Городская открытая научно-практическая конференция

школьников и студентов

Тема: Обоснование антихристианской направленности романа

М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита»

2007г.

Содержание

Введение (объяснение выбора темы, актуальность и ценность исследования, его цель и задачи)

Основная часть. Обоснование антихристианской направленности романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита»:

Аргумент 1. Антропоцентричность художественного пространства романа

Аргумент 2. «Принижение» образа Спасителя

Аргумент 3. Равнозначность и равноначальность понятий «добро» и «зло» в романе

Аргумент 4. Роман Мастера – Евангелие от сатаны

Аргумент 5. Сатана – самый обаятельный персонаж романа

Аргумент 6. Кульминация романа – антилитургия, «великий бал» сатаны

Заключение

Библиография

Введение

Михаил Афанасьевич Булгаков – писатель с необычной судьбой: основная часть его литературного наследия стала известна читающему миру только через много лет после его смерти.

Вершиной жизненного и литературного пути Михаила Афанасьевича и вместе с тем духовным завещанием стал роман «Мастер и Маргарита», создававшийся с конца 20-х годов до самой смерти. 11 марта 1939 Булгаков пишет Вересаеву: «Теперь я не занят совершенно бессмысленной с житейской точки зрения работой – произвожу последнюю правку своего романа. Все-таки, как ни стараешься удавить самого себя, трудно перестать хвататься за перо. Мучает смутное желание подвести мой литературный итог». Да, это итог и вершина. Здесь после долгих поисков была, наконец, определенна высота писательского взгляда на мир, историю и человека, впоследствии сделавшая роман всемирно знаменитым [14,34].

Книга пролежала в архиве вдовы писателя Е.С. Булгаковой четверть века и после журнальной публикации в 1966 – 1967 годах была переведена на многие языки, стала выдающимся событием духовной жизни нашего времени, сделала своего творца одним из самых читаемых писателей XX столетия. На основе булгаковского романа создаются пьесы, кинофильмы и даже балеты, мюзиклы и симфонии. «Мастеру и Маргарите» посвящено множество книг и статей, а будет написано еще больше. Но несмотря на огромный интерес к роману в нем остается много неисследованного, непонятного и таинственного.

Если к роману Булгакова подходить традиционно, оперируя такими привычными инструментами анализа, как тема, идея, жанр, заблудишься в нем в два счета, словно в дремучем лесу. Ни в какие обычные схемы он не укладывается. Есть основания назвать его бытовым романом, ведь в нем широко развернута картина московского быта 30-х годов. Но не меньше оснований считать его фантастическим. И философским. И любовно-лирическим. И само собой разумеется, – сатирическим [2,54].

Исходя из такого разнообразия проблематики романа, мы решили систематизировать существующие интерпретации романа. Год назад темой нашего исследования стала: «Проблема интерпретации романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита»». В нашей работе мы рассмотрели труды литературоведов Бобрыкина В.Г., Галининской И.Л., Грозновой Н.А., Павловского А.И., Сахарова В.И., Чудаковой М.О., Соколова Б.В. Каждый из них признает, что «Мастер и Маргарита» - шедевр русской литературы, и превозносит мастерство писателя. Но мы столкнулись и с гневными откликами в адрес романа:

«Антихристианская направленность «Мастера и Маргариты» - вне сомнения. Недаром так заботливо маскировал Булгаков истинное содержание, глубинный смысл своего романа, развлекая внимание читателя побочными частностями. Темная мистика произведения помимо воли и сознания проникает в душу человека, и кто возьмется исчислить возможные разрушения, которые могут в ней тем произведены?» [8,910]

Мы решили разобраться, неужели роман Булгакова действительно дьявольский? Несет ли он оскорбление истинно верующим людям? Ведь этот роман читаем всеми поколениями, и даже включен в программу изучения в государственных средних общеобразовательных учебных заведениях [7,2]. Этим и объясняется наш выбор темы.

Актуальность нашей работы состоит в том, что вследствие кризиса общественно-политической жизни возобновились споры о романе «Мастер и Маргарита».

Но проблема в том, что так называемую гневную точку зрения на роман высказывают в большинстве своем церковнослужители. Их работы не рассчитаны на широкий круг читателей, не посвященных в таинства Библии. Ценность нашего исследования состоит в том, что мы выделяем, систематизируем и излагаем общепонятным языком основные аргументы в пользу того, что роман имеет антихристианскую направленность, и находим в тексте факты, подтверждающие эту позицию.

