Сценарий литературной гостиной по творчеству Н.В. Гоголя

«Человек и гражданин земли своей…»

Для нас он был больше,

чем просто писатель: он

раскрыл нам нас самих.

И.С. Тургенев.

Оборудование и оформление: выставка-экспозиция жизни и творчества Н.В. Гоголя, стенд «Человек и гражданин земли своей…» (о Гоголе), всё для – для чаепития).

Ход вечера:

I Оргмомент: тема и цели, представление участников и гостей.

II Звучит лирическая музыка, ведущие открывают вечер:

I-й ведущий. Наша литературная встреча посвящается великому русскому писателю Николаю Васильевичу Гоголю.

Каждая эпоха берёт у многогранной великой личности именно ту грань, которая ей больше импонирует, которая нужна ей именно сегодня.

Сегодня нам всем полезно прислушаться к Гоголю как к проповеднику человечности в человеческих отношениях. Критики давно заметили, что в произведениях Гоголя «открылся чудесный красочный мир, показавший народ в его внутренней красоте, богатейших творческих возможностях». Не так легко нам понять, что у Гоголя нет безоговорочно отрицательных героев. И всё же это так. В своем отзыве о Н.В. Гоголе Тарас Шевченко отмечал его большую любовь к людям. Он любит всех. Возьмите того же Плюшкина… Он гадок, но он – жалок. А на Руси жалость всегда была если не синонимом, то дорогой к любви.

А разве не заставляет нас всех задуматься тот факт, что Гоголь, автор бессмертного, беспощадно откровенного «Ревизора», сказал о театре: «Это такая кафедра, с которой можно много сказать миру добра».

II-й ведущий. Пока мы тут говорили о Гоголе, двое юношей кажется из 10 класса о чем-то заспорили. Подождите… так… вы слышали? Точно о нём, о предмете нашей сегодняшней встречи. Послушаем, что они говорят о писателе.

1-й ученик:

- Что там Гоголь… Неинтересный писатель! И герои у него неинтересные, и сюжет. Хлестаков хвастает, Ноздрёв дерётся и скандалит. А Плюшкин всё копит и копит: настоящий скряга, «прореха на человечестве»!

2-й ученик:

- Гоголь… вот смешной писатель! Ты не прав, что он скучный. Чего только Хлестаков не придумал: и с Пушкиным дружит, и министрами командует, за ним 35 тысяч курьеров присылают. А Плюшкин до чего дошёл: тряпочки, гвоздики подбирает – ну прямо «прореха на человечестве»! Смешно!

1-я ведущая.

Итак, одному Гоголь нравится, другому не нравится. Но замечательно уже то, что они читали его, говорят о нём и спорят. (Обращаясь к зрителям: «А вы, читали Гоголя? Он вам понравился?») Ответы учеников. У каждого из нас своя дорога к Гоголю: у кого-то стремительная вечная – на всю жизнь, кто-то идёт к Гоголю, годами осмысливая его творчество. А другие считают, что Гоголь не современный писатель, изучать его не следует.

2-я ведущая:

Заглянем на минуту в редакцию журнала «Отечественные записки». Именно сюда пришёл молодой Гоголь со своими первыми произведениями. В «Отечественных записках» впервые была опубликована его биография. Этот журнал продолжал знакомить читателей с произведениями молодого писателя.

Гоголь:

- Мысль о писателе мне никогда не приходила на ум, - хотя мне всегда казалось, что я сделаюсь человеком известным, что я сделаю даже что-то для общего добра. Я думал просто, что я выслужусь, и всё это доставит служба государственная. Я пламенел неугасимою ревностью сделать жизнь свою нужною для благо государства».

2-я ведущая. Доктор Трохимовский, к которому направлялась мать Гоголя Мария Ивановна рожать третьего своего ребёнка (двое первых родились мёртвыми), сказал свои знаменитые слова о новорождённом: «Славный будет сын». Он, конечно, имел в виду его жизнь и здоровье, но получилось, что слова те обрели иной смысл, и сын Марии Ивановны и Василия Афанасьевича стал славным сыном России.

