Анализ эпизода «Сон Обломова»

(И.А. Гончаров «Обломов»)

1. Прочитайте эпизод и ответьте на вопросы:

1)Как композиционно построен эпизод? Из скольких частей он состоит? Озаглавьте каждую часть.

2) Какую функцию выполняет идиллический пейзаж?

3) Расскажите о времени и пространстве в эпизоде. Соотнесите пространство Обломовки и г. Калинова: что общего различного?

4)С какой целью автор так подробно рассказывает об обычаях и обрядах Обломовки?

5)Почему описание детства Обломова дается в романе в восприятии самого Ильи Ильича?

6)Какие внутренние силы Обломова увяли, какие развились его воспитанием, образованием?

7)Какова тематическая и композиционная роль эпизода в романе?

«Где мы? В какой благословенный уголок земли перенес нас сон Обломова? Что за чудный край!..

Нет, правда, там моря, нет высоких гор, скал и пропастей, ни дремучих лесов — нет ничего грандиозного, дикого и угрюмого.

Да и зачем оно, это дикое и грандиозное? Море, например? Бог с ним! Оно наводит только грусть на человека; глядя на него, хочется плакать. Сердце смущается робостью перед необозримой пеленой вод, и не на чем отдохнуть взгляду, измученному однообра­зием бесконечной картины.

Весь уголок верст на пятнадцать или на двадцать вокруг пред­ставлял ряд живописных этюдов, веселых, улыбающихся пейзажей. Песчаные и отлогие берега светлой речки, подбирающийся с холма к воде мелкий кустарник, искривленный овраг с ручьем на дне и березовая роща — все как будто было нарочно прибрано одно к одному и мастерски нарисовано.

Правильно и невозмутимо совершается там годовой круг... Ни страшных бурь, ни разрушений не слыхать в том краю…

Соловьев тоже не слыхать в том краю, может быть оттого, что не водилось там тенистых приютов и роз; но зато какое обилие перепелов! Летом, при уборке хлеба, мальчишки ловят их руками…

Как все тихо, все сонно в трех-четырех деревеньках, составля­ющих этот уголок! Они лежали недалеко друг от друга и были как будто случайно брошены гигантской рукой и рассыпались в разные стороны, да так с тех пор и остались…

Поэт и мечтатель не остались бы довольны даже общим видом этой скромной и незатейливой местности…

Та же глубокая тишина и мир лежат и на полях; только кое-где, как муравей, гомозится на черной ниве палимый зноем пахарь, налегая на соху и обливаясь потом.

Тишина и невозмутимое спокойствие царствуют и в нравах людей в том краю. Ни грабежей, ни убийств, никаких страшных случайностей не бывало там; ни сильные страсти, ни отважные предприятия не волновали их…

И какие бы страсти и предприятия могли волновать их? Всякий знал там самого себя. Обитатели этого края далеко жили от других людей. Ближайшие деревни и уездный город были верстах в двадцати пяти и тридцати. Интересы их были сосредоточены на них самих, не перекре­щивались и не соприкасались ни с чьими.
И как уголок их был почти непроезжий, то и неоткуда было почерпать новейших известий о том, что делается на белом свете… Не с чем даже было сличить им своего житья-бытья; хорошо ли они живут, нет ли, богаты ли они, бедны ли; можно ли было чего еще пожелать, что есть у других.

Счастливые люди жили, думая, что иначе и не должно и не может быть, уверенные, что в все другие живут точно так же и что жить иначе— грех.»

Сначала Илья Ильич увидел себя семилетним ребенком.

«Обломов, увидев давно умершую мать, и во сне затрепетал от радости, от жаркой любви к ней; у него, у сонного, медленно выплыли из-под ресниц и стали неподвижно две теплые сле­зы.

Мать осыпала его страстными поцелуями, по­том осмотрела его жадными, заботливыми глазами; не мутны ли глазки, спросила, не болит ли что-нибудь, расспросила няньку, покойно ли он спал, не просыпался ли ночью, не метался ли во сне, не было ли у него жару? Потом взяла его за руку и подвела его к образу...

Потом пошли к отцу, потом к чаю...

Весь... штат и свита дома Обломовых подхва­тили Илью Ильича и начали осыпать его ласка­ми и похвалами; он едва успевал утирать следы непрошеных поцелуев.

После того начиналось кормление его булоч­ками, сухариками, сливочками.

Потом мать, приласкав его еще, отпускала гу­лять...

Смотрит ребенок и наблюдает острым и пе­реимчивым взглядом, как и что делают взрос­лые, чему посвящают утро. Ни одна мелочь, ни одна черта не ускользает от пытливого внима­ния ребенка; неизгладимо врезывается в душу картина домашнего быта; напитывается мягкий ум живыми примерами и бессознательно чертит программу своей жизни по жизни, его окружа­ющей...

Главною заботою была кухня и обед. Об обе­де совещались целым домом... Забота о пище бы­ла первая и главная жизненная забота в Обломовке... И так до полудня все суетилось и забо­тилось, все жило такою полною, муравьиною, такою заметною жизнью...

А ребенок все смотрел и все наблюдал своим детским, ничего не пропускающим умом. Он уви­дел, как после полезно и хлопотливо проведен­ного утра наставал полдень и обед...» А затем на­ступал «час всеобщего послеобеденного сна... Это был какой-то всепоглощающий, ничем не победимый сон, истинное подобие смерти...

Он с нетерпением дожидался этого мгнове­ния, с которым начиналась его самостоятельная жизнь. Он был как будто один в целом мире...»

В это время Илюша делал то, что ему запре­щали заботливые взрослые.

«Между тем жара начала понемногу спадать; в природе стало все живее; солнце уже подвину­лось к лесу. И в доме мало-помалу нарушалась тишина...

Ребенок тут, подле маменьки: он вглядыва­ется в странные окружающие его лица, вслуши­вается в их сонный и вялый разговор. Весело ему смотреть на нихсмотреть на них, любопытен кажется ему вся­кий сказанный ими вздор...

Но вот начинает смеркаться... Настали мину­ты всеобщей торжественной тишины природы, те минуты, когда, сильнее работает творческий ум, жарче кипят поэтические думы, когда в сер­дце живее вспыхивает страсть или больнее ноет тоска, когда в жестокой душе невозмутимее и сильнее зреет зерно преступной мысли, и ког­да... в Обломовке все почивают так крепко и по­койно.

• Пойдем, мама, гулять, — говорит Илюша.

• Что ты, Бог с тобой! Теперь гулять, — отве­чает она, — сыро, ножки простудишь; и страш­но: в лесу теперь леший ходит, он уносит малень­ких детей.

• Куда он уносит? Какой он бывает? Где жи­вет? — спрашивает ребенок.

И мать давала волю своей необузданной фан­тазии.

Ребенок слушал ее, открывая и закрывая гла­за, пока, наконец, сон не сморит его совсем...»

Потом Обломову приснилась другая пора: он в бесконечный зимний вечер робко жмется к ня­не, а она нашептывает ему о какой-то неведомой стороне, где нет ни ночей, ни холода, где все со­вершаются чудеса...

Взрослый Илья Ильич хотя после и узнает, что нет медовых рек, нет добрых волшебниц, хо­тя и шутит он с улыбкой над сказаниями няни, -но улыбка эта не искренняя, она сопровожда­ется тайным вздохом: сказка у него смешалась с жизнью, и он бессознательно грустит подчас, зачем сказка не жизнь, а жизнь не сказка...

И старик Обломов, и дед выслушивали в де­тстве те же сказки, прошедшие в стереотипном изданий старины, в устах нянек и дядек, сквозь века и поколения.

Няня между тем уже рисует другую картину, воображению ребенка. Она повествует ему о по­двигах наших Ахиллов и Улиссов, об удали Ильи Муромца, Добрыни Никитича, Алеши По­повича, о Полкане-Богатыре, о Калечище про­хожем, о том, как они странствовали по Руси, побивали несметные полчища басурманов, как состязались в том, кто одним духом выпьет чару зелена вина и не крякнет; потом говорила о злых разбойниках, спящих царевнах, окаменелых го­родах и людях...

