Север - Юг

Одними из серьезнейших проблем современности являются проблемы социально-экономического развития, в разрезе которой все более и более выделяется разрыв в социально-экономическом развитии и благосостоянии между развитыми странами Запада и странами так называемого "Третьего мира". Развитые страны характеризуются высоким уровнем дохода на душу населения. В таких странах большая часть населения имеет высокий уровень жизни. Развитые страны имеют, как правило, большой запас произведённого капитала и население, которое по большей части занято высокоспециализированными видами деятельности. Развитые страны называют также индустриальными странами или индустриально развитыми. Третий мир (развивающиеся страны) - те страны, которые отстают в своем развитии от индустриально развитых стран Запада со свободным рынком (Первый мир) и индустриально развитых бывших социалистических стран (Второй мир). Сегодня налицо одна тенденция - бедные беднеют, а богатые богатеют. Так называемый, "цивилизованный мир" (США, Канада, Япония, страны Западной Европы - всего около 26 государств - примерно 23% мирового населения) на данный момент потребляют 75% производимой в мире энергии, 79% добываемого топлива, 95% древесины, 72% выплавляемой стали, источником же сырья является как раз "Третий мир", в котором сегодня остро стоят гуманитарные проблемы, в том числе проблема голода. Проблема взаимоотношений "Первого" и "Третьего" миров и получила название проблемы "Север - Юг". Касательно нее существует две противоположных концепции: первая утверждает, что причиной отсталости стран бедного "Юга" является так называемый "Порочный круг бедности", в который они попадают, и за счет чего не могут начать эффективное развитие. Многие экономисты "Севера", приверженцы этой точки зрения, считают, что в своих бедах виноват сам "Юг". Иная концепция утверждает, что основную ответственность за нищету стран современного "Третьего мира" несет именно "цивилизованный мир", ибо именно при участии и под диктовку богатейших стран мира происходил процесс формирования современной экономической системы, и, естественно, эти страны оказались в заведомо более выгодном положении, что сегодня позволило им сформировать так называемый "золотой миллиард", погрузив в пучину бедности все остальное человечество, нещадно эксплуатируя как минеральные, так и трудовые ресурсы стран, благодаря распространению колониализма и неоколониализма.

Таким образом, проблему "Север - Юг" следует рассматривать с двух сторон, анализируя две точки зрения на данную проблему.

Страны Юга и «порочный круг бедности»

Причины формирования и даже увеличения разрыва между странами мира учёные объясняют по-разному. Большинство учёных 19 века склонялось к мысли о том, что люди из южных широт слишком избалованы природой, которая круглый год балует их солнцем, теплом и обилием еды. В таких условиях единственной их заботой становиться не поиск пропитания, а продолжение рода. В 1998 г. на Земле зарегистрирован шестимиллиардный житель. При этом наиболее быстрыми темпами население увеличивается в менее развитых социально - экономически странах Азии, Африки и Латинской Америки, что резко обостряет в них проблемы жилья, образования, медицинского обслуживания и продовольствия. Из-за быстрого роста населения, жители южных стран быстро сталкивается с бедностью. Данные государства сами по своей вене попадают в «порочный круг бедности».

Низкий душевой доход в бедных странах ограничивает возможность сбережений и накопления. В результате сохраняется низкая производительность труда и низкие доходы. К тому же быстрый рост населения может сразу поглотить увеличение дохода на душу населения и таким образом свести на нет возможность выхода из “порочного круга бедности”.

В целях помощи выхода из данного «круга» и привлечения внимания к сотрудничеству между развитыми и развивающимися странами Генеральная Ассамблея ООН установила День сотрудничества Север - Юг Организации Объединённых Наций.

Успешные решения проблем развития обычно передаются от стран Севера странам Юга или распространяются между странами Юга. Чтобы помочь части наиболее бедного населения выбраться из “западни бедности”, которая часто охватывает многие поколения бедных, в качестве модели была выбрана мексиканская программа обусловленных денежных трансфертов "Oportunidades", адаптированная к новым условиям.

Программы обусловленных денежных трансфертов, где бы они не существовали, преследуют общую цель: разорвать порочный круг бедности, которым часто охватываются многие поколения бедных. Вместо распределения продовольствия или ваучеров, вместо “подачек” через общинные организации - служащих частью традиционных программ борьбы с бедностью, - денежные средства в рамках программ обусловленных денежных трансфертов выдаются непосредственно семьям, если они демонстрируют определенные достижения. Для того чтобы продолжать получать два раза в месяц пособие, участвующие в программе домохозяйства должны выполнять определенные условия, в том числе следующие:

1. Регулярное посещение учебных заведений и высокая успеваемость.

2. Медицинское обслуживание и прохождение регулярного медицинского и стоматологического осмотра.

3. Работа полный рабочий день или учеба без отрыва от работы.

Когда участники открывают счет в банке, они и за это получают небольшое денежное вознаграждение. Оценки показывают, что программы обусловленных денежных трансфертов ведут к снижению показателей прекращения посещения учебных заведений, улучшению здоровья семей и расширению возможностей для занятости, и все это служит элементами, помогающими вывести семьи из глубокой бедности.

Проведенная Всемирным банком оценка программы “Oportunidades” выявила, что численность бедных среди участников программы уменьшается на 4,9 процента в первый год и на 18 процентов по второй год.

