1-го поутру князь Кутузов писал мне, чтоб я приехал к нему для переговоров. Я...

Надежда в категроии История, вопрос открыт 21.03.2018 в 06:55

отправился в главную квартиру, нахо­дившуюся в двух верстах от Москвы. Проездом я нашел и увидел армию в так называемой позиции, в которой слишком неблагоразумно было бы ожидать неприятельского нападе­ния. Князь принял меня очень хорошо, но он показался мне нерешительным, а время было дорого... Это было 1-го числа в полдень; тогда он еще ни на что не решился; говорено бы­ло о позиции, об атаке, об отступлении. Слава Богу, что ме­ня не почтили приглашением к совету. Я уже во весь день не видел князя, но узнал, что собран был военный совет и что решено было отступить. Но здесь я должен откровенно ска­зать, что я сего же был бы мнения, если б меня спросили, судя по положению главной квартиры и дурной позиции, в каковую упрятали армию и которая не была даже удобна для составления из нее наступательной колонны, если б положе­но было покуситься на атаку...

Князь, решась отступить на рассвете, приказал мне тогда возвратиться к моему корпусу, взять опять команду над ним и прикрывать отступление его армии, правого фланга и арьер­гарда его по Можайской дороге, потом же мне самому отсту­пить через город и прикрывать Владимирскую дорогу. Но все сии повеления были токмо словесные; к сему прибавлено бы­ло еще, что город занят будет во всю ночь арьергардом под командой генерала Милорадовича... Неприятель вступил в Москву около 5-ти часов вечера, следуя близко за арьергар­дом генерала Милорадовича, который, как меня уверяли, условился с ним о некотором распорядке, который, однако, не был мне сообщен. Положение мое было затруднительно. Быв в деле с 4-м корпусом, удаленный на несколько верст от города, который, как меня уверяли, предположено было удер­жать ночью и в который дали вступить неприятелю, я неко­торое время имел перед правым моим флангом кавалерию, спускавшуюся по Можайской дороге и которую мне надлежа­ло сначала принять за нашу кавалерию. Надобно было быть в сей день особенному для меня счастью, что с отрядом мо­им отделаться от неприятеля с честью. Неожиданный случай подкрепил меня гвардейскими казаками и изюмскими гуса­рами, которые, отрезаны быв от армии, присоединились ко мне...



Коль скоро неприятель вступил в город, пожар начался и большая часть оного обращена в пепел. Мне неизвестно, оста­вила ли армия наша в городе что-либо кроме госпиталя; боль­шая часть жителей спаслась: ужасное зрелище, которое я в жизни мою не позабуду! Пленные уверяют меня, что, несмот­ря на пожар, неприятель нашел много драгоценных для себя вещей в городе, а особливо сукон. Он все сие собирает в Кремль, куда пожар не достиг...

Письмо мое было уже запечатано и я хотел его отправить, но в сие время привели ко мне с аванпостов моих некоего гос­подина Яковлева***... он снабжен французским паспортом и открылся мне, что имеет при себе письмо от императора На­полеона к Вашему Императорскому Величеству. Я ответство­вал ему тотчас, что после сего открытия мне нельзя было по­честь его за обыкновенного человека, что я не могу понять, как он осмелился принять на себя такое поручение и что я как его, так и бумаги его отправлю к министру полиции, что немедленно и исполняю.

***И. А. Яковлев (1767—1846) — помещик, отец А. И. Герце­на. Жил в Москве, не успел выехать до прихода французов. По просьбе Наполеона взял письмо для Александра I. Это бы­ла первая попытка Наполеона начать мирные переговоры.

1. Когда произошли события, описанные в документе?
2. Поче­му автор документа считает правильным решение Кутузова об отступлении из Москвы?