Советское общество

В силу целого ряда причин в СССР уже в середине XX века сложилось индустриально – этакратическое общество, то есть индустриальное общество, в функционировании которого главную роль играет этакратия(государственная бюрократия). Советская система отличалась крайней степенью монополизации и централизации всех сфер общественной жизни.

Ядром всей общественной системы была Коммунистическая партия, слившаяся с государством. КПСС руководила государством, однако это не означает, что партийная бюрократия командовала бюрократией государственной. Между ними существовало своего рода разделение труда, но руководитель был общий – высшее руководство страны. Именно партийно – государственная бюрократия составляла верхний, наиболее влиятельный слой советского общества. Но слой это был неоднороден, пронизан противоречиями, борьбой – между верхушкой и местной элитой т.п.

Обеспечение баланса интересов различных слоев осложнялось многими проблемами, так как структура общества – живой организм и нем идут постоянные изменения. Так, после реформы 1965 г. заметную роль стал играть директорский корпус, в руках которого сосредотачивались крупные средства. В этот же период из –за возвращения и усиления отраслевых структур возросло недовольство территориальной элиты, то есть среднего партийного звена.

Напряжение в обществе усиливалось и в связи с порядком подбора кадров. Многие из первых секретарей партийных органов крупных регионов были по опыту и по образованию аграрниками, в силу того что аграрный сектор в большинстве регионов был важнейшим. Аграрная элита, таким образом тесно связанная с районным партийным звеном, начинала контролировать партийные органы, укреплять свои позиции, выдвигалась в авангард местнической коалиции, вовлекая часть директората. Усиление позиций местной элиты шло по мере обновления кадров. Но процесс этот был медленным, поскольку ориентация высшей номенклатуры на «покой», вполне соответствующая политика осторожного Брежнего, приводила к тому, что только естественное «убытие» чиновника давало возможность занять этот пост претендентам. Это подрывало основной двигательный механизм в чиновничьей иерархии – карьерные интересы. Без стимулов продвижения по служебной лестнице руководители теряли желание развивать порученное им дело, их раздражало отсутствие перемен. Недовольство против «стариков» становилось сильнейшим взрывчатым веществом, заложенным под основы брежневского режима. Этот социальный конфликт базировался также на существовавшем порядке доступа к получению привилегий и благ, регламентировавшемся множеством иерархических правил.

Кадровая стагнация порождала сращивание бюрократии с теми участками экономики, которые они контролировали. Так создавалась основа коррупции. Постепенно строилась целостная пирамида нелегальных распределительных механизмов и нелегального бизнеса.

Исследователь А.В.Шубин, суждения которого мы считаем весьма профессиональными, разделил номенклатуру этого периода на несколько групп(или кругов):

- так называемые «пуритане», которые поддерживали идею очищения социализма от различных вариантов буржуазных наслоений и боролись с коррупцией;

- «консерваторы», живущие по принципу: живешь сам и давай жить другим;

- «реформисты», готовые пересматривать принципы социализма.

Последние были близки к «консерваторам» в своем прагматизме, а к «пуританам» - в стремлении к частичным переменам.

Важно отметить, что именно в эти годы сформировалась своеобразная социальная система, состоявшая из теневиков и контролировавшей их мафии, - второй после бюрократии и успешно конкурировавшей с ней крупный верхушечный социальный слой. Такое положение все меньше устраивало лидеров бюрократии, основательно опасавшихся, что теневики поставят под контроль правящую элиту.

Третий крупный социальный слой советского общества – интеллектуальная элита, люди занимающиеся интеллектуальным трудом, не обладающие властью над какими-либо другими социальными слоями. И в политическом, и в социально – экономическом разрезе интеллигенция тоже не была едина. К верхнему можно отнести ту часть интеллигенции, которую номенклатура интегрировала в свою среду, подчиняя её жесткому контролю. Инструментом воздействия были привилегии. Возник своеобразный феномен тоталитарной интеллигенции. Верхний слой интеллигенции составляли люди, обеспечившие семьям довольно высокий, по общим советским меркам, уровень жизни.

Основная, средняя масса интеллигенции имела невысокие доходы. Если к концу 50-х годов ИТР (инженерно-технические работники) получали на 70% больше, чем рабочие, то к середине 80-х разрыв составил лишь 10%, что снижало престиж инженерной профессии, порождало недовольство этой социальной группы, не способствовало развитию НТП.

Своеобразной, «транзитной» на пути к интеллигенции социальной группой было студенчество, чей энтузиазм постепенно угасал из-за рутины в образовании, отсталости производства. Некоторая романтика и иллюзии в студенческой среде поощрялись сверху. Но у нового поколения, где общались представители различных социальных слоев, быстро открывались глаза на мифологемы социальной справедливости в СССР.

Самым многочисленным социальным слоем был рабочий класс – 61% населения .Он тоже был неоднороден(по квалификации, по образованию и т.д.). Естественно, оплата труда была разной, но имущественное расслоение внутри каждой страты уравнивалось.

Так, разница в оплате труда рабочих в зависимости от квалификации оценивалась десятикратно, а оплата труда рабочих на одном производстве различалась не более чем в 2 раза.

Большие изменения произошли в 60-х – середине 80-х в таком крупном социальном слое общества, как крестьянство. Аграрная политика КПСС привела к окончательному раскрестьяниванию российской деревни и превращению крестьян в наемных рабочих.

Постоянный отток населения в город явился причиной фактического обезлюдения российской деревни. Результатом этого стал низкий социально-культурный уровень развития села. Социально-экономические преобразования в деревни привели к тому, что собственник в крестьянине был уничтожен. Индустриализация сельского труда дала тип работника-поденщика, не заинтересованного в своем труде. Отток людей из села изменил его возрастную структуру: сельское население значительно постарело. В Центральном районе к началу 80-х гг. доля стариков составила 28%.

Политика власти по отношению к крестьянству объективно вела к «выдавливанию» сельского населения. Продолжая курс на повышение концентрации сельхозпроизводства, была развернута кампания по ликвидации «неперспективных» сел и деревень. Принятое в марте 1974 г. постановление ЦК КПСС и Совета Министров «О мерах по дальнейшему развитию сельского хозяйства нечерноземной зоны РСФСР» намечало укрупнение сел и ликвидацию 114 тыс. населенных пунктов из 143 тыс. Только в РСФСР в разряд «неперспективных» 70-80% сел и деревень. Это привело к ликвидации имевшихся школ, небольших животноводческих ферм, клубов, магазинов, медпунктов. Свертывались автобусные маршруты на малорентабельных направлениях, что заставляло людей менять привычное местожительство. Эта политика не учитывала социально-психологических факторов. Смещение семей на центральные усадьбы сельскохозяйственных предприятий приводило к разрушению семейно-усадебного уклада жизни, представляющего наиболее устойчивую тенденцию и направление развития сельского быта. В результате разрушались его особенности и привычность: близость к земле, связь с природными циклами, обособленность семейной жизни и прочность соседских связей, духовные традиции и обычаи, принципы самоуправления.