Типологический и аллегорический методы толкования Священного Писания

Диакон Георгий Христич

Сам Господь Иисус Христос завещал: «Исследуйте Писания, ибо вы думаете чрез них иметь жизнь вечную; а они свидетельствуют о Мне» (Ин. 5, 39). Вся Библия – книга, указывающая нам на Иисуса Христа. В Библии мы словно видим Воплощение Божие: «Писание воплощает в себе Слово, а воплощение Слова довершает преобразование слушания и чтения слова в Евхаристию», – пишет современный французский православный мыслитель Оливье Клеман[1]. Каждая строка Библии или прямо или косвенно возводит наш ум к Мессии. И даже сама композиция Книги Книг от падения людей «...через мрак отчаяния, через талантливых и посредственных духовных вождей и руководителей израильского народа; через плеяду пророков и царей, через падения и восстания словно показывает нам, что мир нуждается в Личности, готовой взять на себя ответственность за историю и судьбу человечества»[2].

Православные экзегеты говорят, что для того, чтобы добраться до сути, до смыслового ядра священного текста, необходимо учитывать в Библии наличие 4-х «уровней» текста, или «смысловых слоев»:

1) исторический смысл, или буквальный

2) аллегорический или типологический

3) топологический или этический

4) анагогический или мистический[3].

Все четыре уровня текста взаимосвязаны и взаимообусловлены. Они переплетаются и должны толковаться как нечто цельное и законченное. И такое толкование возможно только в Церкви, которая одна является хранительницей апостольской традиции толкования и понимания текста.

Прообразовательный или типологический метод толкования заключается в том, что ряд ветхозаветных событий и лиц могут рассматриваться как действительные прообразы Нового Завета. Этот метод возник из библейского восприятия истории, согласно которому Бог «многочастно и многообразно» проявлял себя в истории ветхозаветного народа израильского. Бог Израиля — это Бог истории. Типологический метод толкования признает историческую реальность происходивших в Ветхом Завете событий и описанных лиц, однако рассматривает эти лица и события как повод, с помощью которого Бог раздвигает исторические рамки и заставляет священного писателя и читателей задуматься над грядущими событиями. Уже свершившиеся события или известные личности рассматриваются как прообразы, или (используя греческий термин) как типосы грядущих событий и типажей мессианского времени. Этот метод толкования Священного Писания активно использовал в своих посланиях св. ап. Павел. Важность его столь велика, что выдающийся исследователь в области герменевтики Ветхого Завета, профессор МДА Иван Николаевич Корсунский (1849–1899), ставил его, после буквально-исторического, вторым основным методом толкования Священного Писания в новозаветной Церкви, а все прочие подходы (аллегорический, символический, анагогический) считал второстепенными и в той или иной степени субъективными[4].

Аллегорический метод толкования характеризует отношение к тексту как к некоему коду или шифру, толкование текста – его расшифровка. Для аллегориста существует по крайней мере два уровня текста – буквальный, поверхностный смысл и сокровенный, тайный смысл, они относятся друг к другу как предмет и его тень. Истолкование Писания аллегорическим методом означает действительное понимание сути текстов, а не простое принятие буквального смысла.

Хотя аллегорический метод был известен еще греческим философам, его ярким представителем в иудаизме был Филон Александрийский, применивший его к Ветхому Завету. Евсевий пишет о Филоне как о очень образованном и начитанном человеке, превзошедшем всех своих современников в знании философии Платона и Пифагора[5]. Филон известен своим аллегорическим пониманием Ветхого Завета – четыре реки в Едеме означают четыре добродетели, пять городов Содома – пять чувств и т.д.

Ценность аллегории для Филона сводится к четырем пунктам:

1) этот метод позволяет не принимать буквально антропоморфные описания Бога;

2) помогает избегать тривиальных, непонятных, бессмысленных значений, которые неизбежны при буквальном понимании отдельных ветхозаветных текстов;

3) дает возможность преодолеть исторические трудности Ветхого Завета;

4) позволяет извлечь из Ветхого Завета такие выводы, которые гармонируют с эллинистической философией, и, таким образом, оправдать Ветхий Завет перед своими коллегами-философами.

Указанные методы толкования Писания, конечно же, не были так четко разделены и описаны, чаще всего мы встречаем авторов, использующих в равной мере все подходы. Несомненно, говоря о типологическом и аллегорическом методах, важно отметить тот факт, что они значительно повлияли на истолкование Писания в общинах первых христиан[6].

Александрийская школа.

Александрийская школа истолкования Библии известна прежде всего своим аллегорическим методом, начало которому положил еще Филон. Для того чтобы составить хоть какое-то представление об этой школе, рассмотрим двух ярчайших ее представителей – Климента Александрийского и его ученика Оригена.

