МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РФ

ГОУ ВПО «Саратовский государственный университет»

ЮРИДИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ

КАФЕДРА ТЕОРИИ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА

ДОКЛАД.

Тема: «Исторические и теоретические предпосылки возникновения социологии права».

Саратов, 2011

Античные концепции. Вначале идея, что право — это внушение (рациональное или сверхъестественное), которое предписывает человеку придерживаться определенной линии поведения, высказывалась греками. Ее можно, в частности, найти у Платона и Аристотеля, но также и у стоиков. Цицерон, переводивший греческих философов для римлян, в произведении «Огосударстве» сформулировал определение естественного права, которое впоследствии стало классическим: «Истинный закон представляет собой то, что говорит правильно употребленный разум. Закон находится в согласии с природой, присутствует всюду и является вечным. Он приглашает к исполнению долга и в испуге шарахается от преступления и коварства. Ни волей сената, ни волей народа никто не может быть освобожден от обязанностей, возлагаемых на него законом. Он неизменен и не может утратить своей силы. Все народы во все времена будут подчиняться этому вечному закону».

Взращенные на эллинистических идеях, римские юристы разработали концепцию права, очень близкую этим принципам и в значительной степени проникнутую нравственностью. Для Цельса (II в. н.э) право — это искусство добра и справедливости (ars boni et aequi). «Изучающему право, — подчеркивал Ульпиан полвека спустя, — надо прежде всего узнать, откуда происходит слово jus (право); оно получило свое название от justitia (правда, справедливость), ибо, как превосходно определяет Цельс, право есть ars (искусство) bonu (добра) и aequi (равенства и справедливости)». Ульпиан резюмирует это в трех следующих максимах: Honeste vivere (жить честно), alterum поп laedere (не вредить ближнему), suum cuiquque tribuere (воздавать каждому по достоинству). Как видим, перед нами скорее идеальные правила поведения, чем правовые нормы. Им дали название естественного права в противоположность праву гражданскому, термину, который в те времена обозначал нормы, присущие каждому государству (civitas). Но у юристов существует своего рода иерархия правовых норм, и гражданские законы всегда должны исходить из сформулированных выше принципов. Более того, право рассматривается ими преимущественно как умение вершить правосудие. При всей реалистичности римского права не будет преувеличением сказать, что оно, в общем и целом, остается верным этим максимам.

Средневековые концепции. В период, когда античная цивилизация рушилась под напором германских племен и под воздействием христианской религии, право, во всяком случае на Западе, приходило в упадок. Зарождалось общество совершенно нового типа, феодализм, при котором правовые нормы больше не основывались на принципах равенства — как это было в римском праве — а, напротив, базировались на принципах иерархии и подчинения. Было бы, однако, не совсем правильно утверждать, что этот режим зиждился на насилии. Подобно любому обществу, у феодального была своя правовая структура. Основным элементом в этой юридической системе был договор, однако, существенно отличающийся от римского или современного. Во-первых, речь идет как о публичном, так и о частном праве, поскольку в силу почти исчезнувшего понятия суверенности государства общественные функции имели там в основном наследственный характер. Кроме того, что весьма существенно, этот средневековый договор совершенно не соответствовал понятиям, которые вкладывали в него римские и современные юристы, — что договор (теоретически) есть продукт двух свободных и равноправных волеизъявлений. Он гораздо ближе к своего рода сделке, в соответствии с которой индивид или принадлежащая ему земля имеют четко установленный статус с сопутствующими ему правами и обязанностями. Кроме того, по крайней мере в начале средних веков, правовые нормы передавались устно. Они тщательно соблюдались и не подлежали критике. По всем этим причинам феодальное право не стало для современных ученых объектом углубленного анализа.

Именно в церкви, через ее теологов и юристов (каноников), можно найти элементы юридической доктрины, и эта доктрина в значительной степени совпадает с доктриной римских правоведов, несмотря на их язычество. Так, например, наиболее известный из средневековых ученых, Фома Аквинский (1225—1274), проводит различия между тремя типами права — божественным, естественным и человеческим. Если божественное право основано на Священном Писании и постановлениях пап и церковных соборов, то естественное право, практически не отличается от того, что римляне обозначали тем же термином. Его постулаты имели рациональное обоснование, и хорошо известно, что святой Фома не противопоставлял разум и веру — вера была для него высшим проявлением разума. Поэтому предписания божественного и естественного права превалируют над предписаниями позитивного права, когда между ними возникают противоречия. Таким образом, в некоторых случаях он вынужден был выступать за неподчинение, чтобы обеспечить соблюдение норм естественного права, которое косвенно является, если так можно сказать, проявлением права божественного. Позитивно-правовым человеческое установление является только тогда, когда оно не противоречит естественному праву.

