СНГ: на пути к экономическому союзу.

К настоящему времени сформировались две концепции отношений России со странами ближнего зарубежья. Первая исходит из целесообразности формирования тесных интеграционных связей, выгодных как для России, так и ее партнеров, с учетом изменения геополитической обстановки, необходимости согласованнной структурной перестройки экономики, сохранения кооперационного сотрудничества. Вторая концепция ориентирует на экономическое размежевание и обособление России из-за опасения экономического иждивенчества со стороны партнеров и притормаживания процессов рыночных реформ в России. Во многих странах ближнего зарубежья противники тесного взаимодействия с Росией, ее попыток навязать свои условия поставок, расчетов, динамики хозяйственных реформ.

Подход высших эшелонов власти к вопросам взаимного сотрудничества резко изменился после пессимистических оценок перспектив Содружества,характерных для конца 1992 - начала 1993 гг. Руководство всех стран СНГ заговорило о необходимости создания экономического союза (или сообщества), скоординированной экономической политики. Причин, как представляется, здесь несколько.

• Во-первых, быстро ухудшается экономическое положение большинства государств Содружества, причем в немалой степени вследствие разрыва хозяйственных связей, неурегулированности валютно-финансовых отношений, механизма расчетов и ценообразования. Действия России по защите собственного рынка, главным образом, установление в торговле с этими государствами таможенных пошлин на энергоносители и важнейшие сырьевые товары, дополнительно создают для них немалые экономические осложнения - поднимают цены на эти ресурсы до уровня мировых.

• Во-вторых, окончательно развеялись иллюзии о возможности будучи экономически самостоятельными быстро решить свои проблемы, наполнить рынок и успешно осуществить реформы с учетом национальной специфики.

• В-третьих, более трезвым стало понимание роли ожидаемой помощи со стороны развитых государств мира и международных экономических группировок.

В этих условиях не могло не усиливаться осознание необходимости нормализации экономических взаимоотношений, принятия законодательных мер, которые позволили бы воссоздать некогда единое экономическое пространство, но уже на новой, рыночной основе. Результатом сало заключение в октябре 1992 г. в Бишкеке соглашения “О единой денежной системе и согласованной денежно-кредитной и валютной политике государств, сохранивших рубль в качестве законного платежного средства”. Подписало это соглашение восемь государств.

Существенные сдвиги произошли и в политических взглядах. Если в начале 1993 г. об экономическом союзе или других формах интеграционных объеденений говорили, главеым образом, представители Беларуси и Казахстана (например, украинские представители возражали по тем или иным причинам против многосторонних форм сотрудничества), то сегодня заинтересованность в экономическом союзе выражают практически все государства Содружества.

Перелом настроений в пользе интеграционных процессов нашел выражение в том, что 14 мая 1993 г. в Москве на заседании глав государств - участников СНГ были приняты декларация о поэтапном движении к экономическому союзу и решение о подготовке соответствуещего договора и сопутствующих ему соглашений. Документы подписали Армения, Беларусь, Казахстан, Кыргызстан, Молдова, Россия, Такжикистан, Узбекистан, Украина, т.е. все участники заседания за исключением Туркменистана, который, впрочем, проявляет интерес к этой работе в качестве наблюдателя. В документах отражены стремление к глубокой интеграции, созданию общего рынка для свободного перемещения товаров, услуг, капиталов, трудовых ресурсов при обеспечении взаимных интересов государств и намерение более тесно согласовывать действия по различным направлениям экономической политики, особенно проведению экономических реформ.

Затем было подготовлено соглашение о Межгосударственном банке СНГ, а в сентябре 1993 г. заключен Договор о создании Экономического союза СНГ.

Позднее, 24 сентября 1993 г., в Москве был подписан рамочный Договор о создании экономического союза. Договор открыт любой стране СНГ для присоединения. Он предусматривает координацию денежно-кредитной, финансовой и валютной политики и гармонизацию налогооблажения. Однако что было совершенно новым в Договоре - это признание существования двух валютных систем в рамках экономического пространства СНГ: много-валютный системы и рублевой зоны нового типа, т.е. зоны российского рубля. Для многовалютной системы Договор установил цели, стадии и механизмы трансформации в направлении валютного союза.

1) На первой стадии трансформации Договор предусматривает создание платежного союза на базе: взаимного признания и официальных котировок всех республиканских валют; многостороннего клиринга через Межгосударственный банк или другие учреждения с использованием национальных валют; скоординированных механизмов взаимного кредитования для покрытия дефицитов платежных балансов; конвертируемости национальных (республиканских) валют по текущим расчетам.

Межгосударственный банк был создан в декабре 1993 г. Доля России в его оплаченном капитале - 50%. Банк должен предоставлять кредиты республиканским центральным банкам в рамках лимитов, пропорциональных их счетам в этом банке. Со второй половины 19944 г. банк должен был обеспечить многосторонний клиринг в российских рублях, в твердых валю-тах или в третьих валютах по решению Совета банка.

2) На следующем этапе предусматривалось трансформация платежного союза в “валютный” союз на базе: плавающих обменных курсов республиканских валют и удержаний колебаний курсов в согласованных пределах; полной конвертируемости этих валют.

3) После достижения валютной “прозрачности” предполагалось преобразовать многовалютную систему в одновалютную. При этом наиболее широко используемая и стабильная валюта среди бывших республиканских валют (фактически - российский рубль) должен был играть роль общей валюты.

Межгосударственный валютный комитет, предусмотренный Договором об экономическом союзе в качестве наднационального валютного органа, был наделен такими функциями, как осуществление мер, способствующих конвертируемости “мягких” валют по текущим расчетам; контроль за процессом либерализации рынка иностранной валюты в странах-участницах Договора с тем, чтобы обеспечить формирование обменных курсов их валют рыночными факторами; создание фонда под контроль комитета в случае намерения участников Договора частично объединить резервы твердой валюты, золота и драгоценных металлов для решения проблем платежных балансов. Однако несмотря на то, что деятельность комитета формально началась в 1994 г., указанные соглашения остались на бумаге.

Чтобы запустить действительно работающий межгосударственный банковский механизм, акцент следовало бы сместить в сторону строительства таких институтов, которые, как Европейский Инвестиционный Банк, обеспечивали бы сравнительно дешевое долгосрочное кредитование в целях вы-равнивания уровней экономического развития стран-членов.

В СНГ можно наблюдать картину своего рода развертывания в обратном направлении истории валютной интеграции в Западной Европе: от механизма “один банк - одна денежная единица” к более “свободной” системе (частичного) объединения резервов пропорционально обязательствам национальных центральных банков и “общей” денежной единицы, основанной на фиксированном паритете и имеющей национальную деноминацию; затем к управляемым - в рамках согласованного диапазона - колебаниям обменного курса и скоординированной денежно-кредитной и финансовой политике, и наконец к серии соглашений, на-поминающих мировую финансовую систему в мире в середине 70-х гг.

На деле,по мнению ряда специалистов, даже видимое выполнение определенных валютных соглашений, подписанных в постсоветском рублевом периоде, - это чистое совпадение: только те соглашения и только в той степени выполнялись, - в основном это касается введения плавающих обменных курсов и создания более или менее развитых рынков иностранной валюты, - которые позволяют постсоветским странам (временно) поддерживать минимальную степень внешней конкурентноспособности и не требует продвинутых форм координации финансовой политики, в то время как ни одна понастоящему международная цель на уровне СНГ достигнута не была: с одной стороны, поскольку постсоветские государства поняли, что больше никогда не будут иметь возможности свободно и безответственно печатать деньги, и, с другой строны, в силу специфической природы переходной экономики. Последнее основание тем весомее, что в нынешних условиях совместно плавающие валюты (как бы ни было желательно совместное плавание) а priori не в состоянии устранить структурные, институциональные и другие фундаментальные причины нарушений в области финансов и снизить инфляцию до контролируемого уровня. Обновленная идея создания международного валютно-финансового комитета СНГ, довольно популярная в середине 1995 г., идет не настолько далеко, чтобы сломать тенденцию мнимого развития международных финансовых институтов, не связанных с международным экономическим и финансовым климатом в СНГ.

Одной из острейших проблем взаимоотношений стран ближнего зарубежья стала проблема взаимных расчетов. Ее безотлагательное решение является необходимым условием формирования экономического союза. Поиск денежно-расчетной модели, приемлемой для стран ближнего зарубежья, идет давно. Ряд их вышли из рублевой зоны и ввели свои национальные валюты.

Некоторые специалисты еще в конце 1991 г. не исключали возможности формирования рублевой зоны особого типа, сочетающей национальные валюты во внутриреспубликанском обороте с рублем России в качестве резервной валюты безналичных расчетов между республиками. На эту гипотезу появилась ссылка в обзоре ЕЭК ООН за первое полугодие 1992 г. Данная модель валютных отношений (поливалютная зона с взаимо плавающими курсами национальных валют и координацией хозяйственной и денежной политики) нашла свое место и в предложениях Института внешнеэкономических исследований РАН за 1992 г. При этом Институт исходит из высокой степени вероятности разных скоростей и направленности реформных преобразований в государствах на территории бывшего СССР, и соответственно необходимости защиты внутренних рынков от сторонней инфляции и оттока с них товарных ресурсов местного происхождения.

Однако политическое оформление процессов государственного размеживания заметно разошлось с экономическими реалями. Достаточно напомнить, что Беловежское и последовавшие за ним соглашения исходили из функционирования единого рубля и лишь введение с 1 июля 1992 г. системы межгосударственных расчетов через кореспондентские счета в Центральном банке Росии (как защищенной меры от кредитной эмисси рубля в других государствах СНГ) привело к реальному прекращению функционированию денежной системы, основанной на бывшем советском рубле.

Наступил новый этап - разделение на автономные денежные системы, внешне объединенные общим платежным средством - рублем - в начальном денежном обороте (10-15% общего оборота), но различные в своей основе - в безналичном обороте. С учетом этого была предпринята попытка создать Межгосударственный банк стран СНГ для многосторонних расчетов.

Политические игры с рублевой зоной, призванные демонтировать стремление к реинтеграции, завершилось подписанием 7 сентября 1993 г. шестью государствами - Россией, Арменией, Беларусью, Казахстаном, Такжикистаном и Узбекистаном - соответствующего соглашения, где было заявлено о стремлении участников иметь единую денежную систему с использованием российской валюты, а затем заключением с Россией двусторонних соглашений с конкретными обязательствами. Страны, заявившие о своем стремлении иметь общую денежную систему с использованием российской валюты, обязались согласовать с Россией основные параметры денежно-кредитной, финансовой, валютной, таможенной политики и объема валютной интервенции на рынках. В качестве основных показателей должны были бы использоваться объемы денежной массы на территории государств - участников соглашения, размеры дефицитов консолидированных бюджетов, показатели регулирования деятельности коммерческих банков, процентные ставки по кредитам.

Таким образом, в рамках сформированного 27 сентября 1993 г. Экономического союза как бы сразу возникли две зоны расчетно-платежных отношений, вторая из которых опирается на самостоятельные валютные политики государств-членов и котировки валют к рублю через кросс-курсы СКВ. К этой зоне принадлежат Кыргызстан, Молдова, Туркменистан и Украина.

ЭКОНОМИЧЕСКИЙ И ВАЛЮТНЫЙ СОЮЗ: ЗАКОНОМЕРНОСТИ

ФОРМИРОВАНИЯ

В декабре 1991 г., как известно, практически одновременно прошли встречи глав государств Европейского сообщества в Маастрихте и руководителей России, Украины и Белорусии в Беловежской пуще. На первой из этих встреч было оформлено рождение валютно-экономического союза. В Беловежской пуще подобный вопрос даже не ставился. Видимо, предполагалось, что и с прекращением существования Советского Союза охватываемое им единое экономическое пространство сохранится как бы само по себе, без дополнительных усилий со стороны членов только что появившегося СНГ. Жизнь, однако, быстро показала, что на такой казавшийся естественным ход событий рассчитывать не приходится. Произошло другое: единая денежно-кредитная и финансовая система, приспособлена к условиям унитарного государства, каковым по сути был СССР, и плановой экономики, стала форсированно разваливаться. Первыми рублевую зону покинули страны Балтии, а затем и в ряде государств СНГ появились собственные квазиденьги. Как и предвидели многие экономисты, прежде всего европейские, итогом стал разрыв традиционно существовавших хозяйственных связей, который сыграл большую роль в нарастании спада производства и резком снижении жизненного уровня населения всех государств, ранее входивших СССР.

Но это не значит,что договор об экономическом союзе стран СНГ нежизнеспособен и провозглашенная им цель - создание валютно-экономического союза -нереалистична. Причина названных кризисных явлений в экономической сфере СНГ вероятно, прежде всего ,в том, что сам по себе этот достаточно хороший договор, - во многом, кстати, имеющее общее с Римским договором об учреждении Европейского экономического сообщества, - оказался, -во-первых, оторванным от быстро меняющихся экономических и политических реалий Содружества,

во-вторых, не подкрепленным своевременно необходимой правовой базой. В таких условиях он, естественно, и не мог принести ожидаемых результатов. Иными словами, не были в полной мере соблюдены универсальные закономерности, присущие интеграционному процессу, игнорирование которых оборачивается кризисами, с чем мы сейчас сталкиваемся.

