Партизанское движение в СССР в годы ВОВ

ДО ВОЙНЫ

С 1932 года в оперативных планах приграничных округов в начальном периоде войны важная роль отводилась партизанским формированиям. Ими предусматривалось, что в случае, если войскам противника удастся углубиться на нашу территорию, на расстояние около 100 км от государственной границы, они должны были напороться на наши укрепрайоны и увязнуть в боях по их преодолению. В это время на оккупированной территории с первого дня начала боевых действий партизанские формирования начинают организованные действия по систематическому нарушению железнодорожных и других коммуникаций противника. Израсходовав находящийся в войсках запас боеприпасов, продовольствия, горючего и других материальных средств, противник будет вынужден отступить. Партизанские формирования также перемещаются, в том числе за пределы территории СССР, постоянно оставаясь в тылу противника и продолжая проводить диверсии.

В соответствии с планом Генерального штаба РККА вдоль западной границы оборудуются десятки тайников с вооружением и боеприпасами. О масштабе этих работ можно судить по следующему факту.

За все время своего существования Центральным штабом партизанского движения в годы Великой Отечественной Войны было переброшено в тыл противника 98,5 тысяч единиц стрелкового оружия, на территории Белоруссии только в 100-километровой приграничной полосе в начальном периоде войны было тайно заскладировано свыше 50 тысяч винтовок, 150 пулеметов, десятки тонн минно-взрывных средств. Приблизительно такое же количество оружия и боеприпасов, в том числе минно-взрывных средств было подготовлено для применения с началом войны в Ленинградском военном округе. Разведывательным управлением Украинского военного округа в тайники было заложено, кроме отечественного оружия, 10 тысяч японских карабинов, около 100 пулеметов, множество мин, гранат, различных боеприпасов. Некоторые базы были подготовлены вне СССР.

Началась интенсивная подготовка специально отобранных военнослужащих и целых подразделений к действиям в тылу противника со специальными задачами. Собственно подготовка кадров к ведению партизанской войны не прекращалась с гражданской войны. К 1932 году существовало три учебных школы, где готовили специалистов по ведению партизанской войны: две школы при IV (разведывательном) Управлении штаба РККА и одна при ОГПУ.

Школа ОГПУ в Харькове готовила в основном диверсантов-подпольщиков для действий с нелегальных позиций. Школа IV Управления в Куперске готовила группы по 10-12 человек, пришедших на советскую территорию из районов Западной Украины и Белоруссии, в течение 6 месяцев. Крупная школа Народного комиссариата обороны по подготовке офицерских кадров к ведению войны партизанскими методами, а также офицеров-организаторов партизанской борьбы была в местечке Грушки под Киевом.

Осенью 1932 года в Ленинградском военном округе проводились специальные учения, на которых воинские партизанские формирования, сформированные из выпускников партизанских спецшкол, показали высокую эффективность действий в тылу противника. На них впервые были организованы диверсионные действия на железных дорогах с применением экспериментальных противопоездных мин. Свыше 500 выпускников партизанских спецшкол участвовали в Бронницких учениях под Москвой. В 1933 году в Украинском военном округе проводятся специальные учения с привлечением диверсионных отрядов и авиации. По их итогам делается вывод, что заранее обученные подразделения при управлении из единого центра в состоянии провести внезапную и широкомасштабную операцию, которая парализовала бы все коммуникации в западных областях Украины и Белоруссии, занятые условным противником...

Однако в июне 1937 года высшее военные руководители, допускавшие возможность ведения боевых действий на территории СССР, в приказе Наркома обороны Маршала К.Е. Ворошилова о "Раскрытии Наркоматом внутренних дел предательской, контрреволюционной военной фашистской организации в РККА" были обвинены в том, что "пытались подорвать мощь Красной Армии и подготовить ее поражение в случае войны.

В результате репрессий 1937-1938 годов обученные и подготовленные, как их тогда называли, кадровые советские диверсанты были поголовно уничтожены. Уцелели только те, кто до начала массовых расстрелов был отправлен в Испанию. Все партизанские отряды были расформированы, а тайники с оружием, боеприпасами и минно-взрывными средствами демонтированы. Сами термины "диверсия", "диверсионная деятельность", "диверсант" и т.п. стали применяться исключительно в отрицательном смысле и только применительно к врагам. Дальнейшее развитие Воздушно-десантных войск пошло по линии наращивания возможностей по ведению боевых действий в тылу противника только в форме общевойскового боя при проведении Красной Армией наступательных операций.

Таким образом, теория и практика советского военного искусства накануне Великой Отечественной Войны перестала рассматривать партизанские, диверсионные или иные специальные действия в тылу противника как важную составную часть вооруженной борьбы. Вопросы подготовки и ведения специальных действий не отрабатывались на военных играх и командно-штабных учениях, были изъяты из оперативных планов Генерального штаба и приграничных военных округов, не были включены в содержание боевой подготовки войск и сил РККА.

Пренебрежительное отношение к вопросам организации диверсионных действий на западном направлении было вызвано в том числе недостаточным пониманием сущности немецкой стратегии "молниеносной войны" относительно значительного, а подчас - решающего влияния технического и материального обеспечения на ведение боевых действий немецко-фашистскими войсками.

Партизанство в годы Великой Отечественной Войны.

В оперативной разработке к плану "Барбаросса", составленной Управлением военной экономики и военной промышленности 13 февраля 1941 года, первой проблемой, с которой столкнется Германия в случае затяжной войны, была названа транспортная проблема.

