ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ

Государственное образовательное учреждение
высшего профессионального образования

«ТОМСКИЙ ПОЛИТЕХНИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ»

РЕФЕРАТ

по дисциплине «История мировой литературы и искусства»

на тему: «Жанр антиутопии в европейской литературе XX в.»

Выполнил:

студент группы з-1180тс

Мартынова Анастасия Александровна

Томск 2009.

СОДЕРЖАНИЕ.

Введение……………………………………………………………………..3

Антиутопия

Антиутопия как антижанр……………………………………………….4

Антиутопия в европейской литературе XXв…………………………….8

Заключение………………………………………………………...13

Список литературы………………………………………………………….14

«Таков, - сказал Имлак,- результат мечтательных

планов, начиная их составлять, мы сознаем их

абсурдность, но постепенно, сживаясь с ними, мы

перестаем ощущать их безумие»

ВВЕДЕНИЕ.

Впервые слово «антиутопист» (dystopian) как противоположность «утописта» (utopian) употребил английский философ и экономист Джон Стюарт Милль в 1868 году. Сам же термин «антиутопия» (англ. dystopia) как название литературного жанра ввели Гленн Негли и Макс Патрик в составленной ими антологии утопий «В поисках утопии» (The Quest for Utopia, 1952).

В середине 1960-х термин «антиутопия» (anti-utopia) появляется в советской, а позднее — и в англоязычной критике антиутопия — это лишь отрицание принципа утопии, представляющее больше степеней свободы.

Жанр антиутопии расцвел в 20 в., когда на волне революций, мировых войн и прочих исторических изломов утопические идеи начали воплощаться в жизнь. Первой страной «реализованной» утопии стала большевистская Россия. Опыт построения нового общества в СССР и в Германии безжалостно высмеян в классических англоязычных антиутопиях Прекрасный новый мир (1932) О.Хаксли, Звероферма (1945) и 1984 год (1949) Дж. Оруэлла. В этих произведениях, наряду с неприятием коммунистической – и всякой иной – тирании, выражено общее чувство смятения перед возможностями бездушной технократической цивилизации. Появлению классической антиутопии предшествовали романы-предупреждения, авторы которых стремились показать, какие плоды в ближайшем будущем могут принести тревожные явления современности: Грядущая раса (1871) Э.Булвер-Литтона, Колонна Цезаря (1890) И.Донелли, Железная пята (1907) Дж.Лондона. В 1930-е появляется целый ряд антиутопий и романов-предупреждений гротескно-сатирического характера, указывающих на фашистскую угрозу: Самодержавие мистера Паргема (1930) Г.Уэллса, У нас это невозможно (1935) С.Льюиса, Война с саламандрами (1936) К.Чапека и др..

Произведения писателей-антиутопистов выдержали проверку временем. Произведения этого жанра востребованы и в наше время. Так что же такое антиутопия? В чем её секрет?

АНТИУТОПИЯ.

Антиутопия - как антижанр.

Антиутопия (от греч. anti – против, utopia – утопия) — направление в художественной литературе и кино, в узком смысле описание тоталитарного государства, в широком смысле — любого общества, в котором возобладали негативные тенденции развития. Антиутопия может воплощаться в самых различных жанрах: романе, поэме, пьесе, рассказе.

Антиутопия – своеобразная разновидность и одновременно зеркальное отражение жанра утопии. Антиутопия является логическим развитием утопии Однако если классическая утопия концентрируется на демонстрации позитивных черт описанного в произведении общественного устройства, то антиутопия стремится выявить его негативные черты. Таким образом, отличие утопии от антиутопии лишь в точке зрения автора.

Антиутопия представляет собой пародию на утопические художественные произведения либо на утопическую идею. Для этого пародийного жанра «все течет» и все истины ошибочны», как сформулировал Замятин. Для антиутопии не может быть платоновского понимания сути реальности, ни стремления постичь причины и скрытое движение вещей; и расширить границы Человека, что бы все стало возможно». Антиутопия признает продолжающийся процесс все новых и новых гипотез без окончательного решения – без «последнего номера». Можно сказать, что утопия утверждает что знаем, а антиутопия вопрошает, почему мы думаем, что знаем. Если антиутопия утверждает существование универсалей в человеческой природе, это оказывается универсальность человеческой природы к росту, творчеству, изменению. Антиутопия сочувствует искателям немыслимого значения или восстановления золотого века – подобно Дон Кихотуно, подчеркивая силу в потребности в такой вере, показывает, что эти идеи пораждает не разум, а порождают желания, и что они столь же опасны, сколь и безумны. Антиутопия подчеркивает опасность смешения вымысла и реальности – или точнее социального «вымысла» с социальным фактом. Антиутопия подчеркивает границу между реальностью и фантазией, и соответсвенно границей между искусством и неискуством.

В антиутопиях, основанных на раскрытии разных сторон жизни так называемого “идеального общества”, мир дан глазами его обитателя, рядового гражданина, изнутри, чтобы проследить движение разума и показать чувства человека, претерпевающего на себе законы этого общества. Именно в этом случае увиденное “изнутри” оказывается вовсе не столь совершенным, каким могло показаться пришельцу, человеку постороннему, оно являет рядовым членам общества свою неприглядную изнанку. Таким образом, антиутопия личностна, так как критерием “подлинности”, совершенства идеального мира становится субъективный взгляд одного человека.

Антиутописты призывают читателя разобраться, как расплачивается простой обыватель за всеобщее счастье.

Структурный стержень антиутопии – антикарнавал. Мир антиутопий – пародия на свободную стихию народной смеховой культуры, пародия на карнавал. Если в обычном карнавале отменяются любые социальные перегородки, рушится вся общественная иерархия, смех полностью уравнивает в правах «верхи» и «низы», то в псевдокарнавале дистанция между людьми на разных ступенях социальной лестницы – неотменяемая норма. В карнавале все над всеми смеются – в псевдокарнавале все за всеми следят, все друг друга боятся.

Для антиутопии характерны попытки рассмотреть возможности развития описанных социальных устройств. Таким образом, антиутопия работает обычно с более сложными социальными моделями.

Поэтому любая антиутопия неизбежно воспринималась как сомнение в правильности этой теории, что в то время считалось неприемлемой точкой зрения. Антиутопии, которые исследовали негативные возможности развития капиталистического общества, напротив, всячески приветствовались, однако антиутопиями их называть избегали, взамен давая условное жанровое определение «роман-предупреждение» или «социальная фантастика». Антиутопические произведения, как правило, выходят из-под пера авторов, для которых объектом художественного исследования стала человеческая душа, непредсказуемая, неповторимая. Такие произведения зачастую полемически направлены против утопий. «Антиутопия, или перевернутая утопия, - пишет английский исследователь Ч.Уэлш, - была в XIX веке незначительным обрамлением утопической продукции. Сегодня она стала доминирующим типом, если уже не сделалась статистически преобладающей». Фантастический мир будущего, изображенный в антиутопии, своей рациональной выверенностью напоминает мир утопий. Антиутопия изображает «дивный, новый мир» изнутри, с позиции отдельного человека, живущего в нем. Вот в этом-то Человеке, превращенном в винтик огромного государственного механизма, и пробуждаются в определенный момент естественные человеческие чувства, не совместимые с породившей его социальной системой, построенной на запретах, ограничениях, на подчинении частного бытия интересам государства. Так возникает конфликт между человеческой личностью и бесчеловечным общественным укладом, конфликт, резко противопоставляющий антиутопию бесконфликтной, описательной утопии. Антиутопия обнажает несовместимость утопических проектов с интересами отдельной личности, доводит до абсурда противоречия, заложенные в утопии, отчетливо демонстрируя, как равенство оборачивается уравниловкой, разумное государственное устройство - насильственной регламентацией человеческого поведения, технический прогресс - превращением человека в механизм. Назначение утопии состоит прежде всего в том, чтобы указать миру путь к совершенству, задача антиутопии - предупредить мир об опасностях, которые ждут его на этом пути.

Антиутопия осмыслила многие социальные и духовные процессы в обществе, проанализировала его заблуждения и катастрофы не для того, чтобы всё только отрицать, а с целью указать тупики и возможные пути их преодоления.

В утопиях конструируется некая «вторая действительность», которая противопоставляется окружающей реальности и содержит острую критику современности. Расцвет утопической литературы совпадает с полосами острых культурных кризисов и кардинальных перемен в жизни общества. Так рассвет антиутопии как жанра в литературе и искусстве в Европе приходится на XX в, в период бурных социально-политических и культурных событий, двух мировых войн и революций, когда менялась политическая карта Европы, возникали новые государства с совершенно новыми формами правления. Во время интенсивного развития науки и создания тоталитарных режимов. В зеркале антиутопии мир столетия отразился самыми мрачными своими сторонами. Антиутопия в литературе ХХ века как жанр, выразивший тревоги и опасения людей «технического века»

Антиутопия в европейской литературе XX в.

Появлению классической антиутопии предшествовали романы-предупреждения, авторы которых стремились показать, какие плоды в ближайшем будущем могут принести тревожные явления современности: Грядущая раса (1871) Э.Булвер-Литтона, Колонна Цезаря (1890) И.Донелли, Железная пята (1907) Дж.Лондона.

Среди лучших антиутопий XX века - романы О.Хаксли, Г.Уэллса, Д.Орруэлла, Р.Брэдбери и др. «1984» (англ. “Nineteen Eighty-Four”) — фантастический роман Джорджа Оруэлла с элементами сатиры. «1984», «О дивный новый мир» Олдоса.

Романы антиутопистов во многом схожи: каждый автор говорит о потере

нравственности и о бездуховности современного поколения, каждый

мир антиутопистов это лишь голые инстинкты и «эмоциональная

инженерия»

В 1930-е появляется целый ряд антиутопий и романов-предупреждений гротескно-сатирического характера, указывающих на фашистскую угрозу: Самодержавие мистера Паргема (1930) Г.Уэллса, У нас это невозможно (1935) С.Льюиса, Война с саламандрами (1936) К.Чапека и др.. Хаксли (1932) и «451 градус по Фаренгейту» Рэя Брэдбери (1953), считается одним из известнейших произведений в жанре антиутопии, предупреждающим об угрозе тоталитаризма.

Опыт построения нового общества в СССР и в Германии безжалостно высмеян в классических англоязычных антиутопиях Прекрасный новый мир (1932) О.Хаксли, Звероферма (1945) и 1984 год (1949) Дж.Оруэлла.

Общество показывается как тоталитарный иерархический строй, основанный на изощренном физическом и духовном порабощении. Общество, которое опирается на массовую культуру и потребительское мышление Строй, пронизанный всеобщим страхом и ненавистью, где обыватели не живут, а существуют под неусыпным наблюдением «Старшего брата» глядящего с тысячи портретов, Верховного Контролера или власть анонимной бюрократии. В «новом мире», существует «министерство правды» — «руководящий мозг, чертивший политическую линию, в соответствии с которой одну часть прошлого надо было сохранить, другую фальсифицировать, а третью уничтожить без остатка».

В романе «О дивный новый мир» перед нами предстает общество, которое возникло по воле большинства, где царит строжайшая иерархия. Людей еще не родившихся сразу делят на высших и низших путем химического воздействия на их зародыши. «Идеал распределения населения — это айсберг, 8/9 ниже ватерлинии, 1/9 — выше»

В одном варианте это идеология сталинизма, в другом — доктрина расового и национального превосходства, а в третьем — комплекс идей агрессивной технократии, которая мечтает о всеобщей роботизации. Но все эти варианты предполагают ничтожество человека и абсолютизм власти, опирающейся на идеологические концепции, которым всегда ведома непререкаемая истина и которые поэтому не признают никаких диалогов.

В большинстве произведений «антиутопические» общества показаны в период своего расцвета — и, тем не менее, дальнейшая селекция человеческого материала во имя высших целей в этих обществах продолжается. В оруэлловском антиутопическом мире социальная селекция осуществляется посредством «распыления»: «...Чистки и распыления были необходимой частью государственной механики. Даже арест человека не всегда означал смерть. Иногда его выпускали, и до казни он год или два гулял на свободе. А случалось и так, что человек, которого давно считали мертвым, появлялся, словно призрак, на открытом процессе и давал показания против сотни людей, прежде чем исчезнуть — на этот раз окончательно». Пожарные в антиутопическом обществе Р. Бредбери сжигают книги и — при необходимости — людей: «Огонь разрешает все!». Верховный Контролер из романа «О дивный новый мир» более гуманен. «Нарушителей спокойствия» он отправляет «на острова» — в общество им подобных.

Одна из незыблемых основ антиутопического произведения — это полная подчиненность Истины конкретным утилитарным нуждам общества. «Наука, подобно искусству, несовместима со счастьем. Наука опасна; ее нужно держать на цепи и в наморднике»— рассуждает Верховный Контролер. Главный герой романа, Гай Монтег, работает «пожарником» (что в книге подразумевает сожжение книг), будучи уверенным, что выполняет свою работу «на пользу человечеству». Капитан пожарных объясняет ему, что без книг не будет никаких противоречивых теорий и мыслей и никто не будет умней соседа. А с книгами — «кто знает, кто может стать мишенью хорошо начитанного человека?» «Почему огонь полон для нас такой неизъяснимой прелести? Главная прелесть огня в том, что он уничтожает ответственность и последствия. Если проблема стала чересчур обременительной — в печку ее».

Показательно отношение «новых миров» к истории. В «1984» прошлое постоянно подменяется, существуют целые центры по ликвидации не угодных исторических фактов. У Хаксли с прошлым поступают иначе. Историю выдают за совершенно бесполезную информацию, и действительно это проще отбить интерес, чем постоянно все ликвидировать. ««История – сплошная чушь»…

Во всех произведениях люди изображены потерявшими связь с природой, с интеллектуальным наследием человечества, друг с другом. Они спешат на работу или с работы, никогда не говоря о том, что они думают или чувствуют, разглагольствуя лишь о бессмысленном и пустом. Они обеспечены, и в безопасности; они никогда не болеют, не боятся смерти, им не досаждают отцы и матери, дети или жены. Мысли, поступки и чувства у людей должны быть идентичны, даже самые сокровенные желания одного должны совпадать с желаниями миллионов других. Обитатели этого общества воспитываются на простых истинах, таких как « Свобода — это рабство. Незнание — сила. Война — это мир». Правительство ведёт войну, но никто не задумывается, с кем и для какой цели. Война в этом мире нужна не для власти над другими территориями, а для полного контроля внутри страны. Ежедневные «двухминутки ненависти», новостные сообщения, исполненные жестокими и ужасающими подробностями – все делается лишь для поддержания присутствия страха у населения.

Реальное в антиутопии – пространство надличностное, государственное, принадлежащее социуму, власти, которое может быть замкнутым, расположеным вертикально, создающим конфликт верха и низа.

Однако, несмотря на строго регламентированное, упорядоченное сознание большинства, в “идеальных” государствах есть специальные лица и учреждения ( которые следят за соблюдением правил). Значит, правители опасаются, что кто-то может выйти из-под их контроля. Такие личности являются неотъемлемой частью антиутопии, без них не было бы основного конфликта, а следовательно, и самого произведения. Это могут быть жители государства, пожарный» Гай Монтег , два «альфа плюса» Бернард Маркс и Гельмгольц Ватсон или «иноземцы», как Спящий . Важно, что все они выступают против формы существования в “идеальном” обществе. В мире тупого конвейерного труда и столь же тупой механической физиологии свободный, естественный человек – экзотическое развлечение для толпы.

Сюжетный конфликт возникает там, где личность отказывается от своей роли в ритуале и предпочитает свой собственный путь. Без этого нет динамичного сюжетного развития.

Люди, способные критически мыслить, оказываются вне закона. «Я лучше буду несчастным, нежели буду обладать тем фальшивым, лживым счастьем, которым вы здесь обладаете» - говорит Дикарь, волею случая вывезенный из резервации, открывший для себя «Время, и Смерть, и Бога». Стремление к самосознанию и к свободному нравственному выбору в этом мире не может стать «эпидемией» — на это способны лишь избранные, и эти единицы в срочном порядке изолируются или уничтожаются.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Нет сомнений, что жанр антиутопии в наше время обретает

все большую актуальность. Многие авторы антиутопических произведений первой половины ХХ века пытались предвидеть именно то время, в котором мы проживаем. Антиутопия же принципиально

ориентирована на занимательность, «интересность», развитие острых, захватывающих коллизий. Антиутопия стала языком общения сохранивших достоинство «тоталитарных человеков».

В этих произведениях, наряду с неприятием коммунистической – и всякой иной – тирании, выражено общее чувство смятения перед возможностями бездушной технократической цивилизации. Бредбери(415 по фаренгейту) увидел очевидные элементы «программирования» личности в современном ему буржуазном обществе массового потребления. Антиутопия – разоблачает утопию, описывая результаты её реализации, разоблачает саму возможность реализации утопии или глупость и ошибочность логики и представления её проповедников.

Очень часто мерой антигуманности реализованной утопии оказывается неспособность понять ценность и постичь смысл традиционной литературы – включаю саму антиутопипическую литературу. В дивном мире никто не смог бы понять «О дивный мир». «451 по Фаренгейту». Если утопия предлагает читателям вглядеться в мир. Который раньше или позже станет для них своим. Антиутопия побуждает читателей рассмотреть мир, в котором им никогда не будет места. Произведения показывают человеконенавистническую сущность как коммунизма в его вульгаризированном понимании, так и капитализма. Он направлен в том числе и на критику западного общественного устройства и потребительского отношения в обществе.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ.

1. Р.Бредбери «451* по Фаренгейту», М., 1953, с.5-7.

2. Геллер Л. Вселенная за пределом догмы, с.130-131.

3. Ланин Б.А., Боришанская М.М. Русская антиутопия ХХ века, М., 1994

4. Утопия и утопическое мышление : Антология зарубежной литературы : Пер. с англ., нем., франц., и др. языков / Сост., предисл. и общ. ред. В. А. Чаликовой .— М : Прогресс, 1991 .

5. Новикова, Т. Пространственно-временные координаты в утопии и антиутопии : Андрей Платонов и западный утопический роман; Ст. из США // ВЕСТНИК МГУ. 9.ФИЛОЛОГИЯ .— Б.м. — 1997 .

6. Гребенникова Н. С. Зарубежная литература XX века (Литература Великобритании и США) : Учебное пособие по курсу "История зарубежной литературы XX века" / Горно-Алтайский государственный университет Горно-Алтайск , 2000