Одесский Робин Гуд Мишка Япончик

Валентин Домиль

Так случилось, что имя героя "Одесских рассказов" Бабеля Бени Крика и имя одесского уголовного авторитета Мишки Япончика слились в читательском воображении в нечто единое.

Это не так. Вернее, не совсем так.

Беня Крик, всего лишь налетчик. Человек широкой души. Человек полный одесского шарма и связанного с ним очарования.

Не более того.

Мишка Япончик выходит за бабелевские рамки. Он гораздо шире и многограннее.

Мишка Япончик родился 30 октября 1891 года в семье фургонщика Меера-Вольфа Мордковича Винницкого и его жены Добы Зельмановны.

При рождении его назвали Мойше-Яковом.

В последующих документах Мойше-Яков значится как Моисей Вольфович Винницкий.

Семья проживала в самом центре Молдаванки на улице Запорожской.

По странному стечению обстоятельств, улица, в значительной части своей, была заселена казачеством иного свойства - еврейским казачеством. Налетчиками и ворами.

На улице было много дешевых публичных домов. Там же ютились забегаловки и воровские малины.

В возрасте шести лет Мишка Япончик лишился отца.

Когда Мишке Япончику исполнилось десять лет, мать определила его учеником в матрасную мастерскую Фарбера.

Позднее он переквалифицировался на электрика. И некоторое время работал на заводе "Анатра".

При всём этом Япончик смог получить вполне сносное, с учетом времени и социального статуса, образование.

Он окончил четыре класса начальной еврейской школы.

В октябре 1905 года, буквально на следующий день после издания царского манифеста, даровавшего населению многочисленный свободы, в Одессе начался еврейский погром.

Тогда, впрочем, как и сейчас каждый воспринимает полученную свободу по-своему.

Полиция бездействовала. И в еврейских кварталах появились вооруженные отряды еврейской самообороны.

Они стали на пути толп черносотенцев.

В один из таких отрядов вступил юный Моисей Винницкий.

На завод Винницкий не вернулся.

Он примкнул к организации "Молодая воля"

Костяк "Молодой воли" составляли молодые люди 15-19 лет.

В ту пору в Одессе было много таких вооруженных формирований, занимавшихся под идейным, по преимуществу анархистского толка, прикрытием откровенным грабежом и вымогательством.

Из-за Бог весть, откуда взявшихся раскосых глаз, широких скул и смуглого цвета кожи Винницкого прозвали "Япончиком".

Мишка Япончик принимал самое активное участие в деятельности своей организации.

Об этом известно больше по слухам. Документальных подтверждений практически нет.

Во время гражданской войны и междувластия, мстительные бандиты сожгли Одесское сыскное управление, со всеми хранившимися там следственными материалами и картотекой.

Достоверно известно лишь то, что по приговору Одесского окружного суда от 2 апреля 1908 года Мишка Япончик был приговорен к 12 годам каторги.

По одной из версий поводом для наказания послужило несколько ограблений, в которых Мишка Япончик был уличен.

По другой, менее очевидной, Мишку Япончика должны были повесить за убийство грозы Молдаванки, полицмейстера Михайловского.

Мишка Япончик изображал из себя чистильщика сапог. И, когда неосторожный полицмейстер поставил ногу на ящик, Япончик привел в действие взрывное устройство.

От смертной казни Мишку Япончика спасло несовершеннолетие.

Говорят, что его сокамерником был другой смертник - бессарабский грабитель Григорий Котовский.

На свободу Япончик вышел в марте 1917 года.

Февральская революция открыла двери тюрем и каторги для "политических" В том числе для анархистов. И Моисей Вольфович Винницкий, он же Мишка Япончик был в их числе.

По дороге в Одессу Япончик какое-то время "гостил" в Москве. Видели его и в Питере.

То ли налаживал связи с тамошними анархистами. То ли привез местной братве вести от оставшихся в заключении уголовников.

В июле 1917 года Мишка Япончик появился в Одессе.

Положение дел в Одессе было самое отчаянное. Удивительная, даже для того смутного времени, неразбериха.

И как следствие невиданный разгул преступности. Убийства, грабежи, кражи, разного рода вымогательства.

Пользуясь старыми, как анархистскими, так и уголовными связями, Мишка Япончик сколотил вокруг себя группу энергичных на всё готовых парней. Группа заявила о себя несколькими громкими грабежами и нападениями.

Было ограблено почтовое отделение на Ближних Мельницах, несколько магазинов и складов в центре города.

