Термидорианский переворот

        контрреволюционный переворот 27/28 июля 1794 (9 термидора 2-го года по республиканскому календарю) во Франции, приведший к падению революционно-демократической якобинской диктатуры (См. Якобинская диктатура). Т. п. стал возможен на почве кризису якобинской диктатуры, вызванного обострением её внутренних противоречий. Объединив в борьбе против внешней и внутренней контрреволюции мелкую и среднюю буржуазию, крестьянство и городское плебейство, якобинцы сумели в кратчайшие сроки решить главные задачи буржуазной революции — сломить и уничтожить феодализм, обеспечить национальное единство страны. Однако, осуществляя строгое регулирование сферы распределения (Максимум, реквизиции), якобинцы не затронули самого способа производства, основывавшегося на частной собственности, и потому не могли остановить быстрого роста экономической мощи крупной буржуазии, особенно новой, разбогатевшей на спекуляциях. Угроза феодальной реставрации заставляла буржуазию, а также зажиточное крестьянство временно мириться с суровой революционно-демократической диктатурой. Когда же победы на фронтах устранили опасность реставрации, эти социальные слои (а вслед за ними и среднее крестьянство) стали стремиться к избавлению от тяготившего их режима, что и определило неизбежность падения якобинской диктатуры. В то же время противоречивость политики якобинцев (установление максимума не только на продукты первой необходимости, но и на заработную плату рабочих, сохранение Ле Шапелье закона и др.) вызывала недовольство и части плебейства и сельской бедноты, являвшихся до тех пор опорой революционного правительства. Так создалась благоприятная почва для заговора против руководимого М. Робеспьером революционного правительства. Возглавившие заговор Ж. Фуше, Ж. Л. Тальен, П. Баррас объединили осколки дантонистов, заручились поддержкой «болота», установили связи с жирондистами. Ведущей классовой силой в этом блоке была новая, недавно разбогатевшая буржуазия, перешедшая на контрреволюционные позиции; её представляли правые Термидорианцы. В заговор были втянуты и остатки эбертистов, не разобравшихся в целях главных заговорщиков, боявшихся за свою участь, а также Ж. Колло д'Эрбуа, Ж. Бийо-Варенн (так называемые левые термидорианцы) и часть членов Комитета общественной безопасности. Хотя руководители революционного правительства знали о подготовке заговора, они не проявили присущей им ранее энергии для его пресечения. 9 термидора на заседании Конвента заговорщики сорвали выступление Л. Сен-Жюста, пытавшегося разоблачить готовившийся контрреволюционный переворот, и провели решение об аресте руководителей революционного правительства. В защиту М. Робеспьера и его сторонников стихийно поднялось плебейство Парижа и освободило их из-под ареста; Робеспьер, Сен-Жюст. Ж. Кутон оказались в здании ратуши, под защитой народа; против заговорщиков выступили вооруженные санкюлоты. Но перевес сил был на стороне термидорианцев, а робеспьеристы проявили нерешительность. Располагая большинством в Конвенте, термидорианцы объявили Робеспьера и его соратников вне закона, в ночь на 10 термидора их вновь арестовали и утром 10 термидора без суда гильотинировали. Контрреволюционная сущность Т. п., прикрывавшегося лозунгом «Революция против тирании», вскоре стала очевидной: были ликвидированы демократические социальные завоевания якобинской диктатуры, отменен максимум, начался контрреволюционный террор. Т. п. поставил у власти крупную буржуазию (интересы которой выразила образованная в 1795 Директория).

Термидорианский переворот и Конституция 1795 г.

Термидорианский переворот и Конституция 1795 г. Пришедшая к власти в результате переворота группа умеренных депутатов Конвента, отражавших интересы республикански настроенных кругов французской буржуазии, получила название термидорианцев. Для этой группировки, как и для других депутатов Конвента, участвовавших в суде над королем и ставших тем самым "цареубийцами", реставрация монархии была абсолютно неприемлема, но столь же нетерпимым для нее стал режим революционного террора.

Первое время термидорианцы были вынуждены сохранять систему государственных органов, созданную якобинцами. При этом сам механизм революционной диктатуры был постепенно разрушен, отменено чрезвычайное социально-экономическое законодательство якобинцев.

Комитет общественного спасения, где заседали теперь участники антиякобинского заговора, потерял значение правительственного органа. Были упразднены Парижская коммуна - оплот якобинцев, а также революционные комитеты, реорганизован Революционный трибунал.

Но и реформированная термидорианцами политическая система ассоциировалась с революционными традициями. Поэтому с особой остротой вновь стал вопрос о восстановлении конституционного строя.