Таким образов, по одной из концепций в разрыве между Севером и югом виновником является сам Юг со своей невозможностью вырваться из «порочного круга бедности».

Страны Севера и удобный для них мировой экономический порядок

Наряду с утверждением о том, что в проблеме “Север-Юг” изначально и прежде всего, виноват сам “Юг”, получило развитие прямо противоположения точка зрения - виноват, прежде всего, “Север”. Основная идея этих работ состоит в том, что международные экономические отношения изначально были сформированы индустриально более развитыми странами и, следовательно, отражают в первую очередь их интересы, т.е. экономические интересы “Севера”.

Восток-Запад

До недавнего времени в постсоветской гуманитаристике понятия «Запад» и «Восток» встречались крайне редко, а иногда совершенно отсутствовали в научном аппарате философов, историков, политологов и других, что можно объяснить, еще дающим знать о себе наследием советского обществоведения. Происхождение этих понятий восходит ко времени азиатских завоеваний Александра Македонского, мечтавшего о согласии и дружбе народов Востока и Запада. Он желал, чтобы согласие и дружба были длительными и всеобщими. Но последовавшее за арабскими войнами и падением Константинополя (1453 г.) расчленение на две части: «христианскую Европу» и «мусульманский Восток», а позже мирообразующие ареалы «Восток» и «Запад», получили значение факта и в средневековом сознании, и в научных интерпретациях двух последних столетий.

Понятия «Запад» и «Восток» в контексте глобализации

Запад и Восток, Восток и Запад – это вечное противопоставление, попытка представить социально-экономическое и культурное развитие этих двух регионов мира совершенно противоположными благодаря наличию в них существенных различий в политическом устройстве, ценностных ориентациях и религиозных взглядов.

Так, в целом ряде исторических исследований Восток или его какая-то часть представлялись то краем всеобщего благоденствия, учености и просвещенности, то акцентировалось в духе застоя, рабства и нищеты.

С другой стороны, сложившееся в XIX и XX вв. превосходство Запада в технико-экономическом и военно-стратегическом отношении, породило в умах определенного круга европейских интеллектуалов иллюзию «неполноценности» восточного мира, что дает им право приобщения «косного» Востока к благам цивилизации. Особенно неубедительно выступает представление отдельных западных, да и не только западных политиков, что восточный тип цивилизации, особенно мусульманский, при контактах с другими цивилизациями и культурами, обнаруживает имперские тенденции к другим социокультурным обществам.

На самом деле Восток и в древние времена, и сегодня не представлял и не представляет собой монолитное целое, двигающееся в одном эсхатологическом направлении. Можно выделить три направления в истории развития его цивилизации: панегирический (хвалебный), критический и исламский. В рамках первого Восток, и, прежде всего, Китай, представлялись краем всеобщего благоденствия, учености и просвещенности и ставились как пример, как образец мудрости в управлении. В рамках второго типа (Древний Египет, Древняя Персия, некоторые другие деспотические государства Востока) внимание акцентировалось на духе насилия, рабства, жестокости и длительного застоя. В рамках третьего типа цивилизации (Восток арабо-исламского региона) широкое распространение получило представление о превосходстве морально-этических норм арабо-мусульманской цивилизации над Западом, развития точных наук, таких как алгебра, тригонометрия, астрономия, география, химия, психология, медицина и другие.

Поэтому, здесь необходимо такое научно-историческое понимание, которое в современных условиях утверждает цивилизованный подход, основанный на идеях «культурного плюрализма», на признании уважения ко всяким культурам и конфессиям, на необходимости отказа от всяких преимуществ той или иной культуры, а следовательно, отрицания как европоцентризма, так и превосходства Востока. В оценке взаимоотношений Запада и Востока при полном уважении различных путей развития этих регионов должна доминировать концепция, согласно которой конечная дорога истории ведет к сближению, и, в конечном счете, к образованию единой мировой цивилизации.

Однако на протяжении всего последнего столетия (XX в.) отношения стран Запада и Востока носили как бы одномерный характер: бедные и отсталые народы Востока смотрели в сторону Запада, в поисках идей, моделей развития и руководства. Поэтому неудивительно, что на Западе глубоко укоренилось убеждение, будто его миссия в Азии, т.е. на Востоке, состоит в том, чтобы учить, руководить, повелевать. Для выявления сущности рассматриваемой проблемы необходимо, прежде всего, разоб­раться в устоявшихся представлениях о Востоке и факторах его традиционной отсталости. Здесь нельзя не отметить и то, что Запад имел о Востоке в основном мифологические и легендарные представления. Такой подход органически сочетался с формированием негативного отношения к Востоку и Азии.

Проблема Запада и Востока интересовала многих. Но только Гегель дал его истинное философское обобщение, кстати, вообще первое в истории культуры и, по мнению некоторых исследователей, единственное по степени проникновения в существо дела.

Особенность гегелевского видения проблемы Востока в контексте всемирной истории, связано с его пониманием человеческой сущности как сущности всеобщей, обладающей в качестве носителя духа «абсолютным правом на развитие». Отличие Гегеля от тех, кто позднее решался на, казалось бы, сопоставимые по задачам обобщения дихотомии Запад - Восток в том, что, он личностно был настроен не на разделяющий века и народы энциклопедизм странного художественно-политического склада, а на человеческую универсальность, в том, что он искал и находил возможность «духовной связи» в человечестве, явленность и прочность которой зависела от многих и вполне осознаваемых им факторов - от сознания людей, их личных усилий, того начала в человеке, которое соответствует самой его сущности и которое, согласно идее свободы в её человеческом понимании, принципиально открыто миру и раскрывается в процессе познания, способствуя установлению разумных начал в мире социальности, тех, что обеспечивает динамичный рост «богатства» государства при стабильности социально-политических структур.

