«Я НЕ ПРЕДЧУВСТВОВАЛ, ЧТО ВИЖУ ЕГО

В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ».

Знакомясь с экспозицией «М.Ю. Лермонтов в изобразительном искусстве», обращаешь внимание на портрет Н.И. Лорера, выполненный художником Шведе. Известно, что это декабрист, знакомый М.Ю. Лермонтова. Он автор интересных воспоминаний «Записки декабриста», в которых уделяет много внимания тем, кто летом 1841 года отдыхал в Пятигорске. Является автором альбома, подаренным им дочери декабриста А.В.Капниста. И в «записках» и в альбоме достаточно часто встречается имя поэта. Воспоминания Лорера о Лермонтове – один из важнейших источников, на основе которых могут быть решены вопросы об отношении декабристов к Лермонтову, об их восприятии личности поэта, которое пришло на смену «героям начала века».

Что же помимо этого известно нам о Н.И Лорере? В издании Зензинова «Декабристы – 86 портретов» мы находим о нем такие сведения: «Николай Иванович Лорер, майор Вятского пехотного полка, родился в 1795 году, образование получил сначала у родных, где наставником у него был гернгутер Нидерштедтер, потом в дворянском полку. Он был членом масонской ложи «Палестина» и принадлежал к Южному обществу, был обвинен в том, что «знал об умысле на цареубийство, участвовал в умысле тайного общества принятием от него поручений и привлечением товарищей», был причислен к 1У разряду и приговорен к ссылке в каторжную работу на 15 лет. Как и для всех его товарищей, срок наказания Лореру сокращался неоднократно… В 1837 году Лорер был переведен на Кавказ рядовым и отправлен в Тифлис. Он скончался в Полтаве в мае 1873 года».

Для характеристики Лорера как человека, следует привести из того же источника следующие строки: «Несмотря на постигшее несчастье, Лорер остался спокойной, уравновешенной натурой, склонной к оптимизму. Он никогда не унывал, всегда оставался приятным собеседником, имел богатый запас анекдотов и рассказов». «…Человек необыкновенно любезный и добродушный. Строгая же точность не составляла принадлежность его характера», - так говорил о Лорере издатель «Русского архива» П.И.Бартенев.

Итак, теперь мы лучше представляем себе Н.И.Лорера – человека. Просто удивительно то, что встретившись с Лермонтовым в первый раз весной 1840 года, Лорер не оценил этого знакомства; более того – ему он не понравился. Читаем в воспоминаниях: «С первого шага нашего знакомства Лермонтов мне не понравился. Я был всегда счастлив попадать на людей симпатичных, теплых…, а говоря с Лермонтовым, он показался мне холодным, желчным, раздражительным и ненавистником рода человеческого вообще… До сих пор не могу отдать себе отчета, почему мне с ним было как-то неловко, и мы расстались вежливо, но холодно». Но в альбоме Капнист, написанном в 1865 году, Лорер дает повод отказаться от однозначной интерпритации его отношения к Лермонтову. С одной стороны, Лорер признается в том, как неприятно поразил его молодой человек в форме Тенгинского полка – образом мыслей, стремлением эпатировать собеседника, язвительным и колким остроумием. С другой стороны, Лорер делает Лермонтова, на ряду с декабристами, одним из героев памятного альбома: «лермонтовский» сюжет входит в число тех наиболее значительных и дорогих Лореру отрывков, которые он отбирает для записи в альбом.

Возможно, на отношение Лорера к Лермонтову повлияло то, что знакомство было продолжено летом 1841 года в Пятигорске.

«Гвардейские офицеры после экспедиции нахлынули в Пятигорск, и общество еще больше оживилось… У Лермонтова я познакомился со многими из них и с удовольствием вспоминаю теперь имена их: Алексей Столыпин «Монго», товарищ Лермонтова по школе и полку в гвардии; Глебов, конногвардеец, с подвязанной рукой, тяжело раненный в ключицу; Тиран, лейб-гусар; Александр Васильчиков, чиновник при Гане для ревизии Кавказского края, сын моего бывшего корпусного командира в гвардии; Сергей Трубецкой, Манзей и др. Вся эта молодежь чрезвычайно любила декабристов и мы легко сошлись с ними на короткую ногу».

Далее Н.И. Лорер описывает пятигорское общество, замечая что «Лермонтов был душой общества и делал сильное впечатление на женский пол».

Молодежь жила в Пятигорске весело, интересно. Устраивались пикники, кавалькады, прогулки в горы, танцевальные вечера. 8 июля 1841 года в Цветнике, возле грота Дианы, по инициативе Лермонтова был устроен бал под открытым небом. Вот как описывает его в воспоминаниях Лорер: «Вся молодежь помогала в устройстве праздника, который… и был дан на одной из площадок аллеи у огромного грота, великолепно украшенного природой и искусством. Свод грота убрали великолепными шалями, соединив их в центре в красивый узел и прикрыв круглым зеркалом, стены обтянули персидскими коврами, повесили искусно импровизированные люстры из простых обручей и веревок, обвитых чрезвычайно красиво великолепными живыми цветами и вьющейся зеленью; снаружи грота, на огромных деревьях аллей… развесили … более двух тысяч пятисот разноцветных фонарей. Хор военной музыки поместили на площадке, над гротом… Природа, как бы согласившись с общим желанием и настроением, выказала себя в самом благоприятном виде. В этот вечер небо было чистого темно-синего цвета и усеяно бесчисленными серебристыми звездами…»

После столь яркого и красочного описания бала, Лорер вспоминает о последней встрече с Лермонтовым накануне дуэли: «…к моему окну подъехал какой-то всадник и постучал в окно нагайкой. Обернувшись, я узнал Лермонтова… Мы поговорили с ним несколько минут и потом расстались, а я и не предчувствовал, что вижу его в последний раз…».

Лорер узнал о смерти Лермонтова только на следующий день из разговора с товарищем, а затем принял участие в траурной церемонии, неся гроб с телом поэта, как его товарищ и однополчанин по Тенгинскому пехотному полку. Позднее, в альбомных записях, Лорер рассуждая о трагической судьбе русских поэтов, акцентирует внимание на особом обстоятельстве гибели Лермонтова – «убит не черкесом, но своим».

В словах Н.И. Лорера – не просто сожаление о ранней смерти М.Ю. Лермонтова, это выражение общей для всех мыслящих людей России скорби по поводу трагической гибели поэта.

И.Н. Рясова, старший научный

сотрудник Гос. музея-заповедника

М.Ю. Лермонтова.