В ноябре 1940 года расчеты генерал-квартирмейстерской службы показали, что немецкая армия начнет Восточную кампанию имея запасы горючего всего на первые три месяца операции, при этом возимый запас горючего в дивизии обеспечивал запас хода 100 км. Обеспеченность боеприпасами: в каждой пехотной дивизии - 500 тонн, или два боекомплекта (в танковых дивизиях - три); этого хватало на 10 дней при ежедневном расходе в 0,2 боекомплекта. На следующие 10 дней предусматривалось снабжение боеприпасами из расчета по 0,3 боекомплекта в день. Продовольствия: всего - 20 сутодач, из них в дивизии 6 сутодач. Дальнейшее снабжение войск)[39].

Анализ немецких военно-экономических и боевых возможностей, проведенный советским военным руководством подтверждал, что Германия не способна вести длительную войну с Советским Союзом. Однако из этого делался вывод только о том, что когда начнется война, немцы в первую очередь будут стремиться захватить Украину и другие богатые сырьевыми ресурсами районы страны. Вывод, что необходимо организовать воздействие на наиболее уязвимое место военного противоборства - тыловое и техническое обеспечение немецких войск, - сделан не был. В результате широкомасштабные систематические действия в тылу противника по уничтожению запасов и срыву снабжения войск противника боеприпасами, горюче-смазочными материалами, продовольствием и другими предметами тылового и технического обеспечения по железным и шоссейным дорогам, как специальная задача какого-либо рода войск

Организация партизанских действий в тылу немецких войск советским политическим руководством с началом войны рассматривалась в основном не как задача вооруженных сил, а как одна из задач партийных и советских органов. 29 июня 1941 года, т.е. через неделю после начала вторжения, вышла Директива Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) партийным и советским организациям прифронтовых областей, где в частности указывалось: "В занятых врагом районах создавать партизанские отряды и диверсионные группы для борьбы с частями вражеской армии, для разжигания партизанской войны всюду и везде, для взрыва мостов, дорог, порчи телефонной и телеграфной связи, поджога складов и т.д. В захваченных районах создавать невыносимые условия для врага и всех его пособников, преследовать и уничтожать их на каждом шагу, срывать все их мероприятия". С точки зрения организации вооруженного сопротивления в тылу противника данная директива была лозунгом, поскольку никакой руководящей партийной или государственной структуры, предназначенной для "разжигания партизанской войны" заблаговременно создано не было. Установка на ведение открытой вооруженной борьбы с хорошо оснащенными и подготовленными частями немецкой армии обрекало партизанские отряды на разгром и чрезвычайно большие потери.

Одной из причин неверного выбора целей и задач партизанских отрядов и диверсионных групп в тылу противника был механический перенос форм партизанской борьбы с гражданской войны на новые условия начавшейся войны. Если в годы гражданской войны вооружение партизанских отрядов и противостоящих им частей регулярных войск, за исключением артиллерии, было в основном одинаковым (пулеметы, винтовки, гранаты, сабли), то в 1941 году противник имел большое количество танковых и механизированных соединений и частей, которые при поддержке авиации и артиллерии обладали подавляющим превосходством в открытом бою с партизанами. Поэтому, если в гражданскую войну "партизанские отряды занимали города" и могли разгромить противника в открытом бою, то к началу второй мировой войны они эту способность в основном утратили. Чем крупнее был партизанский отряд, ввязавшийся в открытый бой с немцами, тем легче было противнику применить современные средства поражения и уничтожить партизанское формирование.

10 июля 1941 года Государственный Комитет Обороны направил главнокомандующим войсками направлений К.Е. Ворошилову, С.К. Тимошенко, С.М. Буденному, а также командующим округами, фронтами и армиями, председателям СНК и секретарям ЦК союзных республик Постановление № ГКО-83сс за подписью И. Сталина, где предписывалось: "Обязать главкомов почаще разбрасывать с самолетов в тылу немецких войск небольшие листовки за своей подписью с призывом к населению громить тылы немецких армий, рвать мосты, развинчивать рельсы, поджигать леса, уйти в партизаны, все время беспокоить немцев- угнетателей. В призыве указывать, что скоро придет Красная Армия и освободит их от немецкого гнета". Громить тылы немцев, таким образом, должны были не специальные части вооруженных сил, а безоружное мирное население оккупированных областей, которое призывали к самоорганизации для вооруженной борьбы на захваченных территориях.

8 июля 1941 года начальник Генерального штаба Сухопутных войск Германии генерал-полковник Ф. Гальдер делает следующую запись в своем дневнике: "Вагнер (генерал-квартирмейстер) представил доклад о положении со снабжением. Оно всюду вполне удовлетворительное. Работа железных дорог превзошла все наши ожидания.

Лишь на участке Брест - Минск пропускная способность железной дороги несколько ниже ожидавшейся. Выполнение ближайших оперативных задач в материально-техническом отношении вполне обеспечено. Автотранспорта большой грузоподъемности вполне достаточно". Только с 1 по 16 августа в немецкие войска было доставлено 340 эшелонов с боеприпасами, т.е. такое количество боеприпасов, какое предусматривалось всем планом "Барбаросса". Примечательно, что приблизительно к этому времени группа армий "Центр" от ударов авиации, по техническим и другим причинам потеряла одну треть своего автотранспорта большой грузоподъемности. Партизанских действий на шоссейных дорогах противником не отмечается, хотя основная масса немецкого автотранспорта большой грузоподъемности еще занята перевозками боеприпасов и других предметов снабжения от границы до Днепра.

18 июля 1941 года, когда немецкими войсками уже были оккупированы Прибалтика, почти вся Белоруссия, западная часть Украины, вышло постановление ЦК ВКП(б) "Об организации борьбы в тылу германских войск", где партизанские действия, по-прежнему, рассматривались как вооруженная форма политической борьбы. В нем подчеркивалась роль партийного руководства и выдвигалась задача: "...развернуть сеть наших большевистских подпольных организаций на захваченной территории для руководства всеми действиями против фашистских оккупантов". Для руководства партизанской борьбой развернулась организаторская работа, направленная, прежде всего, на создание партийных комитетов на оккупированной территории, и к концу 1941 года в тылу противника действовало 18 подпольных обкомов, более 260 окружкомов, горкомов, райкомов и других подпольных партийных организаций.

На основании данного Постановления и приказа Наркома обороны в Главном политическом управлении РККА и политуправлениях фронтов были организованы 10-е отделы, а в политотделах армий - 10-е отделения для организации партийно-массовой работы среди населения оккупированных областей и политического руководства партизанским движением. "Так как в то время не существовало никаких пособий и наставлений по вопросам организации и тактики партизанской борьбы, - вспоминал впоследствии П.К. Пономаренко, - Главное политическое управление в октябре 1941 года разослало армейским политорганам "Инструкцию по организации мелких местных партизанских отрядов", составленную в период гражданской войны и интервенции против Советской России". Отсутствие уставов, наставлений и других руководящих документов по подготовке и ведению партизанских действий, тактике действий партизанских отрядов и диверсионных групп явилось важным фактором, влияющим на выбор форм специальных действий. Незнание основных положений по подготовке и ведению специальных действий заставляло партизан искать наиболее оптимальную структуру организации сил и средств, вырабатывать специальные формы их боевого применения уже в ходе боевых действий и нести большие потери.

Вопросы подготовки, вывода и руководства партизанскими отрядами в тылу противника выходили также за рамки разведывательного обеспечения операции и боя. Разведывательные отделы фронтов и армий пытались направить деятельность партизанских отрядов и диверсионных групп только на решение задач, возложенных на разведку. Этот недостаток, в частности, был отмечен в постановлении смоленского обкома ВКП(б) от 11 ноября 1941 года при анализе состояния партизанского движения в области: "Командование армий, дивизий и полков направляют деятельность партизанских отрядов и используют их односторонне, только для разведки, что ограничивает инициативу партизанских отрядов и их командиров по уничтожению живой силы, материальной части, транспорта и путей сообщения противника". Таким образом, наличие и ведомственная принадлежность органа управления специальными действиями являлась существенным фактором, влияющим на выбор задач и форм боевого применения партизанских отрядов и диверсионных групп в тылу противника.

С началом войны стала очевидной необходимость широкого развертывания диверсионных действий партизанскими отрядами на коммуникациях противника и подготовки соответствующих специалистов. В июле 1941 года был создан Оперативно-учебный центр Западного фронта по подготовке партизан к проведению диверсий. Вскоре аналогичные центры и школы по подготовке партизан-диверсантов были созданы в других фронтах. Отсутствие в партизанских отрядах минеров-подрывников тормозило развитие и широкое применение таких эффективных способов диверсий как крушение поездов, устройство засад с применением мин и управляемых фугасов, уничтожение объектов с помощью мин и фугасов, управляемых по радио, диверсий с применением мин-сюрпризов и других специальных акций с применением минно-взрывных средств.

Применение диверсий как способа действий в широких масштабах, кроме того, не представлялось возможным в результате отсутствия в достаточном количестве мин и зарядов, специально приспособленных для применения на коммуникациях противника. Табельные мины находившиеся на вооружении Красной Армии, оказались трудно применимыми в тылу противника. Они были громоздкими, тяжелыми и требовали значительного времени на установку и маскировку.

Одновременному проведению согласованных по цели, месту и времени специальных акций в форме удара препятствовало также отсутствие связи партизанских отрядов с Центром из-за недостатка средств связи и радистов. "К июню 1942 года в тылу врага действовало 387 учтенных партизанских отрядов и групп, из них только 37, т.е. 10% имели радиостанции для связи с Командованием". Недостаточное количество минеров-подрывников, радистов и специального вооружения не позволило на начальном этапе войны использовать в тылу противника такую форму специальных действий как удар по железнодорожным коммуникациям. Только по мере поступления в партизанские отряды специальных минно-взрывных средств и подготовленных специалистов стали увеличиваться масштабы диверсионных действий. Так, согласно данным главной железнодорожной дирекции группы армий "Центр" количество партизанских налетов на объекты железнодорожного транспорта в первой половине 1942 года составляло: январь - 5, февраль - 6, март - 27, апрель - 65, май - 145; количество подорвавшихся на минах паровозов составляло: в феврале - 5 (в ремонте 2), в марте - 5 (2), в апреле 13 (6), в мае 25 (13); количество сильно поврежденных и полностью выведенных из строя вагонов: январь - 0, февраль - 0, март - 57, апрель - 45, май - 166. Таким образом, наличие или отсутствие специально подготовленного и оснащенного личного состава, а также специального вооружения было одним из решающих факторов, влияющих на масштабы диверсионной работы и формы специальных действий в тылу противника.

В августе 1941 года первым секретарем ЦК КП(б) Белоруссии П.К. Пономаренко была разработана и отправлена И.В. Сталину записка "К вопросу о постановке диверсионной работы" в тылу врага. Однако только в декабре ее автор был вызван в Москву, где ему предложили ознакомиться с предложениями по организации партизанского движения, разработанные недавно созданным Управлением по формированию партизанских частей, отрядов и групп Главного управления формирований (Главупраформ) НКО. О непонимании данным управлением сущности, целей и задач партизанских действий говорит следующий факт. Главупраформом НКО предлагалось создать на неоккупированной территории Дона, Кубани и Терека 6-7 кавалерийских дивизий численностью 5483 человека каждая, сведенных в "1-ю конную армию народных мстителей" общей численностью в 33 000 человек, а также пять партизанских дивизий из приволжских, уральских и сибирских партизан, объединенных в "1-ю стрелковую партизанскую армию народных мстителей" общей численностью свыше 26 000 человек. В записке подчеркивалось, что оперативное использование партизанских армий целесообразно проводить крупной массой, т.к. "в массе бойцы действуют смелее, решительнее и самостоятельнее". Эти партизанские армады предлагалось выводить в тыл противника через линию фронта для последующих действий в немецком тылу. Абсурдность подобных предложений, их явное несоответствие реальным условиям войны не была тогда очевидной и серьезно рассматривалась в ЦК ВКП(б), поэтому аргументированное их опровержение требовало проведения большого объема работы и времени. В конечном итоге они были отклонены, и П.К. Пономаренко было предложено приступить к организации Центрального штаба партизанского движения.

Однако уже в конце января 1942 год по решению ГКО работа по созданию партизанских отрядов была остановлена. Как выяснилось впоследствии, тогдашнее руководство НКВД подало И.В. Сталину записку, где считало нецелесообразным наличие такого органа управления и выражало сомнение относительно эффективности и возможности широкомасштабных партизанских диверсий. Диверсионные действия по нарушению работы тыла противника, подчеркивалось в записке, могут проводить лишь полностью надежные и квалифицированные диверсанты, прошедшие подготовку в НКВД.

В августе 1942 года были созданы одна инженерная бригада специального назначения РВГК и по одному инженерному батальону специального назначения в каждом фронте. Неспособность инженерных войск организовать переброску подрывников в глубокий тыл противника воздушным путем, чрезвычайная сложность вывода групп через линию фронта пешим порядком ограничили боевое применение диверсионных подрывных команд гвардейских минерных частей и соединений в основном ближайшим тылом противника.

Вместе с тем оперативная обстановка и очевидная целесообразность решения на применение мелких подразделений ВДВ в тылу противника подталкивали командование фронтов отходить от принятого шаблона и, несмотря на отсутствие в руководящих документах ВДВ специальных боевых задач, все-таки ставить диверсионные задачи десантникам на действия в тылу противника вне тактического или оперативного взаимодействия с войсками, действующими на фронте. Так, уже в июле - августе 1941 года командование Юго-Западного фронта использовало в районе Киева несколько небольших десантов из состава 212 и 104 воздушно-десантных бригад. На десантников возлагались задачи по подрыву мостов на железных и шоссейных дорогах, уничтожению складов с боеприпасами, нарушению управления войсками и работы тыла противника, ведению разведки. Состав групп колебался от 3-5 до 40-50 человек. Группы скрытно проникали в район объекта, внезапно нападали на него и быстро отходили. Выполнив поставленную задачу, десантники либо выходили в расположение своих войск, либо переходили на положение партизан.

Действия в тылу противника 4-го воздушно-десантного корпуса в январе 1942 года с задачей содействия войскам Западного фронта в окружении 9-й и 4-й танковой армий противника восточнее Вязьмы в конечном итоге завершились переходом к действиям небольшими подразделениями. Вынужденные диверсионные действия в течение пяти месяцев десантников и конников 1-го кавкорпуса генерала Белова по дезорганизации тыла противника заставили немцев отвлечь значительные силы и провести в мае против них специальную операцию "Ганновер-I". А высадка 24 сентября 1942 года воздушного десанта в районе юго-западнее Сычевки численностью около 400 человек вначале была воспринята немецким командованием как начало крупной диверсионной операции на железнодорожных коммуникациях группы армий "Центр" и в течение нескольких дней серьезно повлияла на характер перевозок противника. Десантники-партизаны успешно выполняли задачи по оказанию содействия войскам, попавшим в окружение. А в октябре диверсионная группа в составе 20 добровольцев-десантников провела специальную акцию на аэродроме у Майкопа, где налетом уничтожила 22 самолета противника и по сигналу командира отошла на пункт сбора.

Однако в основном способность ВДВ к диверсионно-партизанской и другой деятельности в тылу противника осталась невостребованной. Основными формами специальных действий ВДВ были специальные акции и диверсионные удары тактического значения.

Суровая зима 1941/42 года была исключительно трудной для партизанских формирований. Созданные в начале войны партизанские роты, батальоны, полки и дивизии оказались не приспособлены к гибким и маневренным действиям небольшими группами. Наиболее типичной организационной единицей стал партизанский отряд. Закончились запасы боеприпасов, которые были собраны на полях сражений. Большинство отрядов и групп не имели связи с Большой землей. Практически отсутствовали специалисты минно-подрывного дела, не было самих минно-взрывных средств. Партизанские командиры еще не получили опыта организации партизанских действий, и часто ввязывалась в невыгодные для них открытые боевые действия с частями и подразделениями противника.

Вместе с тем провал молниеносной войны, огромные потери автотранспорта, растянувшиеся коммуникации, недостаток горючего и другие провалы в тыловом и техническом обеспечении войск к началу зимы 1941 года поставили немецкую армию на грань катастрофы. Некоторым высшим военным чинам вермахта ситуация представлялась настолько безнадежной, что 24 ноября начальник Управления вооружений и командующий армией резерва генерал-полковник Фромм в разговоре с начальником Генерального штаба генерал-полковником Гальдером высказывает мысль о необходимости заключить перемирие с Советским Союзом. Со второй половины января 1942 года в результате принятых гитлеровским руководством экстренных мер железнодорожный транспорт Германии обеспечивал переброску на Восток по 300 эшелонов ежедневно. В пересчете на месяц это составляло около 9 тысяч эшелонов. Если принять за основу данные советской военной энциклопедии, что в первый год войны партизаны совершали в среднем ежемесячно 40 крушений, а во второй половине 1942 года их число возросло до 300, это составит соответственно только 0,44% и 3,3%. Однако цифры, выведенные немецкими исследователями этого вопроса на основании официальных отчетов железнодорожных дирекций на оккупированных территориях, уменьшают даже эти показатели. Изучение работ немецкого исследователя Ганса Поттгиссера[69], а также бывшего полковника вермахта, начальника транспортной службы группы армий "Центр" Германа Теске[70] показывает, что зимой 1941-42 гг. наиболее уязвимое место немецкой военной машины - коммуникации и снабжение войск осталось без значительного влияния партизан. Именно отсутствие в тылу немецких войск зимой 1941-42 гг. широкомасштабных диверсионных действий подобных действиям армейских партизанских отрядов в Великой Отечественной Войне спасло вермахт от судьбы армии Наполеона.

Таким образом, организационная неразбериха, устаревшее понимание цели и задач партизанских действий в тылу противника, отсутствие специальных минно-взрывных средств, неправильный выбор способов действий партизанских отрядов, их нацеливание на разгром противника в открытом вооруженном столкновении привели к тому, что в первом периоде основной формой действий партизан в тылу противника был открытый бой с боевыми и тыловыми частями и подразделениями, немецкими гарнизонами и комендатурами.

Резко негативное отношение высшего военно-политического руководства страны к судьбе военнослужащих, попавших в плен, нежелание принять эффективные меры к их освобождению позволили немецкому командованию содержать в лагерях на оккупированной советской территории многие сотни тысяч солдат, офицеров и генералов Красной Армии. Задача освобождения своих военнопленных в нарушение традиций русской армии вообще не рассматривалась как задача вооруженных сил.

Действиями партизанских отрядов и диверсионных групп, по-прежнему, руководили республиканские и областные комитеты партии, политуправления, разведуправления и особые отделы фронтов. Начальник политуправления Юго-Западного фронта в записке, направленной в Главное политуправление РККА в апреле 1942 года отмечал: "...работой среди частей Красной Армии и партизанских отрядов, действующих в тылу противника, в настоящее время занимаются несколько самостоятельных органов и организаций. Так, например, ЦК КП(б) Украины, разведотдел Юго-Западного фронта, НКВД, партизанский отдел политуправления Юго-Западного фронта. Единого центра по руководству указанной работой не имеется". Централизация руководства стала жгучей необходимостью. И через 11 месяцев после вторжения немецких войск Постановлением ГКО от 30 мая 1942 года при Ставке ВГК был образован Центральный штаб партизанского движения (ЦШПД) в качестве специального военно-боевого органа ВКП(б) по руководству и координации боевой деятельности партизан.

Постановлением были также образованы некоторые республиканские и областные штабы партизанского движения.

Появление ЦШПД сделало возможным планирование партизанских действий, осуществление взаимодействия на оперативном уровне с республиканскими и областными штабами партизанского движения и фронтами, организовать целенаправленную работу по установлению связи с партизанскими формированиями, вырабатывать и доводить до партизанских командиров рекомендации по тактике действий, подсказывать наиболее эффективные способы и приемы ведения диверсионной работы, снабжать партизан оружием, боеприпасами, медикаментами, готовить кадры, осуществлять взаимодействие партизанских формирований с советскими войсками. Наличие в составе ЦШПД оперативного управления позволяло организовать подготовку и осуществление боевого применения партизанских формирований в оперативном масштабе, полнее и теснее координировать деятельность республиканских и областных штабов партизанского движения.

В конце августа - начале сентября 1942 года было проведено совещание руководящих работников Наркомата обороны и ЦШПД с представителями подпольных партийных органов, командирами и комиссарами крупных партизанских формирований. Итоги совещания и важнейшие направления борьбы в тылу врага были сформулированы в приказе Наркома обороны И.В. Сталина от 5 сентября 1942 года "О задачах партизанского движения". Приказ в корне менял предвоенные взгляды на роль, место и формы партизанской войны. Уже сам факт, что задачи партизанского движения определялись не партийным документом, а приказом наркома обороны, говорил о том, что партизанские действия вновь рассматривались как один из видов боевых действий вооруженных сил в тылу противника, которому отводилась стратегическая роль в вооруженной борьбе. В нем утверждалось, что разгром германских армий может быть осуществлен только одновременными боевыми действиями на фронте и мощными непрерывными ударами партизанских отрядов по врагу с тыла. Приказ нацеливал партизанские отряды прежде всего на нарушение работы железнодорожного транспорта противника с использованием диверсионных способов и приемов борьбы, ведение непрерывной разведывательной работы в интересах Красной Армии.

6 сентября 1942 года была учреждена должность Главнокомандующего партизанским движением, на которую был назначен член Политбюро ЦК ВКП(б) Маршал Советского Союза К.Е. Ворошилов. Им было внесено предложение о создании в тылу немецких войск регулярной партизанской армии. Организация, подготовка и ведение партизанских действий по замыслу маршала должны были стать составной частью военных действий РККА в оперативном и стратегическом масштабе. Однако уже 11 ноября пост Главнокомандующего был упразднен, а ЦШПД в качестве военно-оперативного органа партии подчинен непосредственно Ставке ВГК. 7 марта 1943 года Постановлением ГКО ЦШПД был расформирован, но в мае того же года вновь восстановлен. По мнению П.К. Пономаренко подобная непоследовательность по отношению к высшему органу управления партизанским движением была связана с сильным влиянием на некоторых членов ГКО тогдашнего руководства НКВД в лице Л.П. Берии, который всячески противился руководству партизанским движением каким-либо органом управления вне его ведомства. Тем не менее, центральный орган руководства вооруженной борьбой в тылу противника при Ставке ВГК был создан, что стало важным фактором, влиявшим на размах и организованность партизанского движения, появление и развитие всех форм партизанских действий в тактическом, оперативном и стратегическом масштабе.

Существенную роль в выборе содержания и форм партизанского движения сыграло материально-техническое обеспечение партизанских формирований. Рост партизанского движения, многогранная боевая деятельность партизанских отрядов, появившихся партизанских соединений, возрастание их потребности в оружии, боеприпасах, средствах связи, минно-взрывных вооружениях, позволявших партизанам добиваться эффективных результатов, не вступая в открытое непосредственное боевое соприкосновение с противником – всё это вызвало необходимость создания 20 июня 1942 года отдела материально-технического снабжения ЦШПД. Если до образования Центрального штаба и других штабов партизанского движения, партизаны снабжались вооружением за счет выделения оружия военными советами фронтов и армий, трофеев и сбора его на местах прошедших боев, то теперь началось централизованное и планомерное снабжение оружием, боеприпасами, минно-подрывной техникой, вещевым, медицинским имуществом и продовольствием.

Появление на вооружении партизанских отрядов радиостанций, специальных минно-взрывных средств потребовало соответствующей подготовки командиров, подрывников и радистов, способных организовать применение специальных сил и средств в диверсионных и других видах специальных действий партизанских формирований. Подготовка специалистов диверсионной работы (инструкторов минно-подрывного дела и подрывников) в специальных школах и центрах составила 2/3 всего объема подготовки в школах и центрах.

Наличие специальных мин и минно-взрывных средств, а также подготовленных специалистов минно-подрывного дела позволило партизанским формированиям резко увеличить количество наиболее эффективного способа нарушения работы железнодорожного транспорта противника - совершение диверсий. Так, если в 1941 году на Украине в результате диверсий было совершено 23 крупные аварии на железных дорогах, то в 1942 году - 223. Резко активизировались также действия партизан на железных дорогах в оперативном тылу группы армий "Центр" с 41 диверсии в апреле 1942 года до 236 в июне. При этом, если в апреле такая форма как открытый бой составляла 58% боевой деятельности партизан, а различные виды специальных действий только 42%, то в сентябре такие виды специальных акций как налеты, засады и диверсии составляли 75% боевой деятельности партизан. Наличие специальных минно-взрывных средств, применяемых в любое время года, позволило также снизить сезонную разницу в боевой деятельности партизан.

Увеличение боевых возможностей партизанских отрядов, необходимость концентрации и координации их действий вызвали к жизни такую организационную структуру как объединение нескольких партизанских отрядов в бригаду или иное партизанское соединение. Основной организационной единицей соединений, как правило, оставался партизанский отряд. Численность соединений составляла от нескольких сот до 3-4 тысяч человек, отрядов - от нескольких десятков до нескольких сотен партизан. Обычно соединение состояло из 4-7 отрядов, отряды - из рот, взводов или боевых групп. Создание партизанских соединений позволило приступить к осуществлению специальных действий в более крупном масштабе вначале в границах районов базирования, а затем и за их пределами способом рейда.

Так, в сентябре 1942 года рейды совершили соединение под командованием С.В. Ковпака в составе 5 отрядов численностью 1075 человек и соединение под командованием А.Н. Сабурова в составе 7 отрядов общей численностью 1617 человек. Рейд включал в себя последовательное осуществление диверсий на железных и шоссейных дорогах, налеты на комендатуры и небольшие гарнизоны, действующие промышленные предприятия, разрушение линий связи, а также применение других способов специальных действий по маршруту передвижения. Важной задачей, решаемой в ходе рейда, была организация и активизация партизанского движения в новых районах, а само перебазирование соединений имело оперативное значение.

Спец операции партизан. («Рельсовая война» и др.)

Восстановленный в мае 1942 года Центральный штаб партизанского движения приступил к разработке плана первой операции партизан на железнодорожных коммуникациях противника стратегического масштаба. В основу плана операции было положено Постановление ЦК КП(б) Белоруссии "О разрушении железнодорожных коммуникаций противника методом "Рельсовой войны", т.е. разрушением рельсового полотна минно-взрывным и другими способами. В приказе начальника ЦШПД от 14 июля 1943 года "О партизанской рельсовой войны на коммуникациях врага" указывалось, что "огромный рост и размах партизанского движения позволяет в настоящее время наносить массированные повсеместные удары по железным дорогам с целью их полной дезорганизации и срыва операций врага на фронтах". Возможность достижения стратегической цели - полной дезорганизации железнодорожных коммуникаций в тылу противника не вызывала сомнений ни в органах управления партизанским движением, ни в самих партизанских отрядах. Однако способ достижения цели - подрыв двухсот тысяч рельсов встретил возражения. Командование считало, что противник не испытывает недостатка в рельсах и даже отправляет часть их на переплавку и что наиболее уязвимым местом в немецкой системе железнодорожных коммуникаций являются паровозы, которых на всей оккупированной части СССР имеется менее 5 000. Эта оценка подтвердилась впоследствии немецким исследователем в этой области Г. Теске, который писал, что Германия "располагала в 1939 году гораздо меньшим парком паровозов и вагонов, чем кайзеровская империя в 1914. Виной этому была переоценка мотора. Полностью исправить эту ошибку не удалось и в ходе самой войны". Подрыв рельсов, кроме того, вызывал перерыв в движении только на время, необходимое для их замены (несколько часов), при этом существенно затрудняя нормальную эксплуатацию железнодорожных путей после освобождения территории от немцев. В конечном итоге Украинскому штабу партизанского движения удалось добиться права приступить к подготовке операции, сосредоточив основные усилия на устройстве крушений воинских эшелонов, т.е. выводить из строя поезда противника, а не подрывать рельсы. 30 мая 1943 года ЦК КП(б)У принял решение начать не "рельсовую войну", а "войны на рельсах".

Проведение операции планировалось в три этапа, каждый по 15-30 суток. Операцию намечалось начать ориентировочно 1-5 августа 1943 года внезапным нанесением первого стратегического массированного удара, подорвав одновременно 26 000 рельсов. В первые 15 суток должны были быть разрушены основные железнодорожные коммуникации в тылу группы армий "Центр". В дальнейшем предполагалось нанести несколько других массированных ударов и, парализовав движение на остальных железнодорожных коммуникациях, в последующем перейти к систематическим диверсионным действиям по воспрещению работы железнодорожных коммуникаций в тылу противника. Создаваемая для проведения операции группировка партизанских сил включала 167 партизанских бригад, отдельных отрядов и групп общей численностью 95 615 человек, развернутая на территории протяженностью свыше 1 000 км по фронту и в глубину от линии фронта до западной границы СССР, что говорило о стратегическом масштабе и специальном характере группировки. Имевшаяся в тылу противника партизанская группировка была уже настолько мощной, что партизанские формирования располагались вблизи большинства важнейших железнодорожных коммуникаций. Поэтому передислокация партизанских формирований при необходимости осуществлялась на расстояние 70-80 км и лишь иногда - более 100 км.

Для выполнения задач по подрыву рельсов и других объектов на железных дорогах в тыл к партизанам необходимо было дополнительно доставить 200-250 тонн взрывчатых веществ. Так, переброска в тыл противника взрывчатых веществ и других средств потребовала 400 самолето-вылетов в течение июля-августа, в том числе 180 самолето-вылетов в течение 5-6 дней, начиная с 12 июля для подготовки к первому диверсионному удару. Существенная зависимость успеха операции от действий авиации подтвердила значительное влияние данного фактора на масштаб и содержание диверсионных и других специальных действий в тылу противника. Необходимость переброски для партизан в тыл противника многих сотен тонн грузов потребовала централизованного и систематического применения авиационных соединений и частей. К середине 1943 года в интересах партизан действовали две авиатранспортные дивизии, двенадцать отдельных авиаполков, несколько полков авиации дальнего действия, эскадрильи фронтовой и армейской авиации и авиации воздушно-десантных войск. Всего за годы войны к партизанам было совершено 109 тысяч самолето-вылетов, 96% полетов было совершено ночью. Использование авиации в интересах партизан выявило ряд существенных требований и особенностей боевого применения авиационных сил и средств.

Результаты первого удара и дальнейших диверсионных действий в течение августа оказали значительное влияние на работу железных дорог, однако полностью парализовать движение не удалось. В журнале военных действий ставки верховного командования вермахта после первого массированного удара отмечается:"4 августа. Восток. Движение по железным дорогам на Востоке часто прекращается из-за подрыва рельсов (в районе группы армий "Центр" 3 августа произошло 75 больших аварий и 1 800 взрывов). Движение поездов в районе группы армий "Центр" прекращено с 4 августа на 48 часов".

Всего с 20 июля по 16 сентября 1943 года по данным оперативного отдела ЦШПД в ходе операции "Рельсовая война" было выведено из строя 214 705 штук рельсов, что составляло 4,3% всех рельсов на эксплуатируемых участках железных дорог. По итогам прошедшей операции руководством ЦШПД были сделаны некоторые выводы, и в ходе следующей операции на железнодорожных коммуникациях "Концерт", продолжавшейся с 20 сентября по 30 ноября 1943 года, диверсионные действия партизан в большей степени были нацелены на вывод из строя подвижного железнодорожного состава противника. Одновременно в течение сентября - ноября 1943 года по плану ЦШПД проводилась специальная операция "Пустыня" по разрушению системы водоснабжения на железнодорожных коммуникациях. В результате операции было выведено из строя 43 водокачки. Однако значительное снижение боевых возможностей по совершению диверсий из-за недостатка минно-взрывных средств не позволило партизанским формированиям парализовать работу железнодорожных коммуникаций противника.

Специальной задачей, выполняемой партизанами в интересах содействия своей авиации в завоевании и сохранении господства в воздухе, стало совершение налетов на аэродромы противника. В ходе налетов выводились из строя сами самолеты, склады с горючим, боеприпасами и другим имуществом. Летный и летно-технический состав уничтожался также в засадах, устраиваемых на путях движения к аэродрому. Многие самолеты уничтожались также при совершении вынужденных посадок на территориях, контролируемых партизанами. С другой стороны в результате поисково-спасательных действий партизанских формирований были спасены многие советские экипажи, сбитые над оккупированной территорией. Таким образом, боевой опыт показал необходимость специальных авиационных средств для всестороннего обеспечения действий партизан, в том числе для решения задач огневой поддержки в их борьбе с карателями.

С октября 1943 года воздействие партизан на объекты железнодорожного транспорта резко и неуклонно снижается и в феврале 1944 по основным показателям возвращается на уровень февраля 1943 года. Тыловое и техническое обеспечение немецких войск хотя и встречается со значительными трудностями, но в основном выполняет требования снабжения войск всем необходимым для ведения военных действий. Стратегическое отступление немцев, в отличие от отступления французов в 1812 году, не превратилось для немецкой армии в катастрофу. С началом 1944 года снабжение немецкой армии на оставшейся оккупированной территории Советского Союза постепенно вновь возвращается к автомобильному транспорту. Накопленный к тому времени немцами опыт борьбы с партизанами, усиленная охрана колонн, жесткий пропускной режим на дорогах и на прилегающей к ним местности в основном позволил немецкому командованию проводить достаточное тыловое и техническое обеспечение войск на фронте с использованием автомобильного транспорта. Всего за три года войны партизаны на дорогах в тылу противника уничтожили и захватили 52 958 грузовых, легковых и специальных автомашин, что составило около 10% общей численности автомобильного парка вермахта, или около 3-4% в год. Подобные потери не могли вызвать существенного сокращения норм снабжения немецких войск.

Стратегическое значение имела операция белорусских партизан, подготовленная и проведенная в тесном взаимодействии с войсками 1,2,3 Белорусских и 1 Прибалтийского фронтов в июне-июле 1944 г. К этому времени группировка партизанских сил на территории Белоруссии включала 150 партизанских бригад и 49 партизанских отрядов общей численностью 272 490 партизан. Операция тщательно готовилась. В ходе ее подготовки только авиацией 1-го Белорусского фронта в партизанские формирования было переброшено 128 тонн взрывчатых веществ. Операция началась в ночь на 20 июня нанесением массированного диверсионного удара по железнодорожным коммуникациям и линиям связи противника, в результате которого движение по железным дорогам было полностью парализовано до 23 июня. Операция была высоко оценена Маршалом Советского Союза Г.К. Жуковым, координировавшим в то время действия фронтов.

Конец партизанской войны.

Но перемещение военных действий на советско-германском фронте за пределы СССР лишило командование фронтов и штабы партизанского движения основной части действовавшей ранее группировки партизанских сил. Партизанские соединения и отряды, оказавшиеся на освобожденной территории, расформировывались. Отсутствие в составе Красной Армии штатных диверсионных частей и соединений, предназначенных для ведения специальных действий в тылу противника, привело к тому, что имеющий огромный опыт диверсионных действий личный состав партизанских формирований, годный к военной службе, обращался на пополнение обычных регулярных частей Красной Армии, а подавляющее большинство кадровых офицеров, получивших опыт планирования, организации и управления специальными действиями в тылу противника в стратегическом и оперативном масштабах, в дальнейшем использовались по своим прежним воинским учетным специальностям. Так, в донесении ШПД 3-го Украинского фронта сообщалось: "В соответствии с директивой ЦК КП(б)У и указаниями начальника Украинского штаба партизанского движения, полученными по радио от 3 сентября 1944 г. о расформировании штаба партизанского движения 3-го Украинского фронта к 20 сентября 1944 г., доношу:

20 сентября 1944 года штаб партизанского движения 3-го Украинского фронта расформирован.

Личный состав штаба и партизаны, находившиеся в резерве для засылки в тыл врага, откомандированы в военкоматы, а кадровый офицерский состав направлен в отделы кадров фронта в соответствии с их специальностью.

Все вооружение, боеприпасы, минно-подрывные средства в связи с отсутствием поблизости фронтовых складов переданы по акту начальнику гарнизона г.Тирасполь...".

Совершившие рейды на территорию Польши, Чехословакии, Венгрии и Румынии отдельные советские партизанские формирования ввиду ограниченной численности и боевых возможностей не могли самостоятельно осуществлять специальные действия в оперативном или стратегическом масштабе. Партизанское движение среди населения зарубежных стран, также как и советское, организуемое на принципах партийной деятельности, требовало помощи и поддержки, в первую очередь военными специалистами в области специальных методов ведения вооруженной борьбы. Так, на основе Постановления ЦК КП(б)У "О помощи Чехословацкой компартии в организации партизанского движения на территории Чехословакии" с июля 1944 года до мая 1945 года туда были посланы 53 организаторские группы общей численностью 1 200 человек.

Деятельность организаторских групп, а также других советских партизанских формирований на территориях зарубежных стран существенным образом ограничивалась отсутствием достаточного количества военнослужащих, знающих иностранный язык. Необходимо было также учитывать особенности организации диверсий и других способов специальных действий с нелегальных позиций в населенных пунктах, вызванные отличиями в агентурно-оперативной обстановке в сопредельных странах. Деятельность партизанских руководителей за рубежом потребовала знания специфики военно-административной деятельности на территориях иностранных государств. Так, после начала Словацкого национального восстания туда для оказания помощи была направлена группа советских офицеров, а в Главный штаб партизанского движения Словакии в качестве советника был назначен полковник А.Н. Асмолов, ранее руководивший партизанской борьбой на разных советских фронтах. Таким образом, организация иррегулярных вооруженных формирований на территории иностранных государств, воздействие через них на военно-политическую ориентацию руководства и обстановку в стране в целом, а также боевое применение формирований в интересах оперативно-стратегических объединений Советской Армии стали важной специальной задачей вооруженных сил на завершающем этапе войны.

С выходом советских войск на территорию Германии и Восточной Пруссии партизанская борьба советских партизанских формирований в тылу немецких войск свое самостоятельное значение утрачивает и постепенно прекращается. Диверсионные действия продолжаются лишь в форме отдельных, не связанных общим замыслом специальных акций, осуществляемых армейскими диверсионно-разведывательными группами по планам разведывательных управлений и отделов фронтов и армий в рамках разведывательного обеспечения боя, сражения или операции.