Формально считалось, что в силе оставалась конституция 1793 г., принятая якобинским Конвентом и подтвержденная первичными собраниями выборщиков. Хотя якобинская Конституция так никогда и не применялась, первоначально сами термидорианцы ставили вопрос о поправках и добавлениях, необходимых для ее введения в действие. Однако вскоре, в частности под воздействием новых революционных волнений, правые термидорианцы усмотрели в якобинской конституции "организованную анархию" и приняли решение о подготовке нового конституционного документа. Они спешили с конституированием новой власти, тем более что вновь напомнила о себе политическая опасность со стороны открытых врагов республики - роялистов, фейянов и т. д. В августе 1795 г. Конвент принял новую конституцию Франции (известную как Конституция III года республики).

Следуя установившейся в период революции традиции, термидорианцы вынесли текст конституции на плебисцит, и она была поддержана подавляющим большинством первичных собраний выборщиков, так как народ рассчитывал с помощью новой Конституции спасти и укрепить республику, отвести угрозу реставрации, сохранить демократические завоевания революции.

Отмежевываясь от крайностей революции и политического безрассудства вождей якобинцев, авторы новой Конституции сохранили не только девиз революции: "свобода, равенство, братство", но и ее важнейшие достижения - республиканизм, народный суверенитет, представительные органы и т. д.

Текст Конституции 1795 г. отличался напыщенностью и многословием (372 статьи), но при этом она была весьма умеренной по своему политическому содержанию.

Декларация прав и обязанностей человека и гражданина, которая была предпослана Конституции, уже не была проникнута революционным духом (отсутствовало право народа на восстание, на сопротивление угнетению и т. д.) и делала упор на закрепление экономических, моральных и правовых устоев общества. Так, например, в ней подчеркивалось, что собственность "лежит в основе мировой культуры, всего производства, всех средств труда и всего социального строя".

Конституция отменяла всеобщее избирательное право и восстанавливала имущественный ценз. Следуя уже испытанной в 1791-1792 гг. политической модели, новая конституция в статье 22 заложила в основу республиканского строя принцип разделения властей. Однако новая организация государственной власти отличалась громоздкостью, доктринерством, чисто внешним подражанием образцам античной демократии.

В системе разделения властей законодательному корпусу отводилось ведущее место. Авторы конституции проявили политическую осторожность и отказались от создания "всемогущего" законодательного органа по типу Национального конвента. Впервые в истории французского конституционализма законодательный корпус был создан не на однопалатной, а на двухпалатной основе. Он состоял из Совета старейшин (250 членов, избираемых из лиц не моложе 40 лет) и Совета пятисот (из лиц не моложе 30 лет).

Право законодательной инициативы по конституции предоставлялось только Совету пятисот, но решение последнего становилось законом только после одобрения Совета старейшин. Отклоненный последним законопроект мог вноситься повторно только спустя год. Законодательная власть, таким образом, заведомо становилась источником политической конфронтации, а следовательно, и нежизнеспособной.

Политическая нестабильность и неустойчивость были присущи и исполнительной власти, которая также была изначально обречена на малую эффективность. Она вручалась Директории из 5 членов, избираемых путем тайного голосования законодательным корпусом.

Ежегодно Директория обновлялась путем переизбрания одного из ее членов. Председательствовали в ней поочередно все члены в течение трех месяцев. Для осуществления чисто управленческих функций Директория назначала министров, которые, однако, не составляли правительство.

Псевдодемократические государственные формы, введенные Конституцией 1795 г., не учитывали реального соотношения политических сил, не могли обеспечить экономической и правовой стабильности. Хотя по Конституции 1795 г. исполнительные и управленческие рычаги не должны были концентрироваться в одних руках, ведущую роль в Директории играл один из лидеров термидорианцев, беспринципный карьерист Баррас. Как и многие другие представители правящей верхушки, он откровенно стремился использовать государственную казну для личного обогащения.

Откровенная коррупция, поразившая и сами правительственные круги, ухудшила и без того тяжелое финансовое положение республики. Директория не в состоянии была решить те проблемы, которые стояли перед новым сформировавшимся за годы революции гражданским обществом. Сохранялась опасность монархической, феодальной реставрации и нового революционного взрыва масс, вызванного бедственным положением городских низов и возрождением популярности якобинских идей.

Непоследовательность, резкие повороты в политике Директории, то обрушивавшей удары против якобинцев, то начинавшей борьбу против дворян-эмигрантов и неприсягнувших священников, то облагавшей высоким подоходным налогом финансистов и спекулянтов, делали политическую обстановку во Франции непредсказуемой. Ненадежность правительства Директории, проводившей "политику качелей", делала весь созданный в 1795 г. конституционный режим все более непопулярным и неустойчивым.