Мифология кельтов

КЕЛЬТСКАЯ МИФОЛОГИЯ И ФОРМИРОВАНИЕ

МИРОВОЙ КУЛЬТУРЫ.

П Л А Н :

I. Роль кельтских племен в европейской истории.

II. Место мифологии в кельтском обществе.

III. Значение тем прогресса и миропорядка в мировой культуре и в мифологии индоевропейских народов.

IV. Развитие темы миропорядка в ирландском эпосе.

I. Роль кельтских племен в европейской истории.

Любое объективное исследование в области развития мировой культуры является бессмысленным без затрагивания источников этого развития, более того, некоторые культурные достижения из далекого прошлого так и остались не до конца понятыми и уж тем более непревзойденными и по сей день, несмотря на все презрение некоторой части ученых к якобы дикому, необразованному и варварскому прошлому.

И одним из наиболее заметных примеров необоснованности такого псевдонаучного и псевдо прогрессистского подхода является такая сфера деятельности человечества, как мифология. Несмотря на огромное количество исследований в этой области, предлагающих целый букет различных систем и классификаций, практически любая сколько-нибудь развитая мифология, известная ныне, предстает большой загадкой для современного человека. И в этой загадке порой самым причудливым образом переплетаются кричащие противоречия с удивительной стройностью, некоторая примитивность с поразительной глубиной отдельных мест, эпическое однообразие с яркостью и психологичностью некоторых персонажей. И несомненно наличие некоторой силы, ясности, уверенности, которая мало кого оставляет равнодушным к этому достижению человеческого духа. И в этой связи несомненный интерес представляет мифология кельтов - одного из наиболее значительных народов древней Евразии, оставившего после себя развитую и своеобразную культуру, влияние которой прослеживается практически во всем культурном развитии европейских стран.

История кельтов по современным сведениям начинается примерно с 14 века д.н.э. на территории нынешних Баварии и Богемии. Их постоянное и продолжительное проживание оставило после себя массу следов в Австрии, Франции, Богемии и юго-восточной Германии в виде многочисленных элементов географических названий несомненно кельтского происхождения. Культура кельтов в раннем Железном Веке получила название Халльштадтской культуры, а позднего Железного Века - культуры Ла Тене. Примерно в 6 веке д.н.э. началось массовое распространение кельтов на запад нынешней Франции ,в Испанию, на Британские острова, а затем и на юг в Италию и на восток по Дунаю вплоть до Малой Азии.

В третьем и втором веках д.н.э. кельты становятся господствующим населением Европы, и уже к тому времени значительного развития достигает кельтская культура, характер распространения которой можно сравнить с распространением эллинизма. К тому времени кельтская культура и построение общества, а также образ жизни, законы, боевые обычаи и пр. начинают сильно напоминать свои индийские аналоги. Особого упоминания заслуживает кельтское изобразительное искусство. Оно уже очень далеко от примитивности, но в то же время сильнейшим образом отличается, скажем, от греческого искусства своей заметной и явно намеренной и осознанной абстрактностью, парадоксальностью, мрачностью.

Многие исследователи считают это первым серьезным вкладом варварского искусства в общеевропейскую культуру. Далее, после заметного упадка кельтов, связанного с римским завоеванием, территориально охватившем практически все земли кельтов за исключением лишь Ирландии и севера Шотландии, примерно в пятом веке нашей эры наступает период нового подъема кельтов, вновь получивших независимость и пытающихся возвратить прежнее влияние. Однако силы кельтов к тому времени уже не шли ни в какое сравнение ни с прежним периодом их существования, ни с могуществом новых завоевателей. В Европе к тому времени все сильнее начинает сказывать с явлением германских племен, движущихся на запад. Так, постепенно Галлия полностью попадает в руки франков, а в шестом веке начинается проникновение тевтонских племен в наиболее сильное из кельтских государств - Британию. Силы кельтов были подточены не только количественно. Не последнюю роль сыграл и раскол кельтов на союзников и противников Рима, а также конфликты с коренным населением – пиктами и гэлами. Так, автор средневекового сочинения "De Excidio Britanniae" (начало 6-го века) замечает, что кельтский правитель того времени Вортигерн первоначально пригласил саксов в Британию как наемников против пиктов. Вскоре новые поселенцы становятся доминирующей силой, и лишь в Ирландии и некоторых областях Уэльса и Шотландии на долгое время сохраняются остатки прежних кельтских племен, смешавшиеся с частью пиктов и постепенно, в течение многих веков увядающие и ассимилирующиеся с англосаксами.

II. Место мифологии в кельтском обществе.

Практически во все периоды своего отдельного существования кельты заметно выделялись своей религиозностью и сакральностью. Наиболее достоверно об этом пишет Юлий Цезарь в свой "Галльской войне". Он выделяет в обществе галлов три основных сословия - druides, equites и plebs, выполняющих три функции - жреца, воина и домохозяина.

Другие источники говорят о возможном делении plebs на аналоги индийских вайшиев и шудр. Как бы то ни было, очевидно огромное значение религии и мифологии в кельтской жизни, а также исключительно важное положение друидов. Их функции не сводились к обычным жреческим действиям других народов, равно как и сакральная сторона жизни не сводилась к обычным охотничьим, военным и земледельческим церемониям. Кельты явно воспринимали сверхъестественное как основную, базовую сторону их жизни, а потусторонний мир как превалирующий. Пожалуй, лишь в индийских и скандинавских системах встречается сходная позиция по этим вопросам. Одним из наиболее явных выражений такого мировосприятия кельтов является исключительно широкое распространение магии. Практически каждое сословие обширно практиковало большое количество всевозможных обрядов, причем эти обряды явно выходили за рамки чисто практических земледельческих или иных действий.

Это скорее было нечто более общее, и, вероятно, кельты воспринимали это не иначе как В поддержание миропорядка а,, именно это – тот ключевой пункт, который принципиально выделяет кельтское сакральное мировоззрение из других сходных концепций, придает ему такое общественное значение и определяет многие характерные особенности кельтской мифологии. В целом можно сказать, что эта особенность мировосприятия кельтов проявлялась не только в магии и обрядовых действиях. Кельты остро ощущали связь цивилизации с природой практически во всех сферах своей деятельности.

Так, в частности, ирландский эпос описывает теснейшую взаимосвязь королевской власти и общего миропорядка, а также большое количество знамений, прямо связанных с этим. Правление незаконного короля вызывает тотальный неурожай, камень Фаль - одно из сокровищ племен богини Дану - вскрикивает под истинным королем, и т.д.Король имел наибольшее количество разнообразных "гейсов" - сакральных запретов, и нарушение их именно королем считалось наиболее тяжким. Одна из ключевых ирландских саг"Разрушение дома Да Дерга" дает подробное описание трагического исхода нарушения всех гейсов королем Конайре. Также в сагах часто встречается столь характерный для индийской мифологии мотив огромной силы Правды (ирл. fir flatha).Это также в первую очередь касалось именно короля, он был связан этим как никто другой, и в сагах неоднократно встречаются описания несчастий, обрушивающихся на страну в случае нарушения королем этого принципа. С этим напрямую перекликается и другая ирландская традиция - ужасные последствия сатиры друида (ирл. drui),а позже - поэта (ирл. fili),следующей за любым несправедливым решением какого-либо вождя, а прежде всего опять же короля.

Также можно отметить два важнейших обряда, с которых начиналось правление короля. Tarbfeis, праздник быка, заключался в том, что специально отведенный человек вкушал крови и мяса ритуального быка, погружался в пророческий сон и в нем видел будущего короля. Другой ритуал имеет очень близкую индийскую аналогию - ашвамедха, обряд лошади. Огромное значение имел культ пяти священных дерев мира (ирл. crann bethad),напрямую соотносившимися со своими культурными аналогами - центральными столбами Bruiden (пяти пиршественных зал),а также и с другими мотивами - пятью частями (coiced) Ирландии, пятью волнами завоеваний и др.Залы Bruiden - самое явное обрядовое воплощение идеи миропорядка, с мировым древом в центре и горизонтальной проекцией вокруг него. Наибольшее число королевских гейсов было связано именно с Bruiden. Центральный праздник кельтов - Самайн - заключался в ежегодном ритуальном разрушении и возрождении миропорядка в образе Bruiden. Мифологическое выражение этого обряда - "Разрушение дома Да Дерга",одного из пяти Bruiden. Этот список можно продолжать, но несомненно одно - кельты воспринимали окружающий их мир как нечто цельное (без разделения на природу и культуру, столь характерного, скажем, для скандинавской мифологии),гармоничное и уравновешенное.И именно поэтому огромное внимание уделялось не нарушению этого равновесия, поддержанию этого миропорядка. И именно такое гармоническое и уравновешенное существование воспринималось кельтами как единственный путь, не ведущий человека к катастрофе.

III. Значение тем прогресса и миропорядка в мировой культуре и в мифологии индоевропейских народов.

Мифологические системы и представления индоевропейских народов являют собой удивительно интересный предмет для любого исследования в области формирования и развития мировой культуры. При всем своем разнообразии и порой диаметральной противоположности отдельных взглядов они, несмотря на долгое сепаратное развитие, не утратили своей базовой общности, вызванной наличием общих истоков и некоторых фундаментальных общих тем. Эти темы в разных ситуациях были развиты по-разному, и свое высшее выражение они обрели в различных формах, но само значение этих тем, порожденное общностью их истоков, осталось неизменным. Одной из таких тем является тема миропорядка. Важность ее в различных мифологических системах варьировалась, но размах этих колебаний был небольшим, и она просматривается в любой сколько-нибудь развитой мифологии примерно на одном и том же месте. Причина этой общезначимости достаточно глобальна. Здесь уместно вспомнить, что стиль человеческого мышления и мировосприятия за время, прошедшее с тех далеких времен, когда формировались мифологические воззрения, изменился до крайности сильно, почти принципиально. Неоспорим тот факт, что на протяжении обозримого ныне периода человеческого существования возрастало не только количество изменений, но и их скорость. И современный человек уже в достаточной степени привык не только к самому факту прогресса, но и к его головокружительной скорости. Между тем в человеческом обществе тех далеких времен сам факт каких-либо изменений был достаточной редкостью, и многое, если не все, так и не изменялось на протяжении одной человеческой жизни. Это и объясняет ту огромную разницу в мировосприятии тогдашнего и современного человека, равно как и трудность древних мифологических систем для понимания.

Можно долго спорить о том, имеет ли прогресс положительное или отрицательное значение, наивный оптимизм по этому поводу, столь характерный, скажем, для эпохи Просвещения, уже угас, но несомненно одно: прогресс имеет место, хотим мы того или нет. И вся глобальность этого явления придает ему крайнюю значимость в глазах нынешнего человечества. Такой же (если не большей) значимостью обладал в глазах древних миропорядок. Можно без большого преувеличения даже сказать, что миропорядок в точности занимал место прогресса и выполнял его функции.

Он был той базовой силой, тем глобальным законом, что объяснял и осмысливал весь окружающий мир и его статичность, неизменность. Наиболее ярким примером отношения индоевропейской мифологии к миропорядку может служить сопоставление трех мифологических систем, которые, пожалуй, можно назвать наиболее развитыми во всей индоевропейской традиции - индийской, германо-скандинавской и кельтской. Эти системы дают сходное отношение к идее миропорядка, хотя наиболее конкретном уровне присутствуют некоторые различия. Наиболее общим олицетворением идеи миропорядка является модель мира. Она напрямую связана как с тем глобальным законом неизменности, что она воплощает, так и с обрядами, необходимыми для его поддержания. На примере индийского варианта оси (центра модели мира) - ашваттхи - лучше всего видна эта связь обрядов и мифа : asvattha переводится как лошадиная стоянка, несомненна связь с asvamedha - обрядом лошади, одним из ключевых обрядов, где роль ашваттхи выполнял жертвенный столп asvayupa. Здесь поражает прямая аналогия со скандинавским вариантом оси мира – мировым древом, ясенем - Yggdrasill буквально переводится как "конь Игга (т.е. Одина)".

В кельтской мифологии этому соответствуют мировые древа crann bethad и их воплощения - центральные столпы Bruiden, которые, однако, не имеют столь явной связи с конем. Другим важным образом миропорядка является Закон – дхарма. В некоторых исследованиях он рассматривается как ключевой пункт отличия богов от людей : боги безгрешны, полностью подчинены миропорядку (дхарме), статичны и бессмертны, а люди грешны, не всегда соблюдают дхарму, динамичны и смертны. Однако более ярко это выражено в общем индоевропейском образе напитка бессмертия - индийской амрите. Вообще весь миф о добывании этого напитка в индийском, скандинавском и кельтском вариантах выглядит почти идентично.

В скандинавской мифологии место амриты занимает Scaldamiodr - мед поэзии, добываемый Одином. В кельтском варианте - напитке пира Гоибниу - соответствует и сюжет об утрате напитка демонами (ирл. fomoire, инд. asura). В скандинавских и кельтских мифах совпадает и пространственное определение зла - север. Таким образом, по рассмотренным выше идеям модели мира, мирового древа, дхармы и напитка бессмертия нетрудно устанавливается несомненное сходство многих наиболее значительных тем индийской, скандинавской и кельтской мифологии. Это сходство порождено общим источником этих систем и многими общими принципами всех индоевропейских народов. Однако присутствуют и кардинальные различия.

Эти мифологические системы отличаются в характере и степени оценки миропорядка. В этом плане кельтская мифология ярко выделяется из общей традиции. И индийские и скандинавские мифы рассматривают миропорядок как сущность оформленного, космоса, культуры в противовес неоформленному, хаосу, природе. Образ миропорядка тесно связывается с образами творения мира, с добыванием напитка бессмертия, с деятельностью культурных героев и т.п. В отличие от этого в кельтской мифологии (особенно в ее поздних - ирландских и уэльских - вариантах) миропорядок понимается как нечто надчеловеческое, надкультурное, как гармонию космоса и хаоса, природы и культуры. Индийские и скандинавские мифы не демонстрируют каких-либо существенных изменений касательно миропорядка, в то время как кельтский эпос одним из центральных сюжетов показывает именно эти изменения как нечто болезненное и разрушительное (как в "Разрушении дома Да Дерга"), ведущее человека к гибели. Однако главным является то, что эти изменения обречены, они не могут поколебать такую глубочайшую вещь, как миропорядок, и все изменения - лишь видимость изменений, в то время как мир остается статичным.

Таким образом, кельтская мифология являет собой более позднюю трактовку идеи миропорядка. Во время создания мифов в мир кельтских племен уже начали проникать некоторые изменения, этот мир уже не так статичен и архаичен, как ранее. Кельтское мировосприятие нуждалось в каком-то примирении древней неизменности и начинающего проникать прогресса. Результатом этого явилось более фундаментальное и глубокое переосмысление идеи статичного миропорядка, проявившееся в кельтских мифах и обрядах.

IV. Развитие темы миропорядка в ирландском эпосе.

Ирландские эпические произведения являются основным первоисточником кельтской культуры, сохранившимся до наших времен, и богатство этого источника поистине удивительно.

Ирландию без большой доли преувеличения можно назвать наиболее богатой в отношении древней культурной традиции страной Западной Европы. Даже Исландия не обходит ее по этому показателю. Исходя из истории кельтов в их поздние периоды Британские острова явились тем заповедником, где культурная традиция сохранилась значительно больше и чище, чем на континенте. Сравнительная изоляция вызвала достаточно долгий период чистого, сепаратного развития культуры, и поэтому мифология островных кельтов несколько отличается от своих континентальных аналогов, испытавших значительное влияние соседних культур. Однако и в Британии кельтская традиция не сохранилась. Последующие периоды римского, англосаксонского и норманнского завоеваний уничтожили остатки кельтов и их культуры. В несколько другой ситуации оказались Уэльс и особенно Ирландия, однако и там саксонские и скандинавские набеги нанесли большой урон.

Сыграла свою роль и христианизация. Ирландия в этом плане являет разительный контраст с континентом, и приход христианства там был абсолютно ненасильственным, более того, старая и новая системы на редкость дружелюбно срослись, и не было более ревностных хранителей и переписчиков саг (ирл. scel), чем многочисленные ирландские монахи. Однако несмотря на это была неизбежна значительная, хотя и мягкая и постепенная, цензура языческих текстов. В итоге утеряно практически все учение кельтских друидов, включавшее столь важные элементы культуры как космогонические и эсхатологические мифы. Таким образом, ирландская мифология является наиболее ярким и чистым образцом кельтской мифологии, и в частности важнейшая тема - тема миропорядка - в ирландских scela предстает в своем высшем выражении. Одним из примеров может послужить одна из центральных scela - "Битва при Маг Туиред" (Cath Maige Turedh). Хотя эту сагу нельзя назвать космогонической, упор несомненно делается на формирование миропорядка. В этом плане сага является лишь частью особого цикла, центром которого можно назвать "Книгу захватов Ирландии" (Lebor Gabala Erenn). Весь цикл является отражением, углублением и развитием собственно космогонических мифов, хранителями которых были друиды, и современное восприятие ирландских саг заметно затруднено невозможностью оценки постоянных ссылок и аллюзий на это утерянное знание. Однако несомненно одно - весь мифологический цикл, образуемый в основном "Битвой при Маг Туиред", "Книгой захватов Ирландии" и "Стариной мест" (Rennes Dindsenchas) демонстрирует одну фундаментальную кельтскую тему - начало, оформление миропорядка. Постепенно новые волны завоевателей приходят в Ирландию, принося с собой то, из чего складывается тотальный миропорядок – названия рек, гор и т.п., обычаи, гейсы, обряды.

Часто саги говорят об открытии новых рек или внезапном осушении болот, возникновении равнин и т.п. Это также явно служит такому оформлению. Все с той же целью происходят разделы сфер влияния в естественном и сверхъестественном мирах. При этом явно прослеживается мысль, что все эти завоевания и не имеют никакой практической цели, а служат лишь оформлению сакрального миропорядка. Так, в волшебных холмах - сидах сливаются недавние противники фоморы и Племена богини Дану (Tuatha DeDanann). Однако наиболее ярким примером может служить упоминавшаяся ранее сага "Разрушение Дома Да Дерга" (Togail Bruidne DaDerga). Она является отражением ежегодного кельтского праздника Самайн, заключавшегося в ритуальном разрушении миропорядка, враждебном столкновении естественного и сверхъестественного миров, ритуальной гибели короля в поединке с демоническим предводителем и последующем восстановлении миропорядка. В саге этот обряд хронологически соотносится с праздником королевской власти в Таре и обрядом Tarbfeis. Таким образом выдвигается идея о том, что нет отдельных саг, отдельных обрядов, отдельных событий и т.п., а есть лишь один глобальный миропорядок. Эта мысль достаточно часто выступает и в уэльских сагах. Вероятно, ее происхождение не ирландское, а более древнее - общекельтское. В значительной мере она является отражением общего подхода кельтского общества к миру, подхода без деления на своих и чужих, природу и культуру, космос и хаос и т.п. И этим подходом в какой-то мере объясняется и судьба кельтской культуры, вызванная ее специфическим стремлением интеграции в мировую культуру в частности и в глобальный миропорядок в целом.