По мнению французского исследователя М. Юлена, Гегелем была создана «особая концепция Востока, где он, Восток, предстаёт в ней как, окончательно изгнанный из нашей культуры источник, как пережиток, как нечто бездейственное, как исторический тупик, который необходимо изучать с той единственной целью, чтобы его избежать».

Если говорить о понятиях «Запад» и «Восток» в философской концепции то, как правильно заметил А.Г. Косиченко: «Многое зависит от того, каким видит мир та или иная концепция, из какой онтологии она исходит». Так, П.Я. Чаадаев в своей «Апологии сумасшедшего» писал: «Мир искони делился на две части – Восток и Запад. Это не только географическое деление, но также и порядок вещей, обусловленный самой природой разумного существа: это - два принципа, соответствующие двум динамическим силам природы, две идеи, объемлющие всё устройство человеческого рода».

Таким образом, специфика Востока и Запада, их отличие друг от друга онтологически укоренено. Вместе с тем Восток и Запад укоренены не в разных, а в одной и той же объективной онтологии. Это – онтология Универсума и Человека, Космоса и Макрокосмоса. Поэтому по своей универсальной сущности и Человек Востока, и Человек Запада один и тот же; равно один и тот же предстоит и тому и другому. В то же время, Восток и Запад представляют собой лишь два модуса единого Целого, различающиеся противоположными модальностями (как Инь и Янь в китайской философии). Они как «сиамские близнецы», неслиянно-нераздельны, и в качестве таковых присутствуют во всём.

Великий арабский мистик-суфий Ибн Араби (1165-1240) в своих «Геммах мудрости» писал, что «Восток» означает явное, открытое взору, «Запад» - скрытое от взора, неявленное чувствам. Тем самым, «Запад» и «Восток» очерчивают границы Универсума, и «между ними», то есть сочетая их черты, и располагается мир, в котором одно постигается чувствами (Восток), а другое скрыто от них и постигается разумом (Запад).

В свое время Гегель высказал весьма проницательную мысль: «Восток и Запад присущи каждой вещи». Планета наша в этом смысле может быть уподоблена большому магниту, полюсами которого являются специфические и мироотношенческие модальности. Т.П. Григорьева сравнивает соотношение Востока и Запада с функциональной асимметрией полушарий головного мозга человека: «правое, более древнее, отвечает за более целостное видение, интуицию, единство; левое – за логику, анализ и синтез. Но лишь вместе они обеспечивают жизнедеятельность Целого». С Востоком и Западом дело обстоит аналогично. И подобно тому, как полноценное сознание обеспечивается лишь работой обоих полушарий, так и полноценное бытие Человека как Макрокосмоса может быть понято как гармоническое сочетание восточного и западного способов бытия Человека в Мире. Стало быть, Восток и Запад по своей самой глубинной сущности суть лишь два «полушария» единого Целого – мира Человека. Поэтому вслед за Германом Гессе можно заявить, что «в мудрости Востока и Запада мы видим…. не враждебные, борющиеся силы, но полюса, между которыми раскачивается жизнь».

Проблема «Запад – Восток» в историографии философии конца XIX - XX вв. пока не освящена, впрочем, как и ее важность. В трудах зарубежных ученых напротив отложился серьезный пласт теоретических и иных научных разработок, без знания и использования которых содержание и общественных движений и вообще историю народов Востока XIX - XX вв. нельзя понять и раскрыть в достаточной степени. Естественно, здесь нужен критический подход.

Современный Восток, – как пишет Гаджиев К.С., - представляет собой целый комплекс социокультурных, национально-историко-культурных ареалов, таких как ближневосточный арабо-и тюрко-мусульманский, средне-восточный иранcко-тюркомусульманский, центральноазиатский тюрко-мусульманский, восточно-азиатский буддийско-синтоистский, конфуцианско-индийский, индустско-буддийско-мусульманский и т.д. Каждый из этих миров, как по своим внутренним базовым характеристикам, так и по взаимоотношениям с западным миром имеет свои особенности и требует соответствующей трактовки. При всем том преобла­дающие на Западе подходы к Востоку определяются восходящими еще к Гегелю представлениями о пассивности, летаргичности и неспособности восточного менталитета к социальному, технологическому и иным формам прогресса. Современные же авторы, в факторах способствовавших модернизации ряда азиатских стран, ищут не в них самих, а вовне, акцентируя внимание исключительно на роли вне экзогенных факторов, импульсов извне, феномене революции сверху, доминирующей роли надстроечных институтов.

При этом некоторые авторы видят некую дуальность в системе отношений Восток - Запад или Запад - Восток, подразумевая под «Западом» принцип личностный, а под «Востоком» - принцип социальный. Оставляя в стороне вопрос о правомерности и обоснованности тезиса о дуальности, следует указать на то, что потеря такой «геосоциокультурной дуальности», привела бы к утверждению той или иной формы унитарности, что было бы чревато ускорением социокультурной и духовной энтропии единой унитарной цивилизации, ее самоограничением и смертью.

Как считал Гегель, Восток - начало всемирной истории, Европа - ее конец. Причем, по его мнению, на Востоке «восходит внешнее физическое солнце», а на Западе «восходит внутреннее солнце самосознания». Не заблуждался ли, утверждая это классик немецкой философии? Если вспомнить Екклесиаста, то «во многой мудрости много печали» и вряд ли у человека Востока «внутреннего солнца самосознания» меньше, чем у современного европейца.

Для исследований западных специалистов показательным был период 50 - 70 гг. XX века, когда европейские и афро-азиатские общества описывались как разнотипные социокультурные явления, причем вторые ассоциировались с неразвитостью, отсутствием внутренних потенций развития. Методологическое противопоставление указанных обществ не было, к примеру, преодолено и школой мирсистемного анализа И. Валлерстайна, выделивший центр, полупериферию и периферию мирового развития. В теориях школы периферия не имеет перспектив национального процветания. Большой успех сопутствовал концепциям национализма, усмотревшим его обусловленность в контексте исторического развития любых обществ, включая глобальный фактор современного существования (Э. Геллнер). Отметим также распространенность употребления в западных теориях понятий «модернизация», «традиция», формировавших подходы к изучению сложных процессов взаимодействия культур Запада и Востока.

Модернизация на Востоке началась с XIX века как социальная трансформация общества и была связана с глобализацией исторического процесса, где социальная трансформация различных обществ, различных стран оказалась включенной в определённый общемировой процесс.

В самом кратком виде модернизацию можно определить как форму перехода от традиционной, аграрной цивилизации к либеральной, индустриальной цивилизации.

XIX век поляризовал мир на две части: западную (капиталистическую) и незападную (некапиталистическую). Доминантой поляризации было активное воздействие Запада на мир традиционного Востока с тем, чтобы преобразовать его по своему образцу и подобию. «Исторически модернизация – отмечает С. Айзенштадт, - это процесс изменения в направлении тех типов социальной, экономической и политической систем, которые развивались в Западной Европе и Северной Америке с XVII по XIX век и затем распространились на другие европейские страны, а в XIX и XX вв. – на южноаме­риканский, азиатский и африканский континенты».

Однако и Восток не был в этом процессе только лишь пассивным объектом воздействия. Для Востока столкновение с Западом породило потребность восприятия, адаптации многих элементов западной цивилизации. На это указывал выдающийся индийский мыслитель-гуманист Шри Ауробиндо Гхош: «…Когда культура, впавшая в состояние пассивного существования, сна, застоя, сталкивается или, что ещё серьёзнее, получает прямое воздействие от «бодрствующей», активной, чрезвычайно творческой культуры и обнаруживает себя противопоставленной её молодой и плодотворной энергии, видит её громадные успехи и развитие новых идей и формаций, первым же жизненным инстинктом будет, конечно, перенять эти идеи и формы, заимствовать их вплоть до имитации и репродуцирования, чтобы обогатить себя, и тем или иным путём обрести все преимущества этих новых сил и возможностей».

Имитация и репродуцирование означает, что Индия, как и другие страны Востока, при столкновении с Западом ощутила свою отсталость. Модернизация для неё означала объективную потребность преодоления отсталости посредством усвоения достижений западной цивилизации.

Но модернизация неевропейских стран как репродуцирование означает вместе с тем перенос на местную социокультурную почву идей и ценностей иной культуры, как правило, западной. При этом возникает проблема встречи и культур, цивилизаций, их конвергенции. Это сложный социальный процесс, который сопровождается такими явлениями, как сопротивление модернизации, раскол в обществе между силами сопротивления и приспособления к реформам, опасность утери национально-культурной идентичности, духовной деградации.

Технологический прорыв Запада в середине второго тысячелетия породил иллюзию о том, что единственной перспективной цивилизацией ориентированной на будущее, является ее западноевропейская форма. Восток в европоцентристской культурологии, - как считает известный казахстанский культуролог Т.Х. Габитов, - воспринимался только как ареал аккультурации, то есть в качестве полигона вестернизации. Но объективный научный анализ показывает, что Запад без Востока одномерен и духовно-нравственно ограничен.

Современная доминирующая западная техническая цивилизация ограничила человеческую духовность, подчинила ее потребительским и прагматическим установкам, сделало «усеченным» сознание человека, откуда и возникло «одномерно-плоскостное» видение мира. По мнению Р. Розака, выход из этого тупика заключается в формировании новой культуры, где соединяются логика и интуиция, наука и вера, индивидуализм и общность, искусственное и естественное. Взаимоинтегрирование систем ценностей Запада и Востока не породило еще новый культурологический опыт. Доминирующие универсалии западного мира не затрагивают глубинных пластов культуры и менталитета Востока, а пока действуют лишь на уровне адаптации восточного социума к новым информационным, технологическим и социальным преобразованиям. Л. Гумилев считает, что нет народов изначально передовых или отсталых, все большие народы Востока и Запада имели в своей истории полосы и стремительного движения вперед, и движения замедленного, а то и вовсе попятного, что приводило к временному отставанию.

Сопротивление модернизации оказывали, как правило, традиционные слои общества, которые чувствовали в западной культуре, европейской рациональности структурно чуждую им силу, которая окончательно подрывает основы их бытия.