При анализе закономерностей и условий формирования экономического и валютного союза весьма полезно опираться на опыт Европейских сообществ, которые целеустремленно, несмотря на конфликты и кризисные ситуации, продвигаются к этой цели. В Маастрихтском договоре, как известно, было провозглашено, что единая европейская валюта станет реальностью уже к концу текущего десятилетия. Безусловно, на практике все может оказаться сложнее, о чем свидетельствуют валютные бури, пережитые в ЕС уже после подписания Договора, в 1992-1993 ГГ. Но несомненно одно: валютная интеграция представляет собой необратимый процесс, развивающийся в соответствии со своими закономерностями.

Рассмотрение этих закономерностей целесообразно начать с несколько отвлеченной, но на самом деле очень важной и с практической точки зрения области, как терминология, которой мы оперируем. Известно ведь, что выступающие чуть ли не совершенно неразрешимыми разногласия нередко коренятся в объясняющемся разным толкованием коренных терминов взаимонепонимании. Приминительно к нашему предмету рассмотрения представляется важным прежде всего определиться в истолковании таких понятий, как “валютный союз”, “экономический союз”, “экономический и валютный союз”. Раскрыв эти термины, мы лучше разберемся в том, какой из этих союзов государства СНГ стремятся создать в соответствии с Договором об Экономическом союзе.

“Валютный союз” отнюдь не означает обязательного введения единой валюты. Для него достаточно жесткой фиксации обменных курсов.По мнению некоторых специалистов, это - низшая, простейшая форма валютно-экономической интегра-ции: она не предполагает существования единого рынка. В частности, валютный союз существовал до 1979 г. между Великобританией и Ирландией, но отнюдь не привел к интеграции их экономик. С 1922 г. в таком союзе находятся Бельгия и Люксенбург, но вплоть до создания ЕС, куда вступили оба эти государства как учредители, также не требовалось глубокой между ними интеграции.

Валютный союз, следовательно, может позволять странам и валютные ограничения, и запрет на свободу движения капиталов, и таможенные барьеры. Применительно к СНГ такого рода валютный союз представляла собой “старая рублевая зона”, в рамках которой на протяжении 1992 г. сохранялась единая валюта, а расхождения в темпах экономических реформ, направлениях макроэкономической политики, основных экономических показателях (прежде всего - инфляции) компенсировались мерами по защите внутреннего рынка, т.е. созданием прямых административных барьеров. Скорее всего, такой валютный союз в его простейшем виде не отвечает коренным интересам стран СНГ, поскольку не содействует достижению их основной цели - восстановлению единого экономического пространства.

Другое дело - экономический союз. Он означает как существование таможенного союза, так и обеспечение “четырех свобод движения” - товаров, услуг, капиталов и рабочей силы, т.е. образование единого рынка без границ при скоординированной макроэкономической политике. Формирование же единого рынка, как показывает опыт ЕС, неизбежно толкает страны к введению единой валюты. По оценкам экспертов ЕС, преимущества интегрированного экономического пространства могут полностью проявить себя при условии параллельного создания валютного союза. Последний здесь выступает уже не в описанном выше простейшем виде, а как итог усилий по реальной интеграции хозяйственных комплексов, отмене всех барьеров на пути движения факторов производства. Так появляется идея экономического и валютного союза.

Экономический и валютный союз также проходит несколько этапов развития. На первом из них обеспечивается функционирование единого рынка, включая свободу движения капиталов и сокращаются пределы колебаний единиц, усиливается координация макроэкономической политики. На втором этапе координация политики постепенно приводит к сближению основных экономических показателей. И лишь на третьем этапе вводится единая валюта и формируется единый центральный банк.

Экономический валютный союз в его завершенном виде, следовательно, представляет собой высшую ступень экономической интеграции и предполагает существование единого внутреннего рынка, скоординированной мсакроэкономической политики, единой валюты и единого центрального банка.

Итак, основной закономерностью интеграционного процесса является его постепенное восхождение от зоны свободной торговли через таможенный союз и единый внутренний рынок к валютно-экономическому союзу. Форсирование интеграции, попытки обойти ту или иную ее стадию конрпродуктивны.

Не случайно Маастрихтский договор представляет собой уже третью попытку создания в Западной Европе валютного экономического союза - после потерпевшего крушение в начале 70-х годов “плана Вернера” и так и не реализованной идеи перехода ко второму этапу Европейской валютной системы. Безуспешность первых двух попыток, очевидно, связана с тем, что они предпринимались в условиях, когда не была достигнута непосредственно предшествующая образованию такого союза стадия интеграции - единый внутренний рынок.

Фундаментом Маастрихтского договора выступает программа единого внутреннего рынка, в основных своих элементах завершенная к началу 1993 Г Следовательно, опыт ЕС наглядно свидетельствует: с одной стороны, единый внутренний рынок рождает потребность в форсировании валютной интеграции, а с другой стороны, становится той материальной базой, на которой может строиться полноценный валютно-экономический союз.

Формально Договор об Экономическом союзе исходит из необходимости поэтапного восхождения от таможенного союза к валютному союзу. И экономический союз, который в конечном счете предполагается создать, представляет именно описанный выше экономический и валютный союз.

На практике, к сожалению, заданная Договором логическая схема поэтапного строительства не соблюдалась. Попытки реформировать рублевую зону в условиях, когда не обеспечена предыдущая стадия интеграции, привели эту зону к окончательному краху.

Единое экономическое пространство пока еще не утратило всех своих характеристик. Мы еще сохраняем достаточно высокую степень свободы движения факторов производства. Однако проблема заключается в том, что это единое пространство функционирует в значительной степени “по инерции”, при отсутствии серьезной правовой базы.

Начинать, естественно, необходимо с таможенного союза, так до сих пор и не действующего, несмотря на имеющиеся решения. Что же касается единого рынка, то необходимо, не дожидаясь его окончательного распада, проанализировать имеющиеся здесь проблемы и принять необходимые законодательные акты. Можно обратиться к опыту ЕС.

В середине 80-х годов, когда Европейское экономическое сообщество, традиционно именуемое “Общим рынком” уже существовало почти тридцать лет, анализ стал показывать, что, тем не менее, общего рынка как такового на практике нет. Есть таможенный союз, но сохраняется таможенный досмотр на границах; есть свободное движение граждан по территории, но остается паспортный контроль; и т.д. В итоге страны-члены несут серьезные экономические потери. Изучив проблему, представители ЕС составили перечень практически 300 законодательных актов, которые необходимо принять для устранения, как отмечалось, “физических, техни-ческих и налоговых барьеров” на пути движения товаров, услуг, капиталов и граждан. Это и было положено в основу программы создания единого внутреннего рынка.

Как представляется, и в СНГ необходимо проделать аналогичную работу. Учитывая, что многие компоненты единого внутреннего рынка дефакто пока сохраняются, можно надеяться осуществить ее в сжатые сроки. Однако, пока нет твердых гарантий насчет того, что единое экономическое пространство, “юридически переоформлено” на условиях, учитывающих изменившийся характер отношений между республиками бывшего СССР, говорить о единой валюте бессмысленно.

Единый внутренний рынок, выступает, следовательно, необходимым условием создания полноценного экономического союза СНГ , но не достаточным. Союз не может быть создан без того, чтобы обеспечить тесное сближение макроэкономи-ческих политик стран-участниц союза и их основных экономических пока-зателей. Такое сближение, очевидно, является еще одной универсальной закономерностью валютно-экономической интеграции.

Обращаясь к опыту ЕЭС , можно отметить следующие особенности.Быстрые успехи сообществ в создании единого внутреннего рынка, объективно подтолкнувшие страны “двенадцати” к Маастрихтскому договору о валютном союзе, сопровождались превра-щением функционирующей с марта 1979 г. Европейской валютной системы (ЕВС) из зоны фиксированных, но регулируемых курсов практически в зону жестких паритетов с весьма незначительными пределами допустимых колебаний курсов. С января 1987 г. по сентябрь 1992 г. не было ни одного изменения валютных курсов! Иными словами, страны ЕС стали жить как бы по законам валютного союза, не добившись еще, однако, наличия всех его компонентов.

Итогом стала серия тяжелейших кризисов. Осенью 1992 г. ЕВС были вынуждены покинуть английский фунт стерлингов и итальянская лира, а в августе 1993 г. во имя спасения французского франка пришлось пойти на беспрецедентное расширение пределов допустимых колебаний валютных кур-сов: с 2,25 до 15%. Причина - в отсутствии достаточной степени экономического сближения (конвергенции), в расхождениях по важнейшем экономическим показателям. В частности, Италия и Великобритания со своими более высокими показателями инфляции объективно должны были бы произвести девальвацию, но в рамках утратившей гибкость ЕВС не делали этого. Конвергенция, следовательно, является скрепляющим элементом, необходимым для функционирования валютно-экономического союза.

В ЕС выработаны критерии, которым должны отвечать страны, намере-вающиеся перейти к единой валюте. Законодательно определены и финансовые ресурсы в форме так называемого Фонда сближения; эти ресурсы должны помочь менее развитым странам выйти на уровень остальных.

К сожалению,столь разработанная концепция отсутствует у стран СНГ. Никто даже не пытался оценить гомогенность “бишкекской группы”, подписавшей соглашение о единой денежной системе (Армения, Белоруссия, Казахстан, Киргизия, Молдавия, Россия, Таджикистан, Узбекистан).

Попробуем взглянуть на “восьмерку” СНГ через призму маастрихтских критериев конвергенции. Безусловно, они не во всем применимы к нашим условиям, сами по себе не во всем совершенны. Однако эти критерии есть результат детальных аналитических разработок, изучения реального опыта интеграционного строительства. И если в Договор об Экономическом союзе СНГ мы закладываем европейскую модель интеграции, то нужно проявлять последовательность и в том, сто касается конкретных механизмов ее реализации.

Итак, в соответствии с Маастрихтским договором страны, стремящиеся ввести единую валюту, должны отвечать следующим требованиям: участвовать в системе совместного колебания валютных курсов не менее двух лет ;иметь уровень инфляции, не прерывающий более чем на 1,5 процентных пункта средний показатель для трех стран с наиболее низкими темпами; иметь дефицит бюджета, не превышающий 3% ВВП, а государственный долг - не более 60%; процентные ставки не должны более чем на 2 процентных пункта превышать уровень, средний для трех стран с наиболее низкими темпами инфляции.

Безусловно, попытаться автоматически применить эти критерии к реалиям СНГ нельзя: на момент бишкекского соглашения по сути дела еще функционировало в основном единая валюта, так что оценить размеры колебаний валютных курсов и даже расхождения по процентным ставкам невозможно. Столь же затруднительно, в силу противоречивости данных, оценить уровни бюджетных дефицитов.

Однако анализ темпов инфляции представляет безусловный интерес. Согласно данным Статистического комитета СНГ, в 1992 г. тремя странами с наиболее низкими темпами инфляции были Армения, Казахстан и Узбекистан. Учитывая абсолютные масштабы инфляции, маастрихтский критерий - 1,5 процентных пункта - можно увеличить, допустим, до 150%, но и в таком случае к этой “тройке” никто не приблизится: и в России, и в других государствах СНГ темпы инфляции в тот момент были выше. По итогам 1993 г. “тройкой лучших” стали Узбекистан, Россия и Киргизия, но опять же к ним никто не примыкает. Представляется, что такие расхождения по показателям инфляции неизбежны в условиях, когда либерализация цен идет в государствах СНГ различными темпами. тогда

Иными словами, если бы был своевременно проведен хотя бы приблизительный анализ экономических расхождений между странами, решившыми сохранить рубль в качестве законного платежного средства, обнаружилась бы нереальность попыток подвести их все сплошь под единую валюту.

Возобладал, однако, политический подход: всем желающим сохранить рубль как свою национальную валюту было объявлено, что они могут это сделать. Но, к сожалению, одной политической приверженности идее ва-лютного союза недостаточно для вступления в него. Возвращаясь к ЕЭС,необходимо отметить,что одними из наиболее активных сторонников введения единой европейской валюты являются, например, Италия и Испания. Но по своим экономическим параметрам они явно не смогут оказаться в первом эшелоне стран, переходящих к валютному союзу.

Выход, следовательно, заключается в том, чтобы поддерживая устремления государств, намеревающихся интегрироваться в союз, оказывать им совместными усилиями необходимую поддержку, включая финансовую. При этом условием такой поддержки должно быть проведение этими странами соответствующей макроэкономической политики.

Ничего подобного при попытке сохранить рублевую зону сделано не было. Договор об Экономическом союзе, провозгласившый необходимость координации экономической политики, не был подкреплен соответствующими механизмами. И вина здесь не авторов договора, и не государственных органов стран-членов. О какой координации макроэкономической политики может идти речь сегодня, если страны разнятся в определении ее не только текущих, но и стратегических целей?

Реальностью являются резкие расхождения темпами и конкретных методах осуществляемых странами СНГ экономических реформ. Провозгласив переход к рынку, страны идут к нему, однако, по -разному, и это их незыблемое суверенное право. Но в подобных условиях абсурдно пытаться сохранить единство денежных систем, например, России и Казахстана. Подобного рода попытки, предпринимаемые вопреки экономическим реалиям, с опорой лишь на близость политических подходов, рискуют подорвать саму эту близость. Что и было продемонстрировано резкими дискуссиями в момент краха рублевой зоны.

Другой важнейшей закономерностью процесса валютно-экономической интеграции является возрастание ее наднационального (в противовес межгосударственному) элемента. Можно даже сказать, что преимущественно наднациональная модель ЕС “выиграла” у чисто межгосударственной модели ЕАСТ, члены которой (Австрия, Финляндия, Швеция, Норвегия) в ближайшее время намерены присоединиться к ЕС.

Безусловно, уровень наднациональности повышается постепенно, по мере созревания необходимых предпосылок, и это сопровождается острейшими разногласиями и конфликтами в рамках региональных группировок. Применительно к ЕС об этом, в частности, свидетельствует особая позиция Великобритании, выступающей против передачи своего суверенитета в валютной сфере на наднациональный уровень. Однако, как показывает европейский опыт, только на наднациональной основе может быть создан полноценный и устойчивый экономический и валютный союз, подразумевающий введение единой валюты.

Безусловно, в силу многих причин, в значительной степени политических и даже психологических, страны СНГ не готовы сегодня пойти на существенную передачу суверенитета наднациональным институтам. Однако данное направление уже заложено в Договоре об Экономическом союзе и, в соответствии с имеющимся опытом, следует исходить из того,что в перспективе, если страны СНГ серьезно намерены создавать реальный валютный союз, усиление наднациональных элементов является неизбежным.

Построение валютно-экономического союза происходит на фоне постоянных межгосударственных противоречий, и этоявляется еще одной закономерностью рассматриваемого процесса.

Западноевропейская интеграция, следовательно, не сглаживает противоречий между странами-членами, напротив, они по ряду направлений становятся более острыми, но интеграция, усиливая взаимозависимость между экономиками входящих в ЕС государств, подталкивает их к нахождению взаимоприемлемых развязок.

Следовательно, одним из важнейшим уроков европейского опыта является важность нахождения консенсуса и компромиссов, при этом принципиально положение о том, что ни одна страна не может быть насильственно вовлечена в интеграционные механизмы, равно как и ни одна страна не имеет права блокировать продвижение других стран к более высоким, тесным ступеням сотрудничества.

Продолжая сравнительный анализ ЕС и СНГ, необходио отметить, что в те же дни в конце июля 1993 г., когда чуть было не развалилась Европейская валютная система, потерпела крушение рублевая зона. Ее крах был неизбежен, однако, вызванной им напряженности в отношениях между государствами Содружества можно было бы избежать, если бы своевременно были найдены компромиссы, согласованы механизмы, которые позволяли бы странам СНГ иметь на переходный, до формирования полноценного экономического и валютного союза, период эффективную систему платежно-расчетных отношений, обеспечивающую поддержание и развитие традиционных хозяйственных связей.

В том, что такой переходный период потребуется, нет сомнений. Описанная выше (уже реализуемая Европейскими сообществами на практике, а странами СНГ заложенная в Договор о создании Экономического союза) модель экономического и валютного союза является универсальной, - но для регионов с развитыми рыночным хозяйством и демократическими устоями. Без рынка и демократии данная модель функционировать не может. Следовательно, ориентированный во многом на эту модель Договор об Экономическом союзе СНГ может быть полностью реализован только в том случае, если все его участники добьются прогресса в создании полноценных рыночных экономик и демократических систем.

Далее. Для полноценного экономического и валютного союза, как уже выше отмечалось, нужна готовность усиливать наднациональное начало, вводить жесткую дисциплину для всех стран-членов, обеспечивать реальную координацию макроэкономической политики и сближение экономических показателей. Этот процесс также потребует времени, хотя, учитывая связывавшие нас в прошлом узы единого хозяйственного комплекса, можно надеяться на ускоренное вызревание необходимых предпосылок. Говорить о немедленном введении единой валюты, по нашему мнению, преждевременно, хотя, безусловно, нужно предпринимать активные меры, чтобы достичь этой цели.

На тот переходный период, который неизбежно займут становление на пространстве СНГ высокоразвитого рыночного хозяйства, вызревание материальной базы валютно-экономического союза, нужно искать переходные формы регулирования валютных отношений.

Здесь возможны различные варианты. Наиболее очевидны два: сформировать подобие Европейского платежного союза, по сути дела систему многостороннего клиринга; или создать асимметричный квазивалютный союз, реформированную рублевую зону, в которой Банк России взял бы на себя функции Центрального банка СНГ, определяя денежно-кредитную политику и эмитируя рубль, который не станет, однако, единной валютой в полном смысле этого слова, а останется денежной единицей России.

Второй сценарий ,вероятно, неблагоприятен для всех участников рублевой зоны, даже если таковые найдутся (по политическим соображениям это представляется маловероятным). Для России он означал бы дополнительное финансовое бремя, для остальных - невозможность, формально оставаясь суверенными государствами, проводить денежно-кредитную политику, диктующуюся национальными интересами. В итоге функционирование такой зоны сопровождалось бы постоянными взаимными упреками, разногласиями, кризисами, и в конечном счете она все равно потерпела бы крушение.

Платежный же союз является оптимальной формой постепенного перехода к более продвинутым ступеням интеграции.

Об этом, в частности, свидетельствует опыт Европы, где такой союз существовал в 1950-1957 гг. и содействовал введению конвертируемости европейских валют, значительному улучшению всех экономических показателей, что и позволило в 1957 г. заложить основы “Общего рынка”.

Платежный союз не наднационален. Он не требует тесной координации макроэкономической политики и, на наш взгляд, как раз и отвечает тому уровню продвинутости интеграционных процессов, который существует на территории СНГ. Учитывая Соглашение о Межгосударственном банке СНГ, можно говорить о трансформации этого банка, когда он станет реальностью, в центральный орган платежного союза.

При этом есть все условия для того, чтобы в рамках платежного союза было учтено особое положение российского рубля как денежной единицы страны, не только наиболее сильной в экономическом отношении, но и всего дальше продвинувшейся в реформировании своей экономики, введении внутренней конвертируемости рубля. Если послевоенной Европе в качестве базовой единицы платежного союза пришлось использовать валюту третьей страны (доллра), то страны СНГ вполне реально могут прибегнуть в этих целях к рублю и именно в нем производить урегулирование сальдо по многостороннему клирингу.

Платежный союз мог бы стать одним из компонентов первого этапа создания полноценного валютно-экономического союза СНГ. Другим обязательным его элементом должно явиться создание своего рода зоны валютной стабильности. Резкие колебания валютных курсов уже сейчас препятствуют нормальному осущетвлению хозяйственных связей между предприятиями СНГ, блокируют инвестиционную деятельность, хотя прошло не так много времени после введения национальных денежных единиц. Если ситуация не будет безотлагательно взята под контроль, то в скором времени возможно,по мнению некоторых специалистов, появление существовавшей в Западной Европе в 70-е годы политики , когда, сознательно девальвируя свои валюты, страны ЕС стремились захватить рынки своих же партнеров.

Иначе говоря, странам СНГ необходимо договориться о введении системы фиксированных, но регулируемых курсов своих национальных денежных единиц. Представляется, сто уровень экономического сближения стран СНГ, хотя, как уже отмечалось, и недостаточен для введения единой валюты, тем не менее позволяет обеспечить достаточно узкие пределы колебаний курсов.

Статистический анализ подтверждает этот вывод. Для определения степени конвергенции обращаются к коэффициенту вариации. Чем он ниже, тем больше степень сближению. Посмотрим с этой точки зрения , например, на расхождения в темпах инфляции между государствами СНГ, прямо влияющих на колебания обменных курсов.Как следует из статистических данных,в 1991 г., когда СССР еще официально существовал, коэффициент вариации составлял 0,21, в 1992 г. он вырос до 0.31, а в 1993 г. - до 0,77. Чтодля введения единой валюты чрезмерно много, что подтверждает и вышеприведенный анализ с помощью маастрихтских критериев. Но для существования жизнеспособной системы колеблющихся в достаточно узких пределах и лишь периодически пересматриваемых обменных курсов, полагаю, достаточно.

Во всяком случае, в рамках Европейской валютной системы коэффициент вариации показателей темпов инфляции входящих в нее стран составлял в 1993 г.- 0,44. Безусловно, ЕВС в этот период испытывала острейшие кризисы, но тем не менее валютную стабильность, необходимую для функционирования европейского экономического пространства, она обеспечивала.

Если бы нам удалось вернуться хотя бы к тому уровню расхождений, который существовал в 1992 г. (а это представляется вполне реальным), то государства СНГ также могли бы обеспечить относительную валютную стабильность, необходимую для продвижения к более высоким ступеням интеграции и создания в конечном счете Экономического союза, предусмотренного заключенным Договором. Однако постоянно следует помнить о том, что политическими, волевыми методами сформировать его невозможно. Такими методами можно было разрушить Советский Союз. Для создания же на занимавшемся им пространстве экономического союза независимых государств, сознательно идущих на определенное ограничение своего суверенитета в валютно-экономической сфере, политических решений недостаточно. Наличие политической воли может ускорить вызревание необходимых экономических предпосылок, но не подменить их.

Как в Восточной, так в Западной Европе есть немало экономистов и политиков, которые до самого последнего времени защищали идею многостороннего клиринга в форме платежного союза в качестве пробной, или наилучшей в существующих условиях, валютной системы для постсоветского пространства. Такие предложения всегда содержат в себе более или менее явную ссылку на Ев-ропейский платежный союз (ЕПС), который существовал в 1950-1958 гг.

В 1958 г. ЕПС был заменен Европейским валютным соглашением (ЕВС). ЕВС было “опциональным” многосторонним клирингом: оно представляло среднесрочные кредиты государствам-участникам соглашения. ЕВС было со всей очевидностью переходным механизмом, в рамках которого сформирова-лось ядро будущей Европейской валютной системы.

Многосторонний клиринг обладает,по мнению некоторых специалистов, весьма ограниченной привлекательностью для постсоветского пространства. В самом деле, он снижает потребность в ликвидности и особенно в резервах (твердой) валюты благодаря консолидированным балансам и тому, что он относительно снижает долю торговли с остальным миром. Однако если говорить об СНГ, то платежный союз, с одной стороны, все больше и больше теряет привлекательность, поскольку понижательный тренд внутрирегиональной торговли перевешивает возможные выигрыши, и, следовательно, по окончании системного спада (термин Я. Корнаи) доля взаимной торговли во внешнеторговом обороте будет слишком мала для того, чтобы вышеуказанные стимулы смогли изменить ход событий; с другой стороны, он потребует по меньшей мере объединения некоторой части (которая может оказаться значительной) национальных резервов твердой валюты. Ввиду того, сто большинство стран СНГ испытывает недостаток резервной валюты, это препятствие вряд ли удастся устранить, особенно если принять во внимание нежелание России выступать в роли буксира по отношению к другим странам СНГ.

Болеет того, иногда забывают, что если приоритет отдан стабильности внутренних финансов и цен, то шансы многостороннего клиринга заметно сокращаются, поскольку при покрытии консолидированных дисбалансов “изнутри” центральные банки стран, имеющих положительное сальдо, сталкиваются с необходимостью в целях сбалансированности рынка эмитировать денежные активы, выраженные в национальной валюте, что в более долгосрочном плане ставит под угрозу внутреннюю денежно-финансовую политику.

Однако еще важнее то, что если конвертируемость, достигнутая к настоящему времени в посткоммунистических экономиках, “выживет”, то платежный союз будет означать необходимость для новых стран отступить с уже завоеванных рубежей. Ни Россия, ни ее более слабые партнеры не пойдут на это.

Исторические свидетельства говорят о том, что после введения конвертируемости по текущим расчетам идея многостороннего клиринга (некоторые остаточные элементы которой предусматривалось Европейским валютным соглашением) стала для стран-участниц гораздо менее привлекательной, чем казалось раньше. В СНГ попытки (в большинстве случаев не слишком добросовестные) создать многостороннюю клиринговую систему фактически последовали за введением национальных валют и, естественно, не получили популярности. Межгосударственный не принял на себя эту роль. Примечательно, что у постсоветского экономического пространства нет внешней “оболочки”, сопоставимой с международным валютным порядком в начале 60-гг.; напротив, существование с международным валютного “внешнего мира” поощряло центробежные тенденции в финансовой зоне СНГ.

В итоге в конце 1994 г. российское Министерство сотрудничества, в координации с правительствами стран СНГ, разработало проект, предусматривающий рыночные механизмы установления обменных курсов, их управляемое “плавание” и региональный валютный фонд для аккумулирования валютных резервов и обеспечения стран-членов кредитами с целью содействия решению проблем платежного баланса; характерно, что первые два элемента такой системы уже спонтанно возникли сами, а функции последнего элемента до недавнего времени в определенной степени выполняла Россия. Более того, в отличие от Западной Европы этот механизм не содержит каких-либо “осколков” прежних многосторонних клиринговых соглашений, а выступает прямым отрицанием подобных идей. Другими словами, за полтора года СНГ “перепрыгнуло” историческую дистанцию, эквивалентную двум десятилетиям (1958-1978 гг.) развития ЕС. Однако в существующем механизме нет важнейшего элемента, присущего системам, подобным ЕВС, и на этот элемент следует обратить больше внимания в проектах, которые, по всей вероятности, появятся в ближайшем будущем. Речь идет о механизме скоординированного обменного курса по отношению к третьим валютам. Таким образом, нынешняя система имеет по крайне мере столько же общего с Ямайской системой, сколько и с ситуацией в конце 70-х гг. перед созданием ЕВС. После того, как в июле 1992 г. безналичный, а в июле 1993 г. - наличный рублевый оборот был в одностороннем порядке ограничен пределами России, другие страны оказались исключенными из рублевой (теперь российской) зоны. В конце концов им пришлось приступить к созданию самостоятельных валютных систем. Тогда идея платежного союза для СНГ превратилась просто в лозунг, подписываемые в дальнейшем документы, содержавшие эту идею, были мертво-рожденными, а торговые потоки между участниками СНГ стали отклоняться от традиционнции.

Концепция платежного союза

Подписание договора о создании Экономического союза, да и просто потребности хозяйственного оборота требуют поднять платежно-расчетные отношения между бывшими республиками СССР на новый уровень. В повестку дня вошло создание платежного союза.

В марте - апреле 1994 г. Банк России по поручению правительства разработал концепцию платежного союза и проект двустороннего соглашения о мерах по обеспечению взаимной конвертируемости национальных валют. Совет глав правительств СНГ одобрил концепцию и поручил подготовить на ее базе проект соглашения.

Под платежным союзом понимается в данном случае добровольное объединение государств в целях обеспечения бесперебойных платежей на основе взаимной конвертируемости национальных валют.

Общие принципы платежного союза (в рамках Экономического союза государств, использующих национальные валюты), изложенные в ст. 16 Договора об экономическом союзе, включают в себя:

• взаимное признание национальных валют и осуществление их официальных котировок;

• осуществление платежей в национальных валютах с использованием многостороннего клиринга через Межгосударственный банк;

• введение механизма согласованного взаимного кредитования дефицитов платежных балансов;

• взаимную конвертируемость национальных валют по текущем операциям.

В качестве основных принципов построения платежного союза предложены следующие:

• участники торговых сделок самостоятельно определяют формы расчетов, валюту цены контракта и валюту платежа, причем в расчетах могут использоваться национальные валюты участников платежного союза, а также другие валюты;

• при создании соответствующих предпосылок может быть создана коллективная валюта;

• правительства и центральные (национальные) банки участников принимают меры внешнеторгового и валютного регулирования, способствующие развитию на территории их государств полноценного валютного рынка, на котором осуществляются операции купли-продажи национальной валюты за национальные валюты других участников платежного союза и за иные валюты;

• государства - участники обеспечивают для резидентов возможность приобретения иностранной валюты в обмен на национальную для осуществления текущих операций, а для независимых нерезидентов возможность владеть национальной валютой и использовать ее для оплаты приобретения товаров и услуг как в данном государстве, так и для расчетов с третьими странами;

• обменный курс национальных валют определяется на основе спроса и предложения на валютных биржах либо на межбанковском валютном рынке;

• государства - участники применяют согласованный режим использования остатков средств на банковских счетах, принадлежащих нерезидентам, определяет порядок расчетов по операциям неторгового характера (прежде всего социальным платежам).

Однако целостность концепции платежного союза и его механизмов еще не разработано. Идет поиск подходов к этой проблеме.

На данном этапе, после того, как прошла вторая волна введения национальных валют и денежных знаков (Казахстан, Узбекистан, Молдова), и на период до становления национальных валют и достижения их свободной взаимной конвертируемости, на первый план выдвигаются вопросы нормализации уже в ближайшее время, в текущем году, платежно-расчетных отношений России и других государств СНГ в обоюдных интересах развития их торгово-экономического сотрудничества.

Сложившаяся ситуация требует срочно, не дожидаясь целостного построения платежного союза и начала работы Межгосударственного банка. ввести в действие платежно-расчетный механизм с целью нормализации и развития экономических связей между государствами СНГ. И сделать это возможно прежде всего на двухсторонней основе со странами ближнего зарубежья в русле экономического пространства.

Двусторонние платежные отношения мы рассматриваем как малые платежные союзы, как необходимый и реальный первый этап к будущему построению многостороннего платежного союза и Межгосудартвенного банка на завершающей стадии формирования Экономического союза.

Движение к валютному союзу.

Накануне распада СССР, в 1989 г., средние стандартные отклонения выявленных сравнительных преимуществ по агрегированным отраслям промышленности тогдашних союзных республик выражались в таких цифрах, которые показывали наличие внутри Советского Союза по крайней мере трех субрегионов, характеризующихся различными типами между-народного разделения труда; только славянские республики образовали ядро продвинутого типа международного разделения труда со сравнительно крупными долями внутриотраслевой торговли. Это означало, что только данные республики были объективно подготовлены к тому, чтобы двигаться вперед к более сложным формам экономической интеграции, включая валютную. С изменением структуры внутререгиональной торговли материальная база экономической интеграции в СНГ постепенно исчезает. В 1994 г. доля торговли в рамках СНГ по отношению общему внешнеторговому обороту стран СНГ не превышала 40%, т.е. достигла таких же по-казателей, которые характеризовали долю внутренней торговли в рамках ЕС по отношению к внешнеторговому обороту стран Бенилюкса в 1958 г.; по сравнению с показателями 1993 г., торговля в отдельных отраслях упала на 20-70%. В результате этого структура взаимной торговли стала более “тяжелой” даже по сравнению с советским периодом: топливно-сырьевые товары составляют 90% товарооборота.

В тоже время, однако, предпринимаются усилия для развития более сложной формы экономического сотрудничества - таможенного союза, пока только с участием Беларуси и Казахстана.

С этой целью 21 января 1995 г. Россия, Беларусь и Казахстан подписали соглашение, которое развивает содержание Договора об экономическом союзе от 24сентября 1993 г. Соглашение предусматривает образование полноценных валютных рынков, введение рыночных обменных курсов национальных валют и создание платежной системы через уполномоченные коммерческие банки. Однако следует подчеркнуть, что Казахстан имеет тот же тип структуры вкладов (endowments) производственных факторов, что и четыре среднеазиатские республики; в 1970-1990 гг. эти пять республик Центральной Азии составляли группу искусственно сверхиндусстриализованных традиционных обществ с ежегодными темпами роста выработки на одного занятого менее 2% и роста капиталловоруженности на одного занятого более 3,5%. Поэтому похоже, что Казахстану (не говоря уже о Кыргыстане) придется пройти определенный (не обязательно длительный) период деиндусрализации. Следовательно, в стратигическом смысле его не стоит рассматривать как надежного партера - крайне мере в том, что касается более высоких ступеней финансового сотрудничества.

Если оставить в стороне политическое соображения, то наиболее рациональным составом группы, которая образовала бы ядро финансовой интеграции СНГ, были бы Россия, Беларусь и Украина (в 19944 г. на эти две славянские республики приходилось 70,5% российского экспорта в СНГ и 60,8% импорта из него). Если международная валютная система СНГ имеет шансы на существование, то она может сложиться только в виде механизма “с двумя скоростями”. Следует подчеркнуть, что это предумотренно - правда, в очень общей форме - в Президентском послании Государственной Думе на 1995 г. и согласованно участниками саммита СНГ в Алма-Ате в феврале 1995 г.

Некоторые экономисты утверждают, что было бы желательно, если бы роль общеевропейской валюты играла одна из существующих валют - например, британский фунт стерлингов (благодаря тому, что в этой валюте выражен большой государственный долг, что делает возможным существование значительного вторичного рынка). Предполагается, что можно “интернационализировать” валютный контроль над британским фунтом стерлингов, - при этом Английский банк стал бы общеевропейским банком, и под его наблюдением другие страны-члены такой валютной системы эмитировали бы государственные долговые обязательства, деноминированные в британской валюте. Пассивы национальных банков оставались бы национальными, ни одно правительство не получало бы особого доступа к ссудам общеевропейского банка. Эта система в целом будет напоминать ту, которая намечена на третью стадию Европейского валютного объединения.

Не останавливаясь на оценке возможных преимуществ и недостатков такой системы для Западной Европы, важно отметить, что она напоминает спонтанно развившийся международный (региональный) финансовый механизм, который существовал в СНГ в 1992 - первой половине 1993 гг., так что приведенный пример ясно обнажает глубокую разницу в международных финансах между Европейским Сообществом (Европейским Союзом) и постсоветским экономическим пространством. В самом деле, механизм, предлагаемый для европейской валютной системы, объединяет некоторые функции Центрального банка России в валютной сфере СНГ (большой просроченный государственный долг в рублевом выражении, неограниченный “вторичный рынок” для рублевых активов, равны доступ для других центральных банков - через неограниченную одностороннюю кредитную экспансию - к выпуску “общих” денег наряду с “национальным” характером обязательств центральных банков) с некоторыми заявленными чертами (строгий контроль над денежной экспансией, отсутствие заемщиков-“фаворитов”) Межгосудпрственного банка (которые тогда остались на бумаге). Контроль над этим банком был предметом разногласий между Россией и ее партнерами по СНГ, которые добивались равных голосующих прав, тогда как Россия настаивала на пропорциональности голосов размерам нацио-нальной экономики. Однако, взяв за исходную точку “третью стадию”, международная валютная система СНГ стала развиваться в противоположном направлении.

Недавняя история валютных соглашений в рамках СНГ после распада советской рублевой систему - это история неупорядоченных усилий ввести в действие за очень короткое время такие механизмы, которые принадлежат другим логическим ( и экономическим) стадиям международной и, в частности, европейской, валютной интеграции.

Ссылаясь на опыт Европы, каждый новый шаг валютному союзу и либерализованным в рамках всей Европы валютным рынкам предусматривал укрепление официальных наднациональных механизмов; напротив, в СНГ отсутствие механизма валютной интеграции, работающего на международном уровне, сопровождается недостаточной степенью либерализации (неразвитостью) рынков капитала и иностранных валют в странах Содружества. В постсоветском экономическом пространстве через границы стран СНГ перемещается прежде всего капитал, управляемый государственными органами. Поскольку в течении всего периода после распада СССР структурным кредитором была Россия, то иногда утверждается, что нужна система открытых межправительственных трансфертов, которая позволила бы устранить искажения цен на рынке СНГ и в тоже время обеспечить энергоимпортирующие страны СНГ необходимыми для них капитальными ресурсами. В 1993-1994 гг. была сформирована система платных межправительственных кредитов. Она заменила существовавшую до этого систему бесплатных (беспроцентных) “технических” кредитов, которым был придан межгосударственный характер. Большинство стран СНГ являются должниками России, однако их задолженность российским частным поставщикам иногда выше. В 1994-1996 гг. только Украина должна выплатить России 1,605 млрд. долл. США в качестве официального обслуживания долга.

Как это ни парадоксально, весьма вероятно, что Россия является нетто-импортером капитала. Однако ввиду того, что счета, отражающие движение капитала, находятся под строгим контролем, приток капитала влияет на рубль косвенно, т.е. через спрос на рубли, а через увеличение денежных агрегатов (эффективный спрос) в национальной экономике (чистый приток капитала составляет около 11% ВВП, а скорость обращения денег (М2) в среднем 8,4 раза в 1994 г. и более 10 раз в I квартале 1995 г., дополнительное приращение денежной массы в российской экономике может быть оценено как довольно значительное).

В то же время спрос на деньги в остальных странах СНГ претерпевает относительное сокращение; однако экспорт монетарной экспансии из СНГ после 1992 г., как бы он ни снижался, принимает разнообразные формы и никогда не прекращается. Это дает дополнительный толчок инфляции и, тем самым, обесцениванию рубля по отношению к твердым валютам. В результате этого рубль в конце концов падает, а валюты других стран СНГ остаются на уровне более высоком, чем уровень паритета покупательной способности. Таким образом, традиционные теоретические построения, возражающие против либерализации счетов движения капитала на ранних стадиях перехода к свободному рынку из опасения, что она может вызвать приток капитала, который повлечет за собой повышение курса национальной валюты и будет сдерживать товарный экспорт, в данном случае неприменимы, поскольку движение капитала приобретает нетипичные формы с неожиданными последствиями.

Хотя в “сердцевине” СНГ в последнее время предпринимаются усилия к ускорению процесса создания исходных условий для того, чтобы частные капиталы могли пересекать границы этих стран, это только самый первый шаг, не имеющий почти никаких практически последствий; в лучшем случае договаривающиеся стороны будут покровительствовать взаимными поставкам в рамках “финансово-промышленных групп”. До тех пор, пока нет фундаментальных предпосылок (структуры факторных “наделенностей”, производственной структуры, общего рынка товаров и таможенного союза) и эффективной международной денежной системы, включая ее правительственный уровень и уровень коммерческих банков, усилия по поощрению мобильности частного капитала будут вязнуть в неблагоприятном международном финансовом климате.

Что касается международной валютной системы стран СНГ, то необходимо отметить, что если в ЕВС можно увидеть в некотором роде соперничество за финансовую стабильность, то в СНГ, напротив, призывы к объединению пострублевых валютных систем с российской денежной системой были просто формой состязания за право эмитировать деньги. Другими словами, руководящие валютные органы республик стремились найти (временное) решение совершенно иных проблем, чем те, с которыми сталкивается ЕВС. Для продвижения вперед эффективного внутререгионального валютного сотрудничества, т.е. для того, чтобы отгородиться от остального мира, национальные экономики, входящие в СНГ, должны, как это ни парадоксально, находиться примерно на то же уровне развития валютной системы, что и ведущие страны мира; чтобы стать вровень с долларом США, нужны такие валюты, как немецкая марка, французский франк, английский фунт стерлингов, а не карбованец (увы, и не российский рубль). Иначе, как показывает практика СНГ, члены Содружества почти неизбежно будут смотреть на международные (региональные) финансовые механизмы как на временное средство для поддержания валют в течении определенного срока, и внешний мир будет во всяком случае выглядеть более привлекательным, чем внутрирегиональная валютная интеграция.