Мы использовали труды архиепископа Иоанна Шаховского, священника Андрея Дерягина, литературоведов Бобрыкина В.Г., Чудаковой М.О., Сарнова Б.М., Галининской И.Л., Грозновой Н.А., Павловского А.И., Сахарова В.И. и других. Но в основу нашей работы легла книга М.М. Дунаева «Вера в горниле сомнений», которая была написана по благословению Святейшего Патриарха Алексия II. Эта книга представляет собой религиозную точку зрения на многие произведения русской и советской литературы, в частности на роман М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита».

Цель нашего исследования:

• обоснование антихристианской направленности романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» (построение системы аргументов, подтверждение фактами из текста).

В соответствии с поставленной целью мы определили следующие задачи:

• найти материал, освещающий указанную проблему;

• проанализировать материал с целью выделения аргументов;

• найти в тексте факты, подтверждающие антихристианскую направленность романа;

• систематизировать полученные сведения и сделать вывод.

Основная часть. Обоснование антихристианской направленности романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита»

На первый взгляд роман Булгакова и библейское повествование тесно связаны друг с другом. Автор использует те же образы: Бог, сатана, Сын Божий, Иуда, Понтий Пилат, ученик Спасителя. В романе существует сюжетная линия соответствующая библейской – рассказ об ершалаимских событиях. Булгаков обращается к тем же вечным вопросам, которые освещены в Писании: любовь, смысл жизни, предательство, смерть. Но автор не просто переписал библейскую историю, изменив некоторые имена и названия, он подменил истинный ее смысл.

Различия между Писанием и романом столь значительны, что нам помимо воли нашей навязывается выбор, ибо нельзя совместить в сознании и душе оба текста. Писатель призвал на помощь всю силу своего дарования, дабы заставить читателя поверить, что истина в содержании романа. Должно признать, что наваждение правдоподобия, иллюзия достоверности у Булгакова необычайно ощутимы. Бесспорно: роман «Мастер и Маргарита» - истинный литературный шедевр. Но, к сожалению, всегда выдающиеся художественные достоинства произведения становятся сильнейшим аргументом в пользу того, что пытается внушить художник [8,902].

Аргумент 1. Антропоцентричность художественного пространства романа.

В центре художественного мира романа – человек. Автор утверждает его величие, его свободу выбора. По мнению Булгакова, только человек может управлять своей судьбой, никакое высшее начало не может решать за него.

«– Но вот какой вопрос меня беспокоит: ежели бога нет, то, спрашивается, кто, же управляет жизнью человеческой и всем вообще распорядком на земле?

– Сам человек и управляет, – поспешил сердито ответить Бездомный на этот, признаться, не очень ясный вопрос» [4,13].

В романе на каждом шагу подтверждается право человека на выбор, на решающее слово в собственной судьбе: Никанор Иванович сам определяет свой путь взяточника, соглашаясь на заманчивое предложение Коровьева, Степа Лиходеев выбирает разгульный и аморальный образ жизни, за что в итоге и расплачивается, и наконец, Маргарита стоит перед выбором рисковать ли своей жизнью ради Мастера. Практически каждый из героев самостоятельно определяет свою судьбу.

Это полностью противоречит Православию. Ведь по библейским канонам Бог – это и есть центр всего, и окончательное решение в любой судьбе принадлежит лишь ему, а человек представляет только маленькую частицу мира.

С таким антропоцентрическим мышлением, как у Булгакова, каждый подступ к Божественному Откровению обернется непременно искажением, если не кощунством [8,903].

Аргумент 2. «Принижение» образа Спасителя.

Иешуа – это Иисус, представленный в романе, как единственно истинный, в противоположность евангельскому, порожденному нелепостью слухов и бестолковостью ученика. Но и Иешуа не только именем на событиями жизни отличается от Христа – он сущностно иной, иной на всех уровнях: сакральном, богословском, философском, психологическом, физическом.

Существенным отличием булгаковского героя от Иисуса Христа является и то, что Иисус не избегает конфликтов. "Суть и тон его речей, - считает С.С. Аверинцев, - исключительны: слушающий должен либо "уверовать", либо стать врагом... Отсюда неизбежность трагического конца" [1,493]. А Иешуа Га-Ноцри? Можем ли мы представить его, скажем, разгоняющим торгующих из храма? Нет. Его слова и поступки совершенно лишены агрессивности. Он - человек, проповедующий Любовь, в то время, как Иисус - Мессия, утверждающий Истину [3,2].

Иешуа никак не проявляет своего мессианского предназначения, тем более не обосновывает своей божественной сущности. О чудесах говорится как бы вскользь, неопределенно, а о Воскресении Христовом не сказано вообще ничего.