В настоящее время Запад и Восток объединяются в поисках решения проблем духовного развития человечества и становления высшего человеческого бытия. Точнее, инициатива в большей степени исходит от Запада, т.к. триумф западного мышления так и не дал окончательного разрешения проблем человека. Более того, генерируемая на Западе жизненная философия, опирающаяся на силу, конкуренцию и самоутверждение, проявляющая линейный прогресс и неограниченный рост, привела с одной стороны, к разработке современной наукой высочайших технологий, а с другой стороны к социаль­ному, экологическому, моральному кризису. Стало очевидным, что препятствия прогрессу находятся не в сфере технологий, а в сфере, которую можно отнести к человеческой природе. Именно поэтому Запад обращается к восточным философским системам, к их традициям психофизического совершенст­вования.

Тема кризиса западной цивилизации, культуры, философии, являлась сквозной для русской общественной мысли «серебряного века». Сегодня, в современном мире, проблема «Восток-Запад», столь волновавшая русских ученых конца XIX - начала XX столетий, не менее, если не более актуальна. Понятия «межнациональный конфликт», «исламский терроризм», увы, прочно входят в нашу жизнь. И это касается не только России, для которой, как для многонационального и многоконфессионального государства, расположенного как в Европе, так и в Азии, их активизация крайне опасна. Конфликт Востока и Запада сегодня для многих очевиден и, что самое важное, крайне опасен для всего мирового сообщества. Именно поэтому оценки русских ученых, касающихся проблемы «Восток-Запад», создание которых относится к периоду «золотого века» русской философии, их анализ сегодня актуален как никогда. История есть опыт, накопленный человечеством. История философии содержит в себе варианты ответов на многие из стоящих перед нами и сегодня острых вопросов.

Так, например, отрицание объективности противопоставления Востока и Запада мы наблюдаем в историофилософии Н..Я. Данилевского, в частности в его знаменитой книге «Россия и Европа».

Восток и Запад, - отмечает Н.Я. Данилевский, - порождая новые и новые культурно-исторические типы, сменяющие друг друга, привносят в историю человечества общие для него достижения. Взаимодействие и преемственность типов приводит к дальнейшему развитию. Открытия и изобретения, такие, как порох, гравюра, компас и другие, пришли на Запад с Востока, посредством арабов. Только взаимопроникновение могло принести их в западную цивилизацию. Противопоставление Запада и Востока, если бы оно существовало в абсолютном понимании этого слова, а уж тем более постоянная вражда и борьба Запада и Востока, остановили бы прогресс. Именно поэтому противопоставление Запада и Востока, наделение Запада званием единственного носителя прогресса и исторической динамики, а Востока – упадка и регресса, не может иметь под собой реальных оснований.

Интересную особенность взаимодействия культур Востока и Запада, мы находим в философии Н. Бердяева. Он считал проблему «Восток-Запад» наиважнейшей в мировой истории, отправной точкой для тех, кто хочет понять мировую борьбу, рассматривая ее сквозь призму философии истории. «Проблема Востока и Запада, - писал Бердяев, - в сущности, всегда была основной темой всемирной истории, ее осью» [16]. Мировую войну в этом контексте он понимал как один из актов всемирно-исторической драмы Востока и Запада. Именно мировая война, по мнению философа, привела Восток и Запад к невиданному доселе соприкосновению. То, чего не смог сделать «мир», смог сделать «раздор» - он вывел западного человека за границы европейской культуры, цивилизации и истории. Но это не говорит о том, что до сих пор Запад был равнодушен к Востоку, не стремился его познать.

Рассуждения Бердяева на тему взаимодействия Востока и Запада можно разделить на два вида: первые носят социологический и психологический характер (известно, что Бердяев многими исследователями философии относится к направлению экзистенциализма, и именно потому, что его философия глубоко психологична); вторые можно назвать «политическими», «геополитическими», так как касаются они империализма и его роли в проблеме «Восток-Запад». Характерной чертой высказываний Бердяева о том, что влекло европейца, человека Запада на протяжении всей мировой истории на Восток, носят скорее психологический, иногда и мистический оттенок.

Н. Бердяев, пытаясь найти истоки начавшегося движения Востока и Запада друг другу, указывает на то, что равновесие западной культуры всегда было условным. Европа была замкнутым миром на протяжении веков, но за ее пределами была «мировая ширь, уходящая далеко на Восток». Государственную и культурную жизнь Европы всегда «беспокоили» мировые пространства, неизведанность, таинственность Востока и его культуры. Даже империалистические стремления западных держав к экономическому господству, Бердяев во многом объясняет стремлением преодолеть замкнутость европейской цивилизации. Здесь империализм – понятие не столько политическое и экономическое, сколько социокультурное. «Неведомая ширь земного шара притягивает к себе. Взоры обращаются к Азии и Африке, к древним колыбелям культуры. Обратное движение с Запада на Восток, по-видимому, является внутренне неизбежной диалектикой европейской культуры» - пишет Бердяев.

Н. Бердяев, анализируя причины первой мировой войны, подчеркивал, что проблема «Восток-Запад» сыграла в этом процессе немаловажную роль. Пожар войны начался с Балкан. Оттуда, по его мнению, всегда шла угроза западному миру. Балканы – путь с Запада на Восток. Константинополь – те ворота, через которые культуры Западной Европы могут пойти на Восток, в Азию и Африку. Образование Османской империи было шествием Востока на Запад. Разрушение Турции будет обратным движением Запада на Восток. Бердяев считает, что народы Запада всегда боялись этого движения, чувствуя себя неготовыми для него.

