1

История СССР (настоящая история)

целиком состоит из тайн. Тайны эти

в основном неприятные.

«Московский комсомолец»

27 октября 1994г.

План:

1 Начало войны.

2 Смоленское сражение.

3 Итоги смоленского сражения.

История - цепь взаимосвязанных и взаимообусловленных событий. Наша история, прежде всего история войны наукой не является, ибо в ней ничего не стыкуется. Основой основ нашей мемуарной литературы является книга Жукова Георгия Константиновича «Воспоминания и размышления», Маршала Советского союза, четырежды героя Советского Союза. В момент начала войны он был начальником Генерального штаба, т.е. главой «мозга армии». Его прямая обязанность – знать главное о своей армии, ибо ее действия он планирует, направляет и контролирует. И вот именно Жукову следовало сказать в своих мемуарах, сколько и каких у нас было танков и самолетов, сколько орудий, винтовок, патронов и снарядов. Ему следовало показать, где располагались наши аэродромы, стратегические запасы, где в момент начала войны находились армии, корпуса дивизий.

Но Жуков ухитрился написать 743 страницы, но о войне ничего не рассказать. Жуков все сохранил в тайне, заполнив страницы сплошными несастыковками и нарастающей чепухой. Самую страшную, поистине убийственную оценку состояния нашей военно-исторической науки дал доктор военных наук, профессор, генерал лейтенант Н.Г. Павленко: «В середине 60-х Г.К. Жуков, да и мы, военные историки, считали, что к началу войны противник имел превосходство в силах и средствах над нами, группировками в приграничной зоне. Сейчас с связи с новыми публикациями… взгляд на соотношение сил коренным образом меняется». Мысль генерала Павленко можно выразить проще: Жуков, другие маршалы, генералы и официальные историки несколько десятилетий рассказывали удивительные истории об ужасающем немецком превосходстве, но все, что они говорили, не соответствует действительности. Из этого можно сделать неоспоримый вывод: если наши маршалы, академики, генералы не знали истинного положения вещей, не знали сил соотношения сторон, значит, все их выводы, оценки, построения, заключения и размышления ошибочны. И все восхваления Жукова, все премии историкам это поощрения невежества. Более интересно вот что: Жуков и военные историки знали с точностью до единицы количество немецких танков и самолетов. Если они допустили столь грубый просчет в определении соотношения сил, следовательно, они не знали второй составляющей уравнения, а именно – они не знали силы Красной Армии. И выходит, что лауреат Нобелевской премии Шолохов М.А. объявил гениальными творения Жукова, который попросту ничего не знал ничего об армии, действия которой должен был направлять. В этот же капкан угодили и глава Союза писателей СССР, и Маршал Советского Союза Куликов В.Г., и тысячи их последователей. Генерал Павленко первым признал, что наши эксперты, официальные историки и мемуаристы, начиная с Жукова, ничего не знали о Красной армии. Только вопрос: Жуков Георгий Константинович и в 1941 году не знал, сколько у него сил в подчинении? Как же он войну планировал, понятия не имея, сколько у него армий, механизированных и десантных корпусов, сколько пушек, снарядов, патронов и винтовок? Или, может быть, в 1941 году он знал, сколько у него войск, а потом забыл, потому и молол после войны чушь под общим названием «Воспоминания и размышления»? Если верить Жукову, то получается, наш глупый, отсталый, ленивый народ не дал артиллерии достаточно оружия. И вот тогда, в критический момент, появился он, гений и спаситель, весь в белом. А если верить цифрам, то получается иначе. Наш талантливый и трудолюбивый народ, голодая и замерзая, жертвуя всем, от куска хлеба до жизни миллионов людей, обеспечил армию оружием, количество и качество которого удивило даже Адольфа Гитлера. Но распорядился Жуков этим оружием так, что пятимиллионная кадровая армия была немедленно разгромлена и пленена, а тысячи танков и орудий, 2500 (двадцать пять тысяч) вагонов боеприпасов, огромные запасы продовольствия, обмундирования, инженерного и другого имущества оказались в руках противника в первые же дни войны. И в этом надо винить не народ, а Жукова.

Против 3712 устаревших немецких танков у Жукова в подчинении было 23106 советских танков с несравненно с более высокими характеристиками. И это не считая танков в составе воздушно-десантных корпусов, мотострелковых дивизий НКВД, пограничных войск, учебно-военных заведений, учебных частей и подразделений. Против 2510 немецких самолетов у Жукова было 21130 боевых самолетом, включая новейшие Ил-4, Су-2, Пе-2,и Пе-8, равных которым у Гитлера не было. Если бы Жуков признался в этом, ему пришлось бы отвечать на множество неудобных вопросов. Тогда ореол героизма и гениальности померк бы. Потому Жуков и прикидывался непонимающим, потому и врал про многократное немецкое превосходство.

