Российское государство в революции (1917 - 1921 гг.)

Воронин Алексей Викторович, доктор исторических наук, профессор, Мурманский государственный педагогический институт

1. "Февральский" этап революции (февраль - сентябрь 1917 г.)

Нарастающий революционный кризис, завершившийся восстанием в Петрограде в феврале 1917 г., имел под собой солидные основания. Увеличивающийся разрыв в темпах экономического развития между динамично растущей промышленностью и замедленностью движения аграрного сектора приводил к нарушению баланса социальных сил, порождая острейшие социально-политические конфликты, усиленные, к тому же, участием России в войне. Разрешение этих крупнейших противоречий лежало в политической сфере - либо с помощью дальнейших реформ, проводимых самим государством, либо, в случае отказа последнего, - революционным путем.

Неспособность правительства понять эту дилемму сделала неизбежной Февральскую революцию, положившую начало длительному революционному процессу, растянувшемуся на целых четыре года. Стихийное восстание в Петрограде, завершившееся отречением Николая II, стало концом самодержавного строя в России. Тем самым, началась ликвидация и всей старой государственной системы управления.

Уже в ходе уличных боев происходит организация новых органов власти. Практически одновременно возникают два революционных органа - Временное правительство, сформировавшееся на основе членов Государственной думы, и Петроградский Совет из представителей радикальных партий - социал-демократов и эсеров. Объявив себя высшей властью в стране на переходный период до Учредительного собрания, которое определит основы будущей политической системы, Временное правительство оказалось не в состоянии решать стоящие перед ним проблемы без учета мнения Советов, опиравшихся на поддержку масс. Советы, таким образом, фактически превратились в параллельный орган власти в стране. Более того, их сила была столь велика, что они могли взять на себя управление страной, если бы того пожелали. Однако к такой идее большинство представителей Советов относились крайне отрицательно. Исходя из представления о Февральской революции как о революции буржуазной, которая дает власть буржуазии, они не считали возможным создавать социалистической государственности. К тому же, по их мнению, Россия еще не была готова к социализму, она должна была пройти до конца путь капиталистический и только тогда придти к социалистическим формам организации производства и управления. Наконец, отказ от перехода власти к Советам объяснялся и опасениями вспышки гражданской войны в стране. Именно эти установки легли в основу отношения Советов к Временному правительству, которое, с одной стороны, следовало поддерживать, поскольку оно демократическое, а с другой - давить на него, контролировать, поскольку оно буржуазное, в целях обеспечения интересов трудящихся масс. Таким образом, возникла ситуация, получившая название двоевластия.

Возникшая система власти была крайне неустойчивой, поэтому ее развитие перемежается постоянными кризисами. Первый такой кризис сложился в апреле 1917 г., когда Временное правительство попыталось открыто выразить свое отношение к войне. Лозунг "войны до победного конца" оказался малоприемлем для значительной части петроградского населения, решительно выступившего против такой политики, что и заставило пойти на реорганизацию правительства. Было сформировано первое (но не последнее) коалиционное правительство из представителей кадетов и социалистов, получившее поддержку на I съезде Советов в июне 1917 г.

Подобная позиция Советов была обусловлена преобладанием в них членов эсеровской и меньшевистской партий, имевших наибольшее влияние в массах. Что касается большевиков, то, хотя на первых порах их позиция мало чем отличалась от остальных партнеров, уже вскоре после приезда В.И. Ленина в Петроград они выдвинули ряд совершенно новых лозунгов: "Никакой поддержки Временному правительству!" и "Вся власть Советам!". Поддержали они массы и в вопросе о войне.

