27

1.ПОЛИТИЧЕСКОЕ УЧЕНИЕ КОНФУЦИЯ.

Конфуций рассматривал государство как большую семью (термин, которым пользовался Конфуций, так и звучит - государство-семья). Управлять им призваны благородные мужи во главе с государем - <сыном неба>, власть которого аналогична власти отца в семье. Согласно социальной схеме Конфуция, правитель лишь на несколько ступенек возвышался над главой семьи.

У Конфуция нет ни нормативных требований к правителю, ни четкой и подробной схемы организации государственного управления. Но он выдвинул ряд фундаментальных принципов всей дальнейшей китайской государственности.

В первую очередь - это принцип аристократического правления. Конфуций утверждал, что деление людей на <высших> и <низших>, <старших> и <младших> естественно и не может быть устранено. Однако <высших> (благородных) и <низших> (простолюдинов) Конфуций выделял не по признакам происхождения, а по моральным качествам и знаниям. Благородный муж в учении Конфуция - это образец нравственного совершенства, человек, который всем своим поведением утверждает нормы морали. Именно по этим критериям Конфуций предлагал выдвигать на государственную службу: <Если выдвигать справедливых и устранять несправедливых, народ будет подчиняться>.

В учении Конфуция образование приобрело особый характер. Теоретически благодаря знанию культуры каждый человек мог стать <благородным> и начать чиновничью карьеру. Впоследствии, когда конфуцианство стало официальной идеологией Китая, этот подход способствовал обновлению бюрократической прослойки, а, значит - и ее устойчивости.

Таким образом, <благородные мужи> в понимании Конфуция - это управленческая элита, формируемая по морально-деловым качествам и образовательному цензу. Именно Конфуций создал идеальную модель китайского бюрократа. Качества <благородного чиновника> Конфуций показывает на конкретном примере некоего Цзы Чаня. Он <в своих поступках проявляет чувство самоуважения; находясь на службе у вышестоящих, проявляет чувство ответственности; воспитывая народ, проявляет чувство доброты; используя народ, проявляет чувство справедливости>.

Обращает на себя внимание то обстоятельство, что Конфуций тесно связывает управление с воспитательной деятельностью. Сановник, если он действительно <благородный муж>, должен быть учителем народа. На этом поприще он должен воздействовать добротой, личным примером.

И, наконец, Конфуций приветствует самосовершенствование <благородного чиновника>. Он должен иметь живой ум, быть активным, не довольствоваться достигнутым, посвящать досуг учебе, не зазнаваться и не считать для себя <зазорным скромно спрашивать советы у нижестоящих>. <Благородные мужи>, т.е. бюрократия обязана была следить за исполнением правил (ли), воплощать их в жизнь на собственном примере. Высшие сановники, кроме того, обладали правом толковать их. Несомненно, это резко повышало значение бюрократии в управлении государством, поскольку истолкование ли было достаточно вольным и его всегда можно было привести в соответствие с политической конъюнктурой.

Второй важный компонент модели идеального государства - признание божественного Неба высшей направляющей силой государственного развития. Культ Неба зародился в период Чжоу, который для Конфуция был идеалом общественного и государственного состояния, что во многом и объясняет его обращение к этому верованию. Небо, по мысли Конфуция, контролировало не только деяния простолюдинов, но и поступки правителя. Постичь веления Неба дано не каждому, а лишь <благородному мужу>, т.е. бюрократу. Тем самым, истолковывая веления Неба, управленческая элита могла контролировать действия правителя, что дополнительно усиливало ее роль в государстве.

Функции государства и методы управления. В понимании Конфуция к важнейшим функциональным характеристикам государства относились обеспечение страны продовольствием, организация обороны и завоевание доверия народа. В случае нужды можно пожертвовать вторым, в случае крайней нужды - первым, но ни в коем случае нельзя утратить доверие народа. <Когда народ не верит, то не устоять>.

Конфуцианское учение о методах государственного управления называют теорией управления при помощи добродетели. Конфуций осуждал правителей, делавших ставку на устрашающие правовые запреты, и выступал за сохранение традиционных религиозно-моральных методов воздействия на поведение китайцев. <Если руководить народом посредством законов и поддерживать порядок при помощи наказаний, народ будет стремиться уклоняться (от наказаний) и не будет испытывать стыда. Если же руководить народом посредством добродетели и поддерживать порядок при помощи ритуала, народ будет знать стыд и он исправится>.

Конфуций был горячим сторонником ненасильственных методов управления, предпочитая убеждение, воспитание и позитивный личный пример принуждению. <Зачем, управляя государством, убивать людей? - вопрошал Конфуций. - Если вы будете стремиться к добру, то и народ будет добрым. Мораль благородного мужа [подобна] ветру, мораль низкого человека [подобна] траве. Трава наклоняется туда, куда дует ветер>.

Конфуций призывает к умеренности в эксплуатации ресурсов народа. При исполнении государственных повинностей <благородный муж> должен руководствоваться принципом справедливости. Правитель <должен уметь так использовать труд [народа], чтобы он не гневался>. Отрицательно относясь к увеличению государственных повинностей, Конфуций приводит в доказательство своей правоты такую притчу. Когда в неурожайный год князь собирался повысить налоги из-за нехватки средств в казне, ему посоветовали, напротив, снизить налоги до одной десятой части. Князь возразил, что ему не хватает даже двух десятых. На это мудрый советник сказал: <Как может Вам недоставать, когда будет хватать народу? Как может Вам хватать, когда народу не хватает?>

Перенесенные в сферу политики, этические принципы конфуцианства должны были послужить фундаментом всей системы управления. Ее перестройку Конфуций предлагал начать с так называемого исправления имен, т. е. с восстановления общественной иерархии, свойственной древности. <Государь должен быть государем, сановник - сановником, отец - отцом, сын - сыном>.

Государю вменялось в обязанность относиться к подданным, как к своим детям. Он должен заботиться о достатке продовольствия в стране, защищать ее оружием и воспитывать народ. Воспитание подданных - важнейшее государственное дело, и осуществлять его надо силой личного примера. <Управлять - значит поступать правильно>, т.е. в соответствии с принципом ли.

В свою очередь, народ обязан проявлять сыновнюю почтительность к правителям, беспрекословно им повиноваться. Прообразом организации государственной власти для Конфуция служило управление в семейных кланах и родовых общинах.

Конфуций и его последователи не исключали наказания. Главное в том, считали они, чтобы распоряжения о наказаниях отдавал благородный и любящий свой народ государь, а не правители уделов или сановники. Применять наказания нужно по-отечески, т.е. с любовью к людям.

2.ПОЛИТИКО-ПРАВОВЫЕ ВЗГЛЯДЫ ФОМЫ АКВИНСКОГО.

Понятие закона. Фома Аквинский сформулировал следующие характеристики закона:

• закон есть не что иное, как некое установление разума в целях общего блага, принятое и обнародованное теми, кто имеет попечение об обществе;

• закон относится к тому, что составляет основу человеческих поступков, поскольку для них он является правилом и мерилом;

• любой закон направлен к общему благу;

• закон вызывает движение к цели.

Классификация законов. Следует различать четыре вида законов, три из которых представляют собой иерархию:

1. Вечный закон (lex aeterna) — естественный божественный закон, рациональный проект Бога, который знаком только самому Богу и блаженным святым: ≪замысел управления вещами, существующий у Бога как государя Вселенной, имеет значение закона≫. Вечный закон нигде не записан, а обнародован Богом в устной форме божественного слова и адресован твари внимающей.

2. Естественный закон (lex naturalis) — участие вечного закона в разумной твари. Естественный закон — это отражение божьего закона человеческим разумом, ≪печать божественного света на нас≫. Человек как разумное создание частично может постигать lex aeterna. Это ≪свет естественного разума, с помощью которого мы различаем, что хорошо, а что плохо≫. Естественный закон представляет собой некие моральные предписания, провозглашенные разумом в результате размышления о природе человека, живущего в обществе. Этот закон предписывает все то, что соответствует существованию человеческого рода: союз мужчины и женщины, воспитание детей и др. Как обнародуется естественный закон? Он ≪обнародован уже тем, что Бог вложил его в умы людей так, чтобы те познали его естественным путем≫.

3. Человеческий позитивный закон (lex humana) — это феодальное право того времени. Этот закон представляет собой ≪частные распоряжения, выработанные человеческим разумом≫: исходит из факта несовершенства людей, поэтому является самым несовершенным в иерархии законов; служит человеку в достижении его земных целей; нужен потому, что люди вследствие грехопадения имеют извращенную волю, свобода которой сводится к возможности творить зло; призван четко определить естественный закон (как должны заключаться браки, определить санкции, если совершается правонарушение);

Фома Аквинский полагал, что ≪человеческие законы не могут обладать той непогрешимостью, которая отличает выводы наук, подкрепленные доказательствами≫. Человеческий позитивный закон должен соответствовать естественному закону: ≪каждый закон, установленный людьми, постольку является законом, поскольку выведен из закона природы≫. Иначе — это не закон, а ≪порча закона≫, и такому закону можно не подчиняться. Принудительное осуществление такого закона есть признак тирании. Однако Фома делает оговорку: такой закон может считаться обязательным, если необходимо пресечь беспорядок.

4. Позитивный божественный закон (lex divina) — содержится в Библии. Он адресован ≪твари читающей≫, и только этот закон может привести человека к достижению сверхъестественной цели, блаженству сверхприродному, что является актуальным для верующего христианина.

Политическое учение Фомы Аквинского посвящено рассмотрению трех важнейших проблем.

1. Церковь и государство.

А. Фома решает вопрос, актуальный для того времени: имеет ли право церковь ограничивать светских правителей и судить о законности их власти? В то время светские правители отрицали это право, ссылаясь на Священное писание: ≪нет власти не от Бога≫ (т.е. светская власть также от Бога). Фома предлагает различать три элемента государственной власти:

• сущность;

• происхождение;

• использование.

Сущность государственной власти установлена Богом, доказательством чего служат слова апостола Павла: ≪Существующие власти от Бога установлены≫. Происхождение государственной власти может быть и незаконным (насилие, подкуп). Использование государственной власти часто ведет к злоупотреблению властью.

Фома считал, что церковь не посягает на власть как на божественный принцип, но церковь оставляет за собой право судить о законности происхождения власти и использовании ее тем или иным правителем.

Б. Фома решает вопрос разграничения компетенции светской и церковной власти. Он высказывает идею автономии властей: светская власть должна управлять только внешними действиями подданных; церковь — душами людей. Фома полагал: ≪Так как духовная власть и светская, обе производны от власти Божьей, то светская власть настолько находится под духовной, насколько она ей Богом подчинена, а именно в делах, которые касаются спасения души; вследствие этого в таких делах следует скорее повиноваться церковной власти, а не светской. В том же, что касается гражданских благ, следует более повиноваться светской власти, чем церковной, в соответствии с поучением ≪Отдайте кесарево кесарю≫. При этом Фома высказывает такую идею взаимодействия властей. Государство должно помогать церкви в борьбе с ересью: ≪Извращать религию, от которой зависит жизнь вечная, — гораздо более тяжкое преступление, чем подделывать монету, которая служит для удовлетворения потребностей временной жизни. Следовательно, если фальшивомонетчиков, как и других злодеев, светские государи справедливо наказывают смертью, еще справедливее казнить еретиков, коль скоро они уличены в ереси≫.

2. Проблема тираноубийства.

Можно ли сопротивляться тирану? Фома выдвигал следующие аргументы против тираноубийства:

—> после убийства тирана может прийти новый тиран, который будет еще свирепее;

—> убийство тирана не соответствует апостольскому учению. Апостол Петр считал, что нужно смиренно подчиняться не только добрым, но и злым господам.

Вместе с тем Фома допускал тираноубийство, которое должно совершаться не по собственному почину, а по решению общества (католическая церковь в то время не раз обращалась к подданным с призывом не повиноваться тому или иному неугодному ей правителю).

3. Идеальная форма правления.

Фома развивает свою политическую теорию в рамках теоцентристской картины миры, опираясь на идеи Аристотеля. Он выделяет шесть форм правления государства (монархия, тирания, аристократия, олигархия, полития, демократия). В отличие от Аристотеля лучшей формой правления Фома признает монархию, а не политию. Он считал, что согласно природе вещей править должен один, поскольку:

—> во Вселенной единый Бог;

—> среди множества частей тела есть одна, которая движет всем, — сердце;

—> среди частей души главенствует одна — разум;

—> у пчел один царь.

Согласно жизненному опыту также должен править один: провинции и города-государства, которыми управляет не один, одолеваемы раздорами. Господь говорит устами Пророка (Иеремия, XII, 10): ≪Множество пастухов испортили мой виноградник≫.

Учение Фомы Аквинского имеет своих последователей. В частности, современная католическая теория права (неотомистская теория права Ж. Маритена) восприняла идею Фомы о естественном законе и естественных правах человека (право на жизнь и продолжение человеческого рода), которые вытекают из самого lex aeterna, на которые не может посягать государство, принимая lex humana.

3.УЧЕНИЕ Ж. БОДЕНА О ГОСУДАРСТВЕ И ПРАВЕ.

После Бога, по мнению Бодена, именно государство представляет для людей огромную ценность. Поэтому он в своих работах воздает ≪благодарность государству, которому, после бессмертного Бога, мы обязаны всем≫.

Боден понимает государство как «правовое управление семьями и тем, что у них общее, суверенной власть». Именно правовое управление отличает государство от шайки разбойников.

Основой государства является семья: ≪Государство не может существовать без семьи как город без домов или как дом без фундамента≫. Ослабление власти главы семьи приводит к деградации государства.

Важнейший элемент государства — суверенная власть, под которой Боден понимает постоянную, абсолютную и неделимую власть государства: ≪Суверенитет есть абсолютная и постоянная власть государства≫. Суверенная власть государства, с точки зрения Бодена, это:

—> власть постоянная, которая отличается от временной власти, подобной власти диктаторов Древнего Рима;

—> власть абсолютная, не ограниченная никакими условиями, носитель которой может ее передать другому лицу как собственник. Боден допускает лишь три ограничения абсолютной власти: суверен в своей деятельности связан с законами Бога, законами естественными и законами человеческими, общими для всех народов. Законами Бога и естественными законами людям предписана частная собственность, поэтому суверен не может произвольно облагать налогами граждан без согласия Генеральных штатов. Поэтому Боден критикует утопийское государство Т. Мора: государство, основанное на отрицании частной собственности, ≪было бы прямо противоположно законам Бога и природы≫;

—> власть единая, т.е. неделимая. Она не может принадлежать одновременно монарху, аристократии и народу, ее нельзя разделить на трети. Боден — противник теории смешанной формы государства, которой в разное время придерживались Полибий, Цицерон, Мор, Макиавелли.

Компетенция суверенной власти государства — комплекс исключительных прерогатив:

—> право издавать, отменять и обнародовать законы гражданам без их согласия — это основная прерогатива суверенной власти;

—> право войны и мира;

—> право назначать должностных лиц и определять для них служебные обязанности;

—> правосудие в последней инстанции для всех должностных лиц и граждан;

—> право помилования;

—> чеканка монет;

—> определение мер и весов;

—> взимание налогов и податей.

Классификация форм правления государства в зависимости от принадлежности власти тому или иному суверену:

—> демократия;

—> аристократия;

—> монархия.

В демократии все или большая часть граждан обладают суверенной властью над всеми. В аристократии меньшая часть граждан обладает суверенной властью над всеми. В монархии суверенная власть всегда принадлежит одному лицу, будь это король или тиран.

Эффективность различных форм правления государства для обеспечения общественного порядка. Демократию Боден оценивает отрицательно: ≪народ — это зверь многоголовый и лишенный рассудка, он с трудом делает что-либо хорошее. Доверять ему решение политических

дел — это все равно, что спрашивать совета у безумного≫. Недостаток аристократии — неустойчивость, которая обусловлена коллегиальным способом принятия решений.

Лучшая форма правления государства — монархия, так как она прямо отвечает природе суверенной власти: ее единству и неделимости. Боден приводит много доводов в пользу монархии, используя рассуждения по аналогии. Он повсюду находит торжество единовластного начала: Бога, Солнца, отца и др. Идеальная форма государства для Франции XVI в. — легитимная монархия. Это такая форма правления государства, при которой подданные, пользуясь личной свободой и собственностью, подчиняются законам монарха, а монарх — законам божеским и естественным.

Но монархия может превратиться в тиранию, если монарх начинает нарушать естественные законы, рассматривая собственность своих граждан как свою и относясь к гражданам как к рабам. Боден признает право народа на убийство тирана, если тот захватил власть насилием. Но не признает такое право, если монарх, занимая свой пост на основе действующего закона о престолонаследии, ведет себя как тиран. Боден уповает только на божественный суд: ≪Считается незаконным для частного лица не только попытка убить своего законного государя, но даже и восставать против него без особого и недвусмысленного повеления Господа≫.

Факторы, определяющие нестабильность форм правления государства:

—> крайне неравномерное распределение богатства;

—> отсутствие свободы вероисповедания.

Поэтому необходимы законы против ростовщичества и законы о наследовании имущества; необходимы также законы, допускающие веротерпимость.

Созданная Боденом теория государственного суверенитета до сих пор остается важным компонентом современной науки о государстве и руководством для принятия политических решений.

4.ПОЛИТИКО-ПРАВОВЫЕ ВЗГЛЯДЫ Т. ДЖЕФФЕРСОНА.

Джефферсон был последователем философии Руссо. От него Джефферсон воспринял естественно-правовую доктрину в ее самой демократической трактовке. Долгое время, во всяком случае, до начала войны за независимость, он надеялся достичь компромисса с Англией и находился под влиянием идей Монтескье о разделении властей. Однако это не помешало Джефферсону резко критиковать Конституцию США, воспринявшую разделение властей. Резкое изменение государственного устройства, переход от конфедерации к федерации застали его врасплох. Он писал: <Все хорошее в новой конституции можно было бы изложить в трех-четырех статьях, добавленных к добротному, старому и заслуженному устройству>. Возмущало просветителя и предоставлявшаяся президенту возможность переизбираться неограниченное число раз и тем самым превратиться в пожизненного монарха. Большим недостатком Конституции он считал отсутствие в ней Билля о правах, особенно свободы слова, печати, религии.

Естественно-правовая концепция. Мыслитель вооружился против Англии мощным идейным оружием -естественно-правовой концепцией в ее радикальной и демократической трактовке. В представлении Джефферсона общественный договор - основа устройства общества, который дает право его участникам влиять на государственную власть. Отсюда логически вытекала идея народного суверенитета и равенства граждан в политических, в том числе избирательных правах.

Применительно к условиям Северной Америки, концепция естественного права народа колоний распоряжаться своей свободой подводила к выводу о праве американского народа на самоопределение. Джефферсон писал: <Наши предки... владели правом, которое природа дает всем, покидать страну, когда не остается другого выбора, в поисках нового местожительства и основывать там новые общества в соответствии с законами и порядками, больше всего содействующими, по их мнению, счастью народа>. Чем колонисты хуже древних саксонцев, заселивших когда-то Британские острова? Они сами создали свой государственный строй и добровольно сохранили свое подчинение королю, а, следовательно, парламент не имеет права проявлять свою власть над ними>. Да и вообще, спрашивает Джефферсон, с какой стати 160 тысяч избирателей с островов Великобритании должны предписывать законы для 4 миллионов жителей американских штатов, <каждый из которых не уступает им ни в доблестях, ни в умственных и физических способностях?>

По логике развития его аргументация подводила к идее независимости. Джефферсон подробно перечисляет злоупотребления парламента, в которых усматривает <преднамеренный, систематический план нашего порабощения>. Его надежды на обуздание парламента первоначально были обращены к королю. <Откройте свое сердце, ваше величество, либеральным и широким мыслям. Пусть имя Георга III не запятнает страниц истории>. Но это обращение выдержано вовсе не в подобострастном, а скорее в требовательно-назидательном духе; Джефферсон прямо диктует Георгу III, что тот вправе и чего не вправе делать: по мнению Джефферсона, он не вправе посылать войска, раздавать земли, распускать законодательные собрания и т.п., ибо и король объявляется подвластным естественным законам: <Народ требует своих прав как выведенных из законов природы, а не как дара пожалованного верховным правителем. Пусть льстит тот, кто боится: это искусство не отмечает американцев... Они знают и потому могут открыто заявить, что короли слуги, а не хозяева народа.... Все искусство правления заключается в умении быть честным. Старайтесь только выполнять свой долг, и человечество воздаст вам должное, даже если вы потерпите неудачу>.