Гоголь. В детстве я видел многих знаменитых людей. Наша семья часто бывала в гостях у семьи Капнистов, главой которой был Василий Васильевич Капнист, известный поэт и драматург VIII века. К нему приезжали Н.Г. Репнин, малороссийский генерал-губернатор, родной брат декабриста С.Г. Волконского, Г.Р. Державин.

В 1818 году отец привёз нас с братом Иваном в Полтаву. Не имея возможности нанять хорошего домашнего учителя, отец отдал нас в училище, уроки в котором не оставили у меня добрых воспоминаний. К тому же за всякую провинность в училище жестоко наказывали. Через год мой брат Иван тяжело заболел и умер, и отец забрал меня из училища.

1 мая 1821 г. Я поступил в «Гимназию высших наук» в городе Нежине, которую окончил 27 июля 1828 г. Я много и усердно занимался там. В гимназии увлёкся школьным театром, участвовал там в качестве художника, режиссёра, актёра. Театр полюбил с раннего детства. По соседству с нами находилось родовое поместье Д.П. Трощипского, который имел крепостной театр. Мы с отцом часто бывали у него в театре, для которого мой отец писал комедии.

1-я ведущая:

Гоголь в гимназии пользовался славой отменного юмориста.

Сценка из школьной жизни Гоголя.

Гоголь:

- Я тут, Парфений Иванович, придумал один стишок (П.И. Никольский, учитель русской словесности, воспитанник Московской духовной академии). Темою взял предмет важный – размышления под морскою бездной. Да не знаю только, удачен ли вышел стишок. Поглядите.

Лицеисты затаили дыхание: уж ежели Никоша столь почтителен и смел. Быть превеликому смеху.

- Стишок? – подозрительно спрашивает Никольский, отправляя в свой багровый нос изрядную порцию табака.

- И сам сочинил? А ну-ка, подай его сюда на расправу, тащи!

Никоша почтительно протягивает листок с переписанным набело стихотворением:

Погасло, дневное светило;

На море синее вечерний пал туман.

Шуми, шуми. Послушное ветрило,

Волнуйся подо мной, угрюмый океан.

Я вижу берег отдалённый.

Земли полуденной волшебные края;

С волнением и тоской туда стремлюсь я,

Воспоминанием упоенный…

- Гм… - говорит Никольский.

- Как же сие понять? Ты, что ли, и есть сей мореход, поелику стишок-то в первом лице, а? Смешно-с, тебе-то не пристало. А потому изменить следует «я» на «он». Пиитическая величавость тут требует не слова «вижу», а «зрю». Посему во второй строфе скажи так:

Незапу (внезапно) зрит он берег отдалённый,

Земли полуденной волшебный небосклон;

Куда волнуяся стремится он.

Воспоминаньем упоенный.

Это раз. Засим в первой строфе надобно сказать либо «море», либо»океан», ибо не может водная хлябь быть одновременно и тем и другим. Вот поработай-ка, Яновский, и над остальным в сем же духе – получится вовсе изрядно. Ибо стих твой звучен и мысль хороша. Садись. Молодец.

Тут громкий хохот лицеистов оглашает класс.

Данилеский: - Умора! Умора! – вскрикивает, задыхаясь.

- Парфений Иванович. Умора!

Никольский: - Тише, пьявки! Тише, царя небесного олухи! –

гремит, ударяя волосатым кулаком по столу.

- А ты, Данилевский, встань. В чем умора – скажи!

Ведь стишок-то Яновского и впрямь недурен, а?

Новый взрыв хохота наполняет класс.

Данилевский: - Да ведь это не Яновского вовсе стишок, Парфений

Иванович! – говорит, отирая весёлые слёзы.

Никольский: - А чей? Говори, пьявка, чей?

Данилевский: - Пушкина – поэта стишок – вот чей, Парфений

Иванович.

Никольский ошеломлён. Медленно бледнеет его красное лицо.

- Гм… Пушкина? – спрашивает он наконец, преодолев смущение.

- А не врешь?

Гоголь: - Нет, Парфений Иванович, - отвечает, посмеиваясь.

- Данилевский правду сказал, истинно так – Пушкина

стишок. Вот и книжка, где он напечатан.

Парфений Иванович некоторое время вертит в руках журнал, листает его то так, то сяк. Наконец говорит с назиданием:

- Что же с того! Надобно, однако, признаться, господа, что у меня-то будет поприглядней, а?

2-я ведущая:

После окончания гимназии Гоголь едет в Петербург.

Гоголь:

Издалека петербургская жизнь представлялась мне каким-то балом, ассамблеей, где всё сверкает, кружится в вихре веселья, творчества, успеха, побед. Я уже грезил о том, как буду гулять по Петербургу, бродить по бульварам, любоваться Невой, морем.

1-я ведущая:

Заглянем же теперь в его первое письмо домой по приезде в столицу. Оно и по виду мрачно, всё покрыто какими-то водяными пятнами (может быть, слезами), строчки его съезжают вниз, наезжают одна на другую, от чернил остаются кляксы.

Мария Ивановна читает письмо сына:

- Скажу еще, - сообщает Гоголь матери, что Петербург мне показался вовсе не таким, как я думал, я его вообразил гораздо красивее, великолепнее и слухи, которые распускали другие о нем, также лживы. Жить здесь не совсем по-свински, т.е. иметь раз в день щи да кашу, несравненно дороже, нежели думали.

Гоголь:

Нет, Петербург не радовал меня. Я мерз в нем в своей продуваемой ветрами с Невы шинели, задыхался летом, когда вся аристократия выезжала на дачи, и я бежал из Петербурга в 1832 и 1835 годах домой. Возвращался поздней осенью. Петербург для меня был городом поражений: я потерпел поражение на поприще службы, на поприще ученом, преподавая в Санкт-Петербургском университете, оттуда был уволен в связи с «сокращением штата», я не стал актером, хотя пытался попасть на сцену. И зачем только притащился в столицу из своего дикого захолустья. Служил бы уж в своей провинции. Так нет! Нужен был Петербург.

Вот она слава, подвиги, служба отечеству! Уже шестой месяц в столице, а всё по-прежнему приходится обивать пороги, как недорослю. А маменька меж тем мечется во все стороны, одалживается у всех за него, сбывает с рук, что может. Нехорошо! Совестно!

1-я ведущая:

Не повезло Гоголю и на поприще литературы. Его поэма «Ганц Кюхельгартен». Идиллия в картинах под псевдонимом В. Алова, которую он напечатал на собственные средства, потерпела полный крах. Журнал «Московский телеграф» и газета «Северная пчела» написали одновременно убийственные отзывы о поэме.

2-я ведущая:

Гоголь вместе со своим слугой Якимом Нимченко отправился по магазинам, скупил у книготорговцев все экземпляры и, сняв номер в «Неаполе» (благо гостница находилась поблизости), сжег их.

Да вот и они. Смотрите, как горит «Ганц», как превращаются в пепл его мечты и надежды. (Яким рвет и кидает в огонь груды книжек).

Гоголь:

В Петербург я приехал не только ради славы, а еще из-за Пушкина, из желания встречи с Пушкиным, из-за желания жить рядом с Пушкиным. Привез в Петербург поэму «Ганц Кюхельгартен», кому я мог ее показать? Только Пушкину. Не одному Пушкину, но Пушкину в первую очередь. Пушкину как высшему судие.

1-я ведущая:

В один из вечеров (это было в 1829 г.) Гоголь осмелился навестить поэта. Пушкин отсыпался после затяжной карточной игры. Слуга не пустил молодого человека на порог, сказав, что «хозяин почивают». «А что, всю ночь работали?» - спросил Гоголь. Слуга только махнул рукой и закрыл дверь. Гоголю повезло. Прими Пушкин его, начинающего поэта, прочти поэму, несдобровать бы ему. Вряд ли бы Пушкин одобрил это подражание ему, Пушкину, и немецким романтикам. Он очень хотел увидеть Пушкина. Пушкин был его кумир. Все стихи Пушкина, появлявшиеся в печати, он знал наизусть. Но судьбе было угодно, чтобы Пушкин и Гоголь встретились в другое время и при других обстоятельствах.

2-я ведущая:

Это случилось в 1831 году, оказался удачным для Гоголя. Он работал запоем: писал статьи, рецензии, начал было большую повесть «Страшный кабан». Всё это с охотой помещал Дельвиг в своих «Северных цветах» и «Литературной газете». Однако то были опыты, проба пера.

В 1831 году выходят в свет «Вечера на хуторе близ Диканьки». Всё, что может иметь природа прекрасного… Всё, что народ может иметь оригинального, типического, всё это радужными цветами блестит в этих первых поэтических грезах г. Гоголя», - писал Белинский. В 1831 г. произошла, наконец, долгожданная для Гоголя встреча с А.С. Пушкиным.

Гоголь:

С А.С. Пушкиным познакомил меня Пётр Александрович Плетнёв, который был тогда инспектором Патриотического сиротского института, а я состоял у него учителем географии.

Плетнёв:

- Милости просим ко мне на вечерок. Да не отмахивайтесь, друг мой, никого из неизвестных вам людей не будет. Разве только вот… Пушкин Александр Сергеевич, а более никого.

Гоголь:

- Как, значит Пушкин в Петербурге? Приехал?

Плетнев:

Приехал, приехал Николай Васильевич! И не один, а с молодой женой, писаной московской красавицей. Там и подведу вас под его благословение. Ну как, придете?

Гоголь:

- Приду, приду, Петр Александрович, обязательно приду.

Гоголь:

В гостиной Плетнева было полно народа. Я был вне себя от счастья: Пушкин! Сейчас здесь будет Пушкин!

Он появился как-то неожиданно. Я так глубоко задумался, что вздрогнул, услышав над собой голос Плетнева. Передо мной стоял Пушкин. Он был во фраке. Концы его широкого галстука небрежно падали на белую сорочку. Русые с рыжинкой спутанные кудри и бакенбарды обрамляли смуглое лицо с большими, ярко блестевшими глазами.

- Вот это, Александр Сергеевич, - говорил Плетнев, - и есть тот самый Гоголь, о котором я тебе писал в Москву. Он ныне перешел под мои знамена.

Улыбнувшись мне и крепко пожав руку, Пушкин сказал:

Пушкин:

- Винюсь. Николай Васильевич, за недосугом пока ничего вашего не читал. Теперь, однако, прочту, в том моё слово. Да, милости прошу ко мне в Царское, на дачу Китаева. И без чинов.

Гоголь:

Так я познакомился с А.С. Пушкиным.

Пушкин, прочитав мою книгу «Вечера на хуторе близ Диканьки», похвалил их. «Истинно веселая книга», - сказал он.

1-я ведущая:

В 1835 г. вышли в свет два сборника: «Миргород» и «Арабески».

2-я ведущая:

В 1835 г. Гоголь в Петербурге написал комедию «Ревизор». «Ревизор» был сыгран в Александрийском театре в 1836 г., но осмеян. Пьесу не поняли. На Гоголя обиделись. Его обвинили в отсутствии любви к России, в поношении чиновничества, дворянства и т.д.

Пушкин как-то сказал, что Гоголя в Москве любят больше, чем в Петербурге. И был прав. Москва гораздо радушнее приняла Гоголя. Москва почувствовала в сердцевине его смеха сострадание к русскому человеку, в нем слышали любовь к России. Петербург считал, что Гоголь позорит Россию. Но однако ж именно в Петербурге безвестный студент Гоголь-Яновский, явившийся с Украины, сделался Пасичником, а затем Гоголем.

2-я ведущая:

Пушкин много помогал Гоголю. Он и сюжеты ему дарил – дарил без сожаления. Пушкин хлопотал о делах Гоголя в Москве. Всё, что при жизни Пушкина делал Гоголь, что он писал, замышлял, было связано с именем Пушкина. Без Пушкина Гоголь не мог представить своей поэтической жизни.

Гоголь:

Я ничего не предпринимал, ничего не писал без его совета. Когда я творил, я видел перед собою только Пушкина… Мне дорого было его вечное и непреложное слово. Пушкин подарил мне сюжет «Мертвых душ».

Пушкин и Гоголь. Сценка.

Пушкин:

- Как с вашими способностями угадывать человека, выставлять его всего, как живого не приняться за большое сочинение! Это просто грех!

Гоголь:

- Но, Александр Сергеевич, - ответил, робея, Гоголь, - я ведь пишу более всего именно повести и рассказы. Таков, видно, уж мой талант.

Пушкин:

- Что вы знаете о своем таланте, любезный мой Николай Васильевич! Мне уже 36 лет, а ветреная муза моя поет иной раз такие песни, что диву даешься. Нет, нет, Николай Васильевич, ведь надобно писать роман.

Гоголь:

- Александр Сергеевич, - сказал он, - я бы с охотой принялся за большое сочинение, но где мне достать такой сюжет, чтоб был в нем решительный простор моему перу. Я ведь выдумывать сюжеты не мастер.

Пушкин:

- Сюжет? – спросил Пушкин, наполняя бокалы и жестом предлагая Гоголю отведать вина. – Прошу вас…

- Вы в затруднении насчет сюжета, Николай Васильевич?

Но сюжетов повсюду много. Да вот извольте: есть у меня один, преизрядный… Правда, думал я сам написать на него роман или повесть, однако бог с вами – отдам.

Это был странный, оригинальный сюжет, доселе невиданный в мире.

Сюжет: Некий мошенник в погоне за ускользающее фортуной придумал ловкое предприятие разбогатеть на фу-фу. Он смекнул, что помещик от одной до другой ревизской сказки платит налоги за «все свои крестьянские души», хотя бы те «души» были давно уже мертвые. Значит, можно скупить за ничто эти мертвые души, числящиеся, однако, еще как бы живыми, а засим заложить их в опекунский совет по двести рублей за штуку. Вот и капитал, и безмятежная жизнь, и фортуна!

- Ну чем не сюжет? – весело смеялся Пушкин.

- Притом это истинная, правда, мне рассказал о том Владимир Иванович Даль… Можно с героем объездить всю Россию, придумать смешные случаи и происшествия, показать нашу провинцию, помещиков, чиновников, купцов. А кто это сделает лучше вас? И заглавие, право, необыкновенное – «Мертвые души». Пишите, мой друг, пишите скорее; пока молоды, пока есть еще сила и охота смеяться.

1-я ведущая:

С этим подарком – сюжетом «Мертвых душ» - Николай Васильевич выехал в начале мая в Васильевку.

Он любил дорогу. Даже существует предание, что Гоголь родился в дороге. С дороги, ведущей в Сорочинцы, открывается его первая повесть, дорогою заканчивается и последняя – последние главы поэмы «Мертвые души».

Гоголь:

- Яким! Собирайся, пора. Я люблю дорогу, люблю это мелькание верстовых столбов, наглядную ширь полей. Люблю наблюдать это бездонное небо над собой, облака, лениво плывущие к горизонту, неугомонную трель жаворонка в вышине, разнообразные дорожные запахи – запах полевых цветов, смолы, нагретой пыли, запах лошадей.

Яким выносит чемодан.

1-я ведущая:

Эх тройка! Птица тройка, кто тебя выдумал?... кони вихрем, спицы в колесах смешались в один гладкий круг, только дрогнула дорога, да вскрикнул в испуге остановившийся пешеход! И вон она понеслась, понеслась, понеслась!

… Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка, несешься?... Чудным звоном заливается колокольчик; гремит и становится ветром разорванный в куски воздух; летит мимо все, что ни есть на земле, и, косясь постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства.