Жертвы «военного» голода

Война оказала большое влияние на все стороны развития крестьянства, на его численность и состав, уровень жизни. За четыре года войны крестьянское население уменьшилось на 13,9 млн. человек или 18%. Если в тыловых районах оно составляло в 1941 г. 24,4 млн., то к 1945 г. - 17,3 млн. В среднем за каждый год войны деревня выделяла для армии и промышленности почти 10% трудоспособных крестьян.

Численность трудоспособных колхозников в этих районах уменьшилась на 62,8% (18,2 млн. - в 1941 г. до 11,4 млн. в 1945 г.). Это сокращение колхозного населения произошло в основном за счет убыли мужчин призывного возраста. Единственной группой колхозного населения, которая не уменьшилась, а даже несколько возросла, были нетрудоспособные - дети до 12 лет, старики (мужчины и женщины старше, соответственно, 60 и 55 лет), инвалиды и больные.

Материальное положение крестьянства в условиях войны, как и в мирное время, определялось двумя главными факторами: состоянием общественного производства колхозов и доходами от личного хозяйства крестьян.

О размерах получаемой из колхоза продукции говорит оплата по трудностям на душу населения из расчета на один день. В среднем, как пишет Ю.В. Арутюнян, крестьянин получал «меньше 200 г зерна и около 100 г картофеля в день - это стакан зерна и одна картофелина». По существу вся производимая колхозами продукция за вычетом производственных нужд, уходила в закрома государства по госпоставкам. Потребность колхозников в овощах колхоз удовлетворял на 15-20%, а выдача мяса и молока, если не считать расходов на общественное питание, почти не производилась.

Одна звеньевая из колхоза им. 1 Мая Старооскольского района, Курской области, имея на иждивении бабушку и двух детей, получила на трудодни в 1 944 г. 21 кг хлеба. Выручил приусадебный участок, который дал ей 800 кг картофеля, 1 50 кг капусты, 100 кг огурцов, 300 кг свеклы. Кроме того в хозяйстве была корова. Другая колхозница из сельхозартели «День урожая» заработала в колхозе 20 кг зерна, а с участка в полгектара сняла 10 пудов ржи и пшеницы, пуд кукурузы, 25 ц картофеля. В хозяйстве также имелась корова.

Многие колхозники не умерли с голоду благодаря личному хозяйству. Выручала картошка со своего огорода, но не всегда... Полностью избежать голода не удалось. До самого последнего времени документы о голоде во время Великой Отечественной Войны под грифом «Совершенно секретно» были спрятаны в «Особой папке» И.В. Сталина - коллекции архивных материалов Секретариата НКВД-МВД СССР. Но тайное рано или поздно становится явным. Теперь эти архивы открыты.

Нельзя не задуматься над следующим вопросом: почему Сталин и его окружение получали информацию о голоде не от органов наркоматов снабжения, земледелия, здравоохранения, комитета заготовок, призванных, казалось бы, быть в курсе жизни населения, а от органов НКВД? Видимо, отношение властей к правде о бедственном положении народа изначально было как к чему-то «антисоветскому, антигосударственному», попадающему в компетенцию органов государственной безопасности.

Документы НКВД воссоздают тяжелую, мрачную картину жизни населения целого ряда районов и областей во все годы войны. Голод был в степных районах Западной Сибири в 1941 г., в некоторых районах Вологодской и Читинской областей в 19421943 гг., в Казахской и Узбекской ССР, Татарской и Мордовской АССР, в ряде районов Алтайского края, Горьковской, Свердловской областях в 1944 г., в Узбекской ССР, Кабардинской и Бурят-Монгольской АССР в 1945 г. Более других страдали семьи красноармейцев, оставшиеся без кормильцев.

Зам. наркома внутренних дел Союза ССР Кобулов сообщал: «ЦК ВКП(б) - тов. Андрееву СНК СССР - тов. Микояну.

В некоторых областях Вологодской области семьи красноармейцев колхозников испытывают недостаток в продуктах питания.

Централизованные фонды муки на 1 квартал 1943 г. были сокращены, в результате чего значительное количество связанных с сельским хозяйством семейств красноармейцев, в том числе 40 тысяч детей, сняты со снабжения хлебом.

Вследствие низкой урожайности, многие из снятых со снабжения хлебом красноармейских семейств в 1942 году хлеба на трудодни в колхозах не получали и в настоящее время не имеют.

У НКВД по Вологодской области сообщает, что в ряде районов имеют место многочисленные факты употребления в пищу суррогатов (мякины, клеверных верхушек, соломы, мха) и трупов павших животных.

К колхозе «Земледелец», Вытегорского района, жена красноармейца Копылова В. В. питается исключительно суррогатами. Дочь Копыловой в результате истощения умерла.

В колхозе «Красная Звезда», Верховажского района, Шучева П. В., два сына которой находятся в Красной Армии, примешивала в хлеб в молотую солому.

В Бабушкинском районе снято со снабжения хлебом 1575 членов семей красноармейцев. Большинство из них хлеба не имеют и питаются суррогатами (мхом, соломой).

В колхозе «Заря» того же района, Немилуев А.И., два сына которого находятся в Красной Армии, употребляет в пищу трупы павших животных.

В колхозе «Чекист», Сямженского района, жена фронтовика Солова А.Н., имевшая двух детей, в январе т.г. употребляла в пищу мясо павшей лошади.

В деревне Дьяковской, того же района, жена красноармейца Крюкова В. питалась мясом павшей козы.

В колхозе им. Сталина, Петриневского района, жена красноармейца Федорова М., имеющая 5 детей употребляла в пищу мясо (зачеркнуто - «кишки») павшей лошади. В результате вся семья получила тяжелое отравление.

В колхозе «Новая жизнь», Вожегодского района, жены красноармейцев Околошина А., Федотова К. и Левина М. приготовляли пищу из павших лошадей, облитых по указанию ветнадзора формалином.

В Междуреченском районе эвакуированная Бисерова Н.В., муж и сын которой находятся в Красной Армии, систематически употребляет в пищу трупы павших животных.

В колхозе «Земледелец» Вытегорского района, жены красноармейцев Лязгина В.П., Иванова А.К. и Лобашева П.Е. употребляют в пищу мясо собак.

В колхозе «Герой труда», Сямженского района, жена красноармейца Козлова Е. 24 февраля т.г. (1943 г.) приготовила пищу из мяса убитого охотником волка.

В колхозе «Литвинове», Петриневского района, 3 марта т.г. покушалась на самоубийство жена красноармейца Бараева М., имеющая 4 детей. Семья Бараевой хлеба совершенно не имеет.

В таком же положении находятся многие семьи в Устюжен-ском, Аидожском, Мяксинском, Пришекснинском и Хабаровском районах.

Со стороны наиболее отсталой части колхозников - членов семейств красноармейцев имеют место факты высказываний отрицательных настроений.

Применяемые местными органами меры неэффективны, ввиду недостаточности в области фондов хлеба.

Об изложенном информирован Обком ВКП(б)». Народный Комиссар Внутренних Дел Союза ССР Л. Берия сообщал в начале 1943 г. «в ГОКО - тов. Сталину»:

«По сообщению УНКВД по Читинской области, в колхозах ряда районов области имеют место серьезные продовольственные затруднения.

За последние два года урожайность зерновых культур по колхозам области резко снизилась, составив фактически в 1 941 году 4,5 цнт с га против 5,9 цнт в 1940 году. Урожай 1942 года не превысит 3,7 цнт.

За 1942 год произошло резкое сокращение поголовья: по лошадям на 36 950 голов, крупному рогатому скоту на 29 660 голов и свиньям на 9 550 голов.

В отдельных колхозах Нерч-Заводского, Сретенского, Балейского и других районов весной 1 942 года колхозники употребляли в пищу мясо павших животных и различные суррогаты. В ряде районов колхозники не выходят на работу, из-за отсутствия хлеба.

В настоящее время не имеют продуктов питания 56 семейств в с.Калдыга, Газ-Заводского района.

Вовсе не имеют хлеба, картофеля и какого-либо другого продовольствия 112 колхозных семейств в Шахтаминском районе.

В колхозах Нерч-Заводского и Быркинского районов к январю 1943 г. не имели хлеба 360 человек, из них 21 5 человек членов семей красноармейцев.

В селах Дрмасово, Башурово и Болдуй 2-ой, Усть-Борщев-ка и Малка, Нерч-Заводского района, не имеют хлеба 25 семей, в составе которых имеются от 3 до 9 детей. Из-за отсутствия хлеба и других продуктов в ряде колхозов имеют место факты заболеваний и безбелкового опухания детей колхозников, в частности, в семьях мобилизованных в Красную Армию.

В семье красноармейца Деренцова (с. Некрасове, Шахта-минского района) опухли от недоедания четверо детей в возрасте 5-12 лет.

Факты опухания выявлены у детей Кочевой Е. в селе Некрасове, и у детей Добрыниной А.Т., проживающей в с.Богданове.

В декабре 1 942 г. умерла от истощения колхозница Шар-шина Н.Ф. в с. Кочея, Нерч-Заводского района.

В с. Нижняя Хила, Шилкинского района, 7 ноября 1942 года колхозник Суханов П.С. 1914 года рождения, зарубил свою мать, жену, шестерых детей и выстрелом из ружья покончил с собой. В оставленной записке Суханов указал, что на преступление его вынудил голод.

19 декабря 1942 года в с. Заренском, Ильдикане, Газ-Заводского района, 1 7-летний Веслопалов Иннокентий, при участии 1 5-летнего брата, убил 1 2-летнего Корнилова К. Т., пригласив его к себе в землянку. Труп был ими разрублен и использовался в пищу.

На почве продовольственных затруднений отмечается рост отрицательных настроений среди неустойчивой части колхозников.

В пограничных колхозах Нерч-Заводского и Быркинского районов выявлен ряд колхозников, проявляющих эмиграционные настроения. Проверкой установлено, что большая часть из них испытывает недостаток в продуктах питания.

Если бы фронтовики получали письма о том, как их родные и близкие голодали в тылу? Каким было бы их моральное состояние? «Спасала» военная цензура. Одно такое письмо, не дошедшее до своего адресата, оказалось в материалах архива Сельхозотдела ЦК ВКП(6). Приведем его целиком.

«Письмо 1941 г. 14 декабря.

Добрый день дорогой мой муж Ваня, шлю я Вам свой низкий привет и желаю всего хорошего в Вашей жизни, еще от Вашей дочки Тамары и еще от Вашей мамаши. Ваня теперь я буду писать о своей жизни... очень плохая и очень плохая потому, что мы с голоду умираем, у нас хлеба нет и картофеля нет, я уже лежу на мертвой постели, вся распухла и дочка тоже лежит тоже распухла, а мать ходит сторожить на ферму, ну Ваня я в последний раз Вам пишу и то через силу, у меня нет свету в глазах. Ну, Ваня, поглядел бы ты на меня, испугался меня Ваня, какая я стала, как выйду на улку, так сразу падаю, силы нету. Ваня, дочка просит есть, а у нас нечего дать, ох, Ваня, у нас уже голод такой, все голодают, едят пропастину, а я лучше помру, не буду есть. Ваня я доила коров, теперь не дою, когда меня привезли с фермы на коне из силы выбилась, ну Ваня, теперь прощай, больше не увидимся и письма не будем писать друг другу. Ваня, я помру так дочка наша пойдет на терзание, кому она нужна будет, разве ты когда отслужишь, то возьмешь ее себе, если не возьмешь, то в приют отдадут, пущай она там растет. Ваня, я получила письмо Ваше, в котором Вы писали во сне видали, но я стала маме читать, она заплакала и говорит: хотя бы Иван пришел, а то мы умрем, а Тамара останется. Ваня она ждет, не дождет, а дочка большая стала, ходит на ногах, ну зовет папа и мама и дядя всех, ну сгубил нас голод. Ваня, мы ушли от Ворон... живем у Бубного Андрея Никитовича на квартире, ну пока Ваня и Ваничка прощай больше мы с тобой не уви-демся, если будешь писать, то своей дочке Тамаре и маме, а я отжила на белом свете, дальше не могу жить, силы нету у меня, ну пока до свидания, остаюсь живая, еще забыла я Вам письма не пишу, что у меня бумаги нет у меня... Копия верна: Е.Михайлов..

Справка: в некоторых строчках написанное в подл. стерлось, некоторые слова не заметны (написано карандашом, малограмотно). Пропуски - это неразборчивые слова».

Самым тяжелым, голодным годом оказался 1 944 год, когда голодали не только жители многих сельских районов, но и жители некоторых городов.

Нарком Внутренних Дел Союза ССР Л. Берия 21 апреля 1944 г. сообщал:

ГОКО - товарищу Сталину И.В.

ГОКО - товарищу Молотову В.М.

ЦК ВКП(б) - товарищу Маленкову Г.М. СНК СССР - товарищу Микояну А.В.

Управление НКВД Свердловской области сообщает следующие данные о продовольственном положении в области, полученные от местных органов:

С начала 1944 г. продовольственные затруднения в области несколько увеличились в связи с тем, что запланированное получение продовольственных товаров по централизованным фондам было удовлетворено не полностью.

В первом квартале с. г. область получила по централизованным фондам мяса и его заменителей 67% к плановой потребности, животного масла - 51,3%, рыботоваров - 37,8%, кондитерских изделий - 13,7%, сахара - 13,5%.

В связи с этим по основным промышленным районам отоваривание продовольственных карточек по мясо-рыбной продукции колебалось от 45 до 70%, по жирам от 36 до??%, по крупо-макаронным изделиям от 50 до 80%.

Значительно ухудшилось положение с завозом продуктов на городские рынки и с ценами на них. На рынках гор. Свердловска подвоз картофеля в четвертом квартале 1 943 г. составлял 60 тыс. центнеров, в первом квартале 1 944 г. - только 7 тыс. центнеров, подвоз животного масла - соответственно 85 и 42 центнеров, молока 6400 и 3500 литров. Цены на картофель поднялись с 50 до 75 рублей, на мясо с 200 до 350 руб., на масло животное с 900 до 1000 рублей за кг.

Примерно такое же положение с завозом на рынки сельскохозяйственных продуктов и сценами на них в Нижнем Тагиле, Ирбите, Каменск-Уральске и других основных городах области.

По неполным данным, полученным из 20 аппаратов НКВД, из числа обращавшихся в городские и районные лечебные учреждения на 1-е апреля 1944 г. зарегистрировано было 22 400 больных дистрофией. Это в абсолютном большинстве городское население, и главным образом, рабочие предприятий. По заводу N 268 НКАТС в г. Каменец-Уральске на 1-е апреля 1944 г. было зарегистрировано 562 человека больных дистрофией; по Свердловскому металлургическому заводу - 612 человек; по Серовско-му заводу N 76 НКБ - 41 5 человек; по Красноуральскому медь-заводу - 283 человека; по Красногвардейской шахте этого района - 524 человека; по Н. Салдискому металлургическому заводу -220 человек; по заводу N 68 IfKB Невьянского района - 486 человек; по Н.-Тагильскому металлургическому заводу - 750 человек; по заводу N 63 НКБ - 700 человек.