Декларация независимости США. Джефферсон вошел в историю и как автор Декларации независимости США, этого эпохального документа не только американской, но и мировой истории. Это была первая в мировой истории перенесенная на практическую почву декларация прав человека, опиравшаяся на передовые теории английских философов XVII в., особенно Джона Локка, французских просветителей XVIII в., а также на традицию борьбы за свободу американских колонистов. Впервые в истории государственный документ провозглашал принцип народного суверенитета как основу государственного устройства.

Декларация независимости является совершенной как по композиции, стилю и языку, так и по самому содержанию. Чтобы оправдать восстание колоний с моральных и правовых позиций требовалось выйти за пределы общепринятой тогда доктрины <божественного права> королей, не признававшей законности бунта и противопоставить ей иную концепцию. Поэтому в преамбуле Джефферсон дает непревзойденное по емкости и лаконичности изложение теории естественного права народа на самоопределение. <Мы считаем самоочевидными следующие истины: все люди сотворены равными и наделены создателем определенными неотъемлемыми правами, среди которых - право на жизнь, свободу и стремление к счастью. Для обеспечения этих прав учреждены среди людей правительства, заимствующие свою справедливую власть из согласия управляемых. Если же данная форма правления становится гибельной для этой цели, то народ вправе изменить или уничтожить ее и учредить новое правительство, основанное на таких принципах и с такой организацией власти, какие, по мнению этого народа, всего более могут способствовать его безопасности и счастью>.

Идеи равноправия людей, народного суверенитета и вытекающее из него право каждого народа изменять свое государственное устройство, подчинение последнего интересам развития индивидуальной свободы и счастья как высшей ценности - практически все кредо Просвещения изложено в этих 100 незабываемых словах. Идеи эти были давно известны, но впервые в истории они провозглашались от имени целого государства.

Принцип равноправия у Джефферсона не распространяется на черных и женщин и точнее может быть сформулирован как <все белые мужчины сотворены равными>. В этом заключается некоторая ограниченность Декларации, хотя сам Джефферсон и был противником рабства.

Говоря о естественных и неотчуждаемых правах человека, Джефферсон изменил традиционную формулировку Локка - право на жизнь, свободу и собственность. Подобно Ж.Ж. Руссо великий американский просветитель относил собственность не к естественным, данным человеку от природы, а к гражданским правам - согласно существующему уровню развития. Однако в Америке преобладала английская точка зрения о собственности как о естественном праве человека, не менее важном, чем жизнь и свобода. Именно обладание собственностью давало человеку свободу и независимость, в том числе в выражении своих взглядов. Те же, кто ею не обладал - наемные рабочие, арендаторы, прислуга, рабы, замужние женщины, являлись зависимыми и потому не могли согласно представлениям того времени участвовать в гражданской жизни и заниматься политикой, т.е. избирать и быть избранными.

Перспективы Америки. Конечно, Джефферсон пытался заглянуть и в будущее и поразмышлять о путях развития Америки. Он опьянен безграничными возможностями мирного развития, открывающимися перед огромной молодой страной: <Покончив с нынешней войной и долгами, которые она нам навяжет, мы сможем помериться силами с любой европейской державой, хотя будем стремиться свести к минимуму такую практику. Будучи так молоды и обладая столь обширной страной, чтобы заселить ее народом и наполнить счастьем, мы направим на это все производительные силы природы, не растрачивая себя на попытки взаимного уничтожения в борьбе с другими народами. Наше стремление должно будет заключаться в развитии мира и дружбы со всеми странами>.

Вера в грядущее развитие Америки была естественным чувством участников революции. Но какое конкретное содержание вкладывал в него Джефферсон?

История давала его поколению уроки неустойчивости всякого правления, показывала примеры естественной тенденции всех существовавших до того обществ к упадку. <Любое правительство в мире, - пишет он, - проявляет некоторые черты человеческой слабости, имеет хотя бы в зародыше коррупцию и вырождение.... Каждое правительство идет к вырождению, если доверяет одним лишь правителям>. Какой же выход предлагает Джефферсон? <Именно народ является единственным надежным хранителем справедливого правительства. И чтобы сделать народ также надежным, необходимо в какой-то степени усовершенствовать его дух.... Только нравы и дух народа сохраняет республику в силе>.

Главную задачу в создании идеального общественного строя, свободного от крайностей классовой борьбы, Джефферсон в отличие от Мэдисона и Гамильтона, видит не в создании какой-то сложной и громоздкой государственной структуры, а в соответствующем типе экономических отношений и поведения самого народа, который бы снял саму проблему столкновения общественных интересов. Такой тип поведения, по его мнению, может выработать лишь строй мелких собственников - фермеров. Джефферсону, в отличие от физиократов, обосновывавших достоинства сельского хозяйства, прежде всего с точки зрения экономической эффективности, важнее всего его социально-политические и моральные преимущества.

Главным, неотразимым преимуществом фермерской идиллии являлась высокая политическая стабильность, ибо <каждый благодаря собственности, которой он владеет, или в силу своего удовлетворительного положения заинтересован в поддержании закона и порядка>. Это как бы локковская триада (<жизнь - свобода - частная собственность>) в действии, из которой собственность уже не вычеркнуть. Не имеющая собственности, а значит, и заинтересованности в сохранении существующего порядка вещей <городская чернь>, <лишенная человеческого достоинства из-за невежества, нищеты и пороков>, есть опасный балласт общества, гнилая его часть.

Джефферсон вошел в историю политической мысли и в историю Нового времени в целом как автор Декларации независимости Соединенных Штатов. А значение Декларации не только в том, что она провозгласила образование США, но и еще брлее в провозглашенных ею самых передовых политических и правовых идей и представлений. Идеи Декларации и самого Джефферсона оказывали и продолжали оказывать влияние не только на политическую жизнь США, но и всего цивилизованного мира.

Особенно актуальными для нашего времени остаются его идеи о праве народа на революции, о равенстве всех людей и, пожалуй, самое важное для современной истории - это обоснование Джефферсоном необходимости национальной независимости США, что особенно актуально в нашу эпоху распада последних империй и возникновения большого количества новых независимых государств.

5.ПОЛИТИКО-ПРАВОВЫЕ ВЗГЛЯДЫ Ш.МОНТЕСКЬЕ.

Содержание политико-правового учения. Понятие свободы и ее юридические гарантии. Понятие свободы включало два основных тезиса.

1. «Свобода есть право делать все, что дозволено законами». Но не всякие законы способны обеспечить свободу, а лишь те, которые принимаются народным представительством, действующим регулярно: «Свободы не было бы и в том случае, если бы законодательное собрание не собиралось в течение значительного промежутка времени...».

2. «Свобода политическая заключается в нашей безопасности или, по крайней мере, в нашей уверенности, что мы в безопасности».

Гарантиями свободы служат:

• справедливость уголовных и уголовно-процессуальных законов: «Законы, допускающие гибель человека на основании показаний одного только свидетеля, пагубны для свободы. Разум требует двух свидетелей, потому что свидетель, который утверждает, и обвиняемый, который отрицает, уравновешивают друг друга, и нужно третье лицо для решения дела»;

• справедливость налоговых законов: «Подушный налог более свойствен рабству, налог на товары — свободе, потому что он не столь непосредственно затрагивает личность налогоплательщика».

Теория разделения властей. Монтескье развил теорию разделения властей Дж. Локка, опираясь на существующий государственный строй Англии. Человеческая свобода напрямую зависит от государственной власти. Однако эту власть осуществляют люди и по опыту веков хорошо известно, что «всякий человек, обладающий властью, склонен злоупотреблять ею». Чтобы избежать злоупотребления властью, необходимо ее распределить между разными органами: «Чтобы не было возможности злоупотреблять властью, необходим такой порядок вещей, при котором различные власти могли бы взаимно сдерживать друг друга».

Монтескье считал необходимым, чтобы в любом современном государстве были:

• власть законодательная;

• власть исполнительная;

• власть судебная.

Законодательную власть должно осуществлять двухпалатное собрание: «Таким образом, законодательная власть была бы поручена и собранию знатных, и собранию представителей народа, каждое из которых имело бы свои отдельные от другого совещания, свои отдельные интересы и цели». Одна палата — наследственная, другая — выборная; одна должна представлять интересы знати, другая — интересы народа. Если выборная палата призвана принимать законы, то наследственная палата должна иметь правомочие сдерживать нижнюю палату.

Исполнительная власть «должна быть в руках монарха, так как эта сторона правления, почти всегда требующая действия быстрого, лучше выполняется одним, чем многими». Исполнительная власть в лице монарха должна иметь право отмены принятых законов, но не должна иметь права законодательной инициативы: «Нет даже необходимости, чтобы она вносила свои предложения».

Судебная власть должна точно следовать предписаниям законов: «Если бы в них выражалось лишь частное мнение судьи, то людям пришлось бы жить в обществе, не имея определенного понятия об обязанностях, налагаемых на них этим обществом».

Монтескье был приверженцем суда присяжных: «Судебную власть следует поручать не постоянно действующему сенату, а лицам, которые в известные времена года по указанному законом способу привлекаются из народа для образования суда, продолжительность действия которого определяется требованиями необходимости».

Для Монтескье разделение властей в государстве — это признак умеренного правления, для функционирования которого надо:

—> уметь комбинировать власти;

—> регулировать и умерять власти;

—> приводить их в действие, подбавляя «балласту одной, чтобы она могла уравновешивать другую».

Теория разделения властей и концепция свободы, разработанные Монтескье, составляют фундамент одного из направлений современной западной политической мысли - политического либерализма.