Напротив, политика Временного правительства шла явно вразрез с настроениями масс. Промедление с решением вопроса о земле, непоследовательность в выполнении его экономической программы и многое другое вызывало растущее недовольство как крестьянства, так и рабочих. Естественно, что поддержка правительству со стороны эсеров и меньшевиков не увеличивала их популярности в массах. Тем самым, с лета стремительно начинает расти разрыв между низами, с одной стороны, и коалицией руководства Советов и Временного правительства, с другой. Поляризация социальных и политических сил вылилась в стихийное восстание рабочих и солдат Петрограда в июле 1917 г., подавление которого властями обозначило начало перехода правительства в наступление. Поддержавшие восставших большевики подверглись преследованиям и были вынуждены уйти в подполье. Однако это не помешало им провести в конце июля - начале августа VI съезд РСДРП(б), принявший решение о подготовке к вооруженному восстанию. Традиционно, с "легкой руки" В.И. Ленина, июльские события рассматриваются как завершение двоевластия, на том основании, что Советы теперь превратились в "бессильный придаток" Временного правительства. На деле же, оно сохранялось; изменилось лишь соотношение сил между правительством и Советами. Поэтому заявления большевиков об установлении контрреволюционной диктатуры были весьма далеки от истины.

Хотя тенденция к созданию диктатуры в России явно набирала силу. Ее необходимость признавалась практически всеми, как левыми, так и правыми. С одной стороны, открытое стремление к власти, определяемой как диктатура пролетариата, продемонстрировали большевики, а с другой - о необходимости покончить с анархией все более громко начали говорить военные.

Они и начали первыми. Отсутствие сильной власти, а в результате и порядка в стране, необходимых для победы над Германией, толкнуло генерала Л.Г. Корнилова в конце августа произвести попытку переворота. Будучи формально направлен против главы правительства А.Ф. Керенского, мятеж главным острием был устремлен против всех революционных сил. Поэтому именно они, а не Керенский, стали основой организации сил для борьбы с Корниловым. На какой-то момент общая опасность сплотила все ранее враждовавшие социалистические партии, что создавало реальные условия для перехода власти к Советам на базе создания "однородного социалистического правительства". Однако на взятие власти оказались готовы лишь большевики. Эсеры и меньшевики предпочли создать новую третью правительственную коалицию с кадетами, правда, теперь они находились в ней в большинстве.

Однако попытка этого правительства стабилизировать положение с помощью проведения таких изменений в политической структуре, как провозглашение России республикой, или попытки создания законодательной власти (Созыв Демократического совещания, Предпарламент) были уже явно запоздалыми. В России налицо сложилась ситуация полной потери управляемости страной, все более нарастали анархические тенденций в развитии государства, сделавшие в значительной степени неизбежным большевистский переворот.

2. "Октябрьский" этап революции (октябрь 1917 г. - весна 1918 г.)

Октябрьские события 1917 г. - пожалуй, одна из самых дискуссионных тем во всей отечественной историографии. К сожалению, однако, споры часто имеют целью не столько выяснение истины, сколько доказательство правильности или неправильности избранного в результате Октября пути. Превращение темы в актуальный политический вопрос, ее использование в идеологическом противостоянии немало способствовало мифологизации проблемы. Отсюда одна из важнейших задач изучения событий октября 1917 г. - освобождение ее от конъюнктурных политических наслоений и превращение в объект максимально строгого научного анализа.

Развитие революционного процесса в феврале - октябре 1917 г. с закономерностью подводило страну к выбору между анархическим саморазрушением общества и жесткой диктатурой, независимо от того, какие именно лозунги будут написаны на ее знаменах. Неудача создания правой диктатуры Корниловым во многом предопределила последующую попытку установления левой диктатуры, предпринятой большевиками. Расстановка социальных и политических сил осенью 1917 г. весьма благоприятствовала радикальным тенденциям. Временное правительство и активно поддерживающие его партии социалистов к этому времени полностью лишились былой популярности в массах, потерявших всякое терпение от длительного ожидания обещанных улучшений жизни. Не вызывала их деятельность энтузиазма и в кругах правых, к тому же, ослабленных поражением корниловского переворота. Это, конечно, еще не означало перехода большинства населения на сторону большевиков, значительная часть его, прежде всего, крестьянство, оставалась весьма индифферентна по отношению практически ко всем политическим партиям. Однако уже само отсутствие поддержки противнику, да еще раздираемому противоречиями и расколами, делало шансы большевиков на успех весьма высокими.

Впрочем, и среди них не было абсолютного согласия по поводу необходимости взятия власти самостоятельно. Группа членов руководства партии (Л. Каменев, Г. Зиновьев), как и умеренные социалисты, не считали Россию готовой к социалистическому перевороту и предлагали отложить решение вопроса до Учредительного собрания. Но именно это-то и вызывало опасения со стороны представителей радикально настроенной части ЦК, лишавшихся в этом случае возможности придти к власти (получить на всеобщих выборах большинство голосов для них было явно нереально). Поэтому даже имеющиеся среди них частные разногласия по поводу сроков начала восстания (до II съезда Советов, назначенного на конец октября, как предлагал В. Ленин, или после, на чем настаивал Л. Троцкий) не помешали организации и проведению успешного вооруженного выступления в Петрограде. Победа же, в свою очередь, предопределила решение II съезда Советов взять власть в свои руки. Впрочем, для многих политиков того времени октябрьский переворот казался случайным и малозначительным эпизодом: слишком слабыми представлялись силы большевиков. Как раз укреплению их положения должны были содействовать важнейшие решения II съезда - декреты о мире и земле. Декрет о мире, конечно, не прекращал войны (даже по большевистской концепции мировая война должна была перерасти в войну гражданскую), а декрет о земле - не давал реальной земли. Однако большевикам важно было доказать свою способность быстро разрешать стоящие перед обществом проблемы и, тем самым, завоевать на свою сторону поддержку масс, которая только и могла обеспечить им удержание власти. Отсюда не столь уж существенно было, что предпринимаемые ими шаги не вполне соответствовали их основным идеям, что в том же декрете о земле использована программа эсеровской партии - если они совпадают с настроениями масс, они должны быть приняты. Поэтому даже если исходить из тех идей, которыми руководствовались большевики, реальные первоначальные их действия не дают оснований для характеристики октябрьских событий, как социалистической революции. С другой стороны, при всем своем политическом практицизме большевики действительно верили в свою способность изменить жизнь общества к лучшему с помощью построения социализма.

Успех большевиков в октябре 1917 г. не только не завершил, но, напротив, усилил борьбу за власть в стране. Новый этап борьбы охватывает период с осени 1917 г. до весны 1918 г. и характеризуется неустойчивостью позиций большевиков, заставляющей их искать союзников и ради этого идти на компромиссы. Первой попыткой достичь соглашения явились переговоры о создании "однородного социалистического правительства" с меньшевиками и эсерами, проведенные в конце октября - начале ноября под давлением Викжеля (профсоюза железнодорожников). Завышенные требования одних (вывод Ленина и Троцкого из правительства, меньшинство большевиков в нем и др.) и нежелание уступать плоды победы - других сорвали уже было достигнутое соглашение, однако поиск союзников продолжался. В конечном итоге, он привел к возникновению коалиции с отколовшимися от партии социалистов-революционеров левыми эсерами, в ноябре вошедшими в Советское правительство. Согласие большевиков на осуществление эсеровского варианта земельной реформы и общие социалистические цели создавали базу для этого союза, тем более, что складываться он начал уже в дооктябрьский период (да и сам октябрьский переворот был проведен при активном участии левых эсеров).

Большинство оппонентов большевиков рассчитывало на предстоящее Учредительное собрание, выборы в которое были назначены на 12(25) ноября. Большевики не решились отменить их, тем более, что, находясь под впечатлением октябрьского успеха, они рассчитывали на благоприятный для себя исход. Однако действительность оказалось совершенно иной: более половины мест в собрании получили эсеры. Возможно, деятельность Учредительного собрания, открывшегося 5 января 1918 г., давала еще один шанс найти компромиссное решение вопроса о власти, однако, как и в случае с "однородным социалистическим правительством", здесь возобладали тенденции к расколу: эсеры отказались прислушаться к предложениям большевиков, те, в свою очередь, распустили Учредительное собрание. Роспуск собрания означал окончательный отказ всех сторон конфликта от поиска соглашения и, фактически, сделал неизбежной гражданскую войну в России. Нельзя не заметить также и того факта, что основная часть населения осталась весьма индифферентна к судьбе Учредительного собрания: демократические традиции были еще слишком слабы.

Роспуск Учредительного собрания стал одновременно решающим шагом в становлении государственного аппарата Советской власти. Если до сих пор государственные органы рассматривались как временные, теперь они получают постоянный статус. Среди высших органов власти верховным учреждением стал Всероссийский съезд Советов, выделявший для повседневной работы Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет (ВЦИК). Роль высшего исполнительно-распорядительного органа отводилась Совету Народных Комиссаров, состоявшему из руководителей отраслевых наркоматов. Для управления российской экономикой создавался Всероссийский Совет Народного Хозяйства, исполнявший преимущественно регулирующие функции. Формирующемуся государственному аппарату чрезвычайно не хватало опытных кадров служащих, поэтому привлечение старых чиновников, в большинстве своем первоначально не принявших Советскую власть, потребовало значительных усилий со стороны большевиков. При этом использовались как методы стимулирования возвращения их на службу, так и средства насилия и угроз. Именно борьба с саботажем чиновничества стала первым актом деятельности созданных властями органов подавления (Всероссийской Чрезвычайной Комиссии, милиции и др.). Уже в первые месяцы Советской власти сложились характерные черты ее аппарата: отсутствие четкого разделения властей, недостаточный профессионализм в сфере принятия решений, политико-идеологическая направленность деятельности и т.д.

Успех в центре был закреплен и победой Советской власти на периферии. Протекая, как в мирных, так и вооруженных формах, борьба местных Советов привела к тому, что к весне 1918 г. на большей части территории России власть перешла в их руки (за исключением ряда национальных регионов). Хотелось бы подчеркнуть при этом недостаточную обоснованность весьма распространенного представления о том, что власть перешла в руки большевиков: как в центре, так и особенно на местах управленческую деятельность осуществляли именно Советы, в которых нередко большевики не только не составляли большинства, но и вовсе отсутствовали. Как раз соглашение с левыми эсерами в значительной степени обеспечило успех Советов на местах.

Важнейшим положением антикризисной программы большевиков, в прямую зависимость от выполнения которой они ставили саму устойчивость своей власти, был скорейший выход России из войны. Поэтому, начиная с декрета о мире, они предпринимают настойчивые и весьма последовательные попытки решить эту задачу. Нередко эта настойчивость связывается с так называемыми "немецкими деньгами", которые в течение первой мировой войны попадали в руки большевиков и использовались для ведения антивоенной пропаганды. Однако в действительности отнюдь не какие-либо взятые на себя обязательства или страх перед раскрытием тайны вынуждал большевиков к поискам мира, а стремление использовать антивоенные настроения населения в целях упрочения власти. В свою очередь, и Германия была заинтересована в прекращении войны на два фронта. Таким образом, стремления обоих государств совпали, что и послужило основой начала в ноябре 1917 г. переговоров в г. Бресте по поводу сепаратного мира. Выступив сторонниками "справедливого и демократического мира", большевики рассчитывали не только оттянуть его заключение до начала "мировой революции", которая сделает ненужными сами переговоры, но и привлечь на свою сторону международную общественность. Германские же условия носили явно аннексионистский характер, отражая ее стремление воспользоваться слабостью России в этот момент. Как раз последнее обстоятельство привело к тому, что предъявление германской стороной ультиматума вызвало острейшую борьбу в большевистской партии и стране по вопросу о заключении Брестского мира. В самом советском руководстве сформировались три основных лагеря: одни ("левые коммунисты" во главе с Н.И. Бухариным, левые эсеры) - выступали за отказ от переговоров и переход к революционной войне с Германией, как способу стимулирования мировой революции, другие (В.И. Ленин) - требовали немедленного принятия ультиматума во имя сохранения Советской власти, наконец, третьи (Л.Д. Троцкий) - пытались найти компромиссное решение, выраженное в формуле "ни войны, ни мира". Первоначальная ставка на возможность осуществления идеи Троцкого привела к германскому наступлению в феврале 1918 г. и еще более тяжелым условиям ультиматума, на которые на этот раз пришлось пойти большевикам. Заключение в марте 1918 г. Брестского мира оказало самое заметное влияние на обстановку в стране и в мире. Прежде всего, оно окончательно определило позитивное отношение стран Антанты к вмешательству во внутренние дела России на стороне антибольшевистских сил. С другой стороны, сами эти силы резко возросли, поскольку большевики стали теперь рассматриваться как предатели российских интересов. Наконец, в лагере Советов начался раскол, приведший к выходу левых эсеров из правительства, что, естественно, ослабило Советскую власть.

Таким образом, роспуск Учредительного собрания и Брестский мир сделали гражданскую войну в России неизбежной.

3. Гражданская война в России (1918 - 1920 гг.)

Гражданская война - это, с одной стороны, "обычный" вооруженный конфликт, развивающийся по особым законам военного противоборства, где исход сражений зависит от количества солдат у воюющих сторон, их обеспеченности оружием, полководческого таланта военачальников и правильности выбора общей стратегической линии политическим руководством. Однако, с другой стороны, гражданская война - это особая, если так можно выразиться, "политическая" война, это своеобразная форма борьбы за власть, развивающаяся по канонам "обычной" политической борьбы со своими интригами, заговорами, быстрым созданием и столь же быстрым крушением многочисленных временных союзов, демагогией, шантажом и пр. Но у гражданской войны в России есть и третья сторона - это продолжение революции, это революционная война, в которой едва ли не решающее значение приобретает массовая поддержка, в которой важен учет расстановки не только политических, но и, в первую очередь, социальных сил, где громадную роль приобретают настроения людей, их социальные ожидания. В то же время, гражданская война - явление не только внутрироссийское, она теснейшим образом связана с интересами внешних сил. Именно этим и определяются причины и характер вооруженной борьбы в России в 1918 - 1920 гг.

Являясь частью, этапом общего революционного процесса, гражданская война имеет и свою собственную периодизацию. Базой ее, видимо, можно определить, исходя из особенностей революционного времени, вовлеченность масс в происходящие события. Поэтому в качестве основного критерия периодизации следует взять социальный, политический и национальный состав участников гражданской войны и изменение соотношения сил на различных ее этапах. Если на первом этапе (весна 1918 - весна 1919 гг.) борьбу ведут лишь политически активные, сознательные силы, то с начала 1919 г. они вовлекают в нее ранее инертные громадные массы населения, в результате чего война становится действительно социальной гражданской войной. Победы, одержанные большевиками на втором этапе, создали условия для вступления гражданской войны в третий этап - ее затухания, охватывающего период с весны 1920 г. до начала 1921 г.

В советской историографии в качестве общепринятого штампа сложилось представление о постоянном военном превосходстве вооруженных противостоящих большевикам сил. Однако, анализируя их действительное количественное и качественное соотношение, организацию армий и управление войсками, стратегию и тактику, полководческое искусство, можно придти к выводу о примерном равенстве борющихся сил (хотя, естественно, на отдельных этапах войны перевес оказывался то на одной, то на другой стороне).

Трудна также и оценка эффективности партизанских действий в годы гражданской войны. Фактически, и в тылу "красных", и в тылу "белых" действовали одни и те же крестьянские партизанские отряды. Наиболее наглядным примером тому является "махновское движение". Здесь, пожалуй, весьма точно отражаются настроения и основные идеи крестьянства, а также слабые стороны созданного им движения. Будучи помимо своей воли втянуто в гражданскую войну, крестьянство выступало не столько с какими-либо позитивными идеями, сколько стремилось добиться, чтобы его оставили в покое. Отсюда - оборонительная тактика, отсюда же - стремление пойти на соглашение с одной из борющихся сторон.

Главную роль здесь, конечно, играли взаимоотношения крестьян с большевистской властью. Дело, естественно, не в большой любви крестьян к Советам, доставившим им хлопот, мягко говоря, не меньше, чем их противники. Крестьянству приходилось выбирать партнера, исходя из иных критериев, прежде всего, из двух зол. Большевики в тот момент показались чуть более привлекательны: за них говорил и декрет о земле, и жесткость и достаточная последовательность в осуществлении политики, которая обещала в будущем определенную стабильность, и, наконец, они оказались более умелыми агитаторами и пропагандистами своей политики. Но именно выбор, сделанный крестьянством, является одним из важнейших факторов успехов и неудач в гражданской войне.