Признавая то, что проблема взаимодействия Востока и Запада существовала всегда, и не была рождена, как империализм и национализм, в конце XIX века, Бердяев говорит о том, что средневековая Европа в своей политике по отношению к Востоку резко отличалась от Европы начала ХХ столетия. Запад в средние века был смелее в своем стремлении на Восток. Европа не боялась Востока так, как сейчас. Она откликнулась на идею крестовых походов. В дальнейшем замкнутость западного мира усиливается и возникает уникальное по своей сути явление – Турецкая империя,– которая самим фактом своего существования олицетворяет духовную незрелость западных народов, их страх перед движением навстречу Востоку, которое, тем не менее, неизбежно, так как предписано диалектикой исторического развития.

Мировая война, считал Бердяев, не просто сделает возможным огромный скачок Запада навстречу Востоку. Ее результатом будет расширение европейской культуры не только на восток, но и на запад – в Америку. Усиление Америки после войны неизбежно. Западная цивилизация, борясь, даже против своей воли, против воли ее народов, со своей замкнутостью, «провинциальностью», сделает это усиление крайнего Запада возможным и неизбежным. Будет преодолен страх не только перед Востоком, Россией, но и перед расширением границ Запада.

Русская философия, полярность которой известна, часто в форме учений своих представителей давала полностью противоположные оценки западной (европейской) цивилизации. Одной из основных черт философских рассуждений Бердяева было отторжение им полярности, созданной славянофилами и западниками русской философии. Именно за это часто Бердяева осуждали в непостоянстве его убеждений. Но отрицание полярности, отказ от крайних мнений и оценок, привел Бердяева к своеобразному компромиссу в оценке западной цивилизации. Он считал, что европейская культура несовершенна, Европа – не есть идеал культуры вообще. Он пишет: «Только темная, еще азиатская душа, не ощутившая в своей крови и в своем духе прививок старой европейской культуры, может обоготворять дух европейской культуры как совершенный, единый и единственный. И она же не чувствует культур Востока».

Главный недостаток западноевропейской культуры Бердяев видит в ее провинциальности, замкнутости, а, касаясь философии, в материализме. Мировая катастрофа войны должна перевернуть мир и избавить Запад от провинциализма, и, в тоже время, обогатить его религиозным углублением Востока. Это должно привести к отходу западного общества от социологического ощущения к ощущению космическому. Реальное же выражение этот процесс найдет в политике, в политических последствиях. Наступит новый период в истории человечества, в котором Восток и Запад обогатят друг друга посредством своих национальных культур.

Н. Бердяев не идеализирует Восток, так же как и Запад. Он пишет: «Не следует смешивать дикого, темного, азиатского Востока с древней культурой азиатского Востока, представляющего самобытный тип, привлекающий внимание самых культурных европейцев. На Востоке – колыбель всех великих религий и культур. И на вершинах европейской культуры подлинно культурный европейский человек не может чувствовать презрения к своим древним истокам. Это презрение свойственно лишь варвару, человеку некультурному. Старинная культурная европейская душа не может идолопоклонствовать перед европейской культурой и не может презирать культуру Востока» [19]. Противоположность Темного Востока [20] – глубина восточной культуры, ее основное достижение (столь важное для Запада, замкнутого и требующего обновления) – древние религиозные истоки. Объединение достижений Запада и Востока сделает их равноценными по-новому, приведет к созданию нового миропорядка, откроет миру новые горизонты.

Если Данилевский отвергает борьбу Востока и Запада, отвергает объективность существования их вечного противодействия в историческом процессе, то Н. Бердяев признает, что долгие десятилетия, в особенности XVIII -начала XX столетий, Запад вел колониальную политику по отношению к Востоку. Результатом рассуждений Н. Бердяева о судьбах Востока и Запада становится его убеждение в том, что ситуация, когда Европа интересовалась Азией только с точки зрения ее колонизации, захвата ее территории вскоре изменится, и у западной цивилизации появятся новые стремления и интересы, касающиеся Востока, его культуры и особенностей миросозерцания.

Восстановление целостного отношения к миру, обращение к Востоку в философских проектах XX века кардинально изменило и западную мыслительную практику. Философские методы стали более гибкими, уступчивыми, включая в себя не только строгость понятия, но и многозначность понимания как универсального онтологического феномена. Начиная с фундаментальной онтологии М. Хайдеггера (кото­рый, не случайно оценивал свою фундаментальную онтологию как связующую нить между Востоком и Западом [21] и, включая герменевтические опыты Гадамера, западная философская мысль, опираясь на новый онтологический базис, обнаружила, хотя и опосредованно, влияние восточных мотивов, живую связь Запада и Востока.

В конце ХХ столетия в западных научных кругах стала превалировать мнение, что Запад ныне, «единственная цивилизация, которая имеет значительные интересы во всех других цивилизациях или регионах, а также имеет возможность влиять на политику, экономику и безопасность всех остальных цивилизаций или регионов».