Монтескье внес огромный вклад в развитие учения о праве как науке, надеясь, что разрабатываемая им теория может быть воспринята просвещенным законодателем как руководство к действию. Он писал: «Если бы я мог сделать так, чтобы у тех, которые повелевают, увеличился запас сведений относительно того, что они должны предписывать, а те, которые повинуются, нашли новое удовольствие в повиновении, — я счел бы себя счастливейшим из смертных».

Английский философ И. Бентам позднее заметит, что Монтескье «стремился найти в хаосе законов разумные основания, которыми могли бы руководствоваться законодатели».

Правовое учение. Различение естественных и позитивных законов. В рамках традиции естественно-правовой школы Монтескье понимал естественные законы как законы, которые согласуются с природой человека. Эти законы действовали и в естественном состоянии (стремление к мирному сосуществованию; необходимость добывать себе пищу; желание общения, вызванное удивлением перед себе подобным или существом противоположного пола; желание жить в обществе разумных существ), но они не утрачивают своего значения с появлением позитивных законов государства.

Позитивные законы могут противоречить законам естественным, что представляется Монтескье несправедливым. Он критикует, например, римский закон, согласно которому отец мог заставить дочь развестись со своим мужем. Напротив, «право развода может быть предоставлено только самим лицам, которые испытывают на себе неудобство брака и которые знают время, когда им всего лучше освободиться от этого неудобства».

Зависимость позитивных законов от различных факторов. Монтескье считает, что разнообразие законов у народов земли не связано с действиями слепой судьбы или случая. Законы всегда причинно обусловлены действием факторов как физического, так и морального характера. Взаимосвязь этих факторов обусловливает «дух законов» каждого народа.

К физическим факторам Монтескье относил географические характеристики:

• климат. Монтескье устанавливает связь законов с климатом: «От различия в потребностях, порождаемого различием климатов, происходит различие в образе жизни, а от различия в образе жизни — различие законов». Разумный законодатель должен считаться с этой зависимостью, но в то же время он должен бороться с негативными последствиями влияния климата на людей: «Чем более климат побуждает их избегать этого труда (земледелия. — ИМ.), тем более должны поощрять их к этому религия и законы»;

• размер территории;

• численность населения и др.

К моральным факторам Монтескье относил:

• принципы правления;

• нравы. Монтескье рассматривает отношение законов к нравам и обычаям народа, призывая законодателя принимать обдуманные решения: «законы являются частными и точно определенными установлениями законодателя, а нравы и обычаи — установлениями народа в целом. Отсюда следует, что тот, кто желает изменить нравы и обычаи, не должен изменять их посредством законов: это показалось бы слишком тираническим; лучше изменять их посредством внедрения иных нравов и иных обычаев»;

•религия и др.

Классификация форм правления государства. Критерием классификации выступают: количество правящих и специфика законов.

Монтескье различает четыре формы правления:

• демократическую республику;

• аристократическую республику;

• монархию;

• деспотию.

Для демократической республики Монтескье выводит правило, согласно которому «законы, определяющие право голосования, являются основными для этого вида правления».

В аристократических республиках: «Выбор по жребию не должен иметь места; он проявил бы здесь только свои дурные стороны».

В монархиях: «Власти посредствующие, подчиненные и зависимые образуют природу монархического правления, т.е. такого, где правит одно лицо посредством основных законов».

В деспотиях значение законов сводится почти к нулю, за исключением одного из них: «Учреждение должности визиря есть поэтому основной закон такого государства».

Форма правления государства и размер территории. Законодатель не свободен в выборе форм правления государства, так как каждая из них обусловлена размером территории:

—> республики cмогут существовать на небольших территориях (античные республики);

—> монархии предполагают территорию средних размеров (английская и французская монархии);

—> деспотии могут существовать на огромных территориях (Персия, Китай, Индия, Япония).

Однако Монтескье делал одно исключение: на большой территории возможно создание федеративной республики. Эта республика будет сочетать в себе все достоинства республиканского правления и внешнюю силу крупных монархий. Основой этой республики будет договор: «Эта форма правления есть договор, посредством которого несколько политических организмов обязываются стать гражданами одного более значительного государства, которое они пожелали образовать». Мысли Монтескье о федеративной республике были восприняты создателями американской Конституции 1787 г.

Принципы правления государства. Под принципом правления Монтескье понимает основополагающую идею, которая приводит в движение ту или иную форму правления:

• добродетель для демократической республики;

• умеренность для аристократической республики;

• честь для монархии;

• страх для деспотии.

Монтескье устанавливает соответствия между принципами правления и законами. Эти принципы определяют разнообразие способов вынесения приговоров, простоту или сложность уголовных и гражданских законов, строгость наказаний и др. Монтескье, в частности, считал, что «строгость в наказаниях более уместна в деспотических государствах, принцип которых — страх, чем в монархиях и республиках, которые имеют своим двигателем честь и добродетель».

Политические и правовые идеи Монтескье оказали громадное влияние на целые поколения теоретиков права, законодателей и политиков, — они прочно вошли в общественное правосознание.

Концепция разделения властей на законодательную, исполнительную и судебную, разработанная Монтескье как теоретическая альтернатива принципу абсолютной власти стала в XVIII в. — и остается до сих пор — главным принципом конституционного развития многих стран мира.

Политические и правовые идеи Монтескье оказали непосредственное влияние на составителей Конституции США, конституционное законодательство периода Великой французской революции, Гражданский кодекс Франции 1804 г.

6.ПОЛИТИКО-ПРАВОВЫЕ ВЗГЛЯДЫ ДЖ.СТ.МИЛЛЯ.

Увлечение романтическим консерватизмом У. Водсворта и С.-Т. Кольриджа, привело Джона Милля к глубокому разочарованию в утилитаризме. Он понял, что личная экономическая выгода вовсе не единственный путь к счастью, ее достижение не решит автоматически все проблемы общества. Либерализм Милля носит не утилитарно-экономический, а этический характер.

Свобода личности. Индивидуальная свобода, в трактовке Милля, означает абсолютную независимость человека во всем, что прямо касается только его самого и не причиняет обществу вред. Милль вычленяет три грани индивидуальной свободы: свобода мысли, чувства, мнения и слова; свобода выбора и преследования жизненных целей и самостоятельное устроение личной судьбы; свобода объединения с другими индивидами.

Особое внимание уделяет Милль свободе мысли и слова. Не случайно его трактат <О свободе> современники сравнивали с <Ареопагитикой> великого английского поэта Джона Мильтона, в которой впервые было сформулировано понятие свободы слова. Милль утверждает, что даже все человечество, вместе взятое, не имеет право душить свободное мнение одного-единственного оппозиционера. Общество, в котором существует свободное обсуждение идей,

является единственно пригодным для свободного человека.

В трактовке индивидуальной свободы Милль далеко отошел от утилитаризма своих духовных наставников. Он не возражал против общественной полезности свободы, но главным качеством индивидуальной свободы для него была ее самоценность.

Свобода - это надлежащее условие существования ответственной нравственной личности. Жить своей собственной жизнью, развивая свои собственные прирожденные способности - в понимании Милля не способ достижения счастья, а само счастье.

Свобода в его трактовке - не только индивидуальное, но и социальное благо, а насилие над свободой одного человека означает насилие и над обществом. И наоборот, удел свободного человека - подвижничество ради счастья других, самоотверженное служение обществу.

Милль ни в коем случае не отождествляет индивидуальную свободу с самочинностью, вседозволенностью и прочими асоциальными вещами. И государство, и общественное мнение вправе осуществлять юридическое и моральное принуждение в отношении индивида, наносящего вред другим людям или обществу в целом. Милль полагает, что государство, гарантирующее все виды индивидуальных свобод, способно установить у себя и надлежащий порядок. В узком смысле слова он (порядок) означает повиновение. Повиновение вообще является, на взгляд Милля, первым признаком всякой цивилизации. Свободная личность, по Миллю, есть вместе с тем личность законопослушная.

Гарантии свободы личности. Милль рассматривал историю человечества как историю борьбы за свободу.

В древности главным врагом индивидуальной свободы выступала тирания правителей. <Поэтому в те времена главная цель, к которой направлялись все усилия патриотов, состояла в том, чтобы ограничить власть политических правителей. Такое ограничение и называлось свободой>. Милль называет два исторически сформировавшихся способа ограничения государственной власти: во-первых, это признание правителем <льгот, называвшихся политическою свободой или политическим правом, нарушение которых со стороны правителя считалось нарушением обязанности и признавалось законным основанием к сопротивлению и общему восстанию>; во-вторых, <установление конституционных преград> действиям правителя. Эти гарантии свободы основаны на предпосылках отчуждения государства от общества и личности, враждебности государственной власти свободе личности.

Современное государство носит народно-представительный характер; <вследствие этого борьба за свободу утратила прежнее свое значение борьбы управляемых против правителей и стала борьбой за установление таких правительств, которые избирались бы на определенное время самими управляемыми>. Теоретически свободе индивида больше ничто не угрожает. Но в реальности установление демократии породило новую опасность- тиранию большинства, которая <страшнее всевозможных политических тираний, потому что хотя она и не опирается на какие-нибудь крайние уголовные меры, но спастись от нее гораздо труднее, - она глубже проникает во все подробности частной жизни и кабалит самую душу>. Вот почему Милль, во-первых, отстаивает идею законодательного ограничения вмешательства не только государства, но и общественного мнения в частную жизнь индивида, во-вторых, требует гарантий прав меньшинства.

Представительное правление. Свобода индивида первична по отношению к политическим структурам. Это обстоятельство ставит государство в зависимость от воли и умения людей создавать и налаживать нормальное человеческое общежитие. Признание такой зависимости побуждает Милля пересмотреть раннелиберальную точку зрения на государство. Он отказывается видеть в нем учреждение, плохое по самой своей природе, от которого лишь страдает хорошее, неизменно добродетельное общество. <В конце концов, государство всегда бывает не лучше и не хуже, чем индивиды, его составляющие>.

