Опричнина на Руси

План

Введение

Попытка Ивана IV силой установить самодержавие
Опричнина. Суть новой опоры государя, ее слабые стороны

Заключение

Список литературы

Введение

Одной из дискуссионных проблем российской истории является деятельность Ивана Грозного и опричнина. Всего семь лет существовала опричнина, но как много ученых «копий» сломано над выяснением ее причин и целей.

В написании данного реферата мне помогли работы многих историков, в том числе Альшица Д.Н., Соловьева С.М., Ключевского В.О., Кобрина В.Б. и др.

Основная часть реферата состоит из двух пунктов, в которых рассматривается, почему Иван IV пришел именно к опричнине и, непосредственно, суть опричнины.

Хронологические рамки реферата – 50-70-е гг. XVI века.

Территориальные рамки реферата – Русь в границах XVI века.

Я считаю, что опричнину можно рассматривать как форсированную централизацию, предпринятую без достаточных экономических и социальных предпосылок, а потому вылившуюся в массовый террор. В целом это не была антибоярская политика. Скорее, это был конфликт внутри всего господствующего сословия, спровоцированный Иваном IV с целью укрепления своей власти (разделив сословие на две части и натравив их друг на друга). Этот путь централизации был противоположен тому последовательному и плодотворному пути реформ, по которому шла Избранная Рада. Цель моего реферата – рассмотреть сущность опричнины.

1. Попытка Ивана IV силой установить самодержавие

Историки неоднократно сетовали на "загадочность" и даже на "великую загадочность" опричнины. Между тем, ничего загадочного в ней нет, если рассматривать опричнину в свете веками складывавшихся на Руси отношений народа и власти, общества и царя. Эти неправовые отношения, основывавшиеся на разделении обязанностей, свойственных скорее семейному, чем государственному быту, наложили отпечаток на весь строй русской жизни.

Так, русское сословное деление, например, имело в своем основании мысль об особенном служении каждого сословия. Сословные обязанности мыслились как религиозные, а сами сословия - как разные формы общего для всех христианского дела: спасения души.¹ И царь Иван IV все силы отдал тому, чтобы настроить этот сословный организм Руси, как настраивают музыкальный инструмент, по камертону православного вероучения. Орудием, послужившим для этой нелегкой работы, стала опричнина. Глядя на нее так, все можно понять и объяснить. Вот что действительно невозможно, так это понимание действий Ивана IV (в том числе и опричнины) с точки зрения примитивно-утилитарной, во всем видящей лишь интересы, выгоду, соотношение сил, странным образом сочетая это с приверженностью объективным историческим закономерностям.

Для того, чтобы настроить русское общество в унисон с требованиями христианского мировоззрения, прежде всего требовалось покончить с понятиями взаимных обязательств как между сословиями, так и внутри них. Взаимные обязательства порождают упреки в их несоблюдении, взаимные претензии, обиды и склоки - и это ярче всего проявилось в таком уродливом явлении, как боярское местничество. Безобидная на первый взгляд мысль о взаимной ответственности порождает ощущение самоценности участников этой взаимосвязи, ведет к обособлению, разделению, противопоставлению интересов и, в конечном итоге, - к сословной или классовой вражде, по живому рассекающей народное тело.

Не разъединяющая народ ответственность друг перед другом, неизбежно рождающая требования прав и забвение обязанностей, а общая, соборная ответственность перед Богом должна стать, по мысли Грозного, основой русской жизни. Эта общая ответственность уравнивает всех в едином церковном служении, едином понятии долга, единой вере и взаимной любви, заповеданной Самим Господом в словах: "Возлюби ближнего как самого себя". Вспомним царское упоминание о стремлении "смирить всех в любовь". Перед Богом у человека нет прав, есть лишь обязанности - общие всем, и это объединяет народ в единую соборную личность "едиными усты и единым сердцем", по слову Церкви, взывающую к Богу в горячей сыновней молитве.²

В таком всенародном предстоянии Богу царь находится на особом положении. Помазанник Божий, он свидетельствует собой богоугодность государственной жизни народа, является той точкой, в которой символически соединяются небо и земля, Царствие Божие и человеческое. В своем царском служении он "не от мира сего", и поэтому перед ним, как перед Богом, все равны, и никто не имеет ни привилегий, ни особых прав. К такому пониманию царской власти и старался привести Россию Иван Васильевич. Но на его пути встало боярство.³

Уже к половине XV века московский великий князь был окружен плотной стеной знатных боярских фамилий. Положение усугубилось вступлением на московскую службу князей, покидавших упраздненные удельные столы. С тех пор во всех отраслях московского управления - в государственной думе советниками, в приказах судьями, то есть министрами, в областях наместниками, в полках воеводами являются все князья и князья. Вслед за князьями шли в Москву их ростовские, ярославские, рязанские бояре. В этом не было бы ничего дурного, если бы объединение Великороссии и возвышение московского великого князя до уровня общенационального государя не изменило роковым образом воззрения боярства на свое место в русской жизни.