Теория естественного права. Разработка идей естественного права началась с творчества великого голландского юриста Гуго Гроция (1583—1645). Если до него естественное право рассматривалось и обосновывалось в рамках теологической концепции права как божественное установление, то Гроций впервые трактует его как порождение здравого человеческого разума. Он двумя разными способами доказывает существование естественного права. Во-первых, естественное право соответствует требованиям разума и потребностям общества (априорный способ). Во-вторых, естественное право или его элементы наблюдаются у всех без исключения народов, и потому можно сделать вывод о его всеобщности (апостериорный способ). Волеустановленное (позитивное) право, существующее в государстве, полностью базируется на естественном праве. Его составляют гражданские законы, принятые на основании договора. Всеобщие принципы естественного права не зависят, по мнению Гроция, от воли Бога. Бог не может изменить их, как не может изменить законов логики и математики. Даже если предположить, что Бога не существует, естественное право существовало бы.

XVII—XVIII века. По своей рациональной основе теория естественного права была близка учениям юристов античности. Она также полностью соответствовала умонастроениям мыслителей XVII и XVIII веков, много внимания уделявших проблеме естественного состояния человека и происхождения государства и права как «искусственного», производного из естественного, состояния.

Выдающийся английский мыслитель Томас Гоббс (1588—1679) стал основоположником так называемой «договорной» теории происхождения государства и права. Согласно представлениям Гоббса, все люди от природы обладают одинаковыми способностями и качествами. Кроме того, все они стремятся к максимальной реализации своих эгоистических интересов, ничем не ограничивая это свое желание. По этой причине естественным изначальным состоянием человеческого общества является «война всех против всех» — никем и ничем не регулируемое хаотическое силовое противостояние индивидов друг другу. Тем не менее, считает Гоббс, люди наделены от природы способностью и желанием находить выход из неблагоприятного положения. Ими движет здоровый инстинкт самосохранения, страх смерти и здравый смысл, или естественный разум. Все это в совокупности подводит их к пониманию необходимости преодоления естественного — досоциального и доправового — состояния. С этой целью индивиды заключают между собой общественный договор о создании государства, которое бы оберегало и защищало индивидуальные права каждого и тем самым ограничивало бы естественную свободу доправового состояния. Аналогичной концепции происхождения государственной власти придерживался Джон Локк (1632-1704).

Французский мыслитель Жан-Жак Руссо (1712-1778) был автором иной версии теории общественного договора. В догосударственном состоянии общества все индивиды свободны и равны друг другу, у них нет частной собственности и социального гнета. Однако в дальнейшем, с возникновением частной собственности и имущественного неравенства, начинаются бедствия и страдания, связанные с неограниченным произволом богатых. На помощь, как и в теориях Гоббса и Локка, приходит общественный договор, но в интерпретации Руссо он несет с собой не добро, а зло, поскольку с его заключением люди теряют свою естественную свободу, бывшую величайшим благом. Возникшие органы власти «наложили новые путы на слабого и придали новые силы богатому, безвозвратно уничтожили естественную свободу, навсегда установили закон собственности и неравенства, превратили ловкую узурпацию в незыблемое право и ради выгоды нескольких честолюбцев обрекли с тех пор весь человеческий род на труд, рабство и нищету». Такое плачевное состояние общества, согласно Руссо, может и должно быть изменено путем перезаключения общественного договора на новой основе. Тогда народ расторгнет неправедные отношения с сувереном и учредит новое государство, формой которого станет республика и которое будет соблюдать и оберегать естественные права своих граждан. Только подобное государство и соответствующие ему законы и порядок могут стать достойными преемниками естественного состояния общества.

Историческая школа права. В конце XVIII и в начале XIX века идеалистические теории, наиболее ярким выражением которых является естественное право, подверглись первым и энергичным нападкам со стороны движения, возникшего тогда в Германии и получившего название «исторической школы права». Ее главными представителями были Густав Гуго (1764-1844), Георг Пухта (1798-1846), Карл-Фридрих Савиньи (1779—1861). Заслуга исторической школы права заключается в том, что ее представители впервые попытались ввести в теорию права элемент историзма, отсутствовавший в построениях теоретиков «общественного договора». Однако этот историзм имеет существенный изъян: субстанцией права становится нечто иррациональное, туманное и романтизированное, само по себе выходящее за рамки теоретического рассмотрения — национальный дух. Такая посылка с необходимостью влекла за собой общую консервативную направленность этой концепции. Так, согласно Гуго, назначение права состоит в том, чтобы сохранять государственный порядок, каким бы консервативным он ни был. Если позитивное право соответствует народному духу, то оно должно уважаться как нечто данное свыше и непогрешимое, и ценность закона только в точности его соответствия духу нации. Опираясь на эти принципы, представители исторической школы выступали апологетами крепостного права, феодальной зависимости, монархической государственности.