Иешуа робок и слаб, простодушен, непрактичен, наивен до глупости. Мудрец ли он, булгаковский Иешуа, готовый в любой момент вести беседу с кем угодно и о чем угодно? Иешуа нравственно высок, но высота его – человеческая по природе своей, он высок по человеческим меркам. Он человек и только человек. В нем нет ничего от Сына Божия. Божественность Иешуа навязывается нам соотнесенностью его образа с Личностью Христа. Перед нами предстает не Богочеловек, но человекобог. Вот то новое, что вносит Булгаков, по сравнению с Новым Заветом, в свое «благовествование» о Христе. Правда, ничего особенно оригинального со времен не только древнейших ересей, но и с самих евангельских времен (еще правоверные иудеи отказывались видеть в Иисусу Сына Божия) тут нет.

Сын Божий явил нам высший образец смирения, истинно смиряя Свою Божественную силу. Он, Который одним взглядом мог бы разметать и уничтожить всех утеснителей и палачей, приял от них поругания и смерть по доброй воле и во исполнение воли Отца Своего Небесного. Иешуа же явно положился на волю случая и не заглядывает далеко вперед. Отца он не знает и смирения в себе не несет, ибо нечего ему смирять. Он жертвенно несет свою правду, но жертва его не более чем романтический порыв плохо представляющего свое будущее человека.

Христос знал, что его ждет. Иешуа такого знания лишен, он простодушно просит Пилата: «А ты бы меня отпустил, игемон…» - и верит, что это возможно. Пилат и впрямь готов был отпустить нищего проповедника, и лишь примитивная провокация Иуды из Кириафа решает исход дела к невыгоде Иешуа. Поэтому, по Истине, у Иешуа нет не только волевого смирения, но и подвига жертвенности.

У Иешуа нет и трезвой мудрости Христа. По свидетельству евангелистов Сын Божий не был многословен перед лицом Своих судий. Иешуа напротив, чересчур говорлив. В необоримой наивности своей он готов каждого наградить званием доброго человека и договаривается под конец до абсурда, утверждая, что центуриона Марка изуродовали именно «добрые люди». В подобных идеях нет ничего общего с истинной мудростью Христа, простившего Своим палачам их преступления.

Тут можно и должно сделать важный вывод: Иешуа Га-Ноцри, пусть и человек, не предназначен судьбой к совершению искупительной жертвы, не способен на нее. Это – центральная идея булгаковского повествования о бродячем правдовозвестителе, и это отрицание того важнейшего, что несет в себе Новый Завет.

Аргумент 3. Равнозначность и равноначальность понятий «добро» и «зло» в романе.

Идея Воланда уравнивается в философии романа с идеей Христа. Булгаков идею равнозначности добра и зла, света и тьмы, равноначальности их для тварного мира облекает в нехитрый, но изящный и внешне весьма убедительный логический образ.

«Не будешь ли ты так добр подумать над вопросом, - поучает свысока дух тьмы глуповатого евангелиста, - что бы делало твое добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени? Ведь тени получаются от предметов и людей. Вот тень от моей шпаги. Но бывают тени от деревьев и живых существ. Не хочешь ли ты ободрать весь земной шар, снеся с него прочь все деревья и все живое из-за твоей фантазии наслаждаться голым светом? Ты глуп». Не высказывая прямо, Булгаков подталкивает читателя к догадке, что Воланд и Иешуа суть две равновеликие сущности, правящие миром. В системе же художественных образов романа Воланд и вовсе превосходит Иешуа, что для всякого литературного произведения существенно.

Стоит вдуматься в сам образ, который сатана использует в качестве аргумента, и без труда уясняется, что тень не самосущна и самодостаточна, но есть в этом смысле лишь обман зрения: она существует не сама по себе, но зависит целиком от света. Она «получается» не от деревьев и живых существ, но есть лишь недостаток или отсутствие света. Не более того. Тень вторична по природе своей, и уловки лукавого ума не должны вводить в заблуждение. И как тень есть лишь меньшая степень интенсивности света, так и зло не самоприродно и не самоценно, как хочет уверить бес, но является лишь следствием самоограничения добра по Божиему попущению.

Аргумент 4. Роман Мастера – Евангелие от сатаны.

Уже первые критики, откликнувшиеся на журнальную публикацию романа, писали, не могли не заметить реплику Иешуа по поводу записей его ученика Ливия Матвея: «Я вообще начинаю опасаться, что путаница эта будет продолжаться долгое время. И все из-за того, что он неверно записывает за мной. …Ходит, ходит один с козлиным пергаментом и непрерывно пишет. Но я однажды заглянул в этот пергамент и ужаснулся. Решительно ничего из того, что там записано, я не говорил. Я его умолял: сожги ты Бога ради свой пергамент! Но он вырвал его у меня из рук и убежал». Устами своего героя автор отверг истинность Евангелия [8,902].

"Дело в том, что Булгаков оставил восемь капитальных редакций "Мастера и Маргариты", которые весьма интересно и полезно сопоставить. Неопубликованные сцены отнюдь не уступают окончательному варианту текста по своей глубине, художественной силе и, что важно, смысловой нагрузке, а иногда и проясняют и дополняют его. Если ориентироваться на эти редакции, то Мастер постоянно говорит о том, что он пишет под диктовку, исполняет чье-то задание. Кстати и в официальной версии Мастер сокрушается напастью, свалившейся на него в виде злополучного романа. Воланд читает Маргарите сожженные и даже ненаписанные главы. В недавно опубликованных черновиках сцена на Патриарших прудах такова. После того, как Воланд закончил свой рассказ, Бездомный говорит: "Как хорошо вы об этом рассказываете, как будто вы сами видели! Может, вам бы тоже стоило написать евангелие!" И дальше идет замечательная реплика Воланда: "Евангелие от меня??? Ха-ха-ха, интересная мысль, однако!" [7,6].

Напрасно Мастер самоупоенно изумляется, как точно "угадал" он давние события. Подобные книги не "угадываются" - они вдохновляются извне. Библия, по мнению христиан, - Богодухновенная книга, то есть в момент ее написания авторы находились в состоянии особого духовного просвещения, воздействия со стороны Бога. И если Священное Писание - Богодухновенно, то источник вдохновения романа о Иешуа также просматривается без труда. Собственно говоря, повествование о событиях в Ершалаиме начинает именно Воланд в сцене на Патриарших прудах, а текст Мастера - лишь продолжение этого рассказа. Мастер, соответственно, в процессе работы над романом о Пилате находился под особым, дьявольским воздействием.

Аргумент 5. Сатана – самый обаятельный персонаж романа.

Роман Булгакова посвящен вовсе не Иешуа, и даже не в первую очередь самому Мастеру с его Маргаритой, но – сатане. Воланд есть несомненный главный персонаж всего произведения, его образ – своего рода энергетический узел всей сложной композиционной структуры романа. Главенство Воланда подтверждается эпиграфом к первой части: «Я – часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо» [4,5].

Зло, исходящее от дьявола, преобразуется во благо для человека благодаря Божьему попущению, Господнему произволению. Но по природе своей, по дьявольскому изначальному намерению оно продолжает оставаться злом. Бог обращает его во благо – не сатана. Поэтому, утверждая: «Я творю добро», - служитель ада лжет, присваивая себе то, что ему не принадлежит. Бес лжет, но то в природе его, на то он и бес. Но сатанинская претензия на обладание исходящим от Бога – воспринимается автором «Мастера и Маргариты» как безусловная истина, и на основании доверия к дьявольскому обману Булгаков и выстраивает всю нравственно-философскую и эстетическую систему своего творения.

Читателя подстерегает в романе страннейший парадокс: несмотря на все разговоры о зле, сатана действует скорее вопреки собственной природе. Воланд здесь безусловный гарант справедливости, творец добра, праведный судия для людей, чем и привлекает к себе всеобщее горячее сочувствие. Воланд – самый обаятельный персонаж романа, гораздо более симпатичный, нежели Иешуа. Он активно вмешивается во все события и всегда действует во благо от наставительных увещеваний вороватой Аннушки до спасения из небытия рукописи Мастера. Не от Бога – от Воланда изливается на булгаковский мир справедливость. Недееспособный Иешуа ничего не может дать людям, кроме абстрактных, духовно расслабляющих рассуждений о не вполне вразумительном добре да кроме туманных обещаний грядущего царства истины. Воланд твердой волей направляет деяния людей, руководствуясь понятиями вполне конкретной справедливости и одновременно испытывая к людям неподдельную симпатию, даже сочувствие. Под конец Воланд действует скорее как ангел Господень, осуществляя волю Того, Кто на завершающих страницах романа начинает смутно угадываться за всеми событиями мировой истории. Парадокс системы художественных образов романа выразился в том, что именно Воланд-сатана воплотил в себе хоть какую-то религиозную идею бытия, тогда как Иешуа – и в том сошлись все критики и исследователи – есть характер исключительно социальный, отчасти философский, но не более.