Вряд ли возможно определить и степень виновности за использование насилия в революционные годы. Как "красный", так и "белый" террор имели близкую цель - уничтожить реального противника и запугать колеблющегося. Сходны были и методы, используемые сторонами в этой борьбе. Правда, если большевики открыто и решительно провозгласили политику террора, подняв ее на государственный уровень, то их противники, действуя в том же направлении, стремились замаскировать свою террористическую деятельность, колебались в применении жестких мер.

Жесткие меры в годы гражданской войны применялись и в экономической политике. Наиболее решительно они использовались Советской властью. Причем, на первом этапе (октябрь 1917 - весна 1918 гг.) в экономической политике борются элементы двух основных направлений: методы "штурма", "красногвардейской атаки на капитал", с одной стороны, и поиски более сдержанного, более осторожного подхода, методы "осады" - с другой. Ни одно из них в этот период еще не сформировалось окончательно: оба существуют (и сосуществуют) именно как элементы, порой взаимодействуя, порой конфликтуя, создавая весьма причудливые взаимопереплетения между собой. И лишь с лета 1918 г., и то не сразу, политика "штурма" или, как ее нередко называют, политика непосредственного введения ( строительства ) социализма начинает приобретать первенствующее значение, складываясь постепенно в систему мер, представляющих из себя, пусть и весьма относительное, но все же единое целое. Окончательно эта политика, получившая впоследствии название "военного коммунизма", складывается к весне 1919 г. Еще сравнительно недавно переход к ней связывался по преимуществу с вынужденной перестройкой страны на военный лад. Но сегодня преобладающим стал прямо противоположный взгляд, согласно которому "военный коммунизм" есть политика, сознательно запланированная большевиками и последовательно ими осуществляемая.

Видимо, чтобы разобраться в правомерности той или иной точки зрения, необходимо попытаться определить, какова, вообще говоря, связь между задуманными большевиками мероприятиями по изменению общества и развернувшейся в стране войной? Здесь следует обратить внимание, что едва ли не всякая война изменяет социальную организацию воюющих групп, приближая ее к типу военно-социалистического общества, где объем вмешательства в жизнь граждан со стороны власти безграничен, где царствует полная централизация, частной собственности нет и быть не может, где все устройство общества вплоть до психики его членов приспособлено к войне и пронизано милитаризмом (П. Сорокин). Иными словами, война создает весьма благоприятные условия для "социализации" общества, но вопрос заключается и в том, кто и как эти условия использует. Подчиняется ли он им в силу вынужденной необходимости, или же рассматривает их как важнейшую предпосылку осуществления своей политики. Очевидно, что именно последний вариант отношения преобладал среди большевистского руководства. Если так можно выразиться: больевики максимально "совпали" с условиями военного времени, они чувствовали в нем себя "как рыба в воде", что, возможно, и явилось одной из причин их конечного успеха. Ведь, напротив, их противники чаще тяготились теми "военносоциалистическими" мерами, которые им также приходилось применять, они проводили ту же политику менее последовательно, менее жестко, а значит, и менее эффективно.

Таким образом, успех большевиков был достигнут при примерном равенстве сил во многих, прежде всего, в военном, отношениях. Поэтому важно понять в чем же основная причина их победы. Видимо, наиболее точно можно было бы определить ее следующим образом: большевики победили не столько в силу собственной силы, сколько в силу слабости их противников.

Революция 1917 - 1921 гг. явилась фактическим осуществлением радикальной альтернативы, победившей в силу недостаточности решений, предлагаемых в целях разрешения острых противоречий в жизни российского общества как консерваторами, так и либералами. Именно их неудача предопределила успех большевиков.

Но политический успех большевиков оказался "пирровой победой". Эффективность политическая обернулась экономической неэффективностью, что, в свою очередь, ставило под вопрос и само достижение политической победы. Объективные потребности развития экономики вступили в явное противоречие с устремлениями коммунистов, а это, естественно, поставило под угрозу сохранение власти в их руках. Выражением этой угрозы стали весенние (1921 г.) антисоветские и антибольшевистские выступления, широко распространившиеся по всей стране. Недоверие большевикам высказывали практически все слои населения, и это, наконец, заставило их пересмотреть основы своей политики. Тем самым, поворот, в экономической, по крайней мере, политике стал неизбежен.