В удельные века боярин в Москве служил, и принадлежность к сословию означала для него прежде всего признание за собой соответствующих обязанностей. Весь XIV век - это век самоотверженного служения московского боярства общенациональным идеалам и целям. Отношения с великим князем московским складывались поэтому самые полюбовные. "Слушали бы во всем отца нашего владыки Алексея да старых бояр, кто хотел отцу нашему добра и нам", - писал в духовном завещании к своим наследникам Симеон Гордый, поставляя рядом по своему значению митрополита и боярство. Святой благоверный князь Дмитрий Донской относился к боярам еще задушевнее. Обращаясь к детям, он говорил: "Бояр своих любите, честь им достойную воздавайте по их службе, без воли их ничего не делайте". ⁴

Но к концу XV-началу XVI века положение изменилось. В боярстве, пополнявшемся титулованной удельной знатью, принесшей в Москву понятия о своих наследственных правах, установился взгляд на свое руководящее положение как на "законное" дело - привилегию, не зависимую от воли государя. Это грозило разрушением гармонии народного бытия, основанной на сослужении сословий в общем деле, на их взаимном равенстве перед Богом и царем. Еще при Грозном до опричнины встречались землевладельцы из высшей знати, которые в своих обширных вотчинах правили и судили безапелляционно, даже не отдавая отчета царю. Более того, царь, как лицо, сосредоточившее в себе полноту ответственности за происходящее в стране, представлялся таким боярам удобной ширмой, лишавшей их самих этой ответственности, но оставлявшей им все их мнимые права. Число знатнейших боярских фамилий было невелико - не превышало двух-трех сотен, зато их удельный вес в механизме управления страной был подавляющим.

Положение становилось нестерпимым, но для его исправления царь нуждался в единомышленниках, которые могли бы взять на себя функции административного управления страной, традиционно принадлежавшие боярству. Оно в своей недостойной части должно было быть от этих функций устранено. Эти "слугующие близ" государя верные получили названия "опричников", а земли, отведенные для их обеспечения, наименование "опричных". Вопреки общему мнению, земель этих было мало. Так, перемещению с земель, взятых в опричнину, на другие "вотчины" подвергалось около тысячи землевладельцев - бояр, дворян и детей боярских. При этом опричнина вовсе не была исключительно "антибоярским" орудием. Царь в указе об учреждении опричнины ясно дал понять, что не делит "изменников" и "лиходеев" ни на какие группы "ни по роду, ни по племени", ни по чинам, ни по сословной принадлежности.

Сам указ об опричнине появился не вдруг, а стал закономерным завершением длительного процесса поиска Иваном Грозным наилучшего, наихристианнейшего пути решения стоявших перед ним, как помазанником Божиим, задач. Первые его попытки в этом роде связаны с возвышением благовещенского иерея Сильвестра и Алексея Федоровича Адашева. Лишь после того, как измена Адашева и Сильвестра показала в 1560 году невозможность окормления русского народа традиционно боярскими органами управления, встал вопрос об их замене, разрешившийся четыре года спустя указом об опричнине.

Адашев сам к боярству не принадлежал. Сын незначительного служилого человека, он впервые появляется на исторической сцене 3 февраля 1547 года на царской свадьбе в качестве "ложничего" и "мовника", то есть он стлал царскую постель и сопровождал новобрачного в баню. В 1550 году Иван пожаловал Адашева в окольничие и при этом сказал ему: "Алексей! Взял я тебя из нищих и из самых молодых людей. Слышал я о твоих добрых делах и теперь взыскал тебя выше меры твоей ради помощи душе моей... Не бойся сильных и славных... Все рассматривай внимательно и приноси нам истину, боясь суда Божия; избери судей правдивых от бояр и вельмож!"⁵

Адашев правил от имени царя, "государевым словом", вознесенный выше боярской знати - царь надеялся таким образом поставить боярское сословное своеволие под контроль. Опричнина стала в дальнейшем лишь логичным завершением подобных попыток. При этом конечным результатом, по мысли Грозного, должно было стать не упразднение властных структур (таких, как боярская дума, например), а лишь наполнение их новым, религиозно осмысленным содержанием. Царь не любил ломать без нужды.

Адашев "правил землю русскую" вместе с попом Сильвестром. В благовещенском иерее царь, известный своим благочестием (ездивший в дальние монастыри на покаяние замаливать даже незначительные грехи - "непотребного малого слова ради") - хотел видеть олицетворение христианского осмысления государственности. Однако боярская верхушка сумела "втянуть" Адашева и Сильвестра в себя, сделать их представителями своих чаяний. Адашев вмешался в придворные интриги вокруг Захарьиных - родственников Анастасии, жены царя, сдерживал в угоду удельным интересам создание единого централизованного русского войска. Сильвестр оказался не краше - своего сына Анфима он пристроил не в "храбрые" и "лутчие люди", а в торговлю, испросив для него у царя назначение ведать в казне таможенными сборами.

Царю в случае успеха боярских замыслов оставалось лишь "честь председания". Русская история чуть было не свернула в накатанную западно-европейскую колею, в которой монарх выполнял роль балансира между противоречивыми интересами различных социальных групп. Лишь после охлаждения отношений царя с прежними любимцами дело двинулось в ином направлении. В 1556 году были приняты царские указы, в результате которых все землевладельцы, независимо от размера своих владений, делались служилыми людьми государства. "Речь шла об уравнении "сильных" и "богатых" со всеми служилыми людьми в служебной повинности перед государством именно несмотря на их богатство, на их экономическую самостоятельность", - признает Альшиц.⁶ Он же пишет, что в период деятельности Адашева и Сильвестра "решался вопрос - по какому пути пойдет Россия: по пути усиления феодализма или по пути буржуазного развития... То, что реформы Адашева и Сильвестра... имели тенденцию направить развитие страны на иной путь в политическом устройстве и... в основе экономики, а именно - на путь укрепления сословно-представительной монархии, представляется несомненным".⁷

Идея опричнины прямо противоположна. "Аз есмь царь, - говорил Грозный, - Божиим произволением, а не многомятежным человеческим хотением". Русский государь не есть царь боярский. Он не есть даже царь всесословный - то есть общенародный. Он - Помазанник Божий. Инструментом утверждения такого взгляда на власть и стала опричнина.

2. Опричнина. Суть новой опоры государя, ее слабые стороны

Учреждение опричнины было непосредственно подготовлено событиями начала 60-х гг. XVI в. Иван IV стремился к активному продолжению Ливонской войны 1558-1583 гг., но натолкнулся на оппозицию некоторых лиц из своего окружения. Разрыв с Избранной радой и опалы на княжат и бояр в 1560-64 гг. вызывали недовольство феодальной знати, руководителей приказов и высшего духовенства; некоторые феодалы, не согласные с политикой Ивана IV, изменили царю и бежали за границу (А. М. Курбский и др.).

В декабре 1564 Иван IV уехал в Александрову слободу (под Москвой) и 3 января 1565 года обратился в столицу с двумя посланиями. В первом, направленном духовенству и Боярской думе, Иван Грозный сообщал об отказе от власти из-за измены бояр и просил выделить ему особый удел - опричнину (от слова "опричь"- кроме. Так раньше называли удел, выделявшийся вдове при разделе имущества мужа либо в случае его смерти). Во втором послании, обращенном к посадским людям столицы, царь сообщал о принятом решении и добавлял, что к горожанам у него претензий нет.

В слободу прибыли депутации от бояр и духовенства, а также от посадских людей Москвы, которые согласились на предоставление царю чрезвычайных полномочий, Был подготовлен указ, которым Иван IV объявил об учреждении «особного» двора с особой территорией, войском, финансами и управлением. Целью опричнины провозглашалось искоренение «крамолы». Создавались специальный аппарат управления и беспрекословно послушное царю войско, находившиеся в непосредственном его подчинении.

Это был хорошо рассчитанный политический маневр. Используя веру народа в царя, Грозный ожидал, что его позовут вернуться на трон. Когда же это произошло, царь продиктовал свои условия: право неограниченной самодержавной власти и учреждения опричнины. Страна была разделена на две части: опричнину и земщину. В опричнину Грозный включил наиболее важные земли. В неё вошли поморские города, города с большими посадами и важные в стратегическом отношении, а также наиболее экономически развитые районы страны: в центральной части страны - Можайск, Вязьма, Суздаль и др.; на юго-западе - Козельск, Перемышль, Белев, Медынь и др.; на севере - Двина, Великий Устюг, Каргополь, Вологда и др., а также дворцовые владения. Доходы с этой территории поступали в государственную казну и шли на содержание опричного войска, аппарата управления и др.

На этих землях поселились дворяне, входившие в опричное войско. Его состав вначале был определён в 1 тыс. человек. Содержать это войско должно было население земщины. Опричники носили чёрную одежду, к их сёдлам были привязаны собачьи головы и мётлы, символизировавшие собачью преданность опричников царю и готовность вымести всю измену из страны.

Вскоре численность опричного войска достигала уже 5-6 тыс. человек. В состав опричного удела дополнительно были включены Кострома, Старица, часть Новгорода, Обонежская и Бежецкая пятины и др. территории. В опричнине действовали опричная дума, финансовые приказы — Чети. Командные кадры для опричнины комплектовались в основном из государева двора. Правительство ввело неподсудность опричников общегосударственным органам власти и суда. Остальная часть государства получила наименование земщины. Она продолжала управляться Боярской думой, вынужденной, однако, по всем важнейшим вопросам испрашивать согласия царя. На устройство опричнины с земщины брался огромный единовременный налог в 100 тыс. рублей.

В опричнину брали только "лутчих", "по выбору". Особенно тщательный отбор проходили люди, имевшие непосредственное отношение к жизни государя. Существует опись царского архива, в которой есть следующая запись: "Ящик 200, а в нем сыски родства ключников, подключников, и сытников, и поваров, и помясов, и всяких дворовых людей". Эти люди в случае необходимости служили в роли доверенных царских порученцев, осуществлявшие, охранные, разведывательные, следственные и карательные функции. Остальные опричники были разделены на четыре приказа, а именно: Постельный, ведающий обслуживанием помещений дворца и предметами обихода царской семьи; Бронный, то есть оружейный; Конюшенный, в ведении которого находилось огромное конское хозяйство дворца и царской гвардии, и Сытный - продовольственный.⁸

С территории опричнины выселялись многие местные феодалы-землевладельцы, не зачисленные в «особный» двор, а их земли передавались дворянам-опричникам. Взятые в опричнину дворяне лучше, чем другие помещики, наделялись землёй и крестьянами, получали щедрые льготы. Этими земельными перераспределениями было в известной мере подорвано экономическое и политическое значение крупной земельной аристократии. С опричнины усилились опалы и казни.

Стремясь уничтожить сепаратизм феодальной знати, Иван IV не останавливался ни перед какими жестокостями. Начался опричный террор, казни, ссылки.

Активными проводниками опричных репрессий были боярин А.Д. Басманов, оружничий князь А. И. Вяземский, М. Л. Скуратов-Бельский и др. Учреждение опричнины и действия Ивана IV Грозного, направленные на физическое уничтожение своих политических противников и конфискацию их земельных владений, вызвали протест части дворянства и духовенства. На Земском соборе 1566 г. группа дворян подала челобитную об отмене опричнины. Челобитчики были казнены. Недовольство опричниной выразил митрополит Афанасий (покинул престол 19 мая 1566 г.), против опричнины выступил и новый митрополит Филипп Колычев (задушен М.Л. Скуратовым в 1569 г.). С 1568 г. началась большая волна репрессий (дело боярина И. П. Фёдорова), завершившаяся ликвидацией Старицкого удела (1569 г.) и разгромом Новгорода (1570). По делу И. П. Фёдорова было казнено более 400 чел. Во время новгородского похода в Твери, Торжке (в городах, через которые шли опричники) и в Новгороде опричники только по донесению Скуратова-Бельского убили 1505 чел. (на самом же деле казнённых и убитых было во много раз больше). Опричные репрессии сопровождались убийствами и грабежами населения городов и вотчин.

Из Новгорода Иван Грозный направился в Псков, и жители приготовились к смерти. Неизвестно, что спасло их от гибели, а город от разорения. Может быть, царь увидел покорность псковитян, а может быть, устал от крови.

В 1571 г. опричное войско не смогло отразить набег на Москву крымских татар, которые сожгли московский посад. Это показало неспособность опричного войска успешно сражаться с внешними врагами. Царь отменил опричнину и в 1572 г. она была переименована в "Государев двор".

Все-таки довольно трудно понять политический смысл опричнины, т.к. опричнина не отвечала на политический вопрос, стоявший тогда на очереди, не устраняла затруднения, которым была вызвана. Затруднение создавалось столкновениями, какие возникали между государем и боярством. Источником этих столкновений были не противоречивые политические стремление обеих государственных сил, а одно противоречие в самом политическом строе Московского государства. Государь и боярство не расходились друг с другом непримиримо в своих политических идеалах, в планах государственного порядка, а только натолкнулись на одну несообразность в установившемся уже государственным порядком, с которой не знали что делать, Что такое было на самом деле Московское государство в XVI в.? Эта была абсолютная монархия, но с аристократическим управлением, т.е. правительственным персоналом. Не было политического законодательства, которое определяло бы границы верховной власти, но был правительственный класс с аристократической организацией, которую признавала сама власть. Эта власть росла вместе, одновременно и даже об руку с другой политической силой, ее стеснявшей. Таким образом, характер этой власти не соответствовал свойству правительственных орудий, посредством которых она должна была действовать. Бояре возомнили себя властными советниками Государя всея Руси в то самое время, когда этот государь, оставаясь верным воззрению удельного вотчинника, согласно с древнерусским правом пожаловал их, как дворовых слуг своих, в звание холопов государевых. Обе стороны очутились в таком неестественном отношении друг к другу, которого они, кажется, не замечали, пока оно складывалось, и с которым не знали что делать, когда его заметили. Тогда обе стороны почувствовали себя в неловком положении и не знали, как из него выйти. Ни боярство не умело устроиться и устроить государственный порядок без государевой власти, к какой оно привыкло, ни государь не знал, как без боярского содействия управиться со своим царством в его новых пределах. Обе стороны не могли ужиться одна с другой, ни обойтись друг без друга. Не умея не поладить, ни расстаться, они попытались разделиться - жить рядом, но не вместе. Таким выходом из затруднительного положения и была опричнина.

В результате опричнины Иван IV добился резкого усиления самодержавной власти, придав ей черты восточной деспотии. Крепостническая по сущности и методам проведения, политика опричнины стала важным этапом на пути крестьянского закрепощения.

Опричнина Ивана Грозного была одним из печальных уроков правителям Российского государства. Она показала, что использование террора правящей верхушкой подрывает политический, экономический и социальный строй страны.

Заключение

Завершая работу над рефератом, можно прийти к выводу, что суть опричнины состояла в том, что Грозный применил к территории старых удельных княжеств, где находились вотчины служилых князей-бояр, тот порядок, какой обыкновенно применялся Москвой в завоеванных землях.

Опричнина в целом не смогла усилить на более или менее продолжительное время самодержавное правление, ни ликвидировать центральные сословно-представительные органы и местное самоуправление. Опричнина не должна рассматриваться как ступень к новой "прогрессивной" самодержавной форме правления, как часто определяют ее значение. В большей степени она являлась возвращением к временам удельного правления (если иметь в виду деление страны на опричнину и земщину и т.д.). Опричнина была реформой, но реформой с противоположным знаком. Об этом свидетельствуют и ее последствия.

Мнения историков об опричнине можно свести к двум взаимоисключающим утверждениям: 1) опричнина была обусловлена личными качествами царя Ивана и не имела никакого политического смысла; 2) опричнина являлась хорошо продуманным политическим шагом Ивана Грозного и была направлена против тех социальных сил, которые противостояли его "самовластию". Ни одно из этих положений не бесспорно, поэтому спор об опричнине продолжается.

Я считаю, что причины появления опричнины надо искать не в борьбе с определенными социальными группами, а в реакции пытающейся усилиться самодержавной власти на альтернативу государственного развития, представленную сословно-представительными учреждениями.

Список литературы

Альшиц Д.Н. Начало самодержавия в России. Государство Ивана Грозного. – Л.: Наука, 1988. – С. 161, 198, 200-202
Ключевский В.О. Курс русской истории: Сочинения: В 9 т. – М., 1987. Т. 1. Ч. 1. –С. 430.
Кобрин В.Б. Иван Грозный: Избранная рада или опричнина // История Отечества: люди, идеи, решения. Очерки истории России IX - начала XX в. – М., 1991. – С. 127-163.
Русское повествование. – М., 1984. – С. 146.
Скрынников Р.Г. Иван Грозный и его время. – М.: Знание, 1991. - №7 (сер. История, №7). – С. 63.
Соловьев С.М. Сочинения. В 18 кн. Кн. III. Т. 5-6. История России с древнейших времен / Отв. ред. – Н.А.Иванов / - М.: Голос, 1993. - С. 396-753.
Толстой М.В. История русской церкви. – М.: Издание Валаамского монастыря, 1991. – С. 432-433.
Федоров Г.П. Святой Филипп, митрополит Московский. – М., 1991. – С. 51.