Вот откуда легко просматривается истинная цель Воланда (и Булгакова, несомненно): десакрализация земного пути Бога Сына, что и удается ему, судя по первым же отзывам критиков, вполне [8,908].

Аргумент 6. Кульминация романа – антилитургия, «великий бал» сатаны.

Собственно, название романа затемняет подлинный смысл произведения: внимание читателя сосредотачивается на двух персонажах романа как на главных, тогда как по смыслу событий они являются лишь подручными истинного главного героя. Каждый из этих двух выполняет особую роль в том действе, ради которого Воланд прибывает в Москву. Если взглянуть непредвзято, то содержание романа представляет не история Мастера, а хроника одного из визитов сатаны на землю. С его началом начинается и роман, концом его же и завершается. Мастер представляется читателю лишь в 13-й главе, Маргарита и того позднее, по мере возникновения потребности в них у Воланда.

С какой же целью посещает Воланд столицу социалистического строительства? Главная цель его визита – совершение обряда черной мессы [7,5], очередной «великий бал». Но не просто же потанцевать замыслил сатана… Бал и вся подготовка к нему составляют не иное что, как сатанинскую антилитургию. На Литургии в храме читается Евангелие. Для черной мессы надобен иной текст. Роман, созданный Мастером, становится не чем иным, как евангелием от сатаны, искусно включенным в композиционную структуру произведения об антилитургии. Вот для чего была спасена рукопись Мастера. Вот зачем оболган и искажен образ Спасителя. Мастер исполнил предназначенное ему сатаной.

Более того, мистический замысел всего произведения Булгакова обретает тем самым страшную значимость. «Но если у нас не остается никаких сомнений в том, что М.Булгаков исповедовал «Евангелие от Воланда», - рассуждает Н.К.Гаврюшин, - необходимо признать, что в таком случае весь роман оказывается судом над Иисусом канонических Евангелий, совершаемым совместно Мастером и сатанинским воинством. Литостротон мистически совместился с Москвою, которая некогда была «третьим Римом» - и стала второй Голгофой» [8,909].

Заключение

В ходе своей работы мы нашли материал, посвященный данной проблеме. Проанализировали позиции М.М. Дунаева, А.П. Дерягина, М.А. Бродского, построили систему аргументов, нашли в тексте факты, подтверждающие указанную позицию. Это позволило нам сделать следующий вывод:

Обоснованием антихристианской направленности романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» могут служить следующие аргументы:

• антропоцентричность художественного пространства романа;

• «принижение» образа Спасителя;

• равнозначность и равноначальность понятий «добро» и «зло» в романе;

• роман Мастера – Евангелие от сатаны;

• сатана – самый обаятельный персонаж романа;

• кульминация романа – антилитургия, «великий бал» сатаны.

Таким образом, поставленные перед нами задачи выполнены, цель достигнута.

Мы считаем, что материалы нашей работы могут послужить основой для проведения дискуссий, посвященных данной проблеме. На основе выделенной системы аргументации могут быть простроены системы опровержения. Таким образом, наше исследование может быть использовано при подготовке к уроку или внеклассному мероприятию.

Библиография

1. Аверинцев С.С. Иисус Христос.- М., 1987.

2. Бобрыкин В.Г. Михаил Булгаков. – М., 1991.

3. Бродский М.А. «Мастер и Маргарита» – Антибиблия XX века? – М., 1999.

4. Булгаков М.А. Мастер и Маргарита. – Красноярск, 1988.

5. Вулис А.З. Роман М.Булгакова «Мастер и Маргарита». – М., 1991.

6. Галининская И.Л. Загадки известных книг. – М., 1986.

7. Дерягин А.П. Опыт прочтения: «Мастер и Маргарита». – Калуга, 2000.

8. Дунаев М.М. Вера в горниле сомнений. – М., 2003.

9. Сарнов Б.М. Каждому – по его вере. – М., 1997.

10. Сахаров В.И. Михаил Булгаков: писатель и власть. – М., 2000.

11. Сахаров В. И. Михаил Булгаков: уроки судьбы. – Минск, 1988.

12. Соколов Б.В. Булгаковская энциклопедия. – М., 1997.

13. Соколов Б.В. Роман М.Булгакова «Мастер и Маргарита»: Очерки творческой истории. – М., 1991.

14. Чудакова М.О. Жизнеописание Михаила Булгакова. – М.,1988.

15. Шаховской И.Ф. Метафизический реализм. "Мастер и Маргарита". – Петрозаводск, 1992 .