Только за март 1944 г. умерло от дистрофии: в Свердловске - 451 человек, в Н. Тагиле - 428 человек, в Серове - 112 человек.

По данным органов Народного образования, по 33 районам области в первом квартале 1 944 г. бросило учиться в сельских школах 15 750 детей, в городских школах - 5 250 детей.

С января 1944 г. было зарегистрировано 184 убийства, против 84 случаев в четвертом квартале 1 943 года и 1 50 грабежей против 77 случаев в последнем квартале предыдущего года.

95% убийств было совершено с целью завладения продовольственными карточками, незначительным количеством продуктов и вещей. 84% убийц составляли малоквалифицированные рабочие, а также служащие, колхозники и единоличники, ранее не судимые и не имевшие связи с преступной средой.

Наиболее тяжелое положение сложилось в 1944 г., наряду со Свердловской областью, в Чувашской и Татарской АССР, и особенно в Казахской ССР, а в начале 1945 г. - в Узбекской ССР, Кабардинской и Бурят-Монгольской АССР.

Нарком внутренних дел Казахской ССР Богданов 8 апреля 1 944 г. докладывал Л. Берии: «Поступающие из Управлений НКВД сообщения свидетельствуют о том, что продовольственные затруднения, вызванные неурожаем 1943 года, охватывают новые районы и группы населения республики».

В течение первого квартала 1 944 года районными аппаратами НКВД Казахской ССР или при участии их работников было обследовано свыше 100 населенных пунктов в 50-ти районах республики, в отношении которых имелись данные о тяжелом продовольственном положении населения.

В процессе проверки было выявлено свыше тысячи семейств военнослужащих и колхозников, численностью до 4-х тысяч человек, нуждающихся в неотложной помощи, истощенных и опухших на почве голода.

По материалам проверки наиболее острые продовольственные затруднения и значительное число опуханий от голода имели место в Алма-Атинской области, где зарегистрировано 40 смертельных случаев от истощения, Семипалатинской области -47 смертельных случаев, Акмолинской - 21, в Северо-Казахстан-ской - 1 0 смертельных случаев.

Подавляющее большинство смертельных случаев относится за счет спецпереселенцев - немцев, проживающих в Чарском районе Семипалатинской области, Красноармейском районе Се-веро-Казахстанской области и Джамбулском районе Алма-Атинской области. В тяжелом положении спецпереселенцы оказались в связи с мобилизацией членов семей и физически здоровых членов семей в трудовую армию, а в ряде случаев и потому, что колхозы не выдавали им хлеба на заработанные трудодни.

В селе Линевка, Красноармейского района Северо-Казах-станской области за январь-февраль умерло 10 спецпереселенцев, а 30 человек были настолько истощены, что не в состоянии были передвигаться.

Много смертельных случаев и опухания от голода спецпереселенцев было в Джамбулском районе Алма-Атинской области. В колхозах этого района было свыше 20 многодетных семей спецпереселенцев, нуждающихся в неотложной помощи. Большинство из них выработали по 500 и более трудодней, на которые им хлеба колхозы не дали.

В Абаевском районе Семипалатинской области среди спецпереселенцев - немцев было отмечено много случаев употребления в пищу собак, кошек, мяса павших животных.

В Ново-Мульбинском районе этой же области смертность от голода среди немцев росла следующим образом: в январе 1944 г. - 2 случая, а в феврале - 15, а за 10 дней марта - 7 случаев.

При проверке особое внимание уделялось положению семей фронтовиков, среди которых многие впали в крайнюю нужду, за время войны износили одежду и обувь, из-за чего в зимнее время не имели возможности выходить на работу, а дети посещать школу.

Не получая длительное время продуктов питания и не имея собственного хозяйства, значительное число семей фронтовиков крайне бедствовали: взрослые и дети истощены, опухли от голода и нередко, особенно дети, лежат в постелях, не имея сил передвигаться. Некоторые семьи военнослужащих и эвакуированных употребляли в пищу собак, кошек, трупы домашних животных и пищевые отбросы.

Колхозница Ковалева (Каменский район, Западно-Казахстанской области), муж которой погиб на фронте, имея четырех детей жила исключительно в тяжелых условиях, собирая падаль и отбросы.

Семья колхозницы Фидосовой (колхоз им. Ворошилова, Андреевского района Алма-Атинской области), у которой два сына погибли на фронте, а муж после трех ранений продолжал находиться на фронте, не получала никакой помощи, употребляла в пищу собак и кошек.

В колхозе «Жана-Тан» Западно-Казахстанской области мать военнослужащего Чубова опухла на почве голода. Колхоз ей не выдавал хлеб на заработанные трудодни и лишь по настоянию РО НКВД она получила хлеб, после чего состояние ее улучшилось.

В колхозе «Новый мир» Алма-Атинской области было выявлено 8 остронуждающихся семей фронтовиков, среди них много опухших. В Андреевском районе той же области 60 семей военнослужащих, главным образом эвакуированные, нуждались в неотложной помощи. В колхозах Семейского района Семипалатинской области было выявлено 34 случая опухания от голода среди семей фронтовиков. В колхозах Абаевского района той же области - 40 случаев, В колхозах Наканчинского района - 1 6 случаев опуханий.

При обследовании семьи фронтовика Уткина (Илийский район Алма-Атинской области) была обнаружена голова собаки в разложившемся виде, которую Уткина готовила в пищу.

В 23-х колхозах Зыряновского района Восточно-Казахстанской области большинство из обследованных 11 0 семей фронтовиков продолжительное время не получали продуктов питания; в ряде колхозов среди детей было поголовное опухание, часть находилась в безнадежном состоянии.

В колхозе им. Чкалова Павлодарской области в семьях фронтовиков Мысник, Ященко и Омарбекова все дети опухли и лежали в постелях, а в семье Ященко от голода умерла девочка 6 лет,

В поселке Таучук Гурьевской области умерла мать фронтовика Аристанова, оставив двух детей. Районные организации не только не оказали помощи этой семье, но даже отказались похоронить умершую, поэтому РО НКВД взяло на себя похороны. В этом же поселке в семьях фронтовиков умерло от голода за январь-март 1944 г. 3 человека.

Ряд колхозов не имели никакого продовольствия и ничего не выдавали колхозникам на заработанные трудодни. В колхозе им. Кирова, Дзержинского района Алма-Атинской области 22 семьи колхозников, ничего не получая на трудодни были поголовно истощены. Среди них много было больных и опухших.

В колхозе «Горный орел» того же района испытывали крайнюю нужду 25 семей, многие съели имевшийся у них скот, некоторые употребляли в пищу собак и трупы животных.

В колхозе «5 декабря», Зеленовского района Западно-Казахстанской области колхозники вырыли из скотомогильника труп лошади и разделили между собой.

В Чалаевском районе Западно-Казахстанской области семья учительницы средней школы Сотниковой употребляла в пищу собак и кожу животных.

При осмотре 44 учащихся Копальской средней школы (Алма-Атинская область) было выявлено 30 истощенных детей, некоторые прекратили посещение школы.

В Куйбышевском райамбулатории Павлодарской области было зарегистрировано 69 случаев отечности на почве голода, 22 человека с резкой формой истощения были положены в больницу.

В Кугалинскую больницу (Алма-Атинская область) систематически поступали больные с отеками. Участились случаи смертности от истощения.

На почве продовольственных затруднений имели место отрицательные проявления со стороны семей фронтовиков, колхозников и населения районных центров, как-то: групповое предъявление о выдаче продовольствия, сопровождавшееся в отдельных случаях угрозами; уход из колхозов и массовое переселение колхозников в промышленные пункты; невыход на работу колхозников, рабочих совхозов, МТС и местных промысловых артелей; жалобы семей военнослужащих в письмах на фронт.

В колхозе «Свой труд» Тайпакского района Западно-Казахстанской области несколько женщин, во главе с женой фронтовика Шерстенкиной пришли на рыбпункт с требованием рыбы и заявили: «Если не дадите рыбы, мы покончим самоубийством, дальше терпеть голод не можем».

Такие же факты имели место в селах Андреевка и Никола-евка Алма-Атинской области, где группы женщин в несколько десятков человек являлись в сельпо и Заготзерно с требованиями выдачи хлеба.

В правление колхоза «Октябрь» Приишимского района Се-веро-Казахстанской области явилась жена фронтовика Утугенова с детьми и заявила: «Возьмите детей на воспитание, они голодают, я не в состоянии их прокормить».

При обследовании семьи Урицкого (с. Чкалово, Северо-Ка-захстанской области), находящейся в крайне тяжелых условиях, Урицкая заявила, что ей приходит мысль о самоубийстве, но жаль детей.

Жена фронтовика Кошелева (Приуральский район Западно-Казахстанской области) в заявлении писала: «Если не окажете помощи, приведу детей в сельсовет, а сама покончу самоубийством».

Жена фронтовика Филимонова писала мужу: «Чем так жить лучше умереть. В колхозе хлеба нет. Паек не дают. Придется нам здесь погибнуть. Люди ложатся голодными и встают голодными».

В отдельных случаях тяжелое положение и отсутствие какой-либо помощи приводило к самоубийству или попытке покончить с собой.

В колхозе «15 лет РККА» Приуральского района, Западно-Казахстанской области, покончив самоубийством колхозница Гастель, оставила записку: «Совершаю самоубийство потому, что деться некуда, нет поддержки ниоткуда».