Генри Мэн (1822—1888), автор труда «Древнее право», был родоначальником юридической этнологии и сравнительного права. Сгруппировав и сопоставив факты, изучив римское, германское, славянское, ирландское, индусское право, он проследил правовую эволюцию различных обществ. Это процесс медленной трансформации древних правовых институтов, базирующихся на традиции, по направлению к институтам современного права. Такое направление развития права «от статуса к договору» является, по мнению Мэна, основной закономерностью правовой эволюции. Эта формула получила в истории правоведения название «закон Мэна». Многие общества останавливаются в своем развитии на той или иной стадии. Такие общества Мэн называет статическими(их подавляющее большинство) в отличие от прогрессирующих(страны Европы и Америки), обладающих сознательным стремлением меняться в лучшую сторону, совершенствоваться.

Рудольф фон Иеринг (1818—1892), немецкий юрист, является одним из наиболее известных правоведов своего времени. В отличие от представителей исторической школы он более реалистичен в оценке природы права. По его мнению, истоки права — в непрекращающейся борьбе индивидов и групп за свои интересы. Нормы права отражают и фиксируют реально существующие потребности и интересы. «Где могло бы существовать право, которое вышло бы не из деятельности силы и энергии индивидуалов и начала которого не терялись бы в темной глубине физической силы? Мечом основан римский мир, и меч или копье являются древнейшим символом римского права», — писал Р. Иеринг¹.

Большое влияние на формирование юридической социологии оказало творчество французского социолога и психолога Габриэля Тарда (1843—1904).Социальные явления и, в частности, преступность Тард объяснял действием психологической потребности в подражании. Существует преступная субкультура — татуировки, песни, литература. Таким образом, по мнению Тарда, мир преступников — это часть социального мира. На основе теории подражания Тард разработал криминологическую концепцию обучения, выделив три основные закономерности подражательного процесса:

1. индивиды, находящиеся в непосредственном общении, быстро перенимают друг у друга поведенческие стереотипы;

2. подражание пронизывает все общество, причем младшие подражают старшим, бедные — богатым, нижестоящие — вышестоящим;

3. воспринятые через подражание поведенческие стереотипы или вытесняют прежние, или усиливают их действие, накладываясь на них. Часто старые модели становятся предпосылкой для усвоения новых, например, привычка употреблять алкоголь часто дополняется привычкой к наркотикам. Подражание служит основой формирования личности преступника-рецидивиста. Технически сложные преступления требуют специальных навыков, на приобретение которых требуется длительное время. Поэтому длительное нахождение в преступной среде позволяет молодым преступникам посредством подражания овладевать криминальным ремеслом.

Исследования Э. Дюркгейма (1858—1917) в области социального разделения труда сыграли важную роль в развитии юридической социологии. Состояние общества и господствующий в нем вид солидарности, согласно Дюркгейму, проявляются в уровне развития права. Право — это «зримый символ», по которому легче проследить структуру общества и уровень коллективного сознания, в то время как тип социальной солидарности — вещь чисто моральной природы, не поддающаяся непосредственному наблюдению. Именно институт права, согласно Дюркгейму, как магический кристалл, высвечивает все социальные отношения. В методологическом плане правовые нормы, считал он, обладают большой ценностью. Обладая более общим, постоянным и материальным характером, они говорят больше о социальных фактах, чем могут сказать чувства и мнения. В соответствии с типологией социальной солидарности Дюркгейм типо-логизирует и право. Репрессивный тип права характерен для обществ, в которых господствует механическая солидарность. Такой тип солидарности связан с неразвитым разделением труда, доминирующим коллективным сознанием и подчиненным положением индивида по отношению к коллективу. Чем полнее коллективное господствует над индивидуальным, тем шире сфера поступков, рассматриваемых обществом как преступления, и соответственно наказуемых. Это проявляется в господстве репрессивного права, суть которого в том, что оно преследует и наказывает индивидов за поступки, не устраивающие коллективное сознание.

Для обществ с преимущественно органическим типом солидарности характерен реститутивный тип права. Реститутивное право ориентировано не столько на наказание, сколько на установление социальной кооперации, сближение людей и восстановление справедливости. Оно организует совместную жизнь и деятельность автономных индивидов.

Первоначально репрессивное право было господствующим. Древнееврейское право, к примеру, по мнению Дюркгейма, было всецело репрессивным, ориентированным на наказание. Впоследствии — начиная с римского права — господство репрессивного права нарушается, начинает развиваться семейное, договорное, процессуальное, публичное право.

Социология права осознала себя как наука только в конце XX века: в 1913 году австриец Евгений Эрлих опубликовал работу «Основы социологии права»; в 1956 году на факультете права Парижского университета был введен курс юридической социологии; в 1962 году Международная социологическая ассоциация учредила комитет по исследованиям в области социологии права. Но молодые науки не отказываются от своих предшественников. А в социологии права их много. Когда неюрист начинает интересоваться правом и не может изучать его как специалист в этой области, он может заняться им как социолог. По этой причине в сообщениях историков и путешественников, повествующих о сценах из прошлого или об иноземных нравах (семья, ярмарки, судебные процессы и т.д.), содержится так много фактов социоправового характера, а у философов возникает столько мыслей, касающихся той же тематики.