В рассуждениях о представительном правлении Милль проводит одну из главных своих политических идей -идею непосредственной причастности народа к устройству и деятельности государства, ответственности народа за состояние государственности. Представительное правление учреждается по выбору народа, предрасположенного принять данную государственную форму. Это во-первых. Во-вторых, <народ должен иметь желание и способность выполнить все необходимое для ее поддержки>. Наконец, в-третьих, <этот народ должен иметь желание и способность выполнять обязанности и функции, возлагаемые на него этой формой правления>. Потому главное условие существования достойного государства - самосовершенствование народа.

Идеальным типом государства Милль считает представительное правление, при котором <весь народ или по меньшей мере значительная его часть пользуется через посредство периодически избираемых депутатов высшей контролирующей властью... этой высшей властью народ должен обладать во всей ее полноте>. В силу обладания такой властью, базирующейся на праве всех людей участвовать в общем управлении, народ <должен руководить, когда ему это захочется, всеми мероприятиями правительства>.

Милль был сторонником принципа разделения властей, особенно разграничения компетенции законодательной и исполнительной власти. Законодательная власть в лице парламента призвана заниматься, естественно, законотворчеством. Ей надлежит осуществлять наблюдение и контроль над правительством, отстранять <от должности людей, составляющих правительство, если они злоупотребляют своими полномочиями или выполняют их противоположно ясно выраженному мнению нации>. Кроме того, парламент - <место выражения жалоб и различнейших мнений>. Иначе говоря, Милль отстаивает идею верховенства парламента над исполнительными структурами.

Народно-представительное государство представляется Миллю лучшим вариантом, но в то же время он отчетливо видит и его недостатки.

Во-первых, в представительных собраниях <всегда сильно стремление все более и более вмешиваться в частности управления>. Однако задачи управления не их задачи. Они должны решаться исполнительной властью.

Во-вторых, представительное собрание имеет тенденцию к нарастанию некомпетентности. Расширение парламентского представительства приводит к тому, что власть попадает в руки людей все более и более низкого уровня развития, а <правительства посредственности суть посредственные правительства> (позднее эту мысль глубоко развил младший современник Милля Г. Спенсер).

В-третьих, народное представительство склонно к перерождению в тиранию большинства. Милль указывает на неточность в оперировании понятиями <самоуправление> и <народовластие>. Они вовсе не означают, что каждый управляет сам собою, а, наоборот, ситуацию, когда каждый управляется всеми остальными. Кроме того, на деле воля народа есть воля большинства. <Следовательно, народная власть может иметь побуждения угнетать часть народа>.

Милль предлагает меры, сводящие к минимуму недостатки представительной демократии. Наиболее из них важная - реформа избирательной системы. Делением числа избирателей на число мест в парламенте получают норму представительства. Каждый кандидат, ее набравший или превысивший, получает место в палате общин. Голосовать можно за кандидата из любого округа, а чтобы голос избирателя не пропал, он вправе указать в бюллетене несколько имен кандидатов в порядке предпочтения. Люди, по своим интеллектуальным качествам более пригодные к управлению страной, обладают больше, чем одним голосом. Подсчет голосов осуществляет единая избирательная комиссия в масштабах всей страны. Таким образом, Милль предложил вариант смешения мажоритарной и пропорциональной избирательной систем, позволяющий учесть как мнение большинства, так и мнение меньшинства.

Милль вслед за Бентамом считал, что существование палаты лордов противоречит принципу представительного правления, поэтому со временем ее необходимо упразднить.

Функции государства. Либеральная трактовка функций государства предполагала минимум полномочий государственной власти (государство-<ночной сторож>). Милль в значительной степени следовал ей, порицая расширение правительственной деятельности как самоцель, правительственное вмешательство в частную жизнь. Когда государство подменяет своей собственной чрезмерной деятельностью свободную деятельность людей, тогда закономерно начинают удовлетворяться прежде всего интересы государственной бюрократии, а не народа. Однако еще большее зло заключается в том, что в результате такой подмены народ поражается болезнью социальной пассивности, его охватывают настроения иждивенчества. За этим наступает и деградация государственности. В то же время Милль во многом отошел от классического либерализма. У хорошо устроенной и правильно функционирующей государственности должна быть не только цель защита интересов личности и собственности, но и содействие росту благосостояния людей, увеличение положительных социальных качеств в индивиде. <Лучшим правительством для всякого народа будет то, которое сможет помочь народу идти вперед>. Милль выступал за предоставление положительных услуг гражданам со стороны государства, предлагал реформы с целью смягчения разрыва между бедностью и богатством и не без сочувствия относился к социализму. Правда, при этом необходимо учитывать, что социализм Милль рассматривал как далекий идеал общественного строя.

7.ПОЛИТИЧЕСКИЕ ВЗГЛЯДЫ П.Ж.ПРУДОНА.

Критика государства в целом и отдельных институтов государства. В отличие от Гроция, Гоббса и других представителей договорной теории происхождения государства, рассматривающих государство как нечто разумное, Прудон полагал, что государство рождается из ≪темных≫ черт человеческой натуры. Он считал, что чем просвещеннее становится общество, тем быстрее идет раз- рушение авторитета государственной власти: ≪Власть человека над человеком находится — в каждом данном обществе — в обратном отношении к уровню умственного

развития, достигнутого обществом≫.

В отличие от Руссо, который был приверженцем непосредственной демократии, Прудон полагал, что осмысленно в политике может действовать только отдельная личность, а не народ в целом: ≪Ввиду наличия предубеждений, противоречий идей и интересов, разнообразия мнений и импульсивности толпы, я всегда могу спросить — каким образом можно установить аутентичность и законность такого обнаружения (общей воли. — ИМ.)! И это тот вопрос, на который демократия не может дать ответ≫.

Прудон критикует и другие институты непосредственной демократии: ≪Всеобщие выборы, императивный мандат, ответственность представителей, ограничение поля судебного усмотрения — все это, в конце концов, детские игрушки...≫.

Критика законодательства. Поскольку законы издаются для защиты государства, рожденного из ≪темных черт≫ человеческой природы, то и сами законы являются средством эксплуатации простого народа. Прудон писал: ≪Я готов договариваться, но я не желаю законов. Я не признаю их. Я протестую против любого порядка, где власть Претендует на мою свободную волю. Законы! Люди знают, что они из себя представляют и знают им цену. Хитросплетения в интересах власть имущих и богатых, оковы, которые ни одним мечом не разрубишь — для бедных, рыболовная сеть, натянутая между руками правительства ...≫.

Прудон отрицает законодательство, которое защищает только права собственников и не защищает прав пролетариев; предрекает, что от Кодекса Наполеона ≪не останется ни единого параграфа≫.

Прудон также указывает на недостатки законов: несправедливость содержания, их противоречивость, не всегда лестно отзывается о правоведах, считая, что они ограничиваются ≪рабской ролью комментаторов и буквоедов≫.

Прудон выдвинул альтернативу обществу с государственным институтами и законодательством — общество, которое состоит из различных ассоциаций граждан, создаваемых на основе взаимовыгодных договоров, что позволяет сохранить неограниченную свободу индивидов: ≪Свободная ассоциация, свобода, довольствующаяся охраной равенства средств производства и равноценности обмениваемых продуктов, есть единственная справедливая, истинная и возможная форма общества... Высшая степень совершенства общества заключается в соединении порядка с анархией, т.е. в безвластии≫.

Эти ассоциации не будут нуждаться в ≪центральной власти≫: ≪Нет власти, нет правительства, хотя бы и самого народного, — вот революция≫.

Прудон был сторонником мирной социальной революции. Он — теоретик ≪мютюэлизма≫ — учения о добровольных взаимовыгодных обязательствах, которых достаточно для достижения социальной и экономической гармонии: ≪Две семьи, два города, две провинции договариваются... существенны только две вещи — их равенство и коллективная власть≫.

Прудон полагал, что ≪господство договоров вместо господства законов было бы истинным правительством человека и гражданина, истинным верховенством народа, революцией≫.

Теория анархизма Прудона основана на идее суверенитета личных прав индивидов и прав групп, т.е. на признании первостепенной значимости индивидуальной и коллективной свободы в обществе. Аналогичное представление было присуще и Б. Констану — теоретику полити-

ческого либерализма.

Вначале для реализации этой идеи Прудон предлагал уничтожить государство, а затем смягчил свою позицию и стал предлагать государство упростить: необходима децентрализация государственной власти через федерализацию и широкое самоуправление на местах. Поэтому Прудон критиковал образование централизованных государств в Германии и Италии.

Прудон выработал теорию синдикализма, включающую в себя концепции рабочего самоуправления и профессионального федерализма.

Прудон критиковал коммунистическую теорию бабувистов. Он считал, что реализация такого коммунистического идеала не соответствует человеческой природе и потребует применения насилия. ≪Коммунизм предписывает своим членам пассивное повиновение, несовместимое с рассуждающей волей человека; он не допускает никаких возражений против своих уставов...Жизнь, талант, все способности человека принадлежат государству, которое может употреблять их в общее благо так, как ему заблагорассудится... Коммунизм есть неравенство, но не в том смысле, как собственность, а в обратном. Собственность есть эксплуатация слабого сильным; коммунизм — эксплуатация сильного слабым... Коммунизм — это гнет и рабство...≫.

Прудон высказал идею ≪научного управления≫ обществом: ≪Все вопросы внутренней политики должны разрешаться согласно данным областной статистики, все вопросы внешней политики — на основании данных международной статистики. Наука о правительстве или о власти должна быть представлена одной из секций академии наук, и постоянный ее секретарь неизбежно должен быть первым министром. Так как всякий гражданин имеет право представлять в академию наук записку, то всякий сделается законодателем; но в силу того, что мнение человека принимается в расчет лишь постольку, поскольку оно доказано, никто не может поставить свою волю на место разума, никто не может быть царем. Все относящееся к области законодательства и политики является объектом науки, но не убеждений: законодательная власть принадлежит разуму, систематически изученному и обоснованному≫.

Идеи французского философа оказали заметное влияние на анархистские проекты отечественных мыслителей — М. Бакунина и П. Кропоткина.