Особую известность приобрело нападение на румынский игровой клуб.

Налетчики переоделись в морскую форму, позаимствованную на вещевом складе Черноморского флота.

Они ворвались в клуб в самый разгар игры и "именем революции" забрали около 100 тысяч стоявших на кону рублей.

Игрокам пришлось расстаться с драгоценностями и ещё не пущенными в игру деньгами.

По Одессе тут же пошла гулять лихая песня:

- "Ростислав" и "Алмаз" - за республику. Наш девиз боевой - резать публику...

На бескозырках новоявленных моряков значились названия этих кораблей.

Грабежи поражали размахом и чисто одесским шиком.

Придя на новогодний банкет в дом сахарозаводчика Гепнера,

Япончик сказал:

- Мы очень извиняемся, мы люди бедные, а вы богатые, едите и пьете, а на Молдаванке есть нечего. Так что вы должны уплатить 50 тысяч, чтобы молдаванские тоже праздновали Новый год, постарайтесь вести себя примерно, и мы не принесем вам зла.

В заключение грабители решили вернуть ограбленным гостям по 10 рублей "на извозчика"

Врачу же, бывшему на банкете то ли в качестве гостя; то ли на всякий случай, вдруг кто-нибудь из гостей перепьётся и ему станет плохо; были оставлены "все трудовые деньги".

При всём прочем Мишка Япончик считал себя человеком идейным.

Свои действия он прикрывал революционной фразой. В основном левой. Мол, методы у нас разные, а цель одна. Помочь прозябающему в нищете трудовому народу.

Чтобы избавить себя от репутации заурядного бандита, Япончик организовал Еврейскую революционную дружину самообороны, "на случай погромов". Дружина насчитывала 100-120 человек, и было хорошо вооружена.

Какие-то добытые во время налетов суммы шли на благотворительность.

Япончик помогал безработным портовым грузчикам Одессы. Давал деньги бездомным.

Ещё он оказывал материальную поддержку сиротам и молодоженам.

Что-то перепадало семьям, пострадавшим во время налетов - случайным, так сказать, жертвам разбойных нападений.

От имени Мишки Япончика жителям Молдаванки раздавались подарки (одежда, продукты, небольшие денежные суммы).

Сейчас так поступают, сколотившие себе состояние криминальные авторитеты. Учреждают премии для особо одаренных, возводят храмы, и содержат приюты.

Впрочем, судя по воспоминаниям одесситов, о себя Япончик тоже не забывал.

Он владел рестораном-варьете "Монте-Карло" на Мясоедовской улице и лучшим в городе киноиллюзионом "Карсо" на Торговой.

Ещё Япончик собирался прикупить казино и Одесскую кинофабрику

В босяцко-уголовной среде грабежи буржуазии, как наехавшей со всех сторон России в поисках последнего прибежища; так и местной, считались не только вполне законными, но и освященными высокими революционными идеалами.

Так, одесские воры в газете "Одесская почта" опубликовали воззвание соответствующего содержания:

- Мы, группа профессиональных воров, также проливали кровь в печальные январские дни, (речь идёт о вооруженном восстании в январе 1918 года - В.Д.), идя, рука об руку с товарищами матросами и рабочими против гайдамаков. Мы тоже, имеем право носить звание граждан Российской республики…

В борьбе между красными и белыми Мишка Япончик то ли в силу своего анархистского прошлого, то ли из чисто меркантильных соображений (у пролетариата брать было нечего, в отличие от буржуазии), поддерживал красных.

На заслуги Япончика перед большевистским подпольем однозначно указал один из руководителей одесского военно-революционного комитета Анулов (Ф.Френкель):

- Большие услуги штабу ВРК в доставке оружия оказывал Мишка Японец,- писал Анулов, - который за сравнительно небольшую плату продавал штабу, главным образом, лимонки и револьверы.

Большевики во всю использовали бандитов в тактических целях.

Слияние большевиков с уголовниками в те годы было общей, как бы узаконенной практикой.

Недаром, Антон Деникин писал в 1919 году:

- Я, честно говоря, не вижу принципиальной разницы между деятельностью и целями большевиков и криминальным элементом.

Да и выбирать то в Одессе, судя по всему, в то время особо было не и с кого.

С. Соколовская, входившая в состав руководства одесских большевиков, заявляла по этому поводу более, чем определенно:

- Одесский пролетариат - это бандиты, спекулянты, гниль. Возможно, мы попадем в самое отчаянное положение, накануне падения Одессы останемся без средств, а в Одессе без денег революция не двигается ни на шаг.

