Политические идеи средневековья и Возрождения

В эпоху средневековья в трактатах таких религиозных мыслителей как Августин (354-430 гг.) и Фома Аквинский (1225-1274), предпринимались теоретические усилия для обоснования регулирующей роли церкви по отношению к политической власти. Августин, живший на стыке двух миров, Древнего и средневекового, разрабатывал свою социально-религиозную и политическую концепцию в условиях, с одной стороны, возрастающего авторитета христианства, и с другой стороны, ослабления и распада государственной власти, приведшего к взятию и разгрому Рима готами. В ситуации разрыва политических связей, ранее скреплявших Римскую империю, и нарастания хаоса Августин ставит вопрос о соотношении двух властей (власти светской и власти церковной) и пытается доказать главенствующую роль божественной (церковной) власти, поставить государство под контроль христианской церкви.

Практическая реализация этой идеи наблюдается в попытках утверждения в Европе папоцезаризма. В ранний период средневековья папа Геласий I (492-496), опираясь на идеи Августина, четко разграничивал сферы церковной и светской власти, сформулировал принцип дуализма светской и церковной власти, в котором была показана связь этих двух

начал. В религиозных вопросах император подчиняется верховному иерарху, а в мирских делах клир подчиняется императору. Эта ≪точка зрения о разделении властей и о взаимоотношениях между ними была общепринятой вплоть до XI в.≫. Однако с XI в., усилиями папы Григория VII, принцип верховной власти пап начинает распространяться и на политическую жизнь. Принятый при Григории VII документ под названием ≪Диктат папы≫, содержит следующий пункт: ≪Папа вправе низлагать императоров≫. Согласно этому положению папа особенно внимательно должен следить за правителями и князьями. Если король следует не за Богом и церковью, а руководствуется своей волей, то он теряет право на власть. Папа обладает полным правом наказывать и миловать, низлагать светских правителей или вновь давать им власть. Но требования вассальной верности не удалось распространить на все европейские княжества. Вместе с тем важно подчеркнуть, что в борьбе с таким видением властного устройства начинают формироваться различные образы земной власти. К примеру, воФранции в этот период феодалы стали поддерживать идею независимой от папы, но зависимой от феодалов королевской власти.

Следует отметить, что именно в этот средневековый период обозначился переход от древней политической культуры, ядром которой выступали политические ценности в рамках неструктурированного общества-государства, к основаниям новой европейской культуры, к началам дифференциации государства и гражданского общества. Действительно, в Древнем мире политика характеризовалась высшим искусством (Аристотель), общество не мыслилось иначе как политически объединенным народом, государство представлялось в качестве высшей ценности для гражданина. Во всех своих отношениях с окружающим миром на первое место ставь отношения с государством, ≪...из всех общественных связей для каждого из нас наиболее важны, наиболее дороги наши связи с государством≫ — вот наставление мыслителя, гражданина и государственного деятеля Цицерона римской молодежи. Все альтернативы властного устройства рассматривались врамках нерасчлененного общества-государства. Древний мир не знал отделенного от общества государства и отделенной от государства религиозной сферы.

В противоположность этому средневековая культура раскалывается, появляются ценности, альтернативные государству. В раннехристианской мысли отсутствует ≪обожествление≫ государственной власти, что особенно характерно было для древневосточной культуры и для императорского периода Рима.

В средневековье наряду с государством и вне его появляется религиозный институт — церковь, развивающая и отстаивающая иные взгляды не только на мироустройство, но и на устройство власти. Более того, четко просматривается как в теоретической мысли (Августин, Фома Аквинский), так и во всей средневековой культуре тенденция возвышения религиозно-духовных образцов над политическими, выполнения первыми в лице церкви контрольно-регулирующей функции по отношению к государству. Возникает идея и развивается институт внешнего по отношению к государству социокультурного регулятора власти.

Но чтобы появился такой альтернативный государству институт как церковь, история должна была принести ему в жертву многообразие древнегреческой и римской классики, плюрализм богов и философий. В средневековую эпоху история сконцентрировала дух и верования в одной церкви и, тем самым, стала зарождаться сила, способная конкурировать с государством, способная вести с ним диалог о власти.

Именно здесь и в связи с этим можно говорить о началах формирования идеи и практики фажданского общества в европейской культуре, началах формирования иных, более значимых идеалов, нежели политические. Именно здесь начинает вызревать понимание земной власти как неизбежного зла (зло вытекает из природы человека как творения свободного), так и необходимости ограничения власти государства (царства дьявола) во имя защиты духа человеческого. Характерно, что именно в этот период появляется тема сопротивления земной власти, выдвигается идея различения таких аспектов власти, как ее сущность, происхожде ние и реализация. В европейской политической мысли этим проблемам значительное внимание уделял Фома Аквинский, в русской политической мысли — Иосиф Волоцкий. Таким образом, в средневековой литературе в религиозно-философской форме получает теоретическое обоснование идея и практика необходимости регулятивного воздействия на политическую власть.

В Византии разрабатывался иной механизм взаимодействия церкви и государства: на основе принципа симфонии, т.е. взаимного их согласия при сохранении независимости. Государство признавало для себя внутренним руководством закон церковный, а церковь считала себя обязанной повиноваться государству.

Однако при всех различиях альтернативных концепций государства, возникших в христианской литературе, важно подчеркнуть, что церковь в этих концепциях выступила институтом социальной регуляции власти. Альтернативные модели власти (верховенство церковной власти, симфония двух властей и др.) в лице церкви получили механизм воздействия на власть в духе того или иного идеала. Таким образом, в историческом плане церковь впервые выступила институтом регуляции власти, находящимся вне власти. И шаг, который затем сделал Макиавелли, был уже предуготовлен ранее религиозными мыслителями, которые выделяли мир (мирские дела) и два учреждения в нем: церковную и королевскую власть. Так государство было отдифференцировано от общества, стало рассматриваться как отдельный институт.

Никколо Макиавелли (1469-1527) Одним из первых социальных философов эпохи Возрождения, отвергших теократическую концепцию государства, согласно которой государство зависит от церкви как якобы высшей власти на Земле, был Никколо Макиавелли. Ему принадлежит обоснование необходимости светского государства: он доказывал, что побудительными мотивами деятельности людей является эгоизм, материальный интерес. Люди, заявлял Макиавелли, скорее забудут смерть отца, чем лишение имущества. Именно в силу изначального зла человеческой природы, стремления к обогащению любыми способами возникает необходимость обуздания этих человеческих инстинктов с помощью особой силы, каковой и является государство. В своих произведениях «Рассуждения на первую декаду Тита Ливия», «Князь» флорентийский философ приходит к убеждению, что именно право, юридическое мировоззрение людей, которое может воспитать только государство, а не церковь, создаст необходимый порядок в обществе.

Во взглядах на политику и власть он стал активно проводить антитеократические идеи. Политика и власть зависят не от божественного предопределения, как это утверждали средневековые мыслители, а от земных условий, среди которых Макиавелли выделял так называемые ≪фортуну≫ и ≪доблесть≫. В контексте размышлений автора под фортуной имеется в виду совокупность объективных условий, в которых правит государь, под доблестью — личные способности и таланты (субъективный фактор) государя в решении политических задач.

Макиавелли отделяет сферу политику и власти от морали и религии, провозглашая первые автономной системой ценностей. Тем самым он открыл путь рассмотрения политики и власти как самостоятельной области человеческой деятельности и отдельного объекта научного анализа. И этот путь исследования политики оказался плодотворным. Однако при абсолютизации такого метода рассмотрения политики утрачивается полнота общественных связей, разрывается целостность социокультурной ткани и тем самым обедняется и искажается понимание сути политики.

Макиавелли заявляет, что церковь расшатала устои государственной власти, пытаясь соединить в своих руках духовную и светскую власть, ослабила в людях стремление служить государству. В трактате «Государь» он рассматривает способы создания сильного государства в условиях, когда у народа не развиты гражданские добродетели. К ним он относит поведение государя по отношению к подданным и союзникам, имея в виду, что человек не может иметь одни только добродетели или неуклонно им следовать. Поэтому благоразумному государю следует избегать тех пороков, которые могут лишить его государства, от остальных же воздерживаться по мере сил, но не более. Так, хорошо иметь славу щедрого государя, но вместе с тем, кто проявляет щедрость, чтобы слыть щедрым, вредит самому себе.

Макиавелли вводит в научный оборот понятие «государство» для обозначения политически организованного общества, главным вопросом которого является вопрос о приобретении и удержании политической власти. До Макиавелли для обозначения государства, как указывает известный современный исследователь творческого наследия итальянского мыслителя Е.И. Темнов, в литературе широко использовались понятия царство, империя, республика, монархия, тирания, полис, цивитас, принципат, доминат, деспотия, султанат и др. Однако после работ Макиавелли во многих европейских языках утвердилось используемое итальянским писателем латинское ≪stato≫ .

Макиавелли рассматривает и такие вопросы: «Что лучше: внушать любовь или страх?», «Как государи должны держать слово?», «Каким образом избегать ненависти и презрения?», «Как надлежит поступать государю, чтобы его почитали?», «Советники государей», «Как избежать льстецов?» и др. Очень современно звучат многие советы Макиавелли. Так, он утверждает, что «об уме правителя первым делом судят по тому, каких людей он к себе приближает».

Макиавелли также предупреждает о такой слабости, от которой трудно уберечься правителям, если их не отличает особая мудрость и знание людей, – это лесть. Он считает, что благоразумный государь должен найти несколько мудрых людей и им предоставить право высказывать все, что они думают, не боясь государя, и при этом советники должны знать, что чем безбоязненнее они выскажутся, тем более угодят государю. Однако государь должен идти к принятию решения сам.

Макиавелли подводит к выводу, что все средства дозволены для достижения политических целей, и хотя государь должен руководствоваться общепринятыми нормами морали в поведении, он может с ними не считаться в политике, если это будет содействовать усилению государственной власти. Князь, вступивший на путь создания сильного государства, должен руководствоваться политикой «кнута и пряника», сочетая в себе качества льва и лисицы. Подкупы, убийства, отравления, вероломство – все это дозволено в политике, направленной на укрепление государственной власти.

Впоследствии действия политиков, которые пренебрегают нормами морали при достижении политических целей, беззастенчиво использующие антигуманные средства для достижения поставленных целей, получили название макиавеллизма. Не Макиавелли изобрел эти принципы, он их увидел и обобщил, и они встречаются на каждом шагу в человеческой истории.