Климент – Тит Флавий Клеменс (150 – 215 г.), после Иустина и Иринея считается одним из родоначальников христианской патристической литературы. Точное место его рождения неизвестно, возможно, это Афины или Александрия. Ко времени Климента христианство уже распространилось по Римской империи и начинало выступать как некое сформулированное религиозное учение, готовое обосновать свою истинность перед другими религиями и философиями. Александрия к тому времени становится, по выражению одного исследователя, головой христианства, в то время как сердце его находилось в Антиохии, там уже существует христианская школа, которой и руководил Климент, очень много сделавший для распространения Евангелия. Три его работы «Наставление язычникам», Педагог, Строматы являются ценными источниками для изучения раннего периода христианства.

Св. Климент считается одним из первых христианских богословов, заявивших о том, что Библию необходимо толковать только аллегорически, так как буквальное значение лишь служит фигуральному, скрытому смыслу, который необходимо уметь находить. Будучи своего рода эклектиком, Климент, конечно же, не мог не принять во внимание аллегорический метод греческих философов и поэтов, а также опыт толкования Ветхого Завета Филоном, искренне полагая, что Писание скрывает свой истинный смысл, который необходимо обнаружить.

Например, Климент цитирует книгу «Пастырь Гермы», видение II, глава 1: «Взяв книгу, я удалился в поле и списал все буква в букву, не понимая смысла (букв. «не различая слогов»)»[7], смысл же стал ясен Герме только через 15 дней после молитвы и поста. Все это видение Климент истолковывает так – церковь дала верующим Писание, но это еще не означает, что они могут его понять, так как видят только одни «буквы»[8]. Легко заметить, что причины приверженности Климента аллегорическому методу скорее богословские, чем экзегетические, что, впрочем, роднит его с Филоном, да и с другими представителями этого подхода к толкованию Библии.

Другим ярким представителем Александрийской школы толкования Библии был ученик Климента – Ориген (185–254), который известен своим знанием Библии и вообще большой начитанностью, которая сочеталась с глубоким посвящением и аскетизмом. Многие епископы того времени либо учились у Оригена, либо находились с ним в дружеских отношениях, хотя и неприятности не миновали его. Отец Оригена умер мученической смертью за веру, сам Ориген много путешествовал, хотя по праву считается достойным приемником Климента в катехитической школе Александрии. Самым значительными произведениями Оригена были «Строматы» и «О началах», также он был создателем известных Гекзапл – шестиязычного Ветхого Завета – попытки пересмотреть общепринятую Септуагинту. В этом важном издании Ориген помещает еврейский текст рядом с текстом Септуагинты и других греческих переводов.

Аллегорический метод Оригена во многом схож с методом Климента – известно его сравнение Писания с человеком, где «тело» Писания есть буквальный его смысл, «душа» – смысл, который открывает только христианам, «дух» же Писания – скрытый от недуховных христиан мистический смысл Библии.

Приведем пример толкования Писания у Оригена. Толкуя текст из Мф. 15:21, он говорит о том, что Иисус вышел «оттуда», то есть от Генисаретского озера и пошел в Тир и Сидон, то есть оставил Израиль и избрал язычников, но, так как он не обошел всей страны Тира и Сидона, то язычники верят лишь отчасти. Переводя названия «Тир» и «Сидон», Ориген на основании значения этих названий характеризует язычников. Далее женщина, «вышедши их тех мест», то есть из язычества, обращается к Иисусу за помощью, то есть для язычника необходимо иметь веру, обратиться к Богу за милостью[9]. Как мы видим, содержание Писания, для Оригена, есть лишь огромное хранилище разного рода загадок и тайн, разгадыванием которых и должен заниматься толкователь.

Итак, несмотря на некоторые положительные стороны аллегорического метода (признание особого статуса Библии, важности особого состояния читателя и толкователя, попытки истолковать «темные» места), он в основном вызывал больше проблем, так как не был ограничен четкими правилами, и, следовательно, давал возможность любой человеку, обладающему фантазией, найти в Писание подтверждение любому учению или ереси. Школой толкования Библии, которая противостояла Александрии, по праву можно считать школу в Антиохии Сирийской.

Антиохийская школа.

Основателем школы в Антиохии был Диодор Тарсийкий (умер в 393), но самыми известными ее представителями стали Феодор Мопсуестийский и Иоанн Златоуст, школа провозглашала иные принципы толкования Библии, сегодня мы бы назвали их историко-грамматическими.