И вот вывод: Жуков герой и гений на фоне своего вранья и невежества. Германская разведка ничего не знала о советской авиации. Перед войной немецкая разведка доложила, что в Советском Союзе более 5000 боевых самолетов. Гитлер этому не поверил: слишком уж много. Не поверил, но, как вспоминает генерал Гальдер, был столь высокой цифрой смущен. Он все время спрашивал: не ошиблась ли разведчики? Ну конечно. Они ошиблись. 1 июня 1941 года Гальдер напишет в дневнике «Наше командование ВВС серьезно недооценило силы авиации противника в отношении численности. Русские, очевидно, имели в своем распоряжении «значительно больше чем 8000 самолетов». Да, это так. У Сталина было 23000 самолетов. Гитлеровцы думали, что в Советском Союзе самолеты плохого качества. Они просто поверить не могли, что МиГ-3 по всему комплексу летно-тактических характеристик превосходит «Мейстершмидт Bf-109». Особо ощутимым было превосходство в скорости. Германская разведка считала, что новейших самолетов в Красной Армии мало. Однако в одном только Западном особом военном округе одних только МиГ-3 было больше, чем всех «Мейссершмидт Bf-109»на всем советско-германском фронте. Германская разведка ничего не знала про Як-1и Лаг-3. И не будем вслед за маршалом Жуковым повторять, что их мало. Прочитайте еще раз все издания так называемых «Мемуаров Жукова». Люди, писавшие эту странную книгу, сообщают общее(взятое с потолка) количество германских самолетов, но почему-то не сообщают, сколько было в том числе новых самолетов, а сколько устаревших. Появление Ил-2 было для германских разведчиков сюрпризов. И опять же не будем повторять, что их было мало: В Германии ни одного такого самолета не было, и до конца войны германским конструкторам ничего подобного создать не удалось. И бомбардировщик Пе-2 оказался для немцев сюрпризом. Он превосходил любой немецкий бомбардировщик. Прежде всего скорости. Ничего равного нашим ДБ-3ф и ТБ-7 в германии не было. Но не было ничего равного и нашему Ер-2. Германская разведка ни чего не знала о новейших советских самолетах Ар-2, Як-2 и Як-4. Кстати, наши мемуаристы и официальные историки тоже о таких самолетах по какой-то причине не вспоминают и в статистику их не включают. Или, может быть, Жуков Георгий Константинович, находясь на высоком посту начальника Генерального штаба, понятия не имел, что в Советском Союзе есть Ер-2? И о количестве советских танков Германская разведка не имела ни малейшего представления. 4 августа 1941 года Гитлер заявил Гудериану: «Ах, если бы я знал, что у них столько танков!». Это заявление слышал не один Гудериан. В мае 1945 года плененный немецкий подполковник Георг Зольдан поделился с офицерами особого отдела «Смерти» 1-й гвардейской танковой армии своими впечатлениями о войне: «Во время быстрого продвижения центральной армейской группировки фельдмаршала Фон Бока, когда последняя вторглась в Россию, Гитлер посетил ее штаб и, выступая перед штабными офицерами, произнес слова, которые всех заставили задуматься:«Если бы я знал, что Россия так хорошо вооружена, мне было бы труднее решится на этот поход».Иначе говоря, он признался, его надежды оказались иллюзорными… Россия развернула свой потенциал с такой энергией, которая заслуживает восхищения. И все же немецкая военная печать, черпая информацию из хороших осведомленных армейских источников, продолжала недооценивать силу России. ( «Красная звезда». 9 мая 1992г.). В момент, когда полковник говорил это, мемуары Гудериана еще не были написаны. И не до мемуаров было тогда Гудериану. Он в тот момент мог рассчитывать на нюрнберскую петлю. В свою очередь, Гудериан не мог знать, что сообщает какой-то подполковник офицерам сталинской контрразведки. Но слова обоих свидетельствуют о том, что Гитлер ничего не знал о мощи Красной Армии. Германская разведка ничего не знала о советских воздушно-десантных войсках. Наслушавшись своих премудрых разведчиков, Гальдер записывает в свой дневник 22 февраля 1941 года вывод о советских десантниках: «Парашютисты не в значительном количестве». Только с апреля 1934 по февраль 1936 года на Украине было подготовлено 427000 парашютистов (Киевский краснознаменный. М.:Воениздат, 1974). В настоящее время признанно, что Советский Союз перед Второй Мировой войной подготовил парашютистов в 250 раз больше ,чем все остальные страны мира, вместе взятые. Советский Союз вступил в войну, имея, пять полностью укомплектованных воздушно-десантных корпусов и еще пять в стадии формирования. Но избыток подготовленных парашютистов был столь огромен, что в ходе войны ими укомплектовывали 1-ю, 4-ю, 5-ю, 9-ю гвардейские армии, 10-й, 11-й, 33-й гвардейские корпуса и несколько отдельных гвардейских стрелковых дивизий. Подготовку всей этой миллионной массы парашютистов перед войной никто не скрывал. Наоборот, ее показывали всему миру. Немецкому шпиону перед войной следовало зайти в любой городской парк самого захудалого райцентра и посмотреть, с какой интенсивностью работает парашютная вышка. Немецкому шпиону следовало сходить на танцы по гармошку в любой заводской клуб и посмотреть на значки парашютистов на потертых пиджачках. С кавалерами, у которых не было такого значка, девки не шли фокстрот танцевать. Как все это немецкая разведка ухитрилась не заметить? В голову какого шпиона пришла мысль, что в Советском Союзе мало парашютистов?

Ну а чтобы последние сомнения о светской десантной армии развеять, Красная армия проводила грандиозные маневры. И выбросила на глазах военных атташе ведущих стран запада небывалое, невиданные ни где в мире воздушные десанты. Пример тому киевские маневры 1935 года и Белорусские 1936–года. Когда ни у кого в мире не было вообще никаких воздушно-десантных войск, Красная Армия поражала военных представителей всех стран многочисленными парашютными и посадочными десантными с выгрузкой тяжелого вооружения, включая артиллерию, минометы, бронемашины и даже плавающие танки. Военные атташе США, Британии, Франции писали восторженные отчеты в свои столицы. На тех маневрах был и военный атташе Германии. Неужто он ничего не видел? Наверное бедняга в кустах пьяный лежал. Для тех, кто лично не мог видеть всей этой красоты и мощи, советской пропагандой был снят фильм «Сражение за Киев».На огромной высоте бесстрашные десантники через люки выползали на крылья бомбардировщиков, вися на них гроздями и вдруг по команде скользят по крыльям и обрываются в бездну. И в небе становится тесно от парашютов, которые переполняют его от горизонта до горизонта. Приземлившиеся парашютисты захватывают аэродром, и тут же нескончаемым потоком на него садятся транспортные самолеты, выгружая новые эшелоны бойцов и боевой техники. Вся мировая пресса от лондонской «Таймс» до «Нью-Йорк Таймс», от «Фигаро» до «Чикаго» отозвались на эти учения и на этот фильм.… А Германская разведка строчит отчеты: парашютистов в Советском Союзе мало. Но вот время учений завершилось , и Жуков в конце июня 1940 года осуществляет «освободительный поход» в Бесарабию. Захват румынских аэродромов осуществлен, – как и отрабатывалось на учениях-внезапной выброской двух воздушно-десантных бригад. И это снято на пленку и показано не только советскому союзу, но и всему миру.

А германская разведка газет не читала, германские шпионы в кино не ходили и хронику не смотрели. Великие руководители германского шпионажа спали богатырским сном и, продрав глаза, докладывали в Ггенеральный штаб, что ничего существенного не обнаружено, что если у русских и есть парашюты, то в минимальном количестве…

И мудрейшие германские генералы(которые тоже газет не читали и хронику не смотрели) записывали в свои дневники удивительные истории, что парашютов в Красной Армии мало.

Да что там парашюты! Германская разведка объявила, что их победила не Красная Армия, а неизмеримые пространства и ужасный климат. Но из данного факта следует печальный вывод: доблестные германские стратеги, собираясь в поход, ничего не знали о размерах Советского Союза и о его климате. А германская разведка была укомплектована выдающимися аналитиками, которые, однако, не сумели добыть сведений о том, что Советский Союз большая страна и что в Советском Союзе иногда бывает зима с морозами и снегом. Элементарная военная логика подсказывала: если мы собираемся обороняться, то в Белостокском и Львовском выступах войска держать нельзя. Наши войска в выступах уже в мирное время с трех сторон окружены противником. Их фланги открыты и уязвимы. Внезапный, стремительный немецкий удар по флангам этих выступов отсекает лучшие части Красной Армии от главных сил и от баз снабжения. Такая группировка советских войск в случае нападения противника неизбежно и немедленно вела к катастрофе. Именно это и случилось в 1941 году. На территории киевского военного округа до германского вторжения, был тайно развернут самый мощный советский фронт-Юго-Западеый. В его составе четыре армии. Три из них находились во Львовском выступе. Уже в мирное время эти три армии почти окружены. Гитлеровцам осталось захлопнуть лишь мышеловку. 22 июня очень слабая 1-я немецкая танковая группа ударом на Луцк, Ровно и Бердичев отсекла сразу все три советские армии в Львовском выступе: 12-ю (горную), 6-ю и 26-ю. 1-я танковая группа сразу же вышла на оперативный простор и пошла по советским тылам, опрокидывая и давя аэродромы, штабы и госпитали. Тут, по тылам - невиданные запасы советского вооружения, бензина, боеприпасов, продовольствия, медицинского имущества и прочего и прочего.