Описывая две полярные перспективы развития цивилизации в ХХ I веке – подавляющее могущество Запада и, наоборот, его упадок из-за экономического и демографического спада, безработицы, огромных бюджетных дефицитов, снижения рабочей этики, социальной дезинтеграции, наркомании и преступности, - американский политолог С. Хантингтон занимает середину. Запад, - считает он, - «останется номером один в плане могущества и влияния также и в ХХ I веке. Однако постепенные, неотвратимые и фундаментальные перемены также имеют место в балансе власти между цивилизациями, и могущество Запада по сравнению с мощью других цивилизаций будет и дальше снижаться... Наиболее значительное усиление могущества приходится на долю азиатских цивилизаций (и так будет продолжаться и далее), и Китай постепенно прорисовывается как общество, которое, скорее всего, бросит вызов Западу в борьбе за глобальное господство. Эти сдвиги в соотношении власти между цивилизациями ведут, и будут вести к возрождению и росту культурной уверенности в себе не западных обществ, а также к возрастающему отторжению западной культуры».

Сегодняшняя реальность состоит в том, что Восток уже стал равновеликой Западу несущей конструкцией мирового сообщества, и эта его роль в XX веке будет усиливаться. Причем на самом Востоке фактически вызревают несколько центров (Китай, Япония, Индия, Иран, Казахстан, в том числе и численно возрастающая группа более мелких, но весьма динамичных новых индустриальных стран), способных наравне соперничать как между собой, так и с Западом, если не в целом, то с ведущими его державами.

Другое дело – глобальный конфликт Запада и Востока, в частности модернизированного ислама. Региональные конфликты на пограничных линиях между исламским и христианским миром, как считают авторитетные западные стратеги, обещают принять глобальный характер.

Ислам во второй половине ХХ века, как, оказалось, обладает не только культурным и цивилизованным потенциалом, но и экономическими инструментами позволяющими бросить вызов Западу.

Так, по мнению известного российского арабиста Р. Ланды, на рубеже ХХ-ХХ I вв. главным противоречием нашего времени стало противостояние Запад-Восток. Он полагает, что противостояние господствующих верхов Запада – подчиненных народов Востока происходит ныне в интернационализации классовой борьбы.

Современный исламский фундаментализм – реакция мусульман Востока на вторжение культурных и моральных ценностей Запада, на насильственную модернизацию и «европеизацию» быта, общества и жизненного уклада, на экономическое и социальное неравенство, которое тоже считается результатом вторжения на Восток западного колониализма, а сегодня – глобализма.

Сегодняшний процесс глобализации вновь обращает нас к проблеме диалога между Западом и исламским миром.

В основном три признака, характеризующие ислам, - по мнению Р.Г. Измайлова, - являются причиной трений меду Западом и исламом: 1) неразделенность мирского и религиозного, 2) стремление объединить исламские институты в государство, 3) глобализм ислама.

Третий признак, с одной стороны, «являющийся раздражителем в отношениях между Западом и исламом, с другой стороны, может стать едва ли не решающим моментом в сближении двух традиций. В третьем признаке находит свое выражение идея ислама о единстве происхождения рода человеческого, что помимо прочих факторов говорит о глобальном характере учения ислама. Через общность происхождения можно прийти к общности базовых потребностей индивида, принадлежащего к разным культурным традициям, и, если провести эту линию рассуждения далее, то эта идея может послужить основой для конструктивного диалога. К этому стоит добавить, что ислам активно выступает за развитие науки и новых технологий, а также не отрицает относительной свободы индивида в развитии истории».

Здесь следует отметить, что в условиях современной глобализации исламскому миру следует стремиться воспринимать западный мир не как абсолютно чуждый, а активно сотрудничать с ним, заимствуя позитивные достижения. Западу же следует относиться с пониманием к специфике ислама как религии, не разделяющей мирское и религиозное, более активно изучать ислам для повышения качества диалога с ним в различных сферах

В истории каждого народа, каждой культуры или цивилизации существуют изменчивое и постоянное, временное и вневременное. Одно растет, достигает расцвета, стареет и умирает, а другое в той или иной форме становится достоянием общечеловеческой культуры. Цивилизации и культуры, историчес­кие для нынешнего Запада и Востока, не просто исчезли, а, уходя в историю, сохранились в инфраструктурах и онтологических основаниях нынешних живых культур и цивилизаций Запада и Востока. И эта реальность является перед нами, как вечное становление. Оно создается и разрушается, но никогда не является чем-то законченным. Это особенно важно сейчас, - пишет, например, Гаджиев К.С., - когда совершается глобализационный процесс великого перехода Запада в Восток и Востока в Запад, призванного соединить Восток и Запад в единое целое.

Таким образом, имеющаяся в нашем распоряжении совокупность исторических данных, актуализации проблемы дихотомии «Запад-Восток», «Восток-Запад», может, выглядить следующим образом:

- Эпоха Возрождения в Европе (XIV - XVI вв.) утвердив в правах свободу человеческой воли и рационализм, опередила возникновение научного метода познания и его практического следствия - машинного производства;

- Восток (прежде всего мусульманский), пережив в Х - XV вв. фазу мощного культурного подъема (Восточный Ренессанс), оказался с рядом стран Азии в зоне экономического застоя и различной зависимости;

- Разрыв в темпах экономического и технологического развития двух цивилизованных массивов - Запада и Востока - обусловил в последующий исторический период необходимость его ликвидации, обозначив очевидно доминанту и особенности мирового развития в целом; - Базисом сближения и взаимодействия с Западом выступила идея развития (прогресса), отражающая в горизонте планетарных процессов единство человеческого мышления и практики.

Юг-юг

Наряду с отношениями Север-Юг большое значение имеют также отношения на линиях Север-Север и Юг-Юг. Особое место в них занимают страны с переходной экономикой.

Одно из ярких проявлений открытой экономики - создание свободных экономических зон свободного предпринимательства, которые получили широкое распространение во всем мире. СЭЗ - это территория с выгодным ЭГП, для которой устанавливаются льготный налоговый и таможенный режим, особые условия ценообразования с целью привлечения финансовых, материальных, технологических и трудовых ресурсов. Они создаются прежде всего для привлечения иностранного капитала и новейших технологий, для увеличения валютных поступлений и лучшего насыщения внутреннего рынка товарами и услугами. В мире 3 тыс. СЭЗ, и мировой товарооборот их превысил 1/4.

Координацией мировых экономических отношений занимаются такие органы, как:

1. Генеральное соглашение о тарифах и торговле (ГАТТ);

2. Международный банк реконструкции и развития (МБРР);

3. Мировой валютный фонд (МВФ).

Сотрудничество стран-членов «Группы 77» в рамках проекта «Юг — Юг» имеет целью обеспечить благополучие народов Юга и является механизмом укрепления и поддержания солидарности и единства всех стран-членов группы, обеспечивая их приверженность к проекту и к достижению общей цели.

В 1981 году в Каракасской программе действий были выработаны общие принципы проведения Саммитов Юга в рамках направления «Юг — Юг». Первый организованный «Группой 77» Саммит Юга был проведён в Гаване (Куба) в апреле 2000 года. На нём была принята Гаванская декларация и Программа действий.

В декабре 2003 года в Марракеше (Марокко) была проведена Конференция высокого уровня по сотрудничеству Юг-Юг, на которой были приняты Марракешская декларация и Марракешские рамки осуществления сотрудничества по проекту «Юг — Юг», в которых были прописаны инициативы и конкретные меры всей Группы и стран-участниц для достижения эффективной совместной политики по этому вопросу. Вторая Встреча на высшем уровне стран Юга прошла в 2005 году в столице Катара — Дохе. Третий саммит в рамках проекта «Юг — Юг» пройдёт в 2010 году в Африке. Для поддержки сотрудничества по направлению «Юг — Юг» Группой, для экономического и технического сотрудничества между развивающимися странами, был создан Целевой фонд Переса-Герреро (ЦФПГ) — Perez-Guerrero Trust Fund (PGTF).Так же целью этого проекта является расширение торговли в направлении Юг-Юг (то есть между развивающимися странами). Для этого Группой в 1989 году была Глобальная система торговых преференций между развивающимися странами (ГСТП) — Global System of Trade Preferences (GSTP). Также в рамках Совместного координационного комитета для содействия реализации общих приоритетов развивающихся стран и развития сотрудничества в проекте «Юг — Юг» активное участие принимают Китай и Движение неприсоединения.

Центр – Периферия

В структуре мирового хозяйства можно выделить центр и периферию. К центру относятся высокоразвитые промышленные страны, на долю которых приходится три четверти совокупного объема мирового валового национального продукта, потоков капитала и мировой торговли. Эти страны (многие из них входят в Организацию экономического сотрудничества и развития) являются пионерами научно-технического прогресса, применения высоких технологий и научных открытий, обладают огромным военно-промышленным комплексом и наиболее дееспособной военной организацией (НАТО).

Отношения между промышленно развитыми странами характеризуются борьбой двух тенденций – сотрудничества и соперничества (конкуренции). Среди экономически развитых стран наибольшей мощью обладают США, которые совместно с Канадой и Мексикой строят обширное экономическое пространство, страны Западной Европы (ЕС и ЕАСТ), Япония, новые индустриальные государства Азиатского региона (Гонконг, Сингапур, Тайвань, Южная Корея).

К периферии относятся все остальные государства. Их также называют «третий мир» или «развивающиеся» страны. Многие из них имеют однобокую сырьевую или полуфабрикатную специализацию экономики, устаревшую материальную базу производства, низкий уровень развития товарно-денежных отношений.

Центр и периферия находятся в постоянной связи и взаимовлиянии, несмотря на то, что перед государствами стоят разные проблемы. Для многих стран центра на первое место выдвигаются экологические и гуманитарные критерии развития, формирование качественно новой структуры производства и потребления. Для развивающихся – переход к устойчивому росту, решение социальных проблем; в ряде стран – обеспечение населения продовольствием.

Мировое хозяйство отличается от национального наличием единого мирового рынка. На его функционирование существенное влияние оказывает экономическая политика развитых государств. Отличительной особенностью мирового рынка выступает функционирование системы мировых цен и международной конкуренции. Последняя сводит различные национальные стоимости к единой интернациональной. Мировая цена определяется условиями в тех странах, которые поставляют на мировой рынок основной объем благ. Между странами ведется ожесточенная конкуренция за рынки сбыта. Она нередко протекает в ценовой форме: текстильных, автомобильных, компьютерных, торговых войн. Широкое распространение получили различные виды неценовой конкуренции, связанные с эффективностью использования достижений НТР и организационно-управленческих мер.

Мировое хозяйство характеризуется все более широкой и глубокой интеграцией и интернационализацией.

16