Постсоветские страны распределяются только между двумя из четырех обобщенных групп валютного режима, представленных в таблице. В России, Беларуси, на Украине, в Казахстане, Кыргыстане, Молдове, Армении и Грузии действует или режим независимо плавающей валюты, или (Беларусь) другие режимы управляемого плавания - оба режима принадлежат к обобщенной группе более подвижного режима. Ни одна страна СНГ не имеет режима “составной валюты” или режима “ограниченной подвижности по отношению к одной валюте или группе валют”. Это значит, что даже те члены СНГ, которые с наибольшей вероятностью могут ядро Содружества, не имеют ни возможности, ни желания - по крайне мере сейчас - присоединиться к ЕВС или заключить аналогичные соглашения в постсоветском экономическом пространстве. Что касается трех прибалтийских государств, то там ситуация, конечно, несколько иная, потому сто соглашения об ассоциации с ЕС, которые они подписали в июне 1995 г., и вытекающий из них статус свободной торговли, по всей вероятности, заставит эти республики очень тщательно изучить “за” и “против” присоединения к ЕВС, несмотря на связь литовской валюты с долларом США, а латвийский - с СДР (этот вывод неоднозначен, учитывая тесную связь эстонской валюты с немецкой маркой, в чем проявляется тенденция, которая вероятнее всего скажется и на ЕВС в целом). В отличие от формирования ЕВС, образование постсоветской междуна-родной валютной системы не имело четкого теоретического обоснования. Однако это не означает, что за этим процессом не стояло вообще никакой философии: она действительно существовала, но это была “философия принудительной интеграции”, т.е. защиты национальных интересов в неблагоприятном окружении (“дать меньше, взять больше”) - с одной стороны, и уменьшения потерь - с другой. Страны СНГ, склонные к “розовому оттенку” в экономической политике, колеблются между системами, если пользоваться терминами европейской валютной интеграции, “образца 1997 г.”, между проектами единой валютной системы, похожими на “третью стадию”, и идеями многостороннего клиринга, потому что они занимаются в основном срочном насущими проблемами без ясного понимания системного характера логически непротиворечивых подходов. Те, кто с энтузиазмом прилагают опыт валютной интеграции в Западной Европе к условиям СНГ, игнорируют политическое отношение постсоветских эконотемы. Учитывая нынешние центробежные тенденции в том, что касается относительной значимости отношений внутри СНГ, структуру взаимной торговли и расхождение национальных экономических механизмов, трудно представить, что, при улучшении финансовой ситуации, постсоветские экономики рискнут создать общую валютную систему.

Заключение.

Механизм экономической интеграции, и в частности интеграции в финансовой сфере, в Европейском Сообществе/Европейском Союзе всегда был образцом для интеграции в других частях мира, включая постсоветское экономическое пространство. Опыт интеграции в Западной Европе является своеобразным примером для понимания проблем и нахождения путей для их решения. Однако ни принципы и правила, ни понимание определенных стадий процесса интеграции, развития институтов и разработки соглашений не остаются неизменными, когда они переносятся на другие регионы, даже в пределах Европы.

Недавняя история Европейского валютного союза дает практически урок для СНГ. Из опыта наших соседей мы узнали, что валютная интеграция может привести к сложным проблемам и как раз тогда, когда она приближается к своей высшей стадии; что, будучи сам по себе логически последовательным, принятый график может подвергнуться пересмотру ичто может потребоваться выполнение некоторых предварительных соглашений для того, чтобы дальнейшее движение вперед стало возможным; и еще важнее то, что иногда лучше следовать естественному ходу развития международной (региональной) валютной системы, а не изобретать что-то лучшее. Как следует из настоящей работы, коллективная валюта, какой бы убедительной она ни была в теории, не может противостоять конкуренции с национальными валютами и превратиться в настоящие деньги, если не реализованы механизмы, намеченные на третью стадию Европейского валютного союза, хотя они и могут показаться преждевременными. Переходные экономики должны быть особенно осторожными в своих инициативах в области международных валютных отношений.

Вероятно, в рамках СНГ следует создать “ядро” валютной системы, которое будет ведущей ролью рубля. Такая система может иметь форму механизма периодически пересматриваемой привязки, в которой другие валюты стран-участниц этого механизма будут привязаны к рублю. В новейшей экономической литературе по проблемам рыночной трансформации широко признается, что, учитывая приоритетность задачи привнесения конкуренции извне и превращения мировых рыночных цен в ориентиры для национальными производителями, обменные курсы не должны быть абсолютно подвижными. Конечно, в существующих условиях валютная привязка в рамках СНГ вряд ли достижима - не потому, что правительства не могут принять решение о том, какой следует установить обменный курс, а просто потому, что такая привязка не имеет смысла, пока не улучшится финансовый положение в странах, которые могут образовать “ядро” валютной системы СНГ. Как только финансовая ситуация в переходных экономиках более или менее стабилизируется, будет стоять вопрос не о том, следует ли осуществлять валютную привязку, а о том, как это лучше сделать.

Однако механизм периодически пересматриваемой привязки нельзя считать абсолютно желательным даже применительно к зоне свободной торговли или таможенному союзу, потому что его эффективность зависит от степени открытости национальной экономики, от доли стран-партнеров во внешнеторговом обороте каждой страны ( эта доля должна по крайней мере превышать долю любой третьей страны), и - что еще важнее - от последовательности финансовой политики страны и стабильности ее приоритетов. На деле в переходной экономике финансовые приоритеты в течении финансового года претерпевают почти регулярные изменения. Так, инфляционная ситуация потребность в финансировании бюджетных расходов необходимость компенсировать потери, причиненные импортерами протекционистскими мерами - все эти факторы определяют различные типы валютно-денежной политики. Общность финансовых приоритетов может быть достигнута только при сравнительной однородности национальных экономических механизмов, относительной гармонизации процессов социально-экономической трансфор-мации и успешном осуществлении экономических реформ.

Трудно представить, что в СНГ валютная привязка может производиться по отношению к общей валюте, такой, как ЭКЮ, потому что “коллективная” валюта требует,

во-первых, высокой степени международной финансовой конвергенции,

во-вторых (что для рассматриваемого вопроса имеет особое значение), взаимной уверенности в твердой решимости стран-партнеров стабилизировать финансы (помимо двусмысленной проблемы оптимальной валютной зоны).

Кроме того, не следует преувеличивать роль ЭКЮ, поскольку она не является обычным посредником в международных расчетах. При то, что платежи внутри СНГ в большинстве случаев осуществляется в российских рублях или долларах США, возникает проблема обеспечения рублевой массы для этой цели. Снабжение рублями может быть обеспечено на базе рублевой стабильности, которая дестимулирует экспорт и поощряет импорт. Последнего, нелегко добиться, потому что финансовые ресурсы на российском денежном рынке истощены, что тормозит инвестиции, а приток капитала из-за границы незначителен. Однако, если следующее российское правительство предпримет попытку ускорить финансовую реинтеграцию СНГ, российские производители будут обвинять его в подрыве сотрудничества в рамках СНГ и одновременно в поощрении импорта в ущерб отечественным производителям.

Трудно также представить, что валюты СНГ будут привязаны к доллару США или любой другой твердой валюте ввиду недостатка ликвидности (резервов твердой валюты), который мешает проведению валютных интер-венций. Скорее это будет все-таки российский рубль. Однако такая система имеет смысл только при условии что,

во-первых, рубль сам будет привязан (вероятнее всего, к доллару США) ,

во-вторых, что страны-партнеры сохранят сравнительно высокую степень взаимной торговли.

В последнем случае, с одной стороны, они будут испытывать одни и те же шоки, а с другой стороны, снизятся негативные эффекты внешнеторговой уязвимости. В результате этого появится международная (региональная) валютная система, скорее напоминающая не выраженную явно зону немецкой марки, чем реально существующую ЕВС. Несомненно, сохранится механизм структурного кредитования со стороны России, а существующие наднациональные валютные органы (в первую очередь Валютный комитет) будет играть роль контрольного органа.

Такое решение будет приемлемым в случае более тесной координации национальных денежно-кредитных политик. Однако нет необходимости в де-нежной и финансовой конвергенции во “европейском” смысле этого слова: вся эта надстройка будет иметь черты временного, переходного сооружения. Возможно, в более отдаленном будущем, как только закончится дезинтеграция постсоветской международной валютной сферы, страны, которые образуют “ядро” валютной системы СНГ, приступят к более сложным этапам финансовой итеграции.

Особые роль и ответственность в становлении экономического союза стран СНГ принадлежит, несомнено, России. Ее общий экономический потенциал превышает потенциал любой из остальныхреспублик бывшего СССР. Так, на долю России приходилось в 1990 г. свыше 62% основных фондов и 66% промышленного производства Союза. При этом здесь сосредоточены подавляющая часть научно-технического потенциала, а также свыше 70% реализуемой на мировых рынках продукции. Пооценкам, российский вклад в создание конечного продукта в остальных республиках СССР достигал в среднем 54%. Да и теперь Россия занимает ведущее место в товарообороте практически всех независимых государств, входивших прежде в СССР. К тому же в большинстве из них влиятельные позиции в производстве и бизнесе занимают представители русской диаспоры.

Как показывает практика, проводимые в России преобразования политической и хозяйственной конъюктуры непосредственно отражаются на экономической ситуации в масштабах Содружества. Можно без преувеличения утверждать, что в условиях сохраняющейся всесторонней взаимозависимости, тем более при открытых, или по меньшей мере проницаемых границах, любые решения российских властей оказывают во многом определяющее воздействие на ход событий в соседних странах. В свою очередь экономическое положение в России в немалой степени определяется уровнем и характером ее сотрудничества со странами ближнего зарубежья.

Поэтому вопрос о том, быть или не быть экономическому союзу в СНГ, и если быть, то каким, зависит в решающей степени от позиции России, от того курса, который она изберет в своих отношениях с участниками Содружества. Конечно, если судить по официальным документам и заявлениям российских руководителей, то принципиально вопрос кажется решенным в пользу СНГ: развитие интеграции между его членами, сохранение и обновление общего экономического пространства.

Однако вполне очевидно, что на деле такой курс проводится крайне непоследовательно, со многими сбоями и отступлениями. Это прежде всего подтверждает практика проведенная рыночной реформы, ни темпы, ни основные мероприятия которой, начиная с либерализации цен, не являются предметом серьезного согласования в Содружестве. Аналогичным образом вряд ли соответствует курсу на интеграцию меры по ужесточению режима взаимных обменов, включая распространение на них системы лицензирования и квотирования, экспортных пошлин и т.п.

В последнее время, уже после договоренности (май 1992 г.) о разработке документов, касающихся образования экономического союза государств СНГ. имели место новые акции, которые, если и не взрывают, то во всяком случае серьезно осложняют совместную работу. В первой половине июля появилось межправительственное заявление о неотложных мерах по углублению экономической интеграции России, беларуси и Украины, которое было подписано без ведома других стран СНГ, а потому вызвало у них естественные подозрения в сепаратизме. Вопреки имеющимся соглашениям, этот шаг открыто направлен на отгораживание от партнеров и был предпринят не только без какого-либо согласования с ними, но и без предупреждения.

Чтобы уверено двигаться по пути к экономическому союзу, на наш взгляд, нужна прежде всего ясная и последовательная российская политика, единая для всех органов власти, занимающихся вопросами отношений с ближним зарубежьем. Неотложной задачей становится выработка четкой, рассчитанной на перспективу российской концепции сотрудничества с государствами ближнего зарубежья, которая предусматривала бы в качестве важнейшего приоритета ориентацию на открытость российской экономики по отношению к участникам экономического союза. Концепция должна содержать систему конкретных мер, обеспечивающих неукоснительное соблюдение различными звеньями российской власти достигнутых договоренностей, слаженную работу ведомств и организаций по выполнению принятых обязательств.

Другое важное условие состоит, как представляется, в том, чтобы использовать в отношениях с партнерами по СНГ гибкую тактику, учитывающую возможности и интересы каждого из них, включающую силовые методы и допускающую промежуточные компромиссные решения.

С этих позиций вызывает сомнение оправданность настойчивого подчеркивания с российской стороны необходимости отказа во имя экономического союза от государственного суверенитета. Это дает повод для обвинения России в попытках установить свою гегемонию. Между тем в современном взаимозависимом мире никто не абсолютизирует суверенитета, во всяком случае, не считает, что его умаляет в какой-то степени участие в различных международных организациях и союзах. Реальное наполнение, которое скоординированные действия, соответствующие международно-правовым нормам, а не навязывание воли одних стран другим.

Под тем же углом зрения вряд ли можно считать обоснованным притязание некоторых российских участников переговоров на обеспечение преобладающих позиций РФ в совместных органах в ущерб принципам равноправия. Впрочем, и упор, который делается ими на необходимость “наднациональных” решений и органов, выглядит мало соответствующим нынешним реалиям. На предоставление России особого статуса в экономическом союзе партнеры явно не пойдут, а возможность принятия “наднациональных” решений большинством голосов может представлять опасность для интересов самой России. Оптимальный вариант, на наш взгляд, состоит в том, чтобы сотрудничества, принимались бы с общего согласия тех, кто намерен в нем участвовать.

С этих позиций для России представляется принципиально важным не отталкивать от экономического союза всех тех, кто хотел и мог бы реально в нем участвовать.

Вместе с тем при заявленном единстве намерений обращают на себя внимание серьезные различия в понимании сути экономического союза. В дискуссии по этому вопросу явно просматривается ограничение интересов ряда государств СНГ получением свободного доступа к закупкам на российском рынке энергоносителей, прежде всего нефти, а также важнейших сырьевых товаров. При этом имеется в виду, что цены на энергоносители в России пока остаются ниже мировых. Явно односторонний подход проявляется и в расчетах на возможный якобы в условиях общего рынка отказ от сбалансированности на межгосударственном уровне взаимных поставок и платежей, что само по себе “похоронит” проблему возврата России долгов со стороны большинства государств Содружества.

Такой, во многом упрощенный подход к экономическому союзу формирует у ряда российских федеральных ведомств отрицательные в принципе отношение не только к экономическому, но и таможенному союзу. Защита экономических интересов России видится им в установлении полновесных таможенных границ и введения общепринятых таможенных пошлин. Это позволит, по их мнению, не допустить продажи энергоносителей и сырья странам Содружества по ценам, более низким, чем мировые, и уравнять эффективность торговли России с ближним и дальним зарубежьем.

Строить на неэквивалентном торговом обмене отношения с государствами ближнего зарубежья и субсидировать их через цены, бесперспективно. Но отказываться от интеграции, по меньшей мере, недальновидно. Искать решение нужно в создании согласованного механизма взаимоотношений.

Исходя из интересов России, можно привести следующие аргументы в пользу ее движения к экономическому союзу с государствами Содружества.

Объективной силой, активно воздействующей на интеграционный процесс в ближнем зарубежье, остается сложившаяся за многие годы существования в едином хозяйственном комплексе СССР система экономической взаимозависимости. Речь идет о сложившемся в рамках единого государства территориальном разделении труда с высокоспециализированными и кооперативными производствами, единой сетью коммуникаций, общьностью технологий, технических условий и стандартов. Например, известно, что машиностроение отличается особо высокой степенью кооперации производства. Государственное размежевание привело к тому, что около половины его производственных мощностей оказалось в ближнем зарубежье, связи скоторым у российских предприятий заметно нарушились. Гораздо острее встают такие проблемы в экономике других государств ближнего зарубежья, для большинства из которых потребности в энергоресурсах и многих важных изделиях обеспечиваются в основном за счет российских поставок. По подсчетам, полный разрыв межреспыбликанских хозяйственных связей привело к сокрашению конечного потребления в России балее чем на треть, в остальных же республиках - в седнем почти в шесть раз. В этих условиях, без восстановления жизненно необходимых хозяйственных связей между Россией и другими бывшими республиками СССР вряд ли возможна стадилизация экономики.

Еще важнее экономический союз России с государствами СНГ в перспективном плане. Перед странами все настойчивее встают задачи структурных преобразований в производстве и внешней торговле, перехода к прогрессивным технологиям и новейшей технике. Для этих целей потребуется огромные инвестиции. Необходимо тщательно взвесить, в каких случаях нужно создавать новые производства или реконструировать действующие мощности.

Экономический союз позволил бы ввести в эту работу по согласованным программам при соблюдении взаимных интересов, с использованием возможностей кооперации партнеров. В результате можно было бы увеличить на качественно новой основе емкость рынка взаимной торговли.

Интересы России в контексте создания экономического союза должны, конечно, иметь более широкую трактовку, чем выгоды от взаимной торговли. Можно дороже продавать странам Содружества российские энергоносители и сырье, но терять во сто крат больше от снижения производства или даже остановки многих предприятий в России из-за прекращения поставок сырья, оборудования, комплектующих изделий из стран ближнего зарубежья. Расчеты на быстрое налаживание собственного производства всего того, что поступает из ближнего зарубежья, или на закупки такой продукции на мировых рынках вряд ли являются состоятельными.

В рамках экономического союза можно успешнее решать вопросы экономической безопасности России. Огромную экономию дало бы избавление от необходимости обустройства таможенных границ. Получила бы расширения и проблема обеспечения бесперебойной работы транспортных артерий, соединяющих Россию с внешними рынками (железодорожный и автомобильный

транспорт, газо- и нефтепроводы, магистральные ЛЭП и т.д.). С распадом СССР она лишилась, как известно, большинства важнейших экспортных портов. Представляется, что угроза нарушения транзитных коммуникаций в случае резкого отношения России с соседями может перевесить все ее иные выгоды. Еще более сложным и дорогим делом явилось бы создание в России собственных выходных портов и коммун территории государств ближнего зарубежья живут 28 млн. русских, судьба которых, естественно, не может учитываться при формировании российской политики. Имея ввиду утвердившуюся за долгие годы практику тесного межнационального общения, очевидно, потребуется и впредь в максимальной возможной мере сохранить свободу передвижения и контактов населения России и государств ближнего зарубежья, независимо от введения на границах пограничного или таможенного контроля.

Наконец, экономический союз способен облегчить решение вопросов военно-политического взаимодействия государств Содружества. Вряд ли содействовать российским интересам окружение России (или даже отделение ее от Западной Европы) недружелюбно настроенными государствами. Да и в общем геополитическом плане место России в мире во многом определяется тем, насколько способна она служить в качестве моста, связующего Европу и Азию.

Представляется, что перечисленные аргументы свидетельствуют о достаточной основе для постепенного формирования тесного экономического союза (сообщества) государств ближнего зарубежья. Более того, полагаем, что если исходить не из конъюнктурных соображений, а факторов длительного действия, разумной альтернативы такому курсу нет. Первые негативные последствия свертывания взаимных хозяйственных обменов, которые ощутили практически все бывшие республики СССР, доказывают это вполне убедительно. Конечно, при этом нельзя недооценивать трудности и препятствия, возникающие на пути к экономическому союзу. Речь идет в первую очередь о существенных различиях в экономическом развитии государств ближнего зарубежья. По основным показателям национального богатства, например, республики Центральной Пзии и Закавказья заметно уступают России, Белоруссии, Украине, а тем более, государствам Балтии.

Известные различия существуют между республиками и в степени зависимости от внешних поставок. Относительно более высоким потенциалом для обеспечения своих нужд за счет внутренних ресурсов обладают помимо России Украина и Казахстан. Указанные государства, а также Азербайджан и Туркменистан располагают и сравнительно лучшими, чем другие республики, природными и экономическими возможностями для создания национальных хозяйственнных комплексов, достижения сбалансированности внешнеторгового обмена.

Такого рода особенности приобретают большое значение в настоящее время, когда коренным образом изменились условия взаимодействия бывших союзных республик как на макро - так и микроуровне. С распадом Союза и образованием не его территории новых независимых государств прекратила существование общесоюзная система регулирования межреспубликанских экономических связей. В то же время осуществляемые в этих государствах рыночные преобразования находятся, по сути дела, на начальной стадии: они привели в лучшем случае к ликвидации прежнего планово-командного отношения, но не создали пока полноценных рыночных отношений. Провозглашенный курс на создание рыночной экономики реализуется на практике с крупными расхождениями в темпах и направлениях, что усиливает различия в условиях хозяйствования в странах СНГ.

Положение усугубляет охватившим эти страны экономическим кризисом, сопряженным с дезорганизацией и спадом производства, растущим дефицитом материных и финансовых ресурсов, снижением жизненого уровня неселения. В результате все чаще вводятся запреты и ограничения на взаимные поставки, нарастает соблазн ослабить в какой-то мере возникающие трудности за счет сепаратистких акций.

Все это, естественно, не может не накладывать свой отпечаток на формирование национально-государственных интересов стран СНГ, на выработку их политической линии в отношении взаимного сотрудничества вообще и экономического союза в частности.

Нельзя игнорировать и временный интерес отдельных стран к участию в экономическом союзе: значительный спад производства и потребления заставляют их искать способы приостановления этого процесса, последующей его стабилизации, чтобы затем, уже в более спокойных условиях реформировать национальные экономики. Практические соображения такого рода отнюдь не противоречит концепции экономического союза, рассматриваемой для определенного периода и рассчитанной на совместное выживание в условиях распада единого народнохозяйственного комплекса.

Поэтому на определенный период будет сохраняться общая заинтересованность разных стран в участии в экономическом союзе, и ее необходимо использовать для экономических позиций России.

-------- Вместе с тем неверно представлять этот союз как образование единой экономической плотности. Вероятно, сначала может сложиться ядро из таких стран, как Беларусь, Казахстан и Россия, с более развернутым набором взаимных обязательств, обеспечивающих необходимую для них степень интеграционного взаимодействия. Это ядро затем, видимо, будет “обрастать” теми странами, для которых такая степень взаимодействия еще не стала потребностью. Поэтому они могут участвовать (помимо договора) в более узком наборе соглашений, обозначая тем самым свое ассоциированное членство.

Следовательно, прежде всего следует совместно срочно решить вопросы координации использования мощностей бывшей “промышленности союзного значения” (наиболее острые из них - снабжение, кооперация, сбыт, занятость). Большинство остальных вопросов, связанных с функционированием экономического союза (расчеты в валюте и их организации, погашение задолженности, таможенные тарифы и другие условия взаимной торговли), являются хотя и важными, но производными. Этот предварительный этап, которого не было в условиях западного типа интеграции, обязателен и исторически обусловлен для возникших на развалинах Союза стран СНГ.

Особенность функционирования экономического союза в ближайшие годы состоит также в том, что он вынужден будет опираться прежде всего на государственные структуры в сферах производства, обращения и управления воспроизводственным процессом, поскольку государственная собственность пока является господствующей во всех без исключения странах-участницах подготовки Договора. Отсюда и первый этап должен иметь, по всей вероятности, характер не рыночный, а преимущественно прямого государственного вмешательства в вопросы хозяйственного взаимодействия на уровне отраслей, регионов, крупных предприятий.

Промышленность общесоюзного значения “строилась” на средства союзного бюджета практически всей страны. Поэтому объективной силой, активно действующей в противоположном государственному размеживанию направлении, является сложившийся за многие годы внутрисоюзное территориальное разделение труда. Подчеркнем, что речь идет не о межреспубликанском, а имено о сложившимся в рамках единого государства территориальном разделении труда, ибо при наличии действительно межреспубликанской специализации экпортного типа не было бы сегодня таких проблем с несбалансированностью расчетов, отсутствием альтернотивного производства и структурной ущербностью республиканских комплексов, во многих из которых попросту не созданы отрасли, обеспечивающие повседневные нужды населения.

В то же время размещение новых технологических комплексов на территории бывшего Союза совсем не адекватно критериям международного разделения труда. Оно было рассчитано на автономную от мировых цен систему внутреннего ценообразования и зачастую заведомо предполагало, - как, например, в металлургии, - дотирование в рамках общесоюзных министерств плановых убытков добывающих стадий производства за счет больших прибылей третьего и четвертого переделов. Отсюда и возникли и сопротивление бывших общесоюзных предприятий межгосударственному размежеванию и попытки преодолеть появившиеся проблемы различного рода отраслевыми соглашениями и созданием регулирующих отраслевых органов.

После распада СССР до 45% производственных мощностей общего машиностроительного комплекса оказались за пределами России. Дезинтеграция единого хозяйственного комплекса привела к тому, что некоторые бывшие республики стали монопольными производителями отдельных комплектующих изделий и технологического оборудования, необходимых другим республикам, или единственными обладателями некоторых видов сырья и полуфабрикатов.

В сфере производства стремление к интеграции проявляется наиболее активно. Так, в ряде отраслей созданы межгосударственные координирующие органы. в том числе в электроэнергетике, на железнодорожном транспорте, в гражданской авиации, агропромышленном комплексе, научно-техническом сотрудничестве, экологии и метеорологии, использование космического пространства. Положено начало объединению материальных и финансовых ресурсов заинтересованных стран СНГ для осуществления крупных проектов, в частности, по строительству автозавода в Елабуге, преодолению последствий катастрофы на Чернобольской АЭС, решению проблемы Арала, сохранения рыбных ресурсов Каспия. Достигнуты многосторонние договоренности о применении в качестве межгосударственных действовавших в СССР стандартов и эталонов о скоординированном проведении сертификации продукции, развития взаимодействия в области науки, техники, подготовки кадров.

Представляется, что государствам, образующим экономический союз, целесообразно в первую очередь условиться о применении системы согласованных мер, стимулирующие кооперационные связи и поддержку предпринимательства, особенно международного, включая:

• отмену импортных и экспортных пошлин, а также количественных ограничений на изделия, поставляемые по кооперации, и услуги производственно-технического характера, оказываемые по прямым связям партнерам;

• создание единого правового и экономического режима деятельности хозяйствующих субъектов на территории государств-участников;

• обеспечение для них равных экономических условий инвестирования капиталов, участия в приватизации и акционировании государственнойсобственности;

• предоставление льгот в налогообложении и кредитовании, в тамо-женном обложении при создании совместных предприятий, международных корпораций, объединений и других транснациональных структур.

Под тем же углом зрения следовало бы состыковать программы приватизации, имея ввиду прежде всего закрепить отношениями собственности взаимосвязи участников технологических комплексов и кооперативных производств, расположенных в странах ближнего зарубежья. в практику начинает входить перекрестное акционирование смежных предприятий. О применении такой формы договорились представители России и Казахстана. Россия и Украина намечают перекрестное акционирование как предприятий нефтегазового комплекса, так и сопряженных с ними машиностроительных и металлургических производств.

Такие проекты заслуживают всемерной поддержки со стороны экономического союза. Они открывают реальный путь к созданию транснациональных объединений, основанных на взаимной заинтересованности участников этого союза в производственной кооперации.

Потребность в них ощущается все острее, учитывая начавшийся во многих странах СНГ процесс переориентации и перепрофилирования ряда действующих производств, а также организации новых предприятий с привлечением капиталов и технологий из дальнего зерубежья. Возникает, в частности, вопрос о судьбе бывших предприятий союзного значения, в продукции которых мало заинтересована унаследовавшая их от СССР республика, но которая необходима партнерам в странах ближнего зарубежья.

Формы их поддержки могут быть самыми различными - от выкупа предприятия при его акционировании до включения в состав транснациональных корпораций с соответствующей программой перепрофилирования. В рамках экономического союза в принципе значительно облегчается процесс структурной перестройки промышленности по общим или согласованным программам, путем инвестиций, создания финансово-промышленных групп смешанной собственности. Особенно целесообразно применение таких форм при конверсии предприятий военно-промышленного комплекса.

Большой взаимный интерес в этом плане представляют и системы инфраструктуры союзного значения (транснациональные железнодорожные магистрали, единая энергосистема, сеть газоснабжения). Важно было бы сохранить их транснациональный характер, восстановив прежнюю четкую диспетчеризацию управления и внедрив новую систему затрат и расчетов между участниками из разных республик. Последние должны бы стать совладельцами, а не владельцами отдельных частей, ибо эффективное функционирование таких систем возможно лишь как единого целого.

Нельзя не отметить, что для России судьба бывшей союзной промышленности имеет особое значение, так как на большинстве таких предприятий занято в основном русскоязычное население. Видимо, было бы эффективнее обеспечить им занятость по прежнему месту жительства, чем создавать новые рабочие места и жилье при их миграции в Россию.

Весьма актуальный характер имеют проблемы ценообразования, в том числе во взаимной торговле.

Не секрет, что в наследство от бывшего СССР получило искусственную систему цен, отклоняющуюся от мировых пропорций и многоярусную для отдельных товаров в зависимости от каналов обмена ими. Создавая очаги неэквивалентности, такая ситуация приводит к общему расстройству взаимных платежей.

Мировой опыт показывает, что ценообразование является структурной проблемой, не имеющей быстрых решений (их результатом может быть только инфляция), и требующей компетентного и гибкого сочетания в этой области свободной игры рыночных сил и государственного воздействия на цены.

Очевидно, что введение в торговле между странами СНГ сразу мировых цен было бы преждевременным из-за резких отличий по сравнению с внешним миром в производительности труда в обрабатывающей и ренты в добывающей промышленности. Однако, вполне возможно создание условий для постепенного возврата пропорций товарообмена внутри СНГ к его реальным стоимостным характеристикам. В частности, бесспорными представляются следующие выводы:

• ценообразование и структура цен в СНГ в целом и в каждой его отдельной стране, особенно входящей в рублевую зону, останется искаженной до тех пор, пока для приближения внутренних цен к мировым будет использоваться совершенно искусственный и оторванный от стоимостной базы биржевой курс рубля к доллару. При переплетении биржевых спекуляций и инфляции такой мультипликатор лишь отдаляет расчетный эквивалент внутренних цен от мировых, провоцируя дальнейшую инфляцию в России и ее экспорт в другие страны СНГ;

• различие цен на одинаковые товары в разных странах СНГ вполне обоснованно и, как повсюду в мире, является предпосылкой разделения труда и товарообмена;

• возникающие при этом национальные сверхприбыли могут корректироватья либо государством (фиск), либо рынком (плавающие курсы валют);

• целесообразно последовательно сокращать зону регулируемого це-нообразования во взаимном товарообмене, расширять сферу действия межпредпринимательского обмена, где нарождающаяся конкуренция, биржи, сравнительные издержки и т.п. могут быстрее приблизить цены товаров к их реальным стоимостным показателям;

• странам СНГ пора заняться эффективной демонополизацией, понимая ее не примитивно (как борьбу с “гегантизмом”), а в подлинном смысле, т.е. как борьбу с недоброкачественной ограничительной деловой практикой предприятий, в том числе коллективной на рынке.

По расчетам Министерства экономики РФ, в 1992 г. соотношение цен на вывозимые из России сырье и энергоносители и ввозимые продовольствие и сельскохозяйственное сырье было ей не выгодно и приводило к экономическим потерям. По оценкам, из 17 млрд.долл., составивших в 1992 г. фактической субсидирование партнеров из ближнего зарубежья, 11 млрд.долл. приходится на скрытые ценовые дотации.

В 1993 г., по данным Центра экономической конъюктуры при правительстве РФ, применялась следующая практика ценообразования: в целом на поставки продукции и услуг - свободные рыночные договорные цены (их база неизвестна, но, видимо, нижний предел - оптовые цены страны-производителя); не стратегически важные товары - цены, ориентированные на мировые, с ежеквартальным уточнением и пересчетом в национальную валюту по коэффициентам: на уголь, нефть, газ, нефтепродукты - при наличии двусторонних соглашений - внешнеторговые, но не ниже цен промышленности, действующих на территории Российской Федерации; при отсутствии соглашений - цены, рассчитанные, исходя из ежеквартального уровня мировых цен с пересчетом в рубли по среднему рыночному курсу.

Этот временный порядок нуждается в уточнении и согласовании, поэтому было бы целесообразно в ходе переговоров и подготовки необходимой документации по вопросам создания экономического союза договориться о принципах ценообразования и порядке согласования цен во взаимной торговле.

- Пути формирования экономического союза.

Экономический союз не может быть декретирован единовременным актом. Его становление представляет собой процесс поэтапный, на основе последовательного формирования необходимых предпосылок.

В недолгой истории СНГ имеются немало совместных деклораций и многосторонних соглашений, провозглашающих общее экономическое пространство, координацию экономической политики, отказ от торговых барьеров, сохранения кооперативных связей и т.п., но они так и остались на бумаге. Жизнь показывает, что для развития реальной интеграции недостаточно только добрых немерений руководителей стран. Нужен четкий меанизм, обеспечивающий выполнение выработанных договоренностей и обязательств сторон. Необходим поиск всеми звеньями управления практических решений, позволяющих состыковать экономические интересы партнеров, обеспечить благоприятные условия для взаимовыгодного сотрудничества. Это тем более относится к такому сложному и многоплановому процессу, как формирование экономического союза (сообщества) суверенных государств отражает высшую ступень объединения развитых рыночных экономик, достигаемую в результате длительного межгосударственного взаимодействия.

Подготовительные этапы на пути к экономическому союзу включают:

• создание зоны свободной торговли, для которой характерны отсутствие или как минимум радикальное сокращение таможенных тарифов при сохранении за каждой страной-участницей права самостоятельно устанав ливать правила торговли с другими странами;

• таможенный союз, в рамках которого полностью отменены внутрен-ние пошлины и ограничения на перемещение товаров и установлен единыйтаможенный тариф на внешней границе таможенного пространства;

• общий рынок, где сняты барьеры для свободного движения не только товаров, но и факторов производства (капиталов, услуг, рабочей силы).

Показательно, что хотя договор о создании западноевропейскими странами общего рынка вступил в силу еще 1958 г., единый таможенный акт, определяющий меры по переходу к единому внутреннему рынку, экономическому и валютному союзу, был принят лишь в 1968 г. Решения ЕС опираются на высокую степень согласованности национальных экономических политик и совместные действия по широкому спектру вопросов не только в области торговли и внешнеэкономических связей, но и сельскохозяйственного производства, развития отстающих регионов, социальной сферы, проведения научно-технических исследований, выработки мер по защите окружающей среды и др. Для решения этих задач создана разветвленная структура межгосударственного управления, включающая органы, наделенные наднациональной компетенцией, распологающие многочисленным квалифицированным аппаратом и распоряжающиеся совместно созданными крупными фондами. И возможно, это самое важное - мощную материальную базу интеграционных процессов составляют различные предпринимательские структуры и рыночные институты (промышленные корпорации, банки, торговые фирмы и страховые компании), осуществляющие свою деятельность за пределами национального рынка, связанные тесной международной кооперацией, общностью технологий, стандартов, методов работы.

На нынешнем уровне становлении СНГ подобная модель экономического союза, естественно, не может быть реализована в полной мере. Как бы ни велико было стремление ускорить процесс формирования экономического союза, следуя западным стандартам (а попытки их копирования присущи сегодня и представителям науки и экспертам стран СНГ, готовящим договорные документы), это вряд ли удастся, так как исходные предпосылки у нас и у них значительно отличаются: уже хотя бы потому, что на Западе идет экономическая интеграция идет путем размывания государственных границ. Там - развитый рынок со всей необходимой инфраструктурой, здесь - лишь первые шаги по его созданию.

Но это отнюдь не означает, что создание полноценного экономического союза не может сейчас выдвигаться как стратегическая задача. Разрабатывая договор и соглашения, определяется конкретный механизм взаимодействия в различных областях, целесообразно было бы уже сейчас сформулировать совместно с партнерами единое понимание сущности экономического союза, его стратегических целей, ближайших задач, предусмотреть практические пути и инструменты, обеспечивающие их реализацию.

В качестве ориентиров следует исходить из поэтапного формирования интегрированного сообщества, опирающегося на единое рыночное пространство, создание равных возможностей и гарантий для всех стран-участниц, обеспечение бесприпятственного перемещения их товаров, услуг, капиталов и рабочей силы. Осуществление этих целей должно обеспечиваться путем всесторонней координации национальных экономических политик, включая гармонизацию хозяйственных законодательств, совместной разработки и реализации проектов, представляющих взаимный интерес; образование таможенного и валютного союзов.

Представляется необходимым более предметно определить задачи начального этапа, а также меры, направленные на их решение. По существу предстоит наметить совместную программу действий, которые помогли бы преодолеть экономический спад, осуществить рыночные реформы, восстановить хозяйственные, особенно кооперационные связи партнеров.

На этом этапе необходима системная работа по согласованию экономических политик и в первую очередь акций, которые связаны с реформированием экономик и структурными преобразованиями. Экономический союз подразумевает создание в государствах-участниках однородного экономи ческого пространства, что обеспечивается проведением общей экономической политики, согласованной стратегии осуществления экономических реформ и темпов их реализации. Переход к единой стратегии хозяйственных реформ и темпов их проведения определяется, безусловно, российской политикой, хотя по отдельным вопросам здесь потребуются и компромиссы.

Резумеется, нужно с самого начала отменить, или хотя бы существенно снизить, таможенные тарифы и нетарифные ограничения на поставки продукции из стран, вошедших в экономический союз, установить для них преференциальный режим торговли и хозяйственной деятельности, как это допускается правилами ГАТТ для зон свободной торговли и таможенных союзов. Но чтобы такой режим был взаимовыгодным, следует обеспечить выравнивание реальных условий хозяйствования в странах-партнерах. Потребуется перейти к согласованию политики цен и налогов, устраняющей спекулятивные перетоки товаров, создать условия для добросовестной конкуренции. Одновременно необходима разработка общих принципов внешнеэкономической политики по отношению к третьим странам, чтобы ввести единую систему тарифного и нетарифного регулирования торговли с ними, установить согласованный порядок порядок контроля за реэкспортом товаров и применение штрафных санкций.

Принципиальное значение для становления и развития экономического союза имело бы, по нашему мнению, формирование трех его основ: разделение труда, системы ценообразования и системы взаимных расчетов. Иначе говоря, экономический союз лишь тогда станет реальностью, когда в его рамках удастся обеспечить плавный переход,

• во-первых, от внутресоюзного к международному разделению труда;

• во-вторых, от внутренней системы оптовых цен и тарифов к пропорциям мировых цен;

• в-третьих, к такой системе расчетов, которая удовлетворяла бы интересы всех участ-ников.

Руководство стран СНГ учло немало экономических проблем и среди них одну из ключевых - проблему функционирования бывших союзных предприятий в условиях становления межгосударственных отношений. Не случайно практически только Туркменистан экономически достаточно независим, поскольку его усеченный производственных комплекс ограничен продукцией валютного значения (нефть, газ, хлопок, каракуль) и мало связан с другими отраслями. Парадокс, но в этой стране легче в таких условиях выстраивать более независимую в структурном отношении национальную экономику, чем, скажем странам Балтии или Армении.

Однако последующие требования со стороны Росии, в частности, о залоге золота или СКВ под половину объема кредитной задолжности, заставили практически всех ее партнеров (исключая Такжикистан) ввести уже до конца ноября свои национальные валюты. Немало важное значение, видимо, имел и сам факт осмысления как российской стороны, так и ее партнерами весьма малой степени реальной возможности согласования (а посуществу подчинения России) основных параметров денежно-кредитной, финансовой, валютной и таможенной политики, поскольку на первый план в их реализации неибежно будут выдвинуты национально-государственные интересы.

Конечно, обслуживанию торговли внутри СНГ старой союзной валютой с неуправляемой эмиссией и сбором этих денег в экономически более сильные государства, прежде всего в Россию, необходимо было положить конец.Оправдано и переоформлениескладывающихся сальдо сначала в технические, а затем в межгосударственные кредиты. Технически приемлен и механизм обособления российского рубля (через корреспондентские счета в ЦБ РФ и новые купюры) от рынков других стран СНГ в наличном и безналичном обороте. Однако очевидно, что далеко не все страны СНГ были готовы к столь шоковому переходу к мультивалютности расчетов и введению собственных национальных валют без ущерба для экономики и взаимной торговли. Поэтому иллюзорны надежды на то, что форсирование (вместо эвалюционной координации действий) принуждение их следовать российской модели может сразу придать рублевой зоне стабильность курсовых отношений, баланс платежей и способность партнеров гасить переоформленные долги самой России.

Конкретно, видятся здесь следующие нерешенные проблемы:

1. Устойчивость новой рублевой зоны в решаюшей степени зависит от успехов в стабилизации экономики России и самого рубля. Однако, представляется, что монетаристская тактика достижения такой стабилизации лишь путем сжатия денежной массы и без стимулирования производства может и не иметь упеха. В итоге сама основа зоны - российский рубль - может не усилиться, а ослабнуть, теряя способность выполнять в зоне общественные функции денег и даже свою учетную функцию.

2. Зона формируется по принципу приведения всех его стран под упомянутую российскую модель денежной политики, а выроботка самой такой политики отнюдь не становится коллективной. По тем же причинам это может принести ущерб странам, последовавшим за Россией, и взорвать процесс продвижения к единой денежной системе в целом.

3. Возникают расхождения между графиком создания Экономического союза и новой рублевой зоны как его части, хотя здесь императивно необходима синхрониазция действий. Очевидно, при этом целесообразно следовать графику создания этого союза с переходным периодом унификации соотвествующего законодательства вместо форсирования объединения де-

нежных систем.

4. При отсутствии реального денежного и валютного рынка обменные курсы национальных валют стран СНГ могут быть только расчетными и сами по себе еще не означают восстановления эквивалентности обмена. Это длительный процесс, немыслемый без участия коммерческих банков и валютных бирж в странах СНГ.

5. Жесткая позиция России с самого начала порождает элементы противоречий и недоверия. Очевидно, что при создании столь важного механизма долгосрочные интересы стран СНГ не должны оттесняться сиюминутными проблемами бюджета и платежного баланса.

Все сказанное не позволяет рассматривать рублевую зону в ее современной конфигурации как сложившийся институт, а лишь подтверждает необходимость формирования полноценого платежного союза, участники которого объективно должны быть заинтересованны в укреплении не только собственной, но и российской валюты в качестве резервной для международных рсчетов в СНГ.

Представляется, что наиболее срочным сейчас является решение вороса наличных платежей где курсовые соотношения можно было бы проработать в рамках Межэкономсбербанка, куда теперь входит и Сбербанк России, на основе действующей “корзины” товаров-представителей.Что касается безналичных расчетов, то следовало бы ориентироваться на российский рубль, при условии его стабилизации, как на резервную валюту, дополнительно проработав вопрос о приближении к ценам мировых рынков пропорций цен наиболее значимых товаров в обороте России по странам ближнего зарубежья (например нефть - хлопок, газ - зерно, лес - шерсть и т.д.), и использовать кросс-курс доллара к национальным валютам, базируясь при этом не только на курсовые оценки национальных банков стран ближнего зарубежья, а на расчеты Центробанка и Минфина России. Кредиты можно было бы выдавать при таком пересчете и в рублях, но ставке 10-12% годовых. Это давалобы возможность расчета потенциальной эфективности сделок.

В прочем, данный вопрос имеет больше технический характер, главное - что правительства и коммерсанты стран ближнего зарубежья предложат в залог. Это должнобыть ценное имущество или ресурсы, и здесь требуется гарантии российского правительства.

Подготавливая мероприятия по формированию экономического союза, важно исходить из того, что он создается не на пустом месте: времени образования СНГ подготовлена определенная (нормативная и организационная) база ака для много- , так и двустороннего сотрудничества. В начале 1993 г. роководителями семи стран (Армения, Беларусь, Казахстан, Кыргыстан, Россиия, Таджикистан, Узбекистан) принят устав СНГ о совместной деятельности в важнейших областях политики, экономики, безопасности, социальных и гуманитарных вопросах. В СНГ создана система коллективных координирующих органов, включая советы глав государств и глав правительств, координационно-консультативный комитет в составе вице-примьеров. Действует секретариат СНГ, комплектуемый из специалистов стран-участниц Содружеств.

В сентябре 1992 г. образована межпарламентская ассамблея, где представители парламентов шести стран СНГ (Армения, Беларусь, Казахстан, Кыргыстан, Россия, Тадэикистан) начали системную работу по сближению их законодательств, в то числе хозяйственного. Заключены десятки соглашений, определяющих условия и порядок экономического взаимодействия по ряду конкретных направлений. Особое значение в плане подготовки экономического союза имеют многостороннее соглашение о принципах таможенной политики, наметившее создание таможенного союза, двусторонние договоры о введении режима свободной торговли, многосторонние соглашения о сотрудничестве во внешнеэкономической области, взаимном призанании прав собственности, ругулирование рынка ценных бумаг, исключений двойного налогооблажения, создании межгосударственного банка. Ряд соглошений предусматривает, как указывалось, координацию отраслевой деятельности, осуществление совместных проектов в производстве, науке, технике.

По нашему мнению, экономический союз должен, не повторяя систему сотрудничества, складывающийся в рамках СНГ, развивать ее. Целесообразное использование конструктивных элементов прежних договоренности позволило бы, объединения в экономическом союзе те государства, которые готовы к более глубоким формам интеграции, сохранять открытыми двери для других членов СНГ.

В то же время, полагаем, необходимо осторожно подходить к созданию новых органов, предназначенных специально для экономического союза, чтобы не дублировать деятельность существующих координационных звеньев. Не исключено, что более рациональным решением было бы использование их возможностей для работы по формированию экономического союза. В этих целях можно предусмотреть специальную процедуру принятия в таких органах решений, которые будут касаться только участников экономического союза.

Исходя из этих предпосылок в Министерстве сотрудничества России с государствами СНГ подготовлен проект концепции двусторонних платежно-расчетных отношений России с государствами - участниками Экономического союза. Этот проект учитывает предложения Центрального банка России, Министерства финансов России, экспертов Европейского союза и в принципе поддержан, в частности экспертами правительства Национального банка Казахстана.

Основные условия и принципы построения платежно-расчетных отношений по этой концепции сводят к следующему.

Государства на ряду с Россией создают гарантийные залоговые фонды и соответствующий механизм для проведения межгосударственных расчетов - фонд межбанковских расчетов (ФМР) в согласованной сумме с СКВ с равным долевым участием Сторон.

Залог каждой Стороны блокирует на ее счете в Межгосударственном банке, и по нему начисляется обычный процентный доход, однако национальным банкам государств, поместивших залог, запрещается осуществлять с ним финансовые операции, не связанные с функциями этого залога, т.е. с обслуживанием механизма платежно-расчетных отношений договаривающихся Сторон.

Международному банку, как агенту, Стороны передают исключительное право распоряжаться залогом в соответствии с их совместным соглашением о механизме межбанковских расчетов.

Согласуется также валюта текущих межгосударственных межбанковских расчетов, осуществляемых через ФМР. Предлагается использовать для этой цели безналичный российский рубль или расчетный доллар.

Юридические лица государства осуществляют межгосударственные платежи в национальной валюте через местную банковскую систему и свой национальный банк в сумме, достаточной для покупки товаров у контрагентов другого государства после ее перевода по курсу в валюту расчетов ФМР. Платежи в национальной валюте переводятся в валюту текущих межгосударственных расчетов в соответствии со складывающимся курсом на местных валютных биржах.

Правительства и центральные банки государств определяют приоритетные торговые операции, платежи по которым в первую очередь осуществляются через ФМР. Круг операций зависит от величины ФМР и возможностей предоставления взаимных краткосрочных расчетных кредитов в дополнение к прямым платежам в валюте расчетов.

Механизм взаимных расчетов через ФМР заключается в следующем: согласовывается долевое участиекаждой страны в ФМР ,размещаются залоги в Межгосударственном банке как целевые депозиты, устанавливается шкала расчетов в твердой валюте и за счет краткосрочного кредита, который каждая из Сторон может предоставить другой Стороне - партнеру по ФМР.

Дефицит в платежах вначале покрывается полностью кредитом (до 5-й позиции), а затем по мере увеличения дефицита доля кредита постепенно уменьшается, а доля платежей в валюте возрастает.

Нарастающий дефицит грозит исчерпанием права нашего условного партнера на получение кредита. Следовательно, должны быть определены причины и приняты заранее меры к сбалансированности расчетов: пересмотр обменного курса, девальвирование валюты, сокращение кредитной экспансии и др.

Если платеж в валюте не был произведен, то до погашения просрочки кредит больше не предоставляется и взыскиваются определенные повышенные проценты.

Преимущество этой системы расчетов в том, что каждые 15 дней отслеживается ситуация, есть возможность принять предупредительные меры, кредит строго лимитируется и не может автоматически увеличиваться до определенного предела, а также есть полная гарантия его погашения за счет залога твердой валюты в Межгосударственном банке.

Вопросы равноправного участия национальных валют во взаимных расчетах и их переводимости друг в друга на двусторонней основе по курсам определяются специальными межбанковскими соглашениями о мерах по стабилизации курсов национальных валют. Устанавливаются пределы возможных отклонений курсов покупки и продажи валют банками обеих сторон от официальных котировок, а также условия снабжения коммерческих банков двух государств наличной валютой для проведения наличного денежного обмена для граждан.

По мнению специалистов Банка России, платежный союз должен быть не юридически жесткой наднациональной структурой, а лишь формой организации и функционирования нормального цивилизованного валютного рынка в нескольких государствах. Платежный союз должен быть открыт для вступления в него государств, стремящихся обеспечить взаимную обратимость своих национальных денег и российских рублей и использовать этот механизм для взаимной торговли и платежей.

Большинство специалистов сходятся во мнении,что на данном этапе вряд ли целесообразно подписание многостороннего соглашения платежного союза. Далеко не все республики по политическим либо экономическим причинам смогут или захотят последовать примеру России в области создания внутреннего валютного рынка, а главное взять на себя достаточно конкретные и жесткие обязательства по открытию национальной экономики через либерализацию валютного регулирования и внешнеторгового режима.

Поэтому в ближайшей перспективе вероятнее всего выделение “ядра” в составе трех-четырех государств, которые возьмут на себя обязательства по созданию унифицированного механизма валютного рынка и войдут в платежный союз. С каждым из этих государств были бы подписаны двусторонние соглашения, которые затем трансформировать бы в многосторонние.

Необходимым условием решения проблемы межгосударственных расчетов является формирование полноценных валютных рынков в государствах по продаже-покупке национальных валют. Главное назначение валютного рынка заключается в определении реального курса национальных валют. Когда начнут работать валютные рынки, центральные банки государств смогут достичь договоренности о взаимном паритете своих валют. Паритет необходимо будет поддерживать объединенными усилиями в течении определенных периодов времени, возможно пересматривать паритет валют ежеквартально, допуская колебание курса в пределах 7-10 %.

При этом Стороны обязуются поддерживать курс национальных валют в пределах установленных соотношений путем применения соответствующих мер на внутренних валютных рынках.

Банки Сторон должны обеспечивать регулярные котировки рыночного курса своих национальных валют друг к другу и к доллару на основе складывающегося спора и предложения на внутренних валютных рынках.

Для стабилизации курса национальной валюты к рублю и обеспечивая возможности проведения интервенции на национальном валютном рынке государства, которые ввели национальную валюту, могут приобрести российские рубли следующим путем:

• на коммерческой основе путем покупки за СКВ;

• покупать у Банка России по фиксированному курсу рубли на условиях “СВОП”, т.е. на определенный срок с последующее обратной продажей, с условием, что эти средства не могут использовать на другие цели, кроме обеспечения сбалансированности расчетов между национальными банками государств;

• получать государственные кредиты от Правительства Российской Федерации на эти цели.

На основе спроса и предложения Стороны должны создать максимальные благоприятные условия для взаимной торговли. Национальные банки создают свои стабилизационные фонды для регулирования обменных курсов. Потребуется специальное соглашение о взаимном обмене средствами в безналичных национальных валютах для поддержания курса валют.

Перечисленные вопросы, на наш взгляд, составляют основу как для двусторонних платежно-расчетных отношений, так и будущего формирования платежного союза на многосторонней основе с функционированием Межгосударственного банка.

По нашему мнению, недопустимо ждать целостного платежного союза и полноценного функционирования Межгосударственного банка. Представляется, что на первом этапе можно организовать в Центральном банке России расчетную плату вначале для двусторонних расчетов с отдельными заинтересованными государствами и согласовать с ними механизм расчетов не основе предлагаемой концепции.

При дисбалансе торговли и платежей между странами СНГ хозяйствующие субъекты не могут все решить сами, им нужна помощь правительств и центральных банков, от которых требуется разработать и внедрить в ближайшее время нормально работающий механизм платежно-расчетных отношений в интересах всех участников Экономического союза, в том числе с учетом заинтересованности России в сохранении и развитии хозяйственных связей с государствами СНГ.

В предполагаемой концепции учтены разработки Центрального банка России и экспертов Комиссии ЕС.

Что касается практической реализации предлагаемой концепции и начала переговоров с государствами СНГ, то, по нашему мнению, требуют решения следующие поочередные вопросы:

• о возможности и сумме залога валюты в СКВ со стороны России;

• о предоставлении Центральному банку России выдавать другим национальным банкам краткосрочные расчетные кредиты на вышеизложенных условиях механизма ФМР, ибо постановлением Верховного Совета Российской Федерации от 30 июня 1993 г. Центральному банку России запрещена выдача каких-либо кредитов другим государствам СНГ. Либо решить вопрос о направлении в 1994 г. части государственных кредитов Правительства России на эту цель;

• определить приоритетные для России торговые операции, расчеты по которым будут проходить в первую очередь через механизм ФМР;

• создать в Центральном банке России специальный расчетный центр, обслуживающий механизм ФМР, который в будущем станет основой Межгосударственного банка.

Если данная концепция будет одобрена и решения по указанным поочередным вопросам будут приняты, станет возможным проведение двусторонних переговоров с заинтересованными государствами СНГ для заключения платежно-расчетных отношений уже в этом году.

-------------------------------------

43