В колхозе «Новый путь» Зыряновского района, Восточно-Казахстанской области пыталась покончить самоубийством жена фронтовика колхозница Пичурина, у которой четверо детей опухли от голода и лежали в постели. Самоубийство Пичуриной было предотвращено председателем сельсовета Зубковой. Выяснилось, что Пичурина неоднократно обращалась за помощью к председателю колхоза Зеленкову, который в грубой форме отказывал ей в помощи.(Этой семье была оказана помощь, а Зелен-ков привлечен к уголовной ответственности).

Колхозница Мамулова (с. Ханохой Алма-Атинской области) на почве острой нужды и голода пыталась повеситься, но была спасена колхозниками.

В Тепловском районе Западно-Казахстанской области жена военнослужащего-орденоносца Дьяконова пыталась отравиться, но была спасена и помещена на излечение в больницу.

В связи с тяжелым положением в Сузакском районе ЮжноКазахстанской области колхозники уходили из колхозов. За короткий срок из района переселилось в промышленные пункты соседнего Туркестанского района 100 семей колхозников, в том числе 1 50 человек трудоспособных.

Из колхоза «Кзыл-Кулдуз» Федоровского района Кустанай-ской области выбыло 20 семей колхозников.

В процессе проверки районные отделения НКВД принимали через партийно-советские органы и правления колхозов немедленные меры к оказанию помощи остронуждающимся.

О всех вскрытых фактах бездушного отношения к бедствующим семьям материалы передавались органам Прокуратуры для привлечения виновных к ответственности.

Начальники УНКВД областей информировали секретарей Обкомов КП(б)К и председателей Облсоветов Депутатов Трудящихся о продовольственных затруднениях в районах области. Систематическая информация по этому вопросу представлялась нами секретарю ЦК КП(б)К т. Скворцову и Совнаркому Казахской ССР.

16 марта 1944 г. ЦК КП(б) Казахстана принял развернутое решение о мерах по оказанию помощи нуждающимся семьям военнослужащих и колхозников продовольственными и промышленными товарами.

ЦК КП(б)К предложил в частности осуществить такие меры: немедленно взять на учет всех остронуждающихся в продовольственной помощи.

Не позднее 1-го апреля 1944 г. открыть специальные столовые в колхозах, где имелись семьи, нуждающиеся в неотложной помощи питанием.

Во всех колхозах создать бригады по отстрелу дичи и улову рыбы. Провести в областях с 1 апреля по 1 мая месячник по оказанию помощи семьям военнослужащих.

С апреля организовать в городах раздаточные кухни с ежедневной выдачей не менее 230 тысяч первых блюд для наиболее нуждающихся семей военнослужащих.

Семьям военнослужащих, проживающих в совхозах, произвести обмен запущенных коров на дойных из числа отбракованных на мясосдачу. (Какие же это дойные?)

Наряду с этим ЦК КП(б)К обязал соответствующие организации: снабдить колхозные и рыболовные бригады боеприпасами и рыболовными снастями.

Выделить для общественного питания семей военнослужащих большое количество продуктов питания, как-то: скот, мясные субпродукты, овощные пюре, сухофрукты, свежую рыбу, консервы и т.д.

Передать в распоряжение Облисполкомов 10% муки от гарнцевого сбора для выдачи нуждающимся семьям военнослужащих.

Кроме того, решением ЦК КП(б)К было предусмотрено в течение марта-апреля 1944 г. выделить для семей военнослужащих и нуждающихся большое количество хлопчатки, швейных изделий, трикотажа, обуви, отбракованной кожи на обувь, остатков тканей и других промтоваров.

Для оказания помощи местным советским и партийным организациям в реализации указанного постановления, ЦК КП(б)К направил во все области 50 руководящих республиканских работников.

Контроль за выполнением постановления ЦК КП(6)К был возложен на второго секретаря ЦК КП(б)К Шаяхиметова и заместителя председателя Совнаркома Казахской ССР Заголовьева, которых ЦК обязал раз в неделю докладывать бюро ЦК КП(б)К о ходе выполнения этого решения.

Начальникам УНКВД областей были даны указания принять «решительные меры» к пресечению фактов разбазаривания в районах фондов помощи военнослужащим и обеспечить доведение этих фондов по прямому назначению.

В докладе признавалось, что «принятые меры оказания помощи нуждающемуся населению в известной мере улучшат положение не сразу, а лишь по мере осуществления таких мероприятий как организация охотничьих и рыболовных бригад в колхозах, создание сети колхозных столовых и мобилизация внутрирайонных продовольственных ресурсов». Иными словами, спасение голодающих должно быть делом рук самих голодающих! Заключительная фраза доклада: «Однако, положение в некоторых районах республики таково, что требуется неотложная помощь продовольствием со стороны государства».

Из приведенного документа явствует, что, если бы республиканские, областные и районные власти Казахской ССР во время обратили внимание на бедственное положение колхозников, семей фронтовиков и оказали им помощь (фонды для этого имелись), то голода можно было не допустить.

Через год такая же картина повторилась, но уже в других республиках.

Л. Берия 1 7 апреля 1 945 г. докладывал Сталину, Молотову, Маленкову:

«По сообщению НКВД Узбекской ССР, Кабардинской и Бурят-Монгольской АССР, в связи с неурожайностью в 1944 году, а также неудовлетворительным завозом хлебопродуктов, население ряда районов испытывает острую нужду в продуктах питания и имеются случаи смертности от истощения».

В Узбекской ССР за первый квартал с.г. зафиксировано 11 9 случаев смертности от истощения.

В хлопковом совхозе «Кум-Курган» Сурхан-Дарьинской области среди рабочих и служащих совхозов, а также членов их семей резко выросли заболеваемость и смертность. В феврале с. г. в совхозе умерло от голода и истощения 26 человек, в том числе детей до десятилетнего возраста 12 и 7 человек из членов семей фронтовиков.

Специальным обследованием в совхозе выявлено 520 человек остро нуждающихся в продовольственной помощи.

Решение бюро Джар-Курганского РК КП(б)Уз. директор совхоза Кузьмин снят с работы. Населению совхоза оказана продовольственная помощь.

В тяжелом положении оказались колхозники ряда районов Кашка-Дарьинской области. В колхозе им. Юсупова Башчарбак-ского сельсовета, Кокабулакского района, было выявлено 190 истощенных колхозников. В колхозе «Алака», Куйбышевского сельсовета с декабря 1 944 года по март 1 945 года от истощения умерло 1 3 колхозников.

Аналогичное положение отмечалось по отдельным колхозам Гузарского, Дехкан-Абадского, Чиракчинского и Камашинского районов, Кашка-Дарьинской области. Из-за отсутствия продуктов питания некоторая часть населения этих районов питается корнями трав.

Остронуждающимся колхозникам колхозов Кашка-Дарьин-ской области было отпущено 400 тонн хлебопродуктов.

Кроме того, оказывалась помощь экономически сильными колхозами. В колхозе «Савай» Джалял-Кулукского района, Андижанской области рабочие и служащие совхоза из-за отсутствия зерна в районе систематически не получали установленной нормы хлеба. Произведенной проверкой по седьмому отделению совхоза 9 марта 1 945 г. было выявлено 1 0 семей, находившихся в состоянии истощения. Рабочий этого отделения Селиванов Г. И., часто жаловавшийся на отсутствие у него продуктов питания, 8 марта 1945 г. покончил жизнь самоубийством.

В Ширабадском районе, Сурхан-Дарьинской области в колхозе «Правда» из-за отсутствия продуктов колхозники, и особенно семьи фронтовиков, оказались в крайне тяжелом положении. У Рахмановой Минихал, матери двух фронтовиков, умер от истощения ребенок 5-ти лет, а второй опух от голода.

В районном центре Шурчинского района в феврале 1945 года было подобрано шесть трупов людей, умерших от истощения. В Бансунском районе, по Карлюкскому сельсовету, за время с 1 3 по 1 5 января 1 945 года умерло от истощения 27 колхозников.

Аналогичное положение было в ряде колхозов Самаркандской области.

26 февраля 1945 г. в г. Андижане на улицах было подобрано пять трупов людей. По заключению судебно-медицинской экспертизы во всех случаях смерть последовала от истощения. По городу Андижану выявлено 384 человека в крайне истощенном состоянии. Всем была оказана помощь.

В республике увеличилось количество уголовных преступлений. 9 марта 1945 г. в г. Чусте Наманганской области, в своей квартире был убит Муратов М. Расследованием было установлено, что убийство совершил его родной сын, тракторист Чустовской МТС, Марожанов Абиджан. На допросе Марожанов показал, что в силу своей материальной необеспеченности неоднократно предлагал отцу оставить квартиру, и так как отец отказался уйти, он его убил.

19 февраля 1945 г. в кишлаке Арал-Джидакопинского сельсовета, Уйганского района Наманганской области в снегу был найден труп Ташбаевой Хадоят Биби, 1876 года рождения. Расследованием было установлено, что убийство совершила соседка по квартире Мингалиева А.Н. 1915 года рождения, член колхоза им. Орджоникидзе.

На следствии Мингалиева показала, что убийство совершила с целью завладения имуществом Ташбаевой в связи с тяжелым материальным положением.

13 февраля 1945 г. члены колхоза им. Молотова Етты-Каш-кинского сельсовета, Чинабадского района Андижанской области, Закиров А., Таджибаев И. и другие, в количестве 5-ти человек, ворвались в квартиру колхозницы Иралиевой Ширанбиби, нанесли ей ножевое ранение и забрали 100 кг пшеницы, 30 кг шалы, 1 0 кг муки и одного барана.

1 8 января 1 945 г. в Каганском районе, Бухарской области десятник каменного карьера Артаев Т.А., моторист Скаков В.Н. и рабочий Сулейманов Нубаи совершили дорожное ограбление колхозников колхоза им. Фрунзе Сарыкского сельсовета Ход-жаниязова и Хадырова. У колхозников изъяли 60 кг джугары, 50 кг проса и 1 0 кг сушеного урюка.

Далее Л. Берия переходит к краткому описанию голода, охватившего ряд районов Бурят-Монгольской и Кабардинской АССР.

В течение февраля-марта 1945 года в Кяхтинском и Куда-ринском аймаках, Бурят-Монгольской АССР от алиментарной дистрофии умерло более 35 человек. Произведенным Нарком-здравом БМАССР обследованием было выявлено пораженных алиментарной дистрофией: в Кударинском аймаке - 2000 человек, Кяхтинском аймаке - 11 00 человек, Селенгинском аймаке -50 человек, Прибайкальском аймаке - 50 человек.

Выявлены факты употребления некоторыми колхозниками на почве голода мяса павших животных и собак.

В указанных аймаках резко увеличилась уголовная преступность, главным образом, скотокрадство и квартирные кражи. В январе-марте 1 945 г. в Кяхтинском аймаке было совершено 1 03 уголовных преступления, из них: 1 2 случаев скотокрадства, 62 квартирные кражи.

В Кударинском аймаке в первом квартале 1 945 года было совершено 40 уголовных преступлений, из них краж скота 11 и 20 квартирных краж. Кроме того, имели место три случая группового перехода колхозниками государственной границы с целью приобретения продуктов.

Обком ВКП(б) и Совнарком БМАССР, как отмечалось в докладе, населению указанных аймаков оказывалась продовольственная и медицинская помощь.

НКВД БМАССР «приняты меры усиления агентурно-опера-тивной работы по выявлению и предупреждению преступлений».

В селениях Хамидия, Терекское и Урожайное Урожайней-ского района Кабардинской АССР колхозники на трудодни почти ничего не получали, «вследствие этого переживают острую нужду и в продуктах питания»: по сел. Хамидия - 1 04 семьи или 407 человек, по сел. Терекскому - 20 семей или 65 человек, по селу Урожайному - 109 семей или 350 человек.

Из общего количества остронуждающихся семей - семей фронтовиков и погибших на фронтах Отечественной войны было 143.

Из-за неимения хлеба некоторые семьи опухли от недоедания, а по селениям Урожайное и Хамидия имели место шесть случаев смертности от голода.

Местные партийные и советские органы, с согласия Совнаркома КАССР раздали нуждающимся семьям 10 тонн кукурузы, однако, «это количество», говорилось в докладе, «недостаточно для удовлетворения хотя бы минимальных потребностей всех нуждающихся».

Из приведенных документов напрашиваются следующие выводы. Во-первых, география «военного» голода была достаточно широка и охватывала самые различные в природно-климатическом отношении районы. Во-вторых, одной из важных причин голода были неблагоприятные погодные условия разных регионов. Сказывалось крайнее ослабление материально-технической базы сельского хозяйства, слабая экономика колхозов. В семьях фронтовиков, оставшихся без «кормильцев», по существу некому было заниматься и личным хозяйством, разного рода промыслами. Конечно же, одна из причин голода заключалась в политике властей, всегда перегибающих палку по части «заготовок» сельхозпродуктов в колхозах и не умеющих, или не желающих вовремя прийти на помощь голодающим. При всем этом «военный» голод, было бы неправомерно ставить на одну доску с тремя голодами: 1 921, 1 932-1 933, 1 946-1 947 годов, когда число голодающих и жертв голода исчислялось миллионами. «Военный» голод вернее отнести к разряду локальных, что, впрочем, ни в коей мере не уменьшает его трагизма.

Массовое недоедание и голодание населения не могло не привести к ослаблению здоровья людей. К появлению специфических для голодного времени заболеваний, росту смертности и падению рождаемости.

Одним из заболеваний, связанных с голодом, была септическая ангина, получившая в годы войны опасное распространение среди сельского населения. Она вызывалась употреблением в пищу оставшегося на полях неубранного и проросшего зерна, пораженного болезнетворным грибком. Таких людей во время войны оказалось немало, а голодное состояние все больше заставляло людей питаться, чем попало. Только в мае 1 944 года НКВД послало четыре сообщения Сталину, Молотову, Ворошилову, Маленкову о массовом заболевании септической ангиной населения Челябинской, Чкаловской, Куйбышевской, Курганской областей, Татарской и Башкирской АССР, Казахской ССР. К 1 943 году в Сибири заболеваемость септической ангиной по сравнению с 1941 г. возросла в 25 раз, а к весне 1944 года - в 346 раз. Доля больных септической ангиной поднялась до 1 319% к числу всех пораженных инфекциями и уступала лишь сыпному тифу. И по смертности септическая ангина оказалась на втором месте (12,5% к числу заболевших) после энцефалита, оставив позади даже тиф.

Усилиями медицинских работников удалось ослабить гибель людей от инфекционных и эпидемических заболеваний, связанных с недоеданием и ухудшением санаторно-гигиенических условий жизни населения. И тем не менее, в общем скорбном балансе прямых людских потерь в годы войны, нельзя сбрасывать со счетов и тех, кто погиб не на полях сражений и вражеском плену, а умер от голода и вызванных им болезней в глубоком тылу. Численность их по приблизительным подсчете составляет 1,5 млн.