А перед тремя советскими армиями во Львовском выступе встала задача с двумя решениями, оба из которых означали катастрофу: остаться в мышеловке и ждать, когда1-я танковая группа окончательно замкнет кольцо окружения, или бежать на восток и оставить все, что нельзя взять с собой. И они побежали. Вскоре остались без боеприпасов и бензина.…От одного весьма слабого удара весь советский Юго-Западный фронт рухнул. Но это не все, этот же удар ставил под угрозу и весь Южный фронт. Вырвавшись на простор, 1-я танковая группа могла выбирать любое направление: все пути открыты. Можно ударить в тыл Южному фронту. Можно ударить на Киев. Если Киев защищают, можно, не ввязываясь в бой,, ударить по металлургической базе Украины: по Днепропетровскому, Днепродержинску и Запорожью. А вот Крым. Можно выйти к базам Черноморского флота и захватить их. Можно взять Днепрогэс. Можно переправится через Днепр, и взять Донбасс. Но Гитлер к войне не готовился: сколько открытых направлений, а у него против всей Украины, Молдавии, Крыма, Донбасса, Дона и Северного Кавказа всего лишь одна танковая группа, в которой только одна тысяча устаревших, изношенных танков…

В Белоруссии Красной Армии пришлось хуже. Западный фронт то же имел четыре стадии. Основные силы фронта - в Белостотском выступе. Две германские танковые группы нанесли удар по незащищенным флангам и сомкнулись восточнее Минска. В котле оказались 3-я, 10-я и 13-я армии. Западный фронт рухнул так же стремительно, как Юго-Западный и Южный.

Работа начальника Генерального штаба заключается в том, чтобы расставить свое войско с максимальной пользой. И вот вопрос: неужто перед войной великому Жукову было неясно, что загонять огромное количество войск в выступы – мышеловки нельзя? Зачем же гениальный Жуков столько сил, причем лучших, подставил под удар и сгубил? Ответ на этот вопрос дал один из самых блистательных советских полководцев, заместитель командующего Волховским фронтом, командующий второй Ударной армией генерал – лейтенант Андрей Андреевич Власов. 22 июня 1941 года он был генерал – майором, командиром 4–го механизированного корпуса во Львовском выступе. В 1942 году он был предан командованием Ленинградского и Волховского фронтов и в результате их предательства попал в плен. В протоколе допроса 8 августа 1942 года записано: « По вопросу о нападении Сталина напасть на Германию Власов заявил, что такие намерения непременно существовали. Концентрация воск в районе Львова указывала на то, что удар против Румынии намечался в направлении нефтяных источников… К немецкому наступлению Красная Армия подготовлена не была. Несмотря на все слухи о проводимых Германией соответствующих мероприятиях, в Советском Союзе ни кто не верил в такую возможность. При подготовке русские имели только свое собственное наступление» («Красная звезда». 27 октября 1992 года).

Тут самое время издать вопль возмущения. Издадим же его! Мерзкий предатель Власов клевещет на Красную Армию, на миролюбивый Советский Союз. Пусть будет проклято в веках его имя!

Давайте накричимся до слез, а накричавшись и успокоившись, задумаемся вот над чем: другого объяснения концентрации советских войск в Львовском и Белостокском выступах нет. Другого объяснения никто пока придумать не смог. И то, что говорил Власов на допросе в немецком плену, через 50 лет повторит полковник Орлов и генерал армии Гареев. Орлов и Гареев тоже власовцы? Или Гитлеровцы? Сейчас мы говорим не о румынской нефти, а о группировки советских войск, которая была почти самоубийственной для Красной Армии и совершенно непригодной для обороны страны, но такая группировка позволяет нанести Германии поражение в ходе внезапной и скоротечной наступательной аспирации в очень короткое время. 22 июня Гитлер обратился к германскому народу и объявил, что война против Советского Союза вынужденная, ради спасения Германии от неизбежной советской агрессии. Никто не возразил. После разгрома Германии Сталин объявил, что Советский Союз – невинная жертва, что никакой агрессии против Германии не намечалось. Возразили трое: один германский министр, один фельдмаршал и один генерал. И были повешены.

Остальные гитлеровцы не возражали. Остальные не протестовали. И вот на фоне всего вышеизложенного 22 июня 1941 года в 4 часа утра немецкие войска начали широкомасштабное наступление на Советский союз. Лучшего момента не возможно было выбрать: минные поля сняты, мосты разминированы, колючая провалка снята, станции забиты эшелонами боеприпасами, одеждой, продовольствием, аэродромы забиты самолетами, склады с горючем и с боеприпасами предельно придвинуты к границе. Казалось Гитлер учел все, но даже он не ожидал, на сколько будет удачным наступление. Без захваченных боеприпасов, эшелонов, патронов, продовольствия и всего остального немцы не смогли бы вести войну более чем 3 месяца. Только в первый день наступления было уничтожено на аэродромах около 2000 самолетов, захвачено более 3-х тысяч орудий и минометов, сотни танков ( в том числе новейшие Т-34), сотни тысяч тон боеприпасов. В ходе первых недель войны было захвачено столько пленных, что их отпускали под расписку не воевать. Ориентировочно более 800 тысяч человек.

И в тоже время с самого начала все происходило не так, как было запланировано немецким командованием. Историкам еще предстоит рассмотреть, как последовательно, при всех победах фашистов, срывались намерения гитлеровского руководства.

Обо что же столкнулись фашистские войска, сделав свой первый шаг по территории нашей страны, что, прежде всего, помешало им продвигаться в перед привычными темпами? Массовый героизм наших войск, их ожесточенное сопротивление упорство, величайший героизм армии и народа.

История и современность дает немало примеров, когда, побросав превосходное оружие, войска быстро теряют сопротивляемость, попросту говоря, обращаются в бегство. Никто не может провести четкую грань между ролью собственного оружия, военной техники и значения морального духа войск. Однако бесспорно, что при прочих равных условиях крупнейшие битвы и целые войны выигрывают те войска, которые отличаются непреодолимой волей к победе, осознанностью цели, стойкостью духа и преданностью знамени, под которым они идут в бой.

Интересно и то, как представляется осведомленность противника о Советской стране, вооруженных силах, экономике.

Вот несколько выдержек из книги немецкого генерала Курта Типпельскирха, Назначенного Гитлером к началу второй мировой войны начальником главного разведывательного управления генерального штаба сухопутных войск.

Курт Типпельскирх “История

второй мировой войны”.

Издательство иностранной

Литературы. М., 1956.

«Определить хотя бы приблизительно военную мощь Советского союза было почти невозможно. Слишком многие факторы, из которых при нормальных условиях можно было бы составить сложную картину мобилизационных возможностей вооруженных сил и экономических источников, были покрыты непроницаемой тайной… Желаемый результат был, достигнут: в таких решающих областях экономики, как, например, транспорт и военная промышленность, возможности русских сил недооценивались…

Шпионаж, который в других странах велся под видом безобидной частной экономической деятельности, не находил для себя в Советском Союзе в условиях централизованного руководства экономикой никакого поля деятельности…

На основании разведывательных данных, которые, несмотря на строжайшую изоляцию, поступали из Советского Союза, и данных, полученных чисто эмпирическим способом, применимым для оценки численности вооруженных сил любой страны (например, существует постоянное соотношение между численностью населения и количеством соединений, которые могут быть сформированы), у генерального штаба создалось приблизительное представление о том, на что способен Советский Союз в случае войны. Русско-финская война дала новые отправные данные, которые, однако, в ряде случаев привели к ложным заключениям.

Численность русской армии была довольно точно оценена немцами.

Этим соединениям, конечно далеко не исчерпывались людские резервы огромной страны, которая, при ежегодном призывном контингенте примерно 1,5 миллиона человек располагала, по меньшей мере, 12 миллионами годных для к военной службе молодых людей. Вопрос о том, в какой степени русская военная промышленность могла вооружить эту массу людей, оставался открытым. Уничтожение русской военной промышленности приобрело связи с этим решающее значение.

Было известно, что вооружение стрелковых дивизий, с которыми предполагалось встретиться в первую очередь, отвечает современным требованиям; знали и то, что в отличие от немецких пехотных дивизий они имеют в своем составе танковые батальоны...

Русско-финская война вскрыла недостаточную тактическую подготовку среднего и младшего командного звена. Стало известно, что русский министр обороны Тимошенко, учитывая опыт этой войны, решил улучшить одиночную подготовку бойцов, приучить командиров к большей самостоятельности, отказу от всяких шаблонов и улучшению взаимодействия родов войск.

Казалось невероятным, чтобы эти недостатки, появлявшиеся еще в первую мировую войну и от части вообще свойственные характеру русского народа, могли быть ликвидированы в короткий срок. Следовательно, предполагалось, что русское высшее командование со свойственной ему обстоятельностью и усердием тщательно изучило ход войны в Польше и во Франции и сделало из этого изучения свои выводы…

В политических кругах Германии сильно надеялись на то, что после крупных военных неудач советское государство рассыплется.

То, что Советский Союз в скором будущем будет сам стремится к вооруженному конфликту с Германией, подставлялось в высшей степени невероятным по политическим и военным событиям; однако вполне обоснованным могло быть опасение, что в последствии при более благоприятных условиях Советский Союз может стать весьма неудобным и даже весьма опасным соседом.

Пока же у Советского Союза не было причин отказываться от политики, которая до сих пор позволяла ему добиваться почти без применения силы замечательных успехов. Советский Союз был занят модернизацией своих устаревших танков и самолетов и переводом значительной своей части военной промышленности на Урал. Осторожные и трезвые политики в кремле не могли замышлять наступления на Германию, которая имела на других фронтах лишь небольшие сухопутные силы, а свою мощную авиацию могла в любое время сконцентрировать на востоке. К тому же русские в 1941 году чувствовали, что они слабее немцев.

Конечно, от русской разведки не удалось укрыть, что центр тяжести военной мощи Германии все больше перемещался на восток. Русское командование применяло свои контрмеры. 10 апреля Высшей Военный Совет под председательством Тимошенко решил привести в боевую готовность все войсковые части на западе. 1 мая были проведены неотложные дальнейшие военные приготовления и приняты меры для защиты западной советской границы…

Советский Союз подготовился к вооруженному конфликту, насколько это было в его силах. На стратегическую внезапность немецкое командование не могло рассчитывать. Самое большее, чего можно было достигнуть, - это сохранить в тайне срок наступления, чтобы тактическая внезапность облегчила вторжение на территорию противника».

«Главная цель (плана «Барбаросса» – Г.Ж.) заключалось в том, чтобы уничтожить основные силы русской армии, находившиеся в западной части России, поссредством смелых опираций с глубоким продвижением танковых клиньев и воспрепятствовать отходу боеспособных частей в вглубь обширной русской территории. Затем в результате быстрого передислацирования немецкие войска должны были достигнуть рубежа, с которго русская авиация уже не смогла бы совершать налеты на территорию Германии.

Конечной целью опирациий являлся выход на рубеж Волга-Архангельск, с тем чтобы последняя остающаяся у России индустриальная область на Урале могла быть в случае необходимости парализована немецкой авиацией…

Директива дышит оптимизмом, который следует объяснить впечатлением от побед над Польшей и Францией. Поэтому она приписывает противнику такую же пассивную роль, к которой Германия уже привыкла в двух прошедших войнах. Опять надеялись навозной противнику молниеносной войной обойти положение Мольтке о том, что «ни один оперативный план не может оставаться неизменным после встречи с главными силами противника».

Если оценка противника на этот раз была правильной, командование могло с полным основанием вновь применять эту же дважды оправдавшую себя тактику, в противном случае тяжелые разочарования и осложнения были неизбежны».

«Для Гитлера не подлежало ни малейшему сомнению, что для разгрома Советского Союза достаточно одной компании. Он был в этом так твердо убежден, что еще до начала военных действий против Советского Союза установил сроки операций, которые должны были начаться осенью 1941 года «после Барбароссы»…».

«22 июня в 3 часа утра 30 минут немецкая армия начала роковое наступление на Восток по всему фронту от Черного до Балтийского моря…

17-я армия уже после первоначальных успехов у границы западнее Львов - Рава-Русская встретил сильного противника, оборонявшегося на хорошо укрепленных позициях, и сразу сумела их захватить. 6-я армия продвинулась через реку Стырь. Но там она, как и 1-я танковая группа, подверглась сначала на юге, а затем на севере интенсивным контратакам русских, в которых приняли участие подтянутые свежие танковые силы.

До 3 июля на всем фронте продолжались упорные бои. Русские отходили на восток очень медленно и часто только после ожесточенных контратак против вырвавшихся вперед немецких танковых частей».

«Немецкие войска вышли на рубеж, проходивший от Днестра через Случь, Днепр в районе Орши до южной конечности Чудского озера. Это была… не сплошная линия оборонительных сооружений, но все же цепь полевых укреплений, усиленных противотанковыми рвами и проволочными заграждениями, строительство которых еще было начато до 1941 года и в последние недели продолжались с лихорадочной быстротой…

Командования и войска оказались на высоте требований, которые предъявлял к ним необычный, значительно более трудный, чем все предыдущие, театр военных действий. Убедительным было упорство противника; поражало количество танков участвующих в его контратаках.

Это был противник со стальной волей, который безжалостно, но и не без знания оперативного искусства бросал свои войска в бой. Для серьезных опасений не было ни каких оснований, однако, уже было ясно одно: здесь не могло быть и речи о том, чтобы быстрыми ударами «разрушить карточный домик». Эта компания не будет проходить планомерно, как прежние».

«В июле группы немецких армий еще успешно вели наступления на войска, хотя и с непривычным напряжением, но с чувством уверенности в своем превосходстве сражались с упорным противником.

Гитлер был мало удовлетворен достигнутыми успехами. От танковых клиньев на основании опыта войны в Европе ожидали гораздо больших результатов. Русские держались с неожиданной твердостью и упорством, даже когда их обходили и окружали. Этим они выигрывали время и стягивали для контрударов из глубины страны все новые резервы, которые к тому же были сильнее, чем это предполагалось.

Исходя из этого, Гитлер считал, что применявшиеся до сих пор тактика требует слишком много сил и приносит мало успеха. Огромные котлы, которые образовались в результате стремительного продвижения вперед танковых соединений, неизбежно имели сильно удаленную форму, а растянутые силы окружения очень слабыми.

До подхода армейских корпусов на подвижные соединения возлагалась задача не только удерживать внутренние фронты окружения, но и отражать все попытки деблокировать окруженные войска. В результате фронты окружения не всюду были одинаково прочными, а подвижным соединениям в течении нескольких дней или даже недель приходилось вести крайне тяжелые бои на два фронта, что пагубно отражалось на их боеспособности».

«Противник показал совершенно невероятную способность к сопротивлению. Он понес тяжелые потери не только летом 1941 года, но и во время зимнего наступления, в котором приняли участия крупные массы войск. Но все это не могло сломать стойкость Красной Армии. У нее еще оставалось достаточно кадров, чтобы укомплектовать командным составом новые формирования и обеспечить их боевую подготовку».

Генерал-майор фон Бутлар «Война

В России». Из книги «Мировая

Война 1939-1945 гг.». Издательство

Иностранной литературы. М., 1957.

«На 6-ю армию возлагалась задача прорвать пограничные укрепления русских в районе южнее Ковеля и тем самым дать возможность 1-й танковой группе выйти на оперативный простор…

После некоторых начальных успехов войска группы армий «Центр» натолкнулись на значительные силы противника, оборонявшегося на подготовленных заранее позициях, которые кое-где имели даже бетонные огневые точки. В борьбе за эти позиции противник ввел в бой крупные танковые силы и нанес ряд контрударов по наступавшим немецким войскам.

После ожесточенных боев, длившихся несколько дней, немцам удалось прорвать сильно укрепленную оборону противника западнее линии Львов – Рава-Русская и, форсировав реку Стырь, оттеснить оказывавшие упорное сопротивление и постоянно превосходившие в контратаке войска противника на восток…

В результате упорного сопротивления русских уже в первые дни боев немецкие войска понесли такие потери в людях и технике, которые были выше потерь, известных им по опыту компаний в Польше и на Западе. Стыло совершенно очевидным, что способ ведения боевых действий и боевой дух противника, равно как и геогркфические условия данной страны, были совсем похожи на те, с которыми немцы твстретились в предыдущих “молнеиносных войнах”, преведшим к успехам, изумившим весь мир.

Критически оценивая сегодня пограничные сражения в России, можно прийти к выводу, что только группа армии “Центр” смогли добиться таких успехов, которые даже с оперативной точки зрения представляются большими».

Дж. Ф. С. Фуллер «Вторая

Мировая война 1939-1945 гг.»

Издательство иностранной

Литературы. М., 1956.

«Уже 29 июня в «Фелькишир беобахтер» появилась статья, в которой указывалось:

«Русский солдат превосходит нашего противника на Западе своим презрением к смерти. Выдержка и фатализм заставляют его держаться до тех пор, пока он не убит в окопе или не падает в рукопашной схватке».

6 июля в подобной же статье во «Фпанкфуртер цейтунг» указывалось, что «психологический паралич, который обычно следовал за молниеносными германскими прорывами на Западе, не наблюдается в такой степени на Востоке, что в большинстве случаев противник не только не теряет способности к действию, но, в свою очередь, пытается охватить германские клещи».

Это было до некоторой степени новым в тактике войны, а для немцев – неожиданным сюрпризом.

«Фелькишер беобахтер» в этой связи писал в начале сентября:

«Во время форсирования германскими войсками Буга первые волны атакующих в некоторых местах могли продвигаться совершенно беспрепятственно, затем неожиданно смертельный огонь открылся по следующим волнам наступавших, а первые волны подвергались обстрелу с тыла. Нельзя не отозваться с похвалой об отличной дисциплине оборонявшихся, которая дает возможность удержать уже почти потерянную позицию.

Короче говоря, по словам Арвида Фредборга, «германский солдат встретил противника, который с фанатическим упорством держался за свое политическое кредо и блиц наступлению немцев противопоставил тотальное сопротивление».

Скоре выяснилось, что русские расположили вдоль границ не все свои армии, как думали немцы. Вскоре также выяснилось, что сами немцы совершили грубейший просчет оценке русских резервов. До начала войны с Россией германская разведывательная служба в значительной степени полагалась на «пятую колонну». Но в России хотя и были недовольные, «пятая колона» отсутствовала. Трудности быстро возрастали…»

Выдержка из служебного дневника

Начальника генерального штаба

сухопутных войск Германии

генерал-полковника Ф. Гальдера.

«Военно-исторический журнал»,

№№ 7, 10. 1959.

«23. VI. 1941 года (2-й день войны).

…Общая обстановка лучше всего охаректерезованна в донесении штаба 4-й армии: противник в белостотском мешке борется не за свою жизнь, а за выйгрыш времени.

Впрочем, я сомневаюсь в том, что командование противника действительно сохраняет в своих руках единое и планомерное руководство действиями своих войск. Гораздо вероятнее, что местные переброски наземных войск и авиации являются вынужденными и предприняты под влиянием продвижения наших войск, а не представляют организованный отход с определенными целями. О таком организованном отходе до сих пор говорить не приходится.

Исключение представляет, возможно, район перед фронтом группы армий «Север». Здесь, видимо, действительно был за ранее запланирован и подготовлен отход за реку Западная Двина. Причины такой подготовки пока еще установить невозможно…

24. VI. 1941 года(*третий день войны).

…Войска группы армий «Север» почти на всем фронте (за исключением 291-й пехотной дивизии, наступающим на Либаву) отражали сильные танковые контратаки противника, которые, предположительно, вел 3-й механизированный корпус при поддержки нескольких мотомеханизированных бригад (3-й механизированный корпус еще передислоцировался в мирное время). Несмотря на это, усиленному правому крылу группы армий «Север» удалось продвинуться до Вилькомира (Укмерге). На этом участке фронта русские сражаются упорно и ожесточенно.

24.VI/ 1941 года (3-й день войны).

…В общем теперь стало ясно, что русские не думают об отступлении , а, напротив, бросают все, что имеют в своем распоряжении, навстречу вклинившимся немецким войскам. …Полное отсутствие крупных оперативных резервов совершенно лишает противника возможности ведения эффективной активной обороны. Однако наличие многочисленных запасов в пограничной полосе указывает на то, что русские с самого начала планировали ведение упорной обороны пограничной зоны и для этого создали здесь базы снабжения.

26. VI. 1941 года (пятый день войны).

Вечерние итоговые сводки за 25. VI. И утренние сводки

26. VI. Сообщают:

Группа армий «Юг» медленно продвигается в перед, к сожалению, неся значительные потери. На стороне противника, действующего против группы армий «Юг», отмечается твердое и энергичное руководство. Противник все время подтягивает из глубины новые свежие силы против нашего танкового тыла. Резервы подтягиваются как перед центральным участком фронта, что наблюдалось и прежде, так и против южного фланга группы армий…

29. VI. 1041 года (8-й день войны).

Сведения с фронта подтверждают, что русские всюду сражаются до последнего человека; лишь местами сдаются в плен.… Бросается в глаза, что при захваченных батареях большей частью взяты в плен лишь отдельные люди. Часть русских сражается, пока их не убьют, другие, переодевшись, пытаются выйти из окружения под видом крестьян.

29. VI. 1941 года (8-й день войны)

Генерал пехоты Отт доложило своих впечатлениях о бое в районе Гродно. Упорное сопротивление русских заставляет нас вести бой по всем правилам наших боевых уставов. В Польше и на Западе мы могли позволять себе известные вольности и отступления от уставших принципов; теперь это не допустимо. Воздействие авиации противника на наши войска видимо слабое…

Обстановка вечером: …В районе Львова противник медленно отходит на восток, ведя упорные бои за последний рубеж. Здесь в первые наблюдается массовое разрушение противником мостов…

1. VII. 1941 года (10-й день войны).

На фронте группы армий «Юг» 17-я армия успешно продвигается. 14-й моторизированный корпус, действующий на левом флаге 17-й армии, продвигается в восточном направлении. Инцидент в районе Дубно, видимо, исчерпан. 8-й русский механизированный корпус окружен. По-видимому, у него не хватает горючего. Противник закапывает танки в землю и таким образом ведет оборону. На северном крыле группы армий 11-я танковая дивизия, как и следовало ожидать не может продвинуться.

Продвигается по-прежнему одна лишь13-я танковая дивизия. 14-я и 25 моторизованная дивизия следует за ней. Подтягивание пехотных дивизий, которые необходимы как для наступления на фронте, так и для прикрытия фланга с севера и востока в случае поворота армий на юг, идет крайне медленно. Требуется энергичное напоминание командованию группы армий «Юг» о необходимости ускорения этой перегруппировки.

3. VII. 1941 года (21-й день войны).

Отход противника перед фронтом группы армий «Юг» происходит наверняка не по желанию русского командования… Поэтому не будет преувеличением, если я скажу, что кампания против России выиграна в течении 14 дней. Конечно, она еще не закончена. Огромная территория и упорное сопротивление противника, использующего все средства, будут сковывать наши силы еще в течении многих недель.

4. VII. 1941 года (13-й день войны).

…В ходе продвижения наших армий все попвтки сопративления пративника будут, очевидно, быстро сломлены. Тогда перед нами плотно встанет вопрос о захвате Ленинграда и Москвы. Посмотрим, будет ли иметь успех выступления Сталина, в котором он призвал к народной войне всех трудящихся против нас. От этого будет зависеть, какими мерами и силами придется отчищать обширные промышленные области, которые нам предстоит занять…

7. VII. 1941 года(16 день войны).

Группа армий «Юг». Оптимистическое настроение у командования 11-й армии снова испарилось. Наступление 11-ого армейского корпуса снова задерживается. Причины этого не ясны. 17-я армия успешно продвигается в перед и сосредотачивает свои авангарды для удара в направление Проскурова.

8. VII. 1941 года (17-й день войны).

Группа армий «Центр» частью сил ведет бои с контратакующим противником и продвигается силами 2-й танковой армии к реке Березине. При этом противник особенно ожесточенно контратакует пехотой с танками с направления Орши против северного фланга 2-й танковой группы. 3-я танковая группа в нескольких местах форсировала своими авангардами Западную Двину и стремится прорваться в направлении Витебска, отражая контрудары противника с севера…

…Противник уже не в состоянии создать сплошной фронт даже на наиболее важных направлениях. В настоящее время командование Красной Армии, по-видимому, ставит перед собой задачу: с помощью ввода в бой всех имеющихся у него резервов как можно больше размотать контратаками немецкие войска и задержать их наступление, возможно, западнее…

Формирование противником новых соединений (во всяком случае, в крупных масштабах) наверняка потерпит неудачу из-за отсутствия офицерского состава, специалистов и материальной части артиллерии.

В 12.30 доклад у фюрера (в его ставке).

Главнокомандующий войсками доложил сначала о последних событиях на фронте. После этого я доложил о положении противника и дал оперативную оценку положения наших войск…

В заключении состоялось обсуждение затронутых вопросов.

Итоги:

1. Фюрер считает наиболее желательным «идеальным решением» следующее:

Группа армий «Центр» должна двусторонним охватом окружить и ликвидировать действующую перед ее фронтом группировку противника и, сломив, таким образом, последнее организованное сопротивление противника на его растянутом фронте, открыть себе путь на Москву. После того, как обе танковые группы достигнут районов, указанных им в директивах по стратегическому развертыванию, можно будет временно задержать танковую группу Гота ( с целью ее использования для оказания поддержки группе армий «Север» или для дальнейшего наступления на восток, но не для атаки на самый город Москву, а для ее окружения). Танковую группу Гудериана после достижения ею указанного ей района следует направить в южном или юго-восточном направлении восточнее Днепра для поддержки наступления группы армий «Юг».

2) Непоколебимым решением фюрера является сровнять Москву и Ленинград с землей, чтобы полностью избавится от населения этих городов, которое в противном случае мы потом вынуждены будем в течении зимы. Задачу уничтожения городов должна выполнить авиация. Для этого не следует использовать танки.

11. VII. 1941 года (20-й день войны).

Группа армий «Север». Танковая группа Гепнера отражала атаки противника и продолжала подготовку к дальнейшему наступлению сильным правым флангом в район юго-восточнее Ленинград…

Полковник Окснер доложил о своей поездке в танковые группы Гудериана и Гота. Следует отметить следующее:

А) налеты русской авиации на переправы через Западную Двину юго-западнее Витебска;

Б) командование противника действует умело. Противник сражается ожесточенно и фанатически;

В) танковые соединения понесли значительные потери в личном составе и материальной части. Войска устали…».

Июль 1941 года. На гигантском советско-германском фронте с каждым днем увеличиваются размах, напряжение, ожесточенность боев.

Гальдер вынужден признать, что неожиданное по силе сопротивление советских войск не позволило немецко-фашисткому командованию добиться основной цели плана «Барбаросса» - окружить и уничтожить в скоротечной компании главные силы Красной Армии западнее линии Днепра, не дав им отойти в глубь страны.

26 июля 1941 года Гальдер пишет: «Доклад у фюрера о планах операций групп армий. С 18.00 до 20.15 продолжительные, временами возбужденные прения по вопросу об упущенной возможности окружения противника».

30 июля начальник германского генерального штаба отмечает в своем дневнике, что верховным главнокомандованием издана новая директива № 34. В директиве говорится:

«Развитие событий за последние дни, появления крупных сил противника перед фронтом и на флангах группы армий «Центр», положение со снабжением и необходимость предоставить 2-й 3-й танковым группам для восстановления и пополнения их соединений около 10 дней вынудили временно отложить выполнение целей и задач, поставленных в директиве № 33 от 19. VII. И в дополнение к ней от 23.VII».

Уже в первый месяц войны под влиянием упорного сопротивления Красной Армии у многих военных руководителей фашисткой Германии появились признаки неуверенности, заметная нервозность.

Так, на 29-й день войны Гальдер пишет: «Ожесточенность боев, которые ведут наши подвижные соединения, действующие отдельными группами, затяжка на фронте пехотных дивизий, подходящих с Запада, медленность вообще всех передвижений по плохим дорогами и, кроме того, большая усталость войск, с самого начала войны непрерывно совершающих длинные марши и ведущих упорные кровопролитные бои, - все это вызвало известный упадок духа у наших руководящих инстанций. Особенно ярко это выразилось в совершенно подавленном настроении главнокомандующего сухопутными войсками».

К концу июля немецко-фашисткая армия не смогла добиться решающих успехов. Уже 18. VII. 1941 года Гальдер пишет:

«Операция группы армий «Юг» все больше теряет свою форму. Участок фронта против Коростеня по-прежнему значительных сил для его удержания. Прибытие с севера крупных свежих сил противника в район Киева вынуждает нас подтянуть туда пехотные дивизии, чтобы облегчить положение танковых соединений 3-го моторизированного корпуса и в дальнейшем сменить их для использования на направлении главного удара. В результате этого на северном участке фронта группы армий «Юг» оказываются скованными значительно больше сил, чем это было желательно».

Еще менее удовлетворяет Гальдера успех группы армий «Север».

«Снова, - пишет он 22 июля, - наблюдается большая тревога по поводу группы армий «Север», которая не имеет ударной группировки и все время допускает ошибки. Действительно, на фронте группы армий «Север» не все в порядке по отношению с другими участками восточного фронта».

В руководящей верхушке вермахта возникли разногласия по поводу целей дальнейших операций и направлении главных ударов. Наблюдается непоследовательность в поставке войскам очередных задач.

Так, 26 июля Гальдер пишет№ «…группа фон Бока должна, как только она будет готова, начать медленное продвижение на Москву, тесня противника с Фронта». Через три дня, 30 июля, отдается новый приказ: «На центральном участке фронта следует перейти к обороне». 26 июля Гитлер требовал «ликвидировать гомельскую группировку противника путем наступления вновь созданной группы фон Клюге». 30 июля Йодль сообщил Гальдеру другое решение верховного главнокомандования вооруженных сил Германии: "Н« южном участке фронта пока не проводить наступления на Гомель». Все это было следствием упорного сопротивления Красной Армии.

Из дневника Гальдера видно, что немецкие в первые же недели боев на советско-германском фронте понесли чувствительные потери. Вот несколько примеров:

17. VII. 1941 года. «Боевой сотав наших соединений, действующих на фронте, резко сократился».

20. VII. 1941 года. «Боевой состав танковых соединений: 16-я танковая дивизия имеет менее 40% штатного состава, 11-я танковая дивизия – около 40%, состояние 13-ой и 14-й танковых дивизий несколько лучше».

24. VII. 1941 года. « Вопрос о 10-дневном отдыхе для пополнения соединений перед началом нового наступления. В случае предоставления такого отдыха можно будет довести танковый состав соединений до 60 – 70 процентов штатного состава».

Такова была реальность, с которой немецко-фашискому командованию пришлось столкнуться в первый же месяц боев на советско-германском фронте. Да, это была явно не та действительность, на которую расщипывало гитлеровское руководство! В приведенных высказываниях эта мысль пробивается достаточно отчетливо. А вот дополнительные факты.

Только за первые два месяца войны в СССР сухопутные войска верхманта потеряли около 400 тысяч человек. Кстати, надо заметить, что с июня по декабрь 1941 года вне советско-германского фронта фашистские захватчики потеряли всего только около 9 тысяч человек. Потери войск противника к концу летне-осенней компании составили на советско-германском фронте 800 тысяч человек из отборных, лучших частей и соединений.

Слабость нашей оперативно-тактической обороны состояла главным образом в том, что из-за отсутствия сил и средств нельзя было создать ее глубокое эшелонирование. Оборона частей и соединений, по существу, носила линейный характер. Из-за отсутствия быстроходных и вездеходных тягачей войска не имели возможности широко маневрировать артиллерией, чтобы в нужный момент оказать помощь в отражении танковых атак противника. Во фронтах и армиях осталось очень мало танковых частей и соединений. В таких условиях развернулось ожесточенное сражение за Смоленск.

Обороняли смоленское направление с северо-запада 22-я армия под командованием генерал-лейтенанта ф. А. Ершакова, уступом за ее левым флангом- 19-я армия под командованием генерал-лейтенанта И. С. Конева, на участке от Витебска до Орши занимала оборону 20-я армия под командованием генерал-лейтенанта П. А. Курочкина, южнее по левому берегу Днепра до Рогачева действовала 13-я армия под командованием генерал-лейтенанта Ф. Н. Ремезова. В районе Смоленска в резерв фронта сосредоточилась 16-я армия под командованием генерал-лейтенанта М. Ф. Лукина. На южном крыле западного фронта действовала 21-я армия под командованием генерал-лейтенанта В. Ф. Герасименко, а затем генерал-полковника Ф. И. Кузнецова.

Замысел противника состоял в том, чтобы рассечь наш Западный

фронт мощными ударными группировками, окружить основную группу войск в районе Смоленска и открыть путь на Москву.

Против войск Западного фронта в первом эшелоне начали наступление 2-я и 3-я танковые группы армии «Центр». 2-я танковая группа из района Шклова главный удар наносила в обход Смоленска с юго-запада, а ее 24-й моторизованный корпус –из района Быхова на Кричев и Ельню.3-я танковая группа во взаимодействии с 5-м и 6-м армейскими корпусами наносила удар в обход Смоленска с северо-запада. Противник имел значительное превосходство.

Уже в начале наступления ему удалось осуществить глубокие прорывы в районах Витебска, Полоцка севернее и южнее Могилева. Наши войска западного фронта были вынуждены отступить к Невелю.

Четыре пехотные дивизии, танковая дивизия, полк «Великая Германия» и другие немецкие части наступали на Могилев. Соединения 13-й армии, упорно оборонявшей Могилев, были окружены.

Круговую оборону города держал 61-й корпус генерала Ф. А. Бакунина. Особенно отличилась в боях за Могилев 172-я стрелковая дивизия под командованием генерал-майора М. Т. Романова. Около 45 тысяч жителей Могилева вышли на строительство оборонительных сооружений. Две недели отбивали атаки врага мужественные защитники города. Совместно с правофланговыми дивизиями 21-й армии, проводившими контратаки в направлении Могилева с юга, они сковывали часть сил 46, 24-го моторизованных корпусов 2-й немецкой танковой группы и нанесли им значительный урон.

В то время, когда противник вел наступление к востоку от Днепра, части 21-й армии (командующий генерал Ф. И. Кузнецов) форсировали 13 июля Днепр, освободили Рогачев и Жлобин и с боями двинулись в северо-западном направлении на Бобруйск. Главный удар осуществлял 63-й стрелковый корпус, которым командовал генерал Л. Г. Петровский. Через несколько дней он погиб смертью героя. Этим контрударом войска 21-й армии сковали 8 немецких дивизий. В то время это имело очень большое значение.

Упорная оборона 13-й армии в районе Могилева, наступательные действия 21-й армии под Бобруйском значительно затормозили продвижение врага на рославльском направлении. Немецкому командованию группы армии «Центр» пришлось перебросить в район действия 21-й армии несколько дивизий с других участков.

В центре фронта продолжались упорные бои с рвавшейся к Смоленску главной группировкой противника. Части 20-й армии, непрерывно атакуя врага и обороняясь на широком фронте, все же не смогли сдержать натиск 9-й немецкой армии. Танковые соединения обошли нашу армию и ворвались в Смоленск.

Смоленское сражение ознаменовало собой начало новой стадии войны, и с этих пор борьба между нацисткой Германией и Советским Союзом приняла совершенно другой характер. В районе Смоленска советским войскам впервые удалось остановить молниеносное наступление немцев хотя бы только на два месяца. Но тем самым маневренная свобода германского верховного командования, притом на направлении главного удара, нацеленного прямо на Москву, была сильно подорвана, а установленные им сроки, имевшие первостепенное значение сорваны.

Шестнадцатого июля передовые части фон Бока достигли пригородов Смоленска, где натолкнулись на небывало сильное сопротивление. До сих пор они встречали лишь отдельные очаги сопротивления и сравнительно небольшие части, героически и самоотверженно отстаивавшие каждую пядь земли. На этот раз они натолкнулись на решительное сопротивление на сплошном и относительно широком фронте.

Командование Красной Армии было полно решимости не пускать врага дальше. Оно ввело резервы на широком фронте от Великих Лук до Мозыря, которые своими контактами успешно задерживали наступление немцев. Хотя сам Смоленск пал, в районе города продолжались бои, всю вторую половину июля и август немцам не удавалось прорвать фронт, прочно стабилизировавшийся примерно в 30-40 километров восточнее Смоленска, по линии Ярцево - Ельня - Десна.

Немецкие и советские источники расходятся в вопросе о том, какая сторона имело численное превосходство в людях и в технике во время Смоленского сражения. Генерал Гудериян, например, ссылается «на большое численное превосходство русских в танках». Учитывая тяжелые потери, раннее понесенные, это представляется маловероятным, хотя надо иметь в виду, что после такого глубокого и быстрого продвижения по вражеской территории многие немецкие танки, вероятно, вышли из строя. В какой-то мере должен был сказаться износ техники, и, кроме того, коммуникации к этому времени были настолько растянутыми (да еще в стране с плохими дорогами), что запасные части и горючее, возможно, прибывали на фронт слишком медленно или не в достаточном количестве.

Советская артиллерия, являвшиеся почти единственным оружием, с помощью которого Красная Армия могла сражаться как с танками, так и с авиацией, была значительно лучше немецкой. Огромное военное, а еще большое психологическое значение имело появление в советских войсках сокрушительных минометов – «катюш». Маршал А. И. Еременко писал в последствии:

«Новое оружие мы испытали под Рудней… 25 июля во второй половине дня непривычный рев реактивных мин потряс воздух. Как краснохвостые кометы, метнулись мины вверх. Частые и мощные разрывы поразили слух и зрение тяжким грохотом и ослепительным блеском. Эффект одновременного разрыва многих десятков мин превзошел все ожидания. Солдаты противника в панике бросились бежать. Попятились назад и наши солдаты, находившиеся на переднем крае вблизи разрывов (в целях сохранения тайны никто не был предупрежден о намеченном использовании этого оружия)».

Советское командование также ввело в бой некоторое количество современных самолетов, поэтому превосходство немцев в воздухе уже не было таким полным, как в первые три недели войны. Но независимо от превосходства той или другой стороны главное было в том, что Красной Армии удалось замедлить, а потом и остановить германский «блицкриг» восточнее Смоленска, а это имело ряд важных последствий.

«Смоленская линия» была щитом, позволившим советским армиям перегруппироваться и подтянуть резервы для обороны Москвы.

С точки зрения немцев, сопротивления в районе Смоленска впервые нарушило планы их командования, а вызванная этим задержка поставила перед ним серьезную стратегическую проблему.

Четвертого августа, когда тяжелые бои вокруг Смоленска продолжались уже около трех недель, Гитлер созвал совещание в Ставке группы армий «Центр» в Новом Борисове. По словам присутствовавшего на этом совещании Гудериана, Гитлер считал главной задачей захват Ленинграда. Он еще не решил, что будет на очереди потом – Москва или Украина, но склонен был как будто бы выбирать последнюю… Он надеялся овладеть Москвой и Харьковом к началу зимы. Но в этот день никаких решений принято не было.

В течении следующих 20 дней в районе Смоленска шли тяжелые бои с переменным успехом, но когда 23 августа Гитлер созвал новое совещание, предложение Гудериана сосредоточить все силы для наступления на Москву было отклонено. Гитлер окончательно решил нанести основной удар по Украине и Крыму, заявив, что сырье и сельское хозяйство Украины имеют жизненно важное значение для продолжения войны. Что касается Крыма, то это был «советский авианосец для нанесения ударов по румынским нефтепромыслам», и поэтому его надо было ликвидировать. «Мои генералы, - заявил он, - ничего не смыслят в экономических аспектах войны».

Гитлер по-прежнему считал, что и по новому плану Москва может быть захвачена до наступления зимы. Гудериан понимал, что теперь это было почти невозможно, и по тому был очень недоволен решением Гитлера – по крайней мере, так он говорил после войны. Позже он назвал «роковой ошибкой» решение Гитлера двинуть две армии и танковую группу на юг, вместо того чтобы предпринять концентрированное наступление на Москву.

Главным итогом Смоленского сражения была задержка немецкого наступления на Москву. План «Барбаросса» получил серьезную брешь.

Смоленское сражение явилось одним из поворотных пунктов войны. Красная Армия остановила германский «блицкриг» и заставила Гитлера изменить планы. Кроме того, сражение оказало большое воздействие на боевой дух Красной Армии. Если в начале на советских солдат производила ошеломляющее впечатление мощь германской армии, и особенно количество танков, то к концу июля многие бойцы научились применять против танков такое оружие, как гранаты, бутылки с горючей смесью, и панический страх все больше отступал место ненависти к фашистам.

Очень способствовали поднятию духа первые награждения медалями и орденами. После Смоленского сражения около 1000 человек были награждены медалями и орденами и медалями, а семи присвоено звание Героя Советского Союза.

Задержка вражеского наступления на главном направлении явилась крупным стратегическим успехом. В результате Красная Армия выиграла время для подготовки стратегических резервов и проведения оборонительных мероприятий на Московском направлении.

Список литературы:

Бадак А.Н., Войнич И.Е., Волчек Н.М., Воротникова О.А., Глобус А., Кишкин А.С., Конев Е.Ф., Кочеткова П.В., Кудряшов В.Е., Нехай Д.М., Островцов А.А., Ревяко Т.И., Рябцев Г.И., Трус Н.В., Трушко А.И., Харевский С.А., Шайбак М. Всемирная история в 24 томах том 23 Вторая Мировая Война. – Издательство «Белорусский дом печати», Минск 1997 год.

Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. – издательство Агентства печати Новости, Москва 1970 год.

Суворов В. САМОУБИЙСТВО Зачем Гитлер напал на Советский союз. – ООО «Издательство АСТ», Минск 2000 год.

Рецензия: