политическую систему в остальную часть мира.

Однако, за этот промежуток времени, султаны, управлявшие Османской империей, учились создавать достоинства из своих слабостей. Поначалу Турецкая империя была намного слабее, вследствие лишений территорий русскими и образования независимых стран, таких, как Греция. Султан Абд аль-Маджид полагался в большой степени на иностранную помощь с целью сплотить остатки своей империи. Он позволил империи слабеть, так как история показала, что он мог всегда надеяться на помощь со стороны. Европа пожинала плоды поддержки султана.

Россия сочла Османскую империю привлекательной и уязвимой, особенно как способ приобретения доступа к проливам — Босфора, Мраморному морю и Дарданеллам, — чтобы обеспечить лёгкий выход в Средиземноморье. У Великобритании было намерение установить гарантию того, что Россия не попадёт в Средиземное море, и султан знал это: он продолжал натравливать одну державу на другую. Россия показала, что она всегда готова воспользоваться любой возможностью, чтобы исследовать турецкую территорию; британская политика состояла в том, что к русским нужен твёрдый подход, так как их вторжению в Турцию можно препятствовать, и считалось, что русские не подготовлены вести войну на турецкой территории. Это была серьёзная проблема.

Революции 1848 г изменили Европу. Стандарты дипломатии, державшие некоторую твёрдость с 1815 г, прошли, и новые подходы во внешних вопросах входили в употребление. Меттерних и Пальмерстон потеряли своё влияние в иностранных делах; Меттерних был вынужден сбежать из Вены, а Пальмерстон оставил должность, когда министерство Рассела упало. Наполеон III, император Франции, был в поиске личного престижа. Новые люди вступили в должность в большинстве европейских стран, и они не имели дело ранее с нагоревшими проблемами в отличие от их предшественников.

К 1850 г заинтересованность Великобритании в Восточном вопросе увеличилась, так как Индия была самой важной частью империи - "драгоценным камнем в короне" - в результате свободной торговли и заграничного расширения. Индия была источником сырья, и Великобритания опасалась угрозы сухопутному маршруту в Индию. Железные дороги развили британскую экономику. В некоторой степени столетие британской внешней политики начало приносить плоды. Великобритания становилась жертвой ее собственной политики поддержания целостности Турецкой империи.

Положение Наполеона III как императора французов было крайне важно. У него было множество высоких стремлений, столько же, сколько и неудач и неприятностей с его именем - Бонапарт. Французы требовали престижа и экспансионизма, чтобы поддержать имя Второй империи и ожидали получить это от Бонапарта. Кроме того, Наполеон III нуждался в покровительстве Папы и, поэтому, должен был поддержать Католическую церковь везде, где только мог. Наполеон III был высокомерен и честолюбив; он искал источники гордости и успеха.

Штат британских политиков не помогал. В 1852 г Пальмерстон был назначен министром внутренних дел в правительстве Абердина; Абердин ненавидел войну, и не любил Пальмерстона. Это было коалиционное правительство, расколотое неустойчивостью и нерешительностью. В 1840-х гг. Абердин произвёл на царя Николая I сильное впечатление, что Великобритания не будет вести войну на стороне Турции, которая поступила иначе. Такие радикалы, как Джон Артур Роебак, член парламента Шеффилда, поддерживали войну и разделяли точку зрения о том, что дальнейшая реформа парламента и других устаревших учреждений — таких как Военное министерство и армия - очень необходима.

Российские стремления расшириться в Средиземноморье увеличились в отношении к Турции. Царь все ещё хотел сделать территориальный захват в Османской империи, несмотря на то, что ему уже несколько раз мешали это сделать. Дополняя список проблем, можно упомянуть о том, что отношения между царём Николаем I и Наполеоном III были плохи потому что:

• Наполеон I вторгся в Россию в 1812 г и вызвал этим неописуемое затруднение там. Простое имя "Наполеон" было непопулярно в России

• • Наполеон III пришел к власти через государственный переворот: он был узурпатором и результатом революции, незаконным правителем. Царь сравнивал его с либеральными националистами, которые доставили немалые неприятности Европе в 1848 г

• • при вступлении на престол Наполеона III царь Николай I послал ему телеграмму, которая начиналась: "Monsieur mon ami", вместо традиционного и общепринятого "Monsieur mon frere" (“мой друг” вместо “мой брат”). Это было оскорблением для Наполеона III и также было дипломатическим вызовом; Наполеон хотел мести.

Ситуация в Европе в 1850 г отличалась от любой предыдущей с конца французских войн, так как способность к сотрудничеству между Великобританией, Францией и Россией исчезла: эти три страны, казалось, не могли провести переговоры, потому что:

• Британские отношения с Австро-Венгрией были напряженными после инцидентов с Кошутом и Гайнау следуемых за революциями 1848 г

• Британские отношения с Россией и Францией были также напряженными после инцидента с Доном Пасифико 1850 г

• Русско-французские отношения были напряженными по многим причинам, включая отношение царя к Наполеону III

Следовательно, перспективы не выглядели хорошими. Изменение состава вовлечённых кадров имело большое значение в наращивании войны:

• Наполеон III во Франции искал славы

• Лорд Джон Рассел, который был нерешительным, являлся британским министром иностранных дел

• Это было время напряжённых международных отношений, привлечения новых кадров

• Многие из британского Кабинета Министров склонялись к пацифизму, но даже Гладстоун - кто никоим образом не был любителем войн - считал Крымскую войну "допустимой".