В начале 1918 года в ответ на грандиозные облавы, предпринятые украинским комиссаром Одессы, своих сторонников на улицы вывел единый фронт оппозиционно настроенных противников.

Люди Мишки Япончика бились рядом с большевиками, левыми эсерами и анархистами.

Позднее, эти события были названы Одесским Октябрем.

17 (30) января 1918 года была создана Одесская Советская республика на территории Херсонской и Бессарабской губерний

Продержалась она недолго.

Потом были войска центральной Рады и войска Директории. Германские и австро-венгерские части. Части Антанты.

Во время очередного междувластия 12 декабря 1918 года одесситы решились на штурм тюрьмы.

Как писал тот же Анулов (Ф. Френкель), в городском цирке был митинг.

По призыву большевиков решили идти на штурм полицейских учреждений.

Одна группа рабочих с пением революционных песен двинулась к Бульварному полицейскому участку и освободила находившихся там политических заключенных.

Другая группа отправилась к городской тюрьме.

По дороге к ним присоединилась группа вооруженных людей во главе с Мишкой Япончиком.

Закрытые ворота тюрьмы были взорваны гранатой.

После чего начали освобождать заключенных. Рабочие - политических. Люди Мишки Япончика - уголовников.

Был подожжен сарай, в котором прятался начальник тюрьмы.

Начальник тюрьмы сгорел живьем.

Проблема смены одежды арестантов была решена чисто по-одесски. Просто и элегантно. Остановили проезжавший трамвай. И арестанты поменялись с пассажирами одеждой.

В марте 1919 года Одессу занял, заключивший союз с большевиками атаман Никифор Григорьев.

Отношения между атаманом Григорьевым и Мишкой Япончиком не сложились. Амбициозный антисемитски настроенный атаман поклялся "поставить к стенке" Япончика.

Япончик не остался в долгу.

Он тоже пообещал расправиться с Григорьевым при первом удобном случае.

И это не было пустой угрозой. За спиной Япончика, к тому времени, стояло уже несколько тысяч хорошо вооруженных бандитов.

После того, как атаман Григорьев выступил против своих бывших союзников, Мишка Япончик был назначен командиром бронепоезда и направлен на подавление григорьевского восстания.

Впрочем, расправиться со своим непримиримым врагом он не успел. Атамана Григорьева не то поставил к стенке, не то зарубил собственноручно, ещё один временный, в ту пору, союзник советской власти Нестор Махно.

Полемизируя с газетой, засомневавшейся было в революционных заслугах Мишки Япончика, Япончик писал:

- После целого ряда военных испытаний я попал в Киев, где после обсуждения всего вышеизложенного я получил от Народного военного комиссара назначение в 1- и Подольский полк, где военным губернским комиссаром была возложена на меня задача, как на командира бронепоезда № 870932, очистить путь от ст. Вапнярка до Одессы от григорьевских банд, что мною было выполнено;

Используя Япончика в боевых действиях, большевики попытались, было, дистанцироваться от него.

По Одессе ходили крайне неприятные для большевиков слухи. Мол "красные" и откровенный бандит. Два сапога пара

Поводом для слухов послужило одно крайне курьезное обстоятельство.

Дело в том, что 1919 году в Одесской ЧК работал тезка Мишки Япончика некий Михаил Гринберг.

Возникла путаница. Настолько сильная, что Президиум этой серьезной организации в газете "Известия Одесского Совета рабочих депутатов" за 28 мая 1919 года опубликовал заявление:

- Контрреволюционеры задались целью подорвать престиж исполнительного органа советской власти ОЧК в рабочих массах и, не брезгуя никакими средствами, распространяют самые нелепые слухи об ответственных работниках ЧК. Одной из последних сенсаций является слух о том, что секретарем Одесской Чрезвычайной Комиссии якобы состоит небезызвестный Одессе грабитель Мишка Японец. <...> Президиум Одесской Чрезвычайной Комиссии доводит до сведения рабочих города Одессы, что секретарь ОЧК тов. Михаил - партийный подпольный работник, назначенный Исполкомом, ничего общего с Мишкой Японцем не имеет. Председатель ОЧК Онищенко.

Мишка Япончик обиделся. И написал опровержение. Опровержение, вот это свобода слова, через несколько дней появилось в той же газете.

Во-первых, Япончик категорически отрицал саму возможность своей работы в ЧК. Ему это, в силу, основной деятельности, не подходило, при любом раскладе.

Во-вторых, Япончик утверждал, что власти нечего его стеснятся. И, что власть, даже если очень постарается, не найдет среди простых людей хотя бы одного человека, который был бы им обижен.

- Что же касается буржуазии, - возмущался Япончик, - то если мною предпринимались активные действия против нее, то этого, я думаю, никто из рабочих и крестьян не поставит мне в вину. Потому что буржуазия, привыкшая грабить бедняков, сделала меня грабителем ее, но именем такого грабителя я горжусь, и покуда моя голова на плечах, для капиталистов и врагов народа буду всегда грозой.

В этом же письме Япончик приводил факты своей революционной деятельности. И категорически заявлял, что он никому не позволит позорить своё доброе имя.

- Относительно моей деятельности со дня освобождения меня из тюрьмы по Указу Временного правительства, до которого я был осужден за революционную деятельность на 12 лет, из которых я отбыл 10 лет, - могу показать документы, находящиеся в контрразведке, а также приказ той же контрразведки, в котором сказано, что за поимку меня обещано 100 тысяч рублей, как организатор отрядов против контрреволюционеров, только благодаря рабочим массам я мог укрываться в его лачугах, избежать расстрела.

После опубликованного в газете опровержения, Мишка Япончик в сопровождении адъютанта явился в Особый отдел З-й армии, и сделал заявление следующего содержания:

- Заверяю своим честным словом, - сказал Мишка Япончик, - теперь не будет грабежей и налетов! А если кто попытается это сделать - расстреливайте этих людей. Со старым мы решили покончить. Многие из моих ребят уже служат в Красной армии, некоторые поступили на работу... Но я пришел не каяться. У меня есть предложение. Я хотел бы, чтобы мои ребята под моим командованием вступили в ряды Красной армии. Мы хотим честно бороться за Советскую власть. Не могли бы вы дать мне мандат на формирование отряда Красной армии? Люди у меня есть, оружие тоже, в деньгах я не нуждаюсь. Мне нужно только разрешение и помещение. Как получу и то, и другое, сразу могу приступить к формированию отряда...

Япончика поддержал один из руководителей Одесского ЧК небезызвестный Роденс, будущий свояк Сталина.

И Реввоенсовет армии одобрил предложение Мишки Япончика. Не из большой любви, разумеется, а в силу крайней надобности.

Деникинские войска приближались к Одессе. И особо привередничать не приходилось.

Под свои знамена Япончик собрал около тысячи человек. По другой, версии, более двух тысяч.

Это воинство, согласно приказа одесского окрвоенкомата №614 от 10 июня 1919 года было преобразовано в 54-й стрелковый Советский Украинский полк имени В.И. Ленина.

Командиром полка был назначен Мишка Япончик.

Комиссаром - секретарь Одесского исполкома, в прошлом известный анархист Александр Фельдман.

Полк был неоднороден по составу. Кроме людей Япончика в него влилось около 700 студентов. Еще была какая-то группа мобилизованных в общем порядке.

Особого желания служить у них не было. Кое-кто пытался "отмазаться" с помощь разного рода справок. Медицинских, в первую очередь.

Комиссар полка А. Фельдман 19 июля 1919 г. сообщал начальству:

- Считаю себя обязанным обратить Ваше внимание на замеченные мною безобразия в связи с моим пребыванием в 54-м полку. Первое то, что в армию добровольно записываются много людей, не способных и не желающих в ней служить, что особенно дает себя чувствовать при уходе на фронт. Кроме того, необходимо обратить серьезное внимание на военный госпиталь (Пироговская улица), где…берут взятки у лиц, посылаемых туда на испытания, за что их освобождают из Красной армии.

Вот уж, воистину, ничто не ново под луной.

К большой радости соскучившихся по развлечениям одесситов сборы на войну смахивали на оперетту.

Полк несколько раз продефилировал по городским улицам. По воспоминаниям очевидцев:

- …впереди командир на вороном жеребце и с конными адъютантами по бокам, за ними два еврейских оркестра с Молдаванки, потом шествует пехота с винтовками и маузерами, одетая в белые брюки навыпуск и тельняшки, правда, головные уборы были разнообразнейшие - от цилиндра и канотье до фетровых шляп и кепок. За двухтысячным отрядом пехоты везли несколько орудий со снарядными ящиками.

На позиции полк удалось выдворить лишь с третьей попытки. Две предыдущие сорвались. Из-за затянувшегося прощания личный состав никак не удавалось собрать вместе и усадить в вагоны.