Страшна и неверна была жизнь тогдашнего человека; опасно было ему выйти за порог дома: его того гляди запорет зверь, зарежет разбой­ник, отнимет у него все злой татарин, или про падет человек без вести, без всяких следов... Те­рялся слабый человек, с ужасом озираясь в жиз­ни, и искал в воображении ключа к таинствам окружающей его и своей собственной приро­ды... И поныне русский человек среди окружа­ющей его строгой, лишенной вымысла действи­тельности любит верить соблазнительным ска­заниям старины, и долго, может быть, еще не отрешиться ему от этой веры... Сказка не над од­ними детьми в Обломовке, но и над взрослыми и до конца жизни сохраняет свою власть...

Далее Илья Ильич вдруг увидел себя мальчи­ком лет тринадцати или четырнадцати.

Он уж учился в селе Верхлёве, верстах в пяти от Обломовки, у тамошнего управляющего, нем­ца Штольца, который завел небольшой панси­он для детей окрестных дворян.. У него был свой сын, Андрей, почти одних дет с Обломовым, да еще отдали ему одного мальчика... Кроме этих детей, других еще в пансионе пока не было.

Нечего делать, отец и мать посадили балов­ника Илюшу за книгу. Это стоило слез, воплей, капризов. Наконец отвезли.

Немец был человек дельный и строгий, как почти все немцы. Может быть, у него Илюша и успел бы выучиться чему-нибудь хорошенько, если б Обломовка была верстах в пятистах от Верхлёва. А то как выучиться? Обаяние обло­мовской атмосферы, образа жизни и привычек простиралось и на Верхлёво; ведь оно тоже бы­ло некогда Обломовкой; там, кроме дома Штоль­ца, все дышало тою же первобытною ленью, про­стотою нравов, тишиною и неподвижностью...

Времена Простаковых и Скотининых мино­вали давно. Пословица «Ученье — свет, а неу­ченье — тьма» бродила уже по селам и деревням вместе с книгами, развозимыми букинистами...

Обломовы смекали это и понимали выгоду образования, но только эту очевидную выгоду. О внутренней потребности ученья они имели еще смутное и отдаленное понятие, и оттого им хотелось уловить для своего Илюши пока неко­торые блестящие преимущества.

Они мечтали о шитом мундире для него, во­ображали его советником в палате, а мать даже губернатором; но всего этого хотелось бы им до­стигнуть как-нибудь подешевле, с разными хит­ростями; обойти тайком разбросанные по пути просвещения и честей камни и преграды... учиться слегка... чтоб только соблюсти предпи­санную форму и добыть как-нибудь аттестат, в котором бы сказано было, что Илюша прошел все науки и искусства.

Вся эта обломовская система воспитания встретила сильную оппозицию в системе Штоль­ца. Борьба была с обеих сторон упорная. Штольц прямо, открыто и настойчиво поражал соперни­ков, а они уклонялись от ударов вышесказанны­ми и другими хитростями. Победа не решалась никак... Дело в том, что сын Штольца баловал Обломова, то подсказывая ему уроки, то делая за него переводы.

Илье Ильичу ясно видится и домашний быт его, и житье у Штольца.

Он только проснется у себя дома, как у посте­ли его уже стоит Захарка, впоследствии знаме­нитый его камердинер Захар Трофимыч... Захо­чет ли чего-нибудь Илья Ильич, ему стоит толь­ко мигнуть — уж трое-четверо слуг кидаются исполнять его желание...

И не удастся никак Илье Ильичу сделать что-нибудь самому для себя...

Подчас нежная заботливость родителей и на­доедала ему... он рос медленно и вяло. Ищущие проявления силы обращались внутрь и никли, увядая.

А иногда он проснется такой бодрый, свежий, веселый; он чувствует: в нем играет что-то, ки­пит, точно поселился бесенок какой-нибудь... Бесенок так и подмывает его; он крепится, кре­пится, наконец не вытерпит, и вдруг без кар­туза, зимой, прыг с крыльца на двор... А в доме гвалт: Илюши нет! Крик, шум... все бегут, растерянные, по двору... Наконец набежали на мальчишек... Потом уже овладели барчонком, окутали его в захваченный тулуп, потом в отцо­ву шубу, потом в два одеяла и торжественно при­несли на руках домой.

Дома отчаялись уже видеть его, считая погиб­шим; но при виде его, живого и невредимого, ра­дость родителей была неописана. Возблагодари­ли Господа Бога, потом напоили его мятой, по­том бузиной, к вечеру еще малиной, и продер­жали дня три в постели, а ему бы одно могло быть полезно: опять играть в снежки...»

2.Прочитайте отрывки из критических статей.. Что их объединяет? Сформулируйте основную мысль этих высказываний..

Д.С. Мережковский

Перечтите «Сон Обломова». Еда, чаепитие, заказывание кушаний, болтовня, забавы старосвет­ских помещиков принимают здесь гомеровские идеальные очертания...

Кажется, что творец «Обломова» покидает здесь перо и берется за древнюю лиру; он уже не

описывает — он воспевает нравы обломовцев, ко­торых недаром приравнивает к «олимпийским богам»...

Гончаров показывает нам не только влияние характера на среду, на все мелочи бытовой об­становки, но и обратно — влияние среды на ха­рактер.

Он следит, как мягкие степные очертания хол­мов, как жаркое «румяное» солнце Обломовки от­разилось на мечтательном ленивом и кротком ха­рактере Ильи Ильича...

(Из статьи «Вечные спутники. Гончаров»)

А.В. Дружинин

«Сон Обломова»! — этот великолепнейший эпизод, который останется в нашей словесности на вечные времена, был первым, могуществен­ным шагом к уяснению Обломова с его обломов­щиной...

Обломов без своего «Сна» был бы созданием неоконченным, не родным всякому из нас, как теперь, — «Сон» его разъясняет все наши недо­разумения и, не давая нам ни одного голого тол­кования, повелевает нам понимать и любить Об­ломова...

( Из статьи «Обломов». Роман И.А. Гончарова)

Ю.М. Лощиц

Итак, «Обломов» — «большая сказка». Не­трудно догадаться, что в таком случае ее ядром по праву следует считать «Сон Обломова». «Сон» — образный и смысловой ключ к понима­нию всего произведения, идейно-художественно­го средоточия романа. Действительность, изо­браженная Гончаровым, простирается далеко за пределы Обломовки, но подлинная столица «сон­ного царства, безусловно, фамильная вотчина Ильи Ильича...

«Сонное царство» Обломовки графически можно изобразить в виде замкнутого круга. Кста­ти, круг имеет прямое отношение к фамилии Ильи Ильича и, следовательно, к названию де­ревни, где прошло его детство. Как известно, од­но из архаических значений слова «обло» — круг, окружность (отсюда «облако», «область»)... Но еще явственнее в фамилии Ильи Ильича проступает другое значение, него, на наш взгляд, и имел в первую очередь в виду автор. Это значе­ние обломка. В самом деле, что такое обломов­ское существование, как не обломок некогда пол­ноценной и всеохватывающей жизни? И что та­кое Обломовка, как не всеми забытый, чудом уце­левший « блаженный уголок » — обломок Эдема?.. Основной фольклорный прообраз Обломова в романе — не былинный богатырь Илья, а муд­рый сказочный дурак Бмеля...

В ярком сказочном подсвете перед нами — не просто лентяй и дурак. Это мудрый дурак. Он — тот самый лежачий камень, под который вопре­ки естественно-научному пословичному наблю­дению вода в конце концов все-таки течет...

Сонное царство» рушится не оттого, что слишком ленив Илья Ильич, а потому, что пора­зительно деятелен его приятель. По воле Штоль­ца «сонное царство» должно превратиться в... станцию железной дороги, а обломовские мужич­ки пойдут «работать насыпь.

3.Напишите подробное изложение отрывка( от слов: «Обломов, увидев давно умершую мать…» и до слов: «Далее Илья Ильич увидел себя…».

Ответьте на вопрос: Каково значение эпизода «Сон Обломова» в романе И.А. Гончарова «Обломов»?

4