"Наследник из Калькутты" - литература и фольклор

То, что современная литература - особенно сюжетная, приключенческая - построена с помощью традиционных фольклорных формул и схем, общепризнано."Roman d`aventures" писался унаследованными формулами", утверждал А.Н.Веселовский, имея на это полные основания.Но этот тезис верен не всегда, или далеко не полностью.Формулы составляются из символов, (знаков определенного кода) а значения их не только в разных культурах, но и в разные эпохи, у разных рассказчиков (писателей) может быть неодинаково.И если речь идет о реке, то это не обязательно река Забвения, гора - именно Волшебная, а дерево - Мировое.Многие комментаторы навязывают архетипическое (а по сути догматическое) восприятие произведений, нисколько не проясняя замысел автора.

В.Блейк назвал Библию "великим кодом искусства".Но "код" обновляется, и не всегда формальное сходство знаков говорит о тождестве значений и источников.Значение кода (и всей формулы) зависит от нескольких переменных, в том числе и следующих.

1.Культурная традиция автора (тот основной код, на который он опирался при создании произведения);

2.Время создания произведения (особенности цивилизации этой конкретной эпохи, поправки, которые были внесены в код);

3.Желания и возможности самого автора;

4.Цели произведения.

Вариации из этих переменных на тему традиционных формул и позволяют достигнуть того многообразия мотивов и сюжетов, которых достигает литература (скрывающая или же открыто демонстрирующая свои связи с фольклором).

Литература часто использует фольклорные мотивы, но общую формулу произведения выводит свою.Попытки объяснить литературу через фольклор иногда оказываются несостоятельными.Вот пример: В.И.Еремина (Ритуал и фольклор, Л.,1991) пишет про графа Монте-Кристо: "Печать могилы лежит на этом возрожденном получеловеке-полубоге" (с.182) и, цитируя одно из мест романа, утверждает, что "граф, окончив свою миссию мстителя на земле, опять покидает "этот" мир".Но в тексте все не совсем так.Да, по традиционной формуле, мертвец, отомстив своим врагам, упокоенный, возвращается в могилу.Но Дюма не стал бы великим романистом, если бы следовал только устоявшимся формулам.Он составлял другой код: граф хочет уйти из жизни, но любовь Гайде возвращает его: "ты одна привязываешь меня к жизни,...ты одна можешь дать мне счастье!"

Таким образом, утверждение Ереминой, что "перед нами...все так же,...до конца проведенная идея (расцвеченная в романе множеством невероятных приключений) - человек взят из жизни в смерть и в смерть возвращен" - неверно."Код" отчасти сходен, но Дюма (и литература в целом) не эпигон фольклора, а самостоятельный автор, ведь потребности его читателей были иными, чем слушателей архаических мифов.

Говорить о прямых связях литературы нового времени и фольклора можно в следующих случаях: когда пишет человек, обладающий ярко выраженным фольклорным сознанием (иногда это может выглядеть как примитивное искусство).Далее, когда используются фольклорные сюжеты и мотивы.Но это слишком явные связи, чаще писатель, ничего открыто не декларируя, опирается в своих сочинениях на "несобранную публику" (если воспользоваться социологическим термином), которая становится его соавтором, так как автор отражает и выражает массовое сознание.И, вместо открытого использования фольклорных мотивов, показывается принципиальная возможность смыслового перевода с языка литературы на язык фольклора.На некоторых из этих связей я остановлюсь более подробно, показав их на конкретном примере.Речь пойдет о романе Р.Штильмарка "Наследник из Калькутты".Он был очень популярен в годы первого издания (1958 г), и вновь стал широкоизвестным в конце 1980-х, когда его могло прочесть новое поколение.К тому же у романа, как известно, очень интересная судьба - весьма "фольклорная".Вот она вкратце.

Роман писался заключенным лагеря, по заказу другого заключенного - всесильного уголовника, который хотел послать роман Сталину и тем заработать себе амнистию.Все ходы романа обсуждались коллективно - у костра, и выбирались наиболее, по общему мнению, подходящие повороты сюжета.Налицо - "коллективный автор", к тому же, зона - место, насыщенное фольклором, особенно песнями и "бывальщинами".А зэком - заказчиком были поставлены следующие условия: чтобы действие происходило не в России (экзотика), чтобы оно было не ближе, чем за 200 лет до настоящего времени; чтобы там было что-нибудь "очень страшное" (охота на льва) и что-нибудь очень жалостливое (похищение ребенка).Аккуратно переписанная рукопись была названа "Наследник из Калькутты" и имела значимый подзаголовок: "Фильм без экрана".За увлекательным повествованием видится автор -рассказчик, владеющий традицией, знающий своих героев, импровизирующий, но и сознающий, по каким законам он строит свой рассказ.(Здесь я не буду касаться темы отражения в сюжетных ходах романа советской идеологии и читательских предпочтений заключенных, "зэков, как нации", говоря словами А.И.Солженицына).

Самые яркие эпизоды романа - те, которые возможно перевести на язык традиционного фольклора, это "фольклорные топосы" повествования.Остановимся на шести - самых ярких.

Эпизод 1.Доротея рассказывает о своем возлюбленном - пирате Грелли."Он был простым моряком, я едва умела писать, мы любили друг друга.Я была счастлива...(Джакомо) привозил мне такие подарки, что все девушки на нашей улице умирали от зависти!...Когда в Сорpенто узнали, что Бернардито и Джакомо утонули на "Черной стреле" в далеких водах, ко мне сватались рыбаки-соседи, но я не верила в смерть Джакомо и ждала его больше года.И он пришел за мной, пришел ночью, когда вся наша деревушка близ Сорренто спала.Он был одет, как знатный синьор, и приказал отныне звать его другим именем.Я долго не могла даже запомнить это имя и просто звала его Федерико."Я увезу их - и Доротею, и Антони, - сказал он моей матери, - в другую страну, но никто не должен знать моего прошлого.Одно неосторожное слово погубит нас..."

Налицо совпадение с фольклорным кодом: перед нами страшная история, быличка.Приход мертвеца-жениха ночью за своей невестой, под новым именем...Бытовой авантюрный роман переводит из мистического аспекта в реальный: пират живой, он спасся, сменил имя, живет жизнью другого человека (сменив, кстати, и веру - католическую на протестанскую).Сохраняя мистический оттенок, история эта могла бы стать балладой, а рассказываемая так, как в романе - жестоким романсом об обманутой девушке (в усеченном варианте - о девушке, которая ждет своего жениха, хотя все уверены в его смерти).

Эпизод 2."С раннего детства мальчик привык к беспорядку, роскоши дорогих гостиниц, подушкам наемных карет, чемоданам и картонкам"...Детство Джакомо Грелли - сына певицы-примадонны и высокого мужчины, которого слуги величали "эччеленца", а сам Джакомо - его так учили - "ваша светлость".Он покинул своего внебрачного сына, когда тому было 5 лет.Еще через пять лет "молодая чета вышла из кареты.Перед Джакомо, сидевшим на подоконнике, мелькнул плюмаж на шляпе выского человека.Что-то знакомое почудилось мальчику в осанке этого мужчины.Мальчик разглядел высокую прическу его красивой спутницы.Чета вошла в зал".Дальше - раздались крики и шум - это мать Джакомо заколола эту женщину.Мать посадили в тюрьму, а мальчика обобрали и обманули, не дав ему встретиться с отцом...

Все это излагается в романе так, как излагался бы прозой жестокий романс, сюжет которого - счастливая, но неверная любовь, мальчик бастард, вмешательство злого отца возлюбленного - он грозит лишить наследства и проклянуть своего сына, если он не оставит свою любовницу и сына...Покинутая женщина убивает соперницу, стареет в тюрьме, а мальчик нищенствует и мстит всем.Дальнейшие события, происшедшие после побега Джакомо из приюта и его скитаний, вновь возвращают нас к действительности жестокого романса: отряд стоял на биваке, и "солдаты из взвода Грелли со смехом окружили повозку бродячей маркитанки....Пожилая женщина...отчаянно вырывалась...Голос женщины вызвал в памяти Джакомо неясные, давно забытые картины.Он остановил своих разгулявшихся солдат, поднес к лицу маркитанки фонарь и ...узнал свою мать, увядшую и поседевшую".В жестоком романсе не обошлось бы без инцеста, но инцест - вещь архаическая, не для современного романа (по крайней мере приключенческого, а не психологического).Но ситуация дает возможность и такой развязки, дан знак потенциального фольклорного мотива, в романе он дается в усеченном, эвфемистическом варианте.

Эпизод 3.Еще одна баллада, повествование о героическом прошлом пирата Бернардито Луиса эль Горра - сына старого идальго, научившего сына "фехтовать, держать слово и презирать смерть".Коварный дон Сальватор посватался к сестре Бернардито, но получил отказ.Он похитил ее и убил.Бернардито и его друг, жених сестры, нашли ее тело и поехали в Мадрид - к королю.По пути их схватили слуги Сальватора, и друзей повезли на казнь.Бернардито удалось бежать, а его друга казнили, и он погиб со словами "Я умираю невинным.Вон злодей!" А вместо Бернардито палачи обезглавили соломенное чучело, и это была первая из многих смертей, из которых Бернардито выходил возрожденным к жизни и мести.Дружба жениха и брата невесты, смерть невесты от коварного соперника, клевета и казнь невинного, месть оставшегося в живых - все эти мотивы известны и старому фольклору, и балладам, и жестоким романсам.И фольклор, и литературу одинаково привлекают эти экстраординарные события, многие их формулы совпадают, но многое существует и самостоятельно.

Пройдя через многие испытания, Бернардито становится пиратом -Одноглазым Дьяволом, но он скоро понял, что "не корсарством нужно сражаться со злом, которое правит миром!" И многих он спасал из попавших в беду.А зло, не понимающее своей ущербности, самоутверждающееся, обречено (как Джакомо Грелли).Говоря об образе Грелли в романе, можно говорить о архетипе безбожного злодея, а в образе Бернардито - архетипа благородного разбойника.Фредерик Райленд, спасший Грелли, своего врага, сходит со сцены - ему нечего делать в авантюрно-приключенческом повествовании со своим христианским всепрощением.Главный герой - Бернардито, жаждущий мести, но не отдавший ей все свое сердце.

Эпизод 4."...Фигура Бернардито, обвешанная оружием, появилась из кустов.Негры, заранее предупрежденные Антони, встали перед неведомым "хозяином острова" и поклонились ему.

- Вы разговариваете так громко, что сами выдаете свое убежище.Я невольно подслушал вашу беседу...Некоторые мертвецы, синьор Антони, ухитряются воскресать даже по два раза...Синьора Доротея, надежы ваши не напрасны.Ваш сын жив, и через час вы обнимите его...Антони, поддержите же синьору, ей дурно! Бедняжка, она уже без сознания.."

Все в романе контрастно, все события - экстраординарные и неожиданны, несмотря на жанровую предопределенность.Случайное спасение Доротеи и Антони на острове, их случайная встреча со случайно спасшимся Бернардито, сентиментальная встреча матери с сыном, которого она давно похоронила...Погибший для матери сын воспитывался (инициировался) у погибшего для всех пирата.А воскресший пират вдруг узнает, что он тоже - отец, что у него вырос сын.Счастливый Бернардито обретает сразу двух сыновей...Доротея становится его женой, и судьба награждает Бернардито за все хорошее, что он сделал.

Эпизод 5.Спасение приговоренных к смерти индейцами происходит, разумеется, в самый последний момент.Бернардито опоздать не мог, этого не допустили бы ни сам Штильмарк, ни, тем более, его слушатели (возможно, все еще надеявшиеся, что и они в последний момент спасутся).Они слишком много видели несправедливостей судьбы в своей жизни, чтобы допустить ее в романе.Бернардито является пришедшим с того света призраком, и вся его свита сплошь состоит из людей, случайно избегнувших смерти.Хотя, конечно, не случайно, а благодаря жажде жизни и справедливости.Бернардито спасает своего сына и мать, своих друзей - давно его похоронивших и оплакавших.Для воздействия на носителей архаического мышления - индейцев - Бернардито пользуется специальным кодом, превращаюшим его в их глазах в покойника-чародея, "Всевидящее око", которому открыто то, что не видно живым.Если бы слушатели и читатели романа были на уровне индейцев, потенциальная архаика реализовалась бы полностью и роман из бытового стал фантастическим.Кстати, Бернардито, обретший покой с женой и сыном, перестает вершить суд сам - но устраивает так, что его враги сами убивают друг друга, сходят с ума, погибают от меча правосудия.

Эпизод 6." - Знай же, что ты - не мой родной сын.Джакомо Грелли, ненасытный паук, работорговец и кровопийца, - вот кто твой родной отец!

- Лучше мне было умереть, ничего не зная об этом..Это хуже, чем быть просто сиротою..Не хочу даже в мыслях называть Леопарда словом отец..." Но, справившись с тяжелым известием, Чарли говорит: "- Мой отец - вот он, здесь, со мной.Леопард, обесчестивший мою мать, остается для меня таким же ненавистным врагом, как и для всех честных людей.Я не намерен опускать шпагу, друзья!" Открытие тайны рождения - часто встречающийся мотив фольклора.В архаическую эпоху кровь всегда была сильнее воспитания, но и тогда сын мстил отцу за несчастья матери.И можно было бы даже не удивляться, если бы в конце концов Бернардито и Грелли оказались братьями-близнецами.Они и были ими, когда оба были безжалостными пиратами, но потом их пути разошлись.

Знаковая система романа позволяет реконструировать его в фольклорно-мистическом плане.Человек, продавший душу дьяволу (за деньги), совершивший предательство, умерший - и возвратившийся в этот мир под другим именем, чтобы делать зло (Грелли) противоборствует с другим, - дважды мертвецом Бернардито, которого одна "смерть" возрождает к жизни (когда его спасают на острове) а "смерть" другая - возрождает к любви (его сыном становится ребенок его врага).Умирающий Грелли кается, но после забывает свое покаяние и возрождается ко злу.Известен сюжет о мертвецах, которые продолжают свою борьбу друг с другом, воплотившись в этом мире...

Итак, несколько эпизодов романа (в принципе их гораздо больше), ключевых для повествования оказались потенциально переводимыми из знаковой системы литературы в систему фольклора, баллады и жестокого романса.Это не говорит о прямых заимствованиях автора или реализации в новых условиях старых схем.В этих местах пересеклись фольклор и литература.

Список литературы

Вадим Ф. Лурье. "Наследник из Калькутты" - литература и фольклор.