8.ПОЛИТИЧЕСКИЕ ВЗГЛЯДЫ В.И.ЛЕНИНА.

Ленинское учение о государстве. С точки зрения Ленина, главной и, по сути, единственно значимой чертой государства является его классовая природа. Во-первых, государство возникло из-за классового раскола общества; во-вторых, государственный аппарат формируется в основном за счет представителей экономически господствующего класса; в-третьих, государство про-

водит политику, выгодную исключительно господствующему классу.

По Ленину, государство есть публичная власть, оторванная от общества и все более ставящая себя над ним, а его опорой являются армия, чиновничество, полиция и тюрьмы. Оно представляет собою не только орудие подавления угнетенных классов, но и дополнительное средство их эксплуатации посредством налогов и повинностей. При этом не имеет значения форма государства: и монархия, и республика в этом плане одинаковы, <всякое государство есть особая сила для подавления угнетенного класса, поэтому всякое государство несвободно и ненародно>.

Никаких общесоциальных или общечеловеческих ценностей государство не защищает, никаких целей, кроме защиты интересов господствующего класса, оно не преследует. Следует особо отметить, что отношение Ленина к правам человека и институтам представительной демократии носило иррационально-ненавистнический характер. Он был убежден в том, что в капиталистическом обществе демократия является исключительно демократией для богатых, а либерализм и защищаемые им права и свободы личности просто презирал.

Самые язвительные, а порой и откровенно грубые высказывания Ленина касаются европейских и российских либералов.

Из такой трактовки современного государства был сделан вполне логичный вывод о ненужности для целей пролетариата как государства, так и всех его элементов: парламентаризма, всеобщего избирательного права, разделения властей и т.д. Прибавим к этому удивительный для дипломированного юриста, коим был Ленин, правовой нигилизм.

С точки зрения Ленина, буржуазная государственная машина нуждается только в одном - в решительном сломе и ликвидации. Эту задачу должны выполнить диктатура пролетариата - политическая власть совершившего революцию рабочего класса.

Учение о диктатуре пролетариата. Это учение стало основным вкладом Ленина в марксизм. Как известно, сам Маркс, да и Энгельс не оставили развернутых тезисов относительно данной формы политической власти. С точки зрения Ленина, отношение к диктатуре пролетариата есть критерий для размежевания подлинных марксистов и оппортунистов (дословно -приспособленцев: так революционное крыло последователей Маркса называло социал-реформистов типа Бернштейна).

Диктатура пролетариата мыслилась Лениным как двойственное по характеру деятельности образование.

Для эксплуататорских классов она должна была быть подлинной диктатурой, т.е. осуществлять подавление и насилие, а в перспективе - и полную ликвидацию этих классов. В отношении же эксплуатируемых масс она должна быть демократией. Диктатура пролетариата должна вовлечь в дело управления страной самые широкие массы трудящихся: отсюда и знаменитое высказывание Ленина о том, что <каждая кухарка должна учиться управлять государством>. Тем самым, с точки зрения Ленина, пролетарская диктатура подготовит почву для отмирания государства и перехода к безгосударственному коммунистическому самоуправлению.

Естественно, что подавление сопротивления буржуазии и ее приспешников (а в их число теоретически попадал каждый россиянин) требовало насильственных методов. Ленин являлся самым решительным сторонником террора в отношении как подлинных, так и потенциальных противников диктатуры пролетариата, вплоть до прямого оправдания взятия заложников, клас-

совых чисток и смертной казни без суда и следствия.

До 1917 г. Ленин предполагал, что формы пролетарской диктатуры могут быть разнообразными. Но после свержения царизма, в ходе массового создания по всей стране советов рабочих, солдатских, крестьянских, батрацких и т.д. депутатов, он пришел к выводу о том, что советы являются наилучшей формой пролетарского государства. Советы как форма политической власти были для Ленина привлекательны по многим параметрам.

Во-первых, они формировались исключительно на классово-корпоративной основе, а не на основе территориального представительства. Иначе говоря, избирательное право на выборах в советы имели только трудящиеся, среди которых ленинская идеология и возглавляемая Лениным партия пользовались определенным успехом. Капиталисты, чиновники, интеллигенция от избирательного процесса отсекались. При этом Ленина совершенно не смущало то обстоятельство, что ни он лично, ни его ближайшие сподвижники не относились к числу трудящихся в собственно ленинском смысле этого слова.

Во-вторых, депутатство в советах не предполагало постоянного, профессионального исполнения обязанностей: оно было лишь общественной обязанностью наряду с основной работой. Таким депутатским корпусом весьма несложно было манипулировать.

В-третьих, советы сочетали в себе законодательные и исполнительные функции и тем самым создавали возможность для концентрации власти. Немаловажно и то, что такой критикуемый Лениным признак парламентарного государства, как разделение властей, советы успешно обходили.

Наиболее важным моментом ленинского учения о советах было то, что их деятельность должна была осуществляться под руководством коммунистической (в российском варианте - большевистской) партии.

Только она обладала марксистской истиной в последней инстанции и в силу этого придавала работе советов правильное направление. В последующий период эта мысль Ленина приобрела статус нормы Конституции СССР, гласившей, что Коммунистическая партия является <яд-

ром политической системы советского общества>.

Итак, ленинское учение о диктатуре пролетариата и, в особенности, практика его реализации оправдали мрачные предсказания анархиста Михаила Бакунина, который за полвека до Октября предупреждал Маркса о том, что диктатура пролетариата неизбежно выродится в диктатуру партии, а та, в свою очередь - в диктатуру партийного вождя.

9.ТЕОРИЯ СОЛИДАРИЗМА Л.ДЮГИ.

Содержание политико-правового учения. Факт солидарности и норма солидарности. Индивиды — это социальные существа, они связаны между собой в силу общности потребностей и общественного разделения труда. И потому объективным становится факт солидарности. Солидарность — это закон функционирования общества.

Факт солидарности начинает осознаваться людьми и порождает социальную норму — норму солидарности.

Норма солидарности — это не норма морали, а правовая норма, поскольку она касается только внешних проявлений человеческой воли. Норма солидарности стоит выше государства и позитивного законодательства, которые лишь служат для ее осуществления. Эта норма права из-

менчива, как и само человеческое общество.

Смысл этой правовой нормы: «Норма права возлагает на всех обязанности не делать ничего, что противоречит общественной солидарности и делать все для развития этой солидарности».

Проект позитивной организации общества. Дюги предполагает создание нового общественного и политического строя на основе:

---> признания за индивидами только социальных обязанностей;

—> отрицания за индивидами субъективных прав.

Индивид представляется Дюги:

—> лишь «составной клеточкой социального организма»;

—> ≪не целью, а только средством≫.

Дюги видит смысл существования каждого индивида «только в выполнении известной работы в деле социального строительства».

При новом режиме:

—> исчезает понятие собственности как субъективного права индивидов;

—> право собственности перестает быть абсолютным правом;

—> собственность должна использоваться лишь для поддержания общественной солидарности и только в этих пределах она защищается государством;

---> собственность рассматривается как социальная функция: «капиталист-собственник исполняет особенную социальную функцию»;

—> «капиталистическому классу отводится особая роль: собирать капиталы и отдавать их в распоряжение предприятий».

Дюги выступил теоретиком «социализации» собственности: частная собственность — это социальная обязанность, осуществляемая в интересах общего блага.

Теория государства. Под государством Дюги понимал «не лицо, отличное от индивидов, но лишь проявление индивидуальной воли правителей». Правители государства —лишь «часть общественного организма», они «играют собственную роль в разделении труда (должны организовать определенные службы, обеспечить непрерывную их деятельность и контролировать их действия)».

Будущему обществу будет соответствовать новая форма государства, не похожая ни на одну из всех исторически предшествовавших (римская, королевская, якобинская, наполеоновская, коллективистская). Государство в лице своих правителей будет не командовать обществом, а служить ему.

Новая форма государства, более эластичная и гуманная, обеспечит социальную солидарность. Это такая форма государства, при которой наибольшая сила будет принадлежать не какому-то привилегированному классу, а действительному большинству из представителей всех классов и всех партий: «Господство класса должно прекратиться: мы отрицаем господство как пролетарского, так и буржуазного класса».

При сохранении двухпалатной структуры парламента (палата депутатов и сенат) Дюги предложил отказаться от всеобщего «индивидуалистического» избирательного права и заменить его «органическим» пропорциональным представительством :

—> палата депутатов будет представительством всех существующих партий;

—> сенат будет представительством всех профессиональных организаций (синдикатов).

На основе синдикатов переустраивается общество. Синдикаты объединяются в федерацию, что неизбежно приведет к децентрализации политической власти. Власть распределится между синдикатами, которые будут выполнять различные социально-экономические и политические задачи, а деятельность правительства сведется лишь к контролю и надзору. В частности, Дюги считал: «Не имеется препятствий к тому, чтобы действия полиции осуществлялись частными ассоциациями, и так иногда бывало».

Теория закона. Социологическое понимание закона: «Истина — в том, что закон есть выражение не общей воли, которой не существует, и не воли государства, которой также нет, а воли нескольких голосующих человек». Применительно к Франции того времени закон представлялся Дюги выражением воли 350 депутатов и 200 сенаторов.

Связь закона с нормой солидарности. Дюги считал, что при помощи законов формулируется норма солидарности и принимаются меры к ее исполнению.

Проблема обязательности закона. Закон является законом лишь тогда, когда он соответствует социальной солидарности: «закон получает свою обязательную силу не в воле властвующих, а в своем соответствии социальной солидарности».

По мнению Дюги, законы о здравоохранении, социальном обеспечении, охране труда соответствуют норме солидарности и свидетельствуют о социализации права.

В XX в. идея «социализации» собственности нашла свое отражение в конституциях ряда стран:

• Конституции Германии 1919 г.;

• Конституции Японии 1947 г.;

• Основном законе ФРГ 1949 г.

Идея синдикалистского представительства является оригинальной, но она не получила широкого распространения из-за трудности совмещения профессионального представительства с традиционными институтами представительной демократии.

Правовые взгляды Дюги оказали влияние на дальнейшее развитие социологических теорий права.

