Реферат на тему:

«Положение сословий накануне Великой Английской Революции 1640-1660гг.»

План

1. ДИФФЕРЕНЦИАЦИЯ КРЕСТЬЯНСТВА

2. НОВОЕ ДВОРЯНСТВО

3. БУРЖУАЗИЯ И НИЗШИЕ СЛОИ НАСЕЛЕНИЯ

1. ДИФФЕРЕНЦИАЦИЯ КРЕСТЬЯНСТВА

Разные группы крестьянства выражали разные интересы. Еще в средние века английское крестьянство в правовом отношении распалось на две основные категории: фригольдеров и копигольдеров. В XVII в. земельные владения фригольдеров по своему характеру уже приближались к буржуазной собственности. В то же самое время копигольдеры являлись держателями земли на феодальном обычном праве, которое открывало много лазеек для вымогательств и произвола материальных лордов. Писатель-публицист второй половины XVI в. Гаррисон считал копигольдеров «наибольшей частью (населения), на которой зиждется благополучие всей Англии». В начале XVII в. в Средней Англии приблизительно 60 % держателей являлись копигольдерами. Мало того, даже в Восточной Англии, которая отличалась очень большим количеством фриголь-дерского населения, копигольдеры составляли от одной трети до половины держателей. Если же говорить о северных и западных графствах, то там копигольдеры имели очень большой процент населения. Копигольдеры, которые являлись основной массой английского крестьянства — йоменри, были бессильны перед волей лорда. Прежде всего владельческие права копигольдеров были недостаточно обеспечены. Наследственными держателями являлась лишь небольшая часть копигольдеров. Большинство же из них держало землю 21 год. От лорда зависело, получит сын отцовский надел или по истечении срока держания будет лишен права на землю. Мало того, хотя ренты копигольдеров считались «неизменными», в действительности их размер лордами постоянно повышался при каждой новой сдаче надела. При этом самым опасным оружием в руках лордов были допускные платежи — файны, которые взимались при переходе держания по наследству или в другие руки. Поскольку их размер чаще всего зависел от воли лорда, то, решив выжить какого-нибудь держателя, лорд начинал требовать от него непосильного платежа за допуск. В результате этого держатель фактически оказывался согнанным со своего участка.

С середины XVI до середины XVII в. нередки были случаи, когда файны увеличивались в десятки раз. Вынужденные отказываться от своих держаний, копигольдеры становились лизгольдерами, краткосрочными арендаторами клочков земли «на воле лорда», или издольщиками, которые обрабатывали чужую землю за часть урожая.

Кроме ренты, существовали и другие денежные платежи, которые лорды взимали с копигольдеров. Так, например, был посмертный побор — гериот, мельничные и рыночные пошлины, плата за пользование лесом, за пастбище. В некоторых местах сохранились повинности и натуральные оброки. Право распоряжения своим наделом у копигольдеров было ограниченным. Так, например, они не могли его ни сдать в аренду, ни заложить, ни продать без ведома лорда. Мало того, без согласия лорда им запрещалось даже спилить дерево на своей усадьбе. Кстати, чтобы получить такое согласие, нужно было опять-таки заплатить определенную сумму. За свои проступки копигольдеры отвечали перед материальным судом. Таким образом, копигольд являлся наиболее бесправной и ограниченной формой крестьянского держания. Что касается имущественного отношения среди копигольдеров, необходимо отметить: рядом с прослойкой более или менее зажиточных копигольдеров была большая масса средних, а также мелких крестьян, которые с трудом содержали свое хозяйство и едва сводили концы с концами.

Дифференциация среди фригольдеров имела еще более резкий характер. Если крупные фригольдеры во многом были близки с сельским джентльменам-дворянам, то мелкие фригольдеры, наоборот, имели много общего с копигольдерами, они боролись за сохранение крестьянской надельной системы, за ограничение или уничтожение прав лордов на крестьянскую землю, за пользование общинными угодьями и т. д.

Необходимо также заметить, что, помимо фригольдеров и копигольдеров, в английской деревне было немалое количество безземельного населения, котте-ров, которые использовались в качестве батраков и поденщиков, мануфактурных рабочих.

По мнению современников, в конце XVII в. коттеры составляли 400 тыс. человек. Эти сельские жители испытывали на себе как феодальный, так и капиталистический гнет. Не зря во время восстаний в их среде популярными были самые крайние лозунги типа « Как было бы хорошо перебить всех джентльменов и вообще уничтожить всех богатых людей...» или «Дела наши не поправятся до тех пор, пока не будут перебиты все джентльмены». Как всегда в подобных случаях, весь этот обездоленный люд — частью попросту нищие, бездомные бродяги,— затравленные нуждой и темнотой, в первую очередь отзывались на всякого рода мятежи и восстания, главную свою задачу видя в завладении богатствами более предприимчивых граждан.

