С чем связаны трудности, испытываемые Чичиковым при заключении сделки с Коробочкой? Сочинение на 7 предложений.

[email protected] в категроии Литература, вопрос открыт 27.03.2018 в 20:54

( -На всё воля божья, матушка! - сказал Чичиков вздохнувши,- против мудрости Божией ничего нельзя сказать... Уступите-ка их мне, Настасья Петровна?
-Кого, батюшка?
-Да вот этих-то всех, что умерли.
-Да как же уступить их?
-Да так просто. Или, пожалуй, продайте. Я вам за них дам деньги.
-Да как же, я, право, в толк-то не возьму? Нешто хочешь ты их откапывать из земли?
Чичиков увидел, что старуха хватила далеко и что необходимо ей нужно растолковать, в чем дело. В немногих словах объяснил он ей, что перевод или покупка будет значиться только на бумаге и души будут прописаны как бы живые.
-Да на что ж они тебе? - сказала старуха, выпучив на него глаза.
-Это уж мое дело.
-Да ведь они ж мертвые.
-Да кто же говорит, что они живые? Потому-то и в убыток вам, что мертвые: вы за них платите, а теперь я вас избавлю от хлопот и платежа. Понимаете? Да не только избавлю, да еще сверх того дам вам пятнадцать рублей. Ну, теперь ясно?
-Право, не знаю -, произнесла хозяйка с расстановкой. - Ведь я мертвых никогда еще не продавала.
-Еще бы! Это бы скорей походило на диво, если бы вы их кому-нибудь продали. Или вы думаете, что в них есть в самом деле какой-нибудь прок?
-Нет, этого-то я не думаю. Что ж в них за прок, проку никакого нет. Меня только то и затрудняет, что они уже мертвые.
"Ну, баба, кажется, крепколобая!" подумал про себя Чичиков. -Послушайте, матушка. Да вы рассудите только хорошенько: ведь вы разоряетесь, платите за него подать как за живого...
-Ох, отец мой, и не говори об этом! - подхватила помещица. -Еще третью неделю взнесла больше полутораста, да заседателя подмаслила.
-Ну, видите, матушка. А теперь примите только в соображение то, что заседателя вам подмасливать больше не нужно, потому что теперь я плачу за них, я, а не вы; я принимаю на себя все повинности. Я совершу даже крепость на свои деньги, понимаете ли вы это?
Старуха задумалась. Она видела, что дело, точно, как будто выгодно, да только уж слишком новое и небывалое; а потому начала сильно побаиваться, чтобы как-нибудь не надул ее этот покупщик; приехал же бог знает откуда, да еще и в ночное время.
-Так что ж, матушка, по рукам, что ли? - говорил Чичиков.
-Право, отец мой, никогда еще не случалось мне продавать покойников. - Живых-то я уступила, вот и третьего года протопопу двух девок по сту рублей каждую, и очень благодарил, такие вышли славные работницы: сами салфетки ткут.
-Ну, да не о живых дело; бог с ними. Я спрашиваю мертвых.
-Право, я боюсь на первых-то порах, чтобы как-нибудь не понести убытку. Может быть, ты, отец мой, меня обманываешь, а они того... они больше как-нибудь стоят.
-Послушайте, матушка... эх какие вы! что ж они могут стоить? Рассмотрите: ведь это прах. Понимаете ли? это просто прах. Вы возьмите всякую негодную, последнюю вещь, например даже простую тряпку, и тряпке есть цена: ее хоть, по крайней мере, купят на бумажную фабрику, а ведь это ни на что не нужно. Ну, скажите сами, на что оно нужно?
-Уж это, точно, правда. Уж совсем ни на что не нужно; да ведь меня одно только и останавливает, что ведь они уже мертвые.
"Эк ее, дубинно-головая какая! - сказал про себя Чичиков, уже начиная выходить из терпения. - Пойди ты, сладь с нею! В пот бросила, проклятая старуха!" Тут он, вынувши из кармана платок, начал отирать пот, в самом деле выступивший на лбу. Впрочем, Чичиков напрасно сердился: иной и почтенный, и государственный даже человек, а на деле выходит совершенная Коробочка. Как зарубил что себе в голову, то уж ничем его не пересилишь; сколько ни представляй ему доводов, ясных, как день, всё отскакивает от него, как резинный мяч отскакивает от стены. Отерши пот, Чичиков решился попробовать, нельзя ли ее навести на путь какою-нибудь иною стороною.)