10.ПОЛИТИЧЕСКИЕ ВЗГЛЯДЫ СУНЬ ЯТСЕНА.

Особое место в духовной жизни в послесиньхайские годы занимает эволюция общественно-политических взглядов Сунь Ятсена. Внешне этот период его жизни выглядит бедным. В предшествующие три десятилетия, несмотря на тяжелые поражения, он непреклонно шел к своей основной цели — свержению цинской династии и векового деспотизма. Победа Синьхайской революции возвела его на вершину политического успеха. Поражения в борьбе с Юань Шикаем и другие политические неудачи заставляют его временно уйти с авансцены политической жизни. Вместе с тем эти поражения выявили и слабость суньятсеновской программы возрождения Китая, которая не смогла стать знаменем массового политического движения. Начинается длительная полоса идейно-политического кризиса Сунь Ятсена, из которого он выходит только после мировой войны, но выходит обновленный как политик и мыслитель, сумевший вновь стать подлинным вождем национально-освободительного движения. На эти кризисные годы приходится, и решающий этап формирования мировоззрения Сунь Ятсена, закладывания основ той программы социально-экономических и политических преобразований, которая в течение последующих трех десятилетий станет во многом определять облик национально-освободительного движения в Китае.

Внутренний кризис Сунь Ятсена, с одной стороны, был вызван, естественно, неудовлетворенностью результатами Синьхайской революции. Вождь революции, провозгласивший, что «цель нашей революции — добиться счастья для Китая», болезненно воспринял (и по-иному не мог воспринять) политическую реальность послесиньхайских лет. Кризис, таким образом, был вызван переоценкой возможностей Синьхайской революции, вообще переоценкой возможностей революционного политического переворота в деле переустройства жизни общества. С другой стороны, Сунь Ятсен тяжело переживал политический и идейный отход от него наиболее видных соратников по общей борьбе в предреволюционные годы (Хуан Син, Чжан Бинлинь, Сун Цзя-ожэнь и др.). «Вопреки ожиданиям уже при первом успехе рево- люции среди членов нашей партии обнаружились разногласия, — с горечью писал Сунь Ятсен. — Многие пришли к выводу, что мои идеалы слишком высоки, что они не отвечают китайской действительности... И когда порыв революционной бури стих, сомнение зародилось даже у ближайших единомышленников».

В своеобразной ситуации послесиньхайских лет Сунь Ятсен как идеолог оказался без привычной уже многочисленной армии идейных последователей. Суньятсенизм как идейно-политическое течение в эти годы не представлял собой заметного явления на поверхности общественной жизни, переживая стадию внутренней трансформации, разработки новых идей и новых подходов к решению коренных проблем развития страны. Идейные поиски и значительные теоретические сдвиги нашли свое отражение в работах Сунь Ятсена того времени.

Сразу же после Синьхайской революции он выступает с серией статей, в которых делится своими поисками и раздумьями по поводу реализации своего третьего принципа — принципа народного благоденствия, исходя из того предположения, что революция уже реализовала два первых — национализм и народовластие. В этой связи он уделяет много внимания идеям социализма, причем подчеркивает, что ему особенно близки идеи «государственного социализма».

Однако горькие политические реальности последующих лет заставляют его по сути дела признать нерешенность своих основных социально-политических целей и по-новому формулировать эти цели и пути их достижения. В эти годы Сунь Ятсен создает свой наиболее фундаментальный теоретический труд — «Программа строительства страны», состоящий из трех книг — «Духовное строительство (Учение Сунь Вэня)» (1918), «Материальное строительство (Промышленный план)» (1919), «Социальное строительство (Первые шаги народовластия)» (1917).

Развитие социально-экономической и политической программ Сунь Ятсена тесно связано с решением им некоторых мировоззренческих вопросов, во многом определивших его выбор целей и средств. В эти годы он утверждается в неприятии представлений о классовой борьбе как движущей силе истории. Он рассматривает эту концепцию как перенесение законов биологии на общество. В «Духовном строительстве» он подчеркивал: «Эволюция человечества принципиально отличается от эволюции видов. В то время как основным принципом эволюции видов является борьба за существование, основным принципом эволюции человечества является взаимопомощь. Общество и государство — это внешние формы выражения взаимопомощи, а добродетель, гуманность, справедливость и долг — ее неотъемлемые атрибуты. Когда человечество следует этим принципам — оно процветает; когда оно пренебрегает ими — оно гибнет. По этим принципам человечество живет уже сотни тысяч лет». Общественная структура Китая представлялась Сунь Ятсену пока еще аморфной, не затронутой глубоким классовым антагонизмом, что, как он полагал, облегчало социальное переустройство страны.

Во многом исходя из этого, формируется и суньятсеновское понимание роли и значения революционных методов преобразования общества. Еще накануне революции он утверждал, что «к революции следует прибегать лишь в самых крайних случаях, чтобы не причинять понапрасну страдания народу». Однако теперь его представление о революции расширяется, оно не сводится только лишь к разрушению старого, а включает и строительство нового, конструктивную работу. Утверждая, что «в революции самое трудное — ломка, а самое легкое — строительство», в 1917 г. он уже писал, что «революционная ломка закончилась».

Суньятсеновские представления о революционном строительстве отражали существенные моменты его мировоззрения. Он писал: «Что же такое революционное строительство? Это — строительство необычное, строительство форсированное. Оно отлично от обычного строительства, которое ведется с учетом естественного хода развития общества, с учетом требований общей ситуации и выгоды. Другое дело — революция. Она несет с собой чрезвычайную ломку, сокрушая династии и низвергая самодержавие. Но если революционная ломка имеет чрезвычайный характер, такой же характер должно иметь и революционное строительство». Тезис о характере революционного строительства как «необычном», «форсированном», «чрезвычайном» в дальнейшем развивался в его идеях о путях и методах преодоления отсталости Китая. Сунь Ятсен предлагал воспринять все достижения передовых западных стран, являвшиеся результатом «естественного» (тяньянь) развития, но не повторять это естественное развитие, которое не позволило бы Китаю быстро войти в число наиболее передовых и мощных держав, а прервать это естественное развитие, пойти по пути ускоренного, «искусственного», «рукотворного» прогресса (жэньлиды цзиньбу).

Оценка концепции «ускоренного прогресса» не может быть однозначной. В ней причудливо сочетается обоснованная убежденность в творческих способностях народа, разбуженного революцией, с почти мистической верой в «особые» качества китайской нации, которые позволяют ей не считаться с законами истории. «Китайская нация — самая большая и самая одаренная» — этими словами начинается работа Сунь Ятсена «Социальное строительство». В «Промышленном плане» он утверждал, что принятие этого плана приведет, в частности, к тому, что «миллион миль дорог будет построен в самое короткое время, словно по мановению волшебной палочки». Он неоднократно отмечал возможность догнать и перегнать наиболее развитые страны путем скачкообразного развития. Отдавая дань традиционному китаецентризму, Сунь Ятсен вставал, таким образом, на зыбкую почву шовинистических представлений об «особых» возможностях китайской нации. Все это наложило субъективистско-националистический и утопический отпечаток на многие стороны его программы.

Политическая реальность послесиньхайского периода, все большая очевидность полуколониального положения Китая оказали существенное воздействие на формулирование Сунь Ятсеном его политической программы. Именно в эти годы он все четче осознает униженное и зависимое положение своей страны и задачи борьбы за восстановление национального суверенитета. Накануне войны он писал главе японского кабинета, что «Китай будет бороться за освобождение от оков, которыми опутали его иностранные державы, и за пересмотр неравноправных договоров». В то время он еще предполагал, что Китай сможет вести эту борьбу при поддержке Японии. Однако последующие события и особенно наглое «21 требование» Японии заставили Сунь Ятсена понять, что японский империализм является злейшим врагом китайского народа. В апреле 1917 г. в связи с вопросом об объявлении Китаем войны Германии он написал брошюру «Вопрос жизни и смерти Китая», в которой дал оценку этой войне как грабительской, идущей между империалистическими странами за передел мира. Вместе с тем брошюра содержала анализ и суровую критику колониальной политики Англии и Франции, позволявшую сделать вывод, что ее автор все глубже осознает место Китая в колониальной системе империализма и важность разрыва этих колониальных пут. Об этом говорят и заключительные слова его фундаментального труда, написанные сразу после войны: «Китай, самая богатая и населенная страна в мире, станет объектом, за счет которого попытаются возместить убытки от войны... Пока Китай останется отданным на милость милитаристских держав, ему будет грозить или раздел на части между несколькими державами, или поглощение одной из них».

Однако нельзя не отметить, что борьба с колониализмом мыслилась Сунь Ятсеном как борьба, ведущаяся, прежде всего мирными средствами: «Китайский народ пробудился после многовекового глубокого сна и понял, что мы должны воспрянуть и пойти по пути мирового прогресса. Сейчас мы уже вступили на этот путь. Должны ли мы организоваться и сплотиться для войны или для мира?.. Как основатель Китайской Республики, я хочу видеть Китай организованным для мира. Поэтому я беру перо во имя мирного развития Китая и пишу эти планы — планы более эффективные, чем то оружие, за которое я брался, чтоб свергнуть маньчжурскую династию». Эта формулировка носит принципиальный для мировоззрения Сунь Ятсена характер, подобный подход во многом в дальнейшем определил разработку им его политической стратегии и тактики.

Политическая реальность Китая этих лет заставляет Сунь Ятсена осознать невыполненность в ходе Синьхайской революции его лозунга народовластия, попытаться понять причины этого, наметить пути достижения подлинного народовластия. Анализ этих причин отражает важные стороны его политической концепции. Он писал о послесиньхайских событиях: «И вот китайский народ, который сравнивают с морем ничем не связанных между собой песчинок, вдруг был возвышен до положения носителя верховной власти в республике. Не удивительно, что он оказался неподготовленным к этому...» Мысль о неподготовленности китайского народа к демократическим формам государственной жизни высказывалась им неоднократно, и во многом эта мысль похожа на высказывания деятелей консервативного лагеря. Однако подход Сунь Ятсена, совпадая с консервативным в констатации политических реальностей, отличается от него своим политическим оптимизмом, призывом к углублению демократических преобразований, верой в демократические потенции китайского народа.

Сунь Ятсен призывает своих сторонников считаться с политической реальностью — с отсутствием демократических традиций в Китае — и выдвигает задачу политического воспитания народа в демократическом духе в ходе революции. Так рождалась концепция политической опеки. «Вот почему, — делает он вывод из отсутствия демократических традиций и силы традиций деспотизма, — при переходе от монархии к республике необходим период политической опеки, без которого мы неизбежно придем к хаосу». Кто же должен выступить в качестве опекуна, насаждающего демократические порядки среди китайского народа? Таким опекуном, по мысли Сунь Ятсена, должна быть созданная им революционная партия. «Хозяина нашей республики, — писал Сунь Ятсен о китайском народе, — можно сравнить с новорожденным, а нашу революционную партию — с его матерью. Поскольку она его родила, ее долг — взрастить и воспитать его. Только так мы выполним свой революционный долг. Вот почему революционная программа и устанавливает специальный период политической опеки, чтобы взрастить и воспитать этого хозяина и вернуть ему власть, когда он станет совершеннолетним». Концепция политической опеки была существенным обновлением толкования принципа народовластия, означавшим попытку учесть послесиньхайские политические реальности, правильно понять место его революционной партии в новой политической системе, найти пути преодоления политической косности и апатии широких народных масс. Вместе с тем эта концепция отражала своеобразие подхода Сунь Ятсена к исторической роли народных масс, которая, по его представлениям, является скорее объектом, чем субъектом революционного преобразования. На формирование этой противоречивой по своей сути и по своим политическим последствиям концепции оказали большое влияние традиционные конфуцианские представления о природном неравенстве людей, об особой политической роли образованной элиты.

В эти годы Сунь Ятсен основательно разрабатывает программу социально-экономической перестройки Китая и формулирует социально-экономические цели своей борьбы. Его программа складывается из двух тесно связанных частей. С одной стороны, это детальный план развития производительных сил, выполнение которого поставило бы Китай в число наиболее развитых и могущественных держав с высоким уровнем жизни. С другой — это постановка задач изменения социальных и экономических условий страны, которые бы и позволили добиться быстрого роста производительных сил, «добиться счастья для Китая».

Именно в «Промышленном плане» наиболее полно развиты суньятсеновские идеи о развитии производительных сил. Этот детальный план можно свести к трем основным направлениям: во-первых, быстрое развитие инфраструктуры и особенно железных дорог и морских портов; во-вторых, быстрое развитие промышленности, прежде всего тяжелой и горнорудной, а также пищевой, легкой, автомобильной, полиграфической и жилищного строительства; в-третьих, быстрое развитие сельского хозяйства путем его механизации, улучшения агротехники, развития ирригации на основе постепенного преобразования социальной структуры деревни. Причем план не только ставил общие технико-экономические задачи, но и давал детальную разработку строительства современного производственного аппарата. В этих планах Сунь Ятсена полностью выявилось его стремление к модернизации страны путем использования всех достижений мировой науки и техники, его стремление изжить традиционный китайский изоляционизм и включить Китай в общечеловеческий поток прогрессивного развития.

Не менее основательно подошел Сунь Ятсен и к разработке программы глубоких социально-экономических преобразований в Китае, без чего, как он справедливо полагал, нельзя вырвать страну из отсталости.

Исходный пункт программы этих преобразований — представление о решающей роли государства во всей жизни общества. Прогрессивные социально-экономические преобразования мыслились Сунь Ятсеном как непрерывное возрастание социально-экономической роли китайского национального государства: от отсталой полуколониальной структуры к «смешанной» с взаимовыгодным партнерством государственного и частного предпринимательства и затем переход к государственно-капиталистической системе без частного предпринимательства, к полной государственной централизации капиталов. Решить аграрную проблему он мыслил также через государственное регулирование. Введение государством единого налога, изымавшего дифференциальную ренту («в духе Генри Джорджа» — В.И. Ленин), и отмена всех остальных поборов должны были, по мысли Сунь Ятсена, подорвать традиционную систему эксплуатации крестьянства (казенно-чиновничью, ростовщическую, арендную), способствовать реализации лозунга «Каждому пахарю свое поле». Вместе с тем Сунь Ятсен понимал, что уничтожение традиционной системы эксплуатации и изменение поземельных отношений сами по себе не решают проблемы отсталости и нищеты деревни и всей страны. Решение этих проблем он видел в развитии производительных сил деревни (механизация, электрификация, ирригация и т.п.) при поддержке национального государства, быстро реализующего программу индустриализации страны. Решение аграрного вопроса, таким образом, трактовалось как интегральная часть общей программы социально-экономической и технико-экономической перестройки Китая.

Огосударствление собственности выступает как основное средство ускорения развития производительных сил страны и как средство преодоления социальных антагонизмов, как средство «добиться счастья для Китая». Социальную систему будущего сам Сунь Ятсен в своих планах называл «социализмом» или чаще — «государственным социализмом» и образец подобной системы видел уже осуществленным в Германии. Все это свидетельствовало о неясности и противоречивости социального идеала Сунь Ятсена в те годы, который может быть охарактеризован, если использовать выражение С.Л. Тихвинского, как «некий идеальный государственный капитализм».

Осуществление гигантских планов индустриализации Китая Сунь Ятсен полагал возможным в исторически краткие сроки только при условии получения значительной технической и экономической помощи со стороны великих держав. Однако теперешние планы Сунь Ятсена принципиально отличались от прежних, когда он рассчитывал получить по сути дела благотворительную помощь. Теперь расчет на иностранную помощь строится на принципах взаимной выгоды, на стремлении заинтересовать иностранный капитал в развитии такого потенциально огромного рынка как Китай. Такой тип взаимовыгодных отношений мог сложиться, конечно же, лишь при том условии, что Китай будет выступать как равноправный и сильный партнер.

В теоретическом труде Сунь Ятсена военных лет явно преобладала разработка сложных перспективных планов переустройства страны, а не выступления на политическую злобу дня. Однако это не означало, что он далек от политических проблем. Скорей всего он полагал, что пути решения политических задач теоретически ясны, хотя требуют огромных усилий для их практической реализации. Иное дело коренная социально-экономическая перестройка общества, в область которой все больше и передвигается, как он полагал, центр тяжести освободительной борьбы китайского народа. Здесь, он считал, необходима огромная работа не только по концептуальному осмыслению путей переустройства Китая, но и по преобразованию идеологии своих последователей, которые будут претворять в жизнь эту программу. Вместе с тем Сунь Ятсен рассматривал свои планы социально-экономической перестройки китайского общества в неразрывной связи с решением неотложных политических вопросов. «Проблема эта, — писал он об индустриализации, — будет успешно решена лишь при условии, если мы сохраним за собой право контроля над ее осуществлением, в противном случае она останется нерешенной. Ключ к будущему Китая — к его существованию или гибели — и заключен как раз в таком промышленном развитии, при котором мы сохраним право контроля». В этом высказывании, полном патетики, — истолкование Сунь Ятсе-ном связи экономики и политики, понимание им того, что создание подлинной национальной государственности, свободной от империалистического и милитаристского произвола, является предварительным условием социально-экономического обновления страны. Постепенное осознание взаимосвязи задач национально-освободительных и социально-экономических, которые можно решить через создание и укрепление национального государства, возглавляемого революционной партией, становлению которой он посвятил свою жизнь, являются характерной особенностью складывавшейся программы Сунь Ятсена.

Усиление национально-освободительных мотивов, поиски новых путей демократизации китайского общества, детальная разработка программы социально-экономических преобразований, — вот основные тенденции развития «трех народных принципов» Сунь Ятсена в годы мировой войны. В этой эволюции его идей легко прослеживается стремление максимально использовать все достижения развитых западных стран. Вместе с тем и на новом этапе в суньятсенизме сохраняется стремление, сложившееся еще в начале века, направить развитие Китая иным, по сравнению с Европой и Америкой, путем, найти «свое», «китайское» решение наиболее быстрой и наименее болезненной модернизации китайского общества.

В острой идейно-теоретической борьбе этих лет Сунь Ятсен активно не участвовал — это был для него своеобразный подготовительный период перед выходом на арену острой борьбы в послевоенные годы. Вместе с тем его концептуальный подход к проблемам развития Китая не умещался в рамках идейно-теоретической борьбы между почвенниками, «реакционными романтиками», с одной стороны, и буржуазно-демократическим, западническим движением — с другой. Это объяснялось как происхождением его теоретических построений, так и социальной нацеленностью его программы.

Эволюция взглядов Сунь Ятсена являла собой непрерывный и плодотворный синтез традиционных и новых, «западных» идей и теорий. Он осознанно стремился к такому синтезу, к осмыслению достижений капиталистического мира на базе некоторых традиционных идейных комплексов. В его работах рассматриваемого периода больше всего проявляется стремление соединить традиционные представления о решающей социально-экономической роли государства с идеями промышленной цивилизации и тем самым избежать развития капитализма с его ростом социальных антагонизмов, пойти по пути «государственного социализма». Типологически эта система взглядов может быть обозначена, используя формулировку Ленина (кстати, аналогичную формулировку давал и П.Н. Милюков), как «народническая». Основные идейно-политические течения рассматриваемого времени — консервативное, буржуазно-демократическое, народническое — несмотря на существенные, подчас коренные расхождения, во многом все-таки воздействовали на духовную жизнь в общем направлении — они развивали и накапливали патриотический и националистический потенциал, который в полной мере выявился уже на новом историческом этапе. Отражая объективные процессы становления китайской нации, эта идейно-политическая борьба способствовала превращению национализма в детерминирующий фактор общественного развития.

Названные идейно-политические течения были основными, но они, конечно же, не исчерпывали всего многообразия духовной жизни страны. Идеологический плюрализм послесиньхайской эпохи, сменивший идеологическую монополию конфуцианства, открытость Китая идейным воздействиям более развитых стран, стремление самих образованных китайцев к освоению открывшегося им нового духовного мира породили чрезвычайное многообразие и пестроту идейных позиций.