В здании консерватории на заключительном митинге комендант города П. Мизикевич от имени Совета обороны преподнес Мишке Япончику драгоценную генеральскую шашку с монограммой.

Председатель Губисполкома Петр Забудкин вручил ему, от имени РВС, тяжелое бархатное Красное знамя.

Силами лучших одесских артистов был устроен концерт.

Ещё был изысканный, несмотря на голод в городе, банкет.

По завершению концерта Япончик, как писал один из его участников Леонид Утесов, произнес яркую речь, полную цветистой брани и жаргонных выражений.

С первой боевой операцией полк успешно справился.

Во время второй, под напором превосходящих сил противника разношерстное воинство дрогнуло. Часть подразделений оставило свои позиции и рванулось домой в Одессу. Не обошлось без грабежей мирного населения и мародерства.

Полк решили разоружить. А его командира Мишку Япончика изолировать и арестовать.

О том, как развивались дальнейшие события можно судить по обнаруженному в Российском государственном архиве документу:

Одесскому окружному комиссару по военным делам

Доклад

4-го сего августа 1919 г. я получил распоряжение со станции Помошная от командующего внутренним фронтом т. Кругляка держать до особого распоряжения прибывающего с эшелоном командира 54-го стрелкового Советского Украинского полка Митьку Японца (так в документе. - А.К.). Во исполнение поручения я тотчас же отправился на станцию Вознесенск с отрядом кавалеристов Вознесенского отдельного кавалерийского дивизиона и командиром названного дивизиона т. Урсуловым, где распорядился расстановкой кавалеристов в указанных местах и стал поджидать прибытия эшелона. Ожидаемый эшелон был остановлен за семафором. К остановленному эшелону я прибыл совместно с военруком, секретарем и командиром дивизиона и потребовал немедленной явки ко мне Митьки Японца, что и было исполнено. По прибытии Японца я объявил его арестованным и потребовал от него оружие, но он сдать оружие отказался, после чего я приказал отобрать оружие силой. В это время, когда было приступлено к обезоруживанию, Японец пытался бежать, оказал сопротивление, ввиду чего и был убит выстрелом из револьвера командиром дивизиона. Отряд Японца в числе 116 человек арестован и отправлен под конвоем на работу в огородную организацию (Работа в огородной организации, судя по всему, эвфемизм. Одно из выражений заменявших в ту пору слово расстрел. Аналог более известного эвфемизма - отправить в штаб Духонина. - В.Д.).

Уездвоенком М. Синюков".

Существует несколько версий смерти Япончика.

По наиболее распространенной, он был убит командиром Вознесенского отдельного кавалерийского дивизиона Урсуловым "при попытке к бегству".

По другой, была устроена засада в поле. Закрыли семафор. И, когда Мишка Япончик, его адъютант Халип и жена Лиза вышли из поезда; не вступая в переговоры, Урсулов застрелил Япончика, Синяков-Халипа, а одесский чекист Зорин - Лизу.

Ещё, говорят, что Япончик был расстрелян тем же Урсуловым в глиняном карьере в полутора километрах от Вознесенска.

В качестве трофея он забрал себе генеральскую шашку.

Скорее всего, акция была спланирована заранее.

Вскоре Урсулова наградили орденом Красного Знамени. В виде поощрения за проведенную операцию.

Какая то часть полка была порублена конниками из бригады Котовского. За что, по одной из бытующих версий, доблестный комбриг, он же сокамерник Мишки Япончика, со временем поплатился

Согласно легенде похороны Япончика были произведены по высшему разряду. С известным кантором Миньковским, солистами одесской оперы, и большим стечением народа, соответственно.

В действительности, судя по всему, всё было намного проще.

Через несколько дней комиссар полка Фельдман приехал, чтобы удостовериться в смерти своего командира.

Он потребовал, чтобы могилу вскрыли.

В могиле лежал Мишка Япончик. На нем были трусы и тельняшка.

А это не вяжется с обрядовыми нормами еврейских похорон. Более того, коренным образом противоречит им. И кантор Миньковский, будь он там на самом деле, не допустил бы святотатства.

Фельдман сбросил ногой тело Япончика в могильную яму. И сказал:

- Собаке собачья смерть.

Повторно могила Япончика была вскрыта по приказанию военного народного комиссара Украины Подвойского.

Он тоже хотел лично убедиться.

Одесские воры связали убийство Мишки Япончика с именем Фельдмана. Спустя несколько месяцев Фельдман был убит на одесском базаре "за предательство".

А вот истинный убийца Урсулов благополучно избежал и мести воров, и сталинских чисток.

Он многие годы занимал самодостаточное и весьма хлебное место директора Вознесенского маслокомбината.

Не совсем ясно кем была убитая вместе с Япончиком Лиза.

В начале 1918 года Мишка Япончик женился. Его избранницей стала некая Циля, работница фабрики Жако.

У них родилась дочь.

По одной из версий в 1923 году Циля оставила дочь родственникам и уехала во Францию. Где и умерла, дожив до глубокой старости.

Циля оказалась деловой женщиной. Занималась торговлей. И, как говорят, владела небольшой фабрикой.

Это случайное совпадение или Бабель чем-то руководствовался, но жену Бени Крика, судя по рассказу "Король", тоже звали Цилей.

Дочь Мишки Япончика Ада, чуть ли ни до последнего времени, проживала в Баку.

По воспоминаниям, знавших Цилю одесситов, Циля была женщина яркая. Любила хорошо одеваться. И передвигалась по городу исключительно на извозчике. Что считалось в ту пору, особым шиком.

Представить её с маузером на боку в поезде, рядом с Мишкой Япончиком трудно.

Скорей всего речь идёт о другой женщине. Боевой подруге Мишки Япончика, наверное.

У большевиков, начиная от Ленина, было особое отношение к вопросам тактики.

Для решения временных сиюминутных, но тактически важных задач, можно было опираться на кого угодно. Вступать в какие угодно союзы.

Будущий министр юстиции Крыленко дал союзу с уголовниками политическое и юридическое обоснование. Оправдал его:

- В наших глазах каждое преступление, - утверждал Крыленко, - есть продукт данной социальной системы, и в этом смысле уголовная судимость по законам капиталистического общества и царского времени не является в наших глазах тем фактом, который кладет раз и навсегда несмываемое пятно... Человек, который знает наши принципы, не может опасаться, что наличие судимости в прошлом угрожает его поставить вне рядов революционеров.

В стратегическом же плане большевики хотели выглядеть абсолютными душками. Белыми и пушистыми.

Самый человечный человек - Ленин. Рыцарь без страха и упрека Дзержинский. Друг всего, что только возможно, мудрый провидец и радетель Сталин.

Всё выходящее за эти рамки, всё противоугодное, изымалось, замалчивалось, оседало в секретных архивах и книгохранилищах.

Судьба временных союзников зависела от обстоятельств.

Два грабители Котовский и Камо были убиты. Камо задавил, чуть ли не единственный в городе автомобиль. Котовского застрелил его старый знакомец уголовник Майорчик, он же Меир Зайдер.

Застрелил при странных обстоятельствах.

Мотивы тоже не вполне прослеживались.

То ли из-за женщины. То ли, как месть за порубленных конниками Котовского друзей Зайдера из 54-го одесского полка Мишки Япончика.

Характерно, что Зайдера очень скоро освободили. С тем, чтобы потом расправиться с ним.

В дальнейшем, Камо и Котовского облагородили, отбросили все противоугодное, и ввели в большевистские святцы в качестве народных героев.

Несомненно, Япончик был бандитом. И то, что он грабил буржуазию, по преимуществу; и то, что он, по словам расположенного к нему Утесова, старался, по возможности избегать крови. Не очень любил мокрые дела и пытался убедить своих оппонентов, не поднимать шума, расставаясь с ценностями, ничего не решало, в принципе.

Но, при всём прочем, Япончик был командиром красного полка. Был командиром бронепоезда, тоже красного. Сотрудничал с большевиками, когда они находились в подполье. И совершал, вне зависимости от мотивов многое другое. Во благо трудового народа, так сказать.

Перелицовщиками отечественной истории за Мишкой Япончиком была закреплена роль бандита. Все остальное отсекли, как ненужное, не заслуживающее внимания.

Трудно сказать, чем руководствовался Бабель, принимаясь за Одесские рассказы. Но его Беня Крик бандит и только. Правда, и в этом сила огромного таланта Бабеля, бандит с симпатичным человеческим лицом.

Что же до народной памяти, то бедным, как тогда, так и сейчас нравятся Робин Гуды. Те, кто грабят богатых и делятся или делают вид, что делятся награбленным с бедными.

Возможно поэтому до сих пор о Мишке Япончике одесситы, да и не только они, говорят с теплотой и восхищением. Видят в нем не бандита, а борца с несправедливостью, борца за народные интересы. Этакого одесского Робина Гуда.