2. НОВОЕ ДВОРЯНСТВО

Из этих характерных особенностей экономического развития предреволюционной Англии вытекало и своеобразие социальной структуры английского общества, которое определило расстановку борющихся сил в революции. Необходимо отметить, что английское общество, как и современное ему французское, делилось на несколько сословий. В своем «Описании Англии» (1577г.) Уильям Гаррисон социальную структуру современного ему общества разделил следующим образом. «Мы в Англии,— писал он,— обычно подразделяем людей на четыре сорта».

Первый сорт — это джентльмены: титулованная знать, рыцари, эсквайры, а также те, кого именуют просто джентльменами. Второй — это бюргеры: члены городских корпораций, домовладельцы, плательщики налогов. Третий — йомены: зажиточная верхушка крестьян, владельцы земли на праве фригольда с годовым доходом в 40 шилл., а также зажиточные арендаторы. И, наконец, четвертый сорт — это поденщики, коттеры, копигольдеры, ремесленники. О них Гаррисон писал, что это люди, которые не имеют «ни голоса, ни власти в государстве, ими управляют, и не им управлять другими».

Однако, в отличие от той же Франции, эти сословия в Англии не были обособленными и замкнутыми и переход от одного сословия в другое проходил довольно легко и менее безболезненно. Томас Уилсон разделял английское дворянство на два разряда: высшее и низшее. Представителями первого были титулованные роды, которые обладали наследственным правом заседать в палате лордов (пэры). Однако, как замечал известный русский исследователь М. Барг, «родовитая знать Англии XVII века не могла похвалиться древностью своих родов. В преобладающей своей части она была новосозданной: в лучшем случае — Тюдорами, в худшем — Стюартами. В самом деле, в первом парламенте Генриха VII заседало 29 светских лордов. Чего не сделала война Роз, доделали первые два Тюдора, завершившие разгром старой мятежной знати. В парламенте 1519 г. в стране оказалось лишь 19 светских лордов. Позднее, при Елизавете I, их число было доведено до 61, а при Якове I — до 91. Более половины состава палаты лордов 1642 г. получили свои титулы после 1603 г. Представить имущественный облик пэров позволяют следующие данные: годовая стоимость владений 61 пэра-роялиста составляла 1 841 906 ф. ст., т. е. в среднем 30 тыс. ф. ст. на одного. Только 16 пэров получали доход, превышающий эту среднюю сумму, зато доход многих был намного ниже ее. Оскуднение значительной части знати было результатом сохранения феодального образа жизни, включая и формы утилизации земельной собственности. В случае отсутствия королевского фавора (должностей, пенсий, дарений) это приводило к неоплатным долгам и к неминуемой распродаже значительной части земельных владений».

Круг аристократического дворянства в стране был довольно узок. Младшие сыновья пэра — титулованного лорда,— получавшие лишь звание рыцаря, не только формально переходили в состав низшего дворянства (джентри), но и по образу жизни очень часто становились дворянами-предпринимателями, близкими к буржуа. С другой стороны, городские буржуа, которые приобретали дворянские титулы и гербы, оставались носителями нового, капиталистического способа производства. В результате английское дворянство, оставаясь единым как сословие, было расколото на два социальных слоя, которые во время революции оказались по обе стороны баррикад.

Большое количество дворянства — в первую очередь это касалось его мелкой и средней части — к началу революции свою роль видело в помощи ускорению капиталистического развития страны. Продолжая оставаться классом земледельческим, это дворянство в сущности было уже новым дворянством, поскольку свою земельную собственность оно нередко использовало не столько для получения феодальной ренты, сколько для извлечения капиталистической прибыли. Перестав быть рыцарями шпаги, дворяне превратились в рыцарей наживы. Джентльмены (ими в XVII в. преимущественно назывались представители нового дворянства — джентри; более богатые джентльмены назьюались сквайрами; часть их получала от короля титул рыцаря) становились удачливыми коммерсантами, которые не уступали представителям среды городского купечества.

«Благородное» звание не становилось преградой, когда, например, предприимчивый джентльмен хотел торговать шерстью или сыром, плавить металлы или варить пиво, добывать каменный уголь или селитру. Другими словами, любое дело считалось вполне оправданным и не зазорным, если оно приносило высокую прибыль.

С другой стороны, зажиточные финансисты и купцы, приобретая земли, вступали в ряды джентри. Любопытно отметить, что уже в 1600 г. доходы английского джентри значительно превышали доходы пэров, епископов и зажиточных йоменов, вместе взятых. Именно джентри с наибольшей активностью выступало на рынке в качестве покупателей коронных земель и владений обедневшей знати. Так, например, из общего количества земли, которая была продана в 1625—1634 гг. на сумму в 234 437 ф. ст., джентльмены и рыцари скупили больше половины. С 1561 по 1640 г. джентри увеличило свое землевладение почти на 20 %, в то время как землевладение короны за тот же период уменьшилось на 75 %, а землевладение пэров — более чем наполовину. Таким образом, экономические успехи нового дворянства явились прямым следствием его приобщения к капиталистическому развитию страны. В целом составляя часть дворянского сословия, в социальном отношении оно выделилось в особый класс, который был теснейшим образом связан с буржуазией. Одной из главных задач новое дворянство считало задачу превращения своих все возрастающих земельных владений в свободную от феодальной зависимости собственность буржуазного типа. Однако абсолютистский режим противопоставлял чаяниям нового дворянства все более жесткую систему феодального контроля за его землевладением. Палата по делам опеки и отчуждений, которая была учреждена при Генрихе VIII, при первых Стюартах превратилась в орудие феодального гнета. Рыцарское держание, на праве которого дворяне могли владеть землей, стало основой феодальных притязаний короны и явилось одним из источников ее налоговых доходов. Таким образом, становится совершенно очевидным тот факт, что незадолго до революции крестьянской аграрной программе, которая заключалась в стремлении уничтожить все права лендлордов на крестьянские наделы — превратить копигольд во фригольд, противостояла аграрная программа нового дворянства, стремящегося уничтожить феодальные права короны на свои земли. Одновременно с этим джентри пыталось ликвидировать также и традиционные крестьянские права на свои земли (наследственный копигольд). Наличие этих аграрных программ — крестьянско-плебейской и буржуазно-дворянской — явилось одной из самых важных особенностей Английской революции XVII в. Другая часть дворянства — преимущественно знать и дворяне западных и северных графств — по своему социальному характеру и устремлению являлась как бы полной противоположностью новых дворян. По образу жизни и по источнику доходов они продолжали оставаться феодалами, получая со своих земель традиционную феодальную ренту. Их землевладение сохраняло средневековый характер. Так, например, в начале XVII в. в маноре лорда Беркли еще собирались файны, гериоты с держателей (копигольдеров), судебные штрафы и т. д. Эти вельможи, которые испытывали немалые трудности в своем экономическом положении, так как их традиционные доходы очень отставали от их потребностей, тем не менее, свысока смотрели на дворян-дельцов и не собирались делить с ними ни свои привилегии, ни свою власть. Для представителей этого дворянства были характерны пристрастие к столичной жизни и увлечение придворными интригами, погоня за внешним блеском. Часто их окружало огромное количество слуг и прихлебателей. И если бы они систематически не получали от короны поддержки в форме различных пенсий и синекур, щедрых денежных подарков и земельных пожалований, то их полное разорение неминуемо наступило бы.

Об экономическом упадке феодального дворянства красноречиво говорит большая задолженность аристократии: к 1642 г., т. е. к началу гражданской войны, долги дворян, поддерживавших короля, составляли около 2 млн. ф. ст.

Старое дворянство связывало свое благополучие с абсолютной монархией, которая охраняла феодальные порядки. Таким образом, английская буржуазия, которая поднялась против феодально-абсолютистского режима, имела против себя не все дворянское сословие в целом, а только часть дворянства. В то же время другая его часть, причем наиболее многочисленная, оказалась ее союзницей.

Это явилось еще одной важной особенностью Английской революции.

3. БУРЖУАЗИЯ И НИЗШИЕ СЛОИ НАСЕЛЕНИЯ

В начале XVII в. английская буржуазия по своему составу была очень неоднородна. Так, например, ее верхний слой состоял из нескольких сот наиболее денежных представителей лондонского Сити и провинции. Это были люди, которые пожинали плоды тюдоровской политики покровительства отечественной промышленности и торговле. В качестве откупщиков и финансистов, обладателей королевских монополий и патентов они были тесно связаны с короной. С феодальной аристократией они были связаны как кредиторы и нередко участники привилегированных торговых компаний. Основную массу английской буржуазии представляли торговцы средней руки и высшего слоя цеховых мастеров. Последние выступали против фискального гнета, против злоупотреблений абсолютизма и засилья придворной аристократии, хотя в то же время не могли не видеть в короне опору и стража своих средневековых корпоративных привилегий, которые давали им возможность монопольно эксплуатировать подмастерьев и учеников. Неудивительно, что представители этой части английской буржуазии вели себя как правило, очень осторожно и не всегда были до конца последовательны в своих действиях.

Наиболее опасным короне слоем буржуазии являлись предприниматели нецехового типа, организаторы рассеянных или централизованных мануфактур, инициаторы колониальных предприятий. Их деятельность как предпринимателей не могла развернуться на полную мощь, так как связывалась цеховым строем ремесла и политикой королевских монополий. В то же время как торговцы они были в большой степени оттеснены владельцами королевских патентов от заморской и внутренней торговли. Именно эта прослойка буржуазии являлась наиболее яростным врагом феодальной регламентации ремесла и торговли. Низшие слои трудящихся — мелкие ремесленники в городе и мелкие земледельцы-крестьяне в деревне, а также довольно многочисленный слой городских и сельских наемных рабочих — представляли собой преобладающую часть населения страны. К сожалению, их интересы в то время в достаточной мере не были представлены ни в парламенте, ни в местном управлении, что и позволило им стать той решающей силой, которая ускорила созревание революционного кризиса в Англии. Опираясь на них, буржуазия и новое дворянство смогли свергнуть феодализм и абсолютизм и прийти к власти.

1