Феодор Мопсуестийский (350–428) был, по словам некоторых ученых, первым в истории христианства библейским богословом в современном смысле этого слова. «Комментарии Феодора на малые послания Павла были первой и почти последней экзегетической работой древней церкви, сравнимой с современными комментариями»[10]. Св. Иоанн Златоуст был больше проповедником, чем экзегетом, хотя именно его ораторские способности и прославили, если можно так сказать, Антиохию. В целом, и Феодор, и Иоанн были согласны с александрийцами относительно богодухновенности Библии, но считали, что Писание следует понимать буквально, кроме тех текстов, где намеренно употребляются метафоры, переносные значения и др. языковые средства. Иоанн разделяет процесс толкования, то есть выяснения значения текста, и применение значения текста, которое может быть самым разным. Именно желание видеть в Писании источник вдохновения для практической жизни, который может по разному «говорить» в разных ситуациях, и побуждал аллегористов к поиску многих значений текста. Теперь же Златоуст достигает того же самого через поиск многих применений этого значения.

К сожалению, из-за того, что в этой же школе учился Несторий, который впоследствии был осужден как еретик, положение школы стало очень шатким и ее историко-грамматический метод был отодвинут на второй план.

Западная школа.

В самом начале истории западной церкви первые общины говорили на греческом, поэтому им была доступны достижения школ Александрии и Антиохии, лишь позже мы становимся свидетелями появления великих богословов и на Западе.

Св. Амвросий Медиоланский (340–397), известный как учитель Августина, во всем толковании Писания разделял три уровня – буквальный, моральный и мистический, уделяя больше внимания последнему уровню, чем повлиял и на Августина. Будучи латинским Отцом Церкви, Амвросий уделял много внимания изучению работ своих греческих коллег Оригена, Василия Великого, Афанасия, а также известного нам Филона Александрийского.

Блаж. Иероним (342–420), который более всего известен нам по своему переводу Библии на латинский (Вульгата), как и другие латинские отцы, во многом научился у восточных учителей. Иероним жил как раз в тот период истории церкви, когда учение Оригена было подвергнуто жестокой критике, оно обсуждалось повсеместно, и Иероним глубоко симпатизировал Оригену, хотя и не соглашался с ним во всем. Иероним был больше экзегетом, чем богословом, и в этом конечно уступал своему современнику Августину. Как толкователь, Иероним был поначалу крайним аллегористом, но впоследствии после посещения Антиохии стал более умеренным, но все же аллегористом, отвергая обычное для аллегористов мнение, что буквальный смысл никак не связан и даже противоположен аллегорическому.

Блаж. Августин Аврелий (354–430) является поистине одним из самых значительных представителей западного христианства, который посвятил своей герменевтике целую книгу «Христианское учение». Попробуем кратко охарактеризовать ее содержание. Интересен тот факт, что Августин не просто следует общим представлениям о толковании, но пытается обосновать свою герменевтику при помощи учения о знаках, которое, по его мнению, должно лежать в основе любой герменевтики. По сути, теория знаков Августина впервые обращает внимание на важность семантики, и практически делает герменевтику подчиненной семиотике. К сожалению, Августин не развивает свою теорию настолько, чтобы она действительно могла стать основой герменевтики. Как отмечают исследователи, несмотря на то, что Августин дает очень хорошие советы, сам он не всегда им следует. Его метод можно поместить между аллегорическим и буквальным, ближе к аллегории. Как и все аллегористы, Августин уделяет большое внимание числам. Вот пример его толкования числа 153 в Евангелии от Иоанна – 10 представляют собой Закон (десять заповедей), но Закон без Духа мертв, поэтому к 10 необходимо прибавить 7 (семь даров Духа) – получается 17, теперь, если прибавить все числа от 1 до 17 получится… 153!

Итак, основное развитие истолкования Библии началось под влиянием аллегорической школы, буквальное понимание Писания стало результатом больше противодействия, нежели самостоятельной мысли, в результате появился некий промежуточный западный метод, который все-таки больше тяготел к аллегоризму.

Список литературы

[1] Клеман О. Истоки. Богословие отцов Древней Церкви. М., 1994. С. 95.

[2] Калиген М. Жизнь и история. Мюнхен, 1978. С. 47.

[3] См.: Мень А., прот. Библия и история ее толкований. Минск, 1997. С. 289.

[4] Корсунский И. Н. Новозаветное толкование Ветхого Завета. М., 1885. С. 47.

[5] Евсевий Кесарийский. Церковная история. Кн. II. Цит. по: http://www.fos.ru/religion/10497_8.html

[6] См.: Данн Д. Единство и многообразие в Новом Завете. М., 1997. С. 126.

[7] «Пастырь» Гермы. М., 1997. С. 16.

[8] См.: Клеман О. Указ. соч. С. 53–55.

[9] См.: Ориген. О началах. Цит. по: Клеман О. Указ. соч. С. 58.

[10] Gilbert G.H. The Interpretation of the Bible: A Short History. N.Y., 1956. Р. 135.