Курсовая работа

По истории Русской литературы 19 века

На тему:

“Литературные общества и организации первой трети 19 века”

СОДЕРЖАНИЕ

Введение

1. “Дружеское литературное общество”

2. “Вестник Европы”

3. “Вольное общество любителей словесности, наук и художеств”

4. “Московское общество любителей русской словесности”

5. “Беседа любителей русского слова”

6. “Арзамас”

Заключение

ВВЕДЕНИЕ

Русская литературная жизнь начала XIX в. протекала под знаком все углубляющегося распада классицизма и ожесточенных споров вокруг его художественного наследства. Многообразные события конца XVIII в. — начавшийся под влиянием роста капитализма распад феодально-крепостнических отношений, вовлечение в эту культуру страны, все более широких слоев помещичьего класса и «третьего сословия», как нельзя более реальная в русских условиях угроза крестьянского восстания — вся эта цепь разнородных явлений вела к упадку и разложению господствовавшего стиля предыдущей эпохи. Подавляющая часть писателей отказалась от того, что так любовно культивировал классицизм — от чинного и холодного нормативизма, заботливо отделявшего «высокие» виды искусства от видов «подлых», служивших интересам презренной «черни». Демократизация литературы сопровождается и демократизацией языка.

XIX век начался с осознания личности и народа как двух различных и непримиримых понятий - личные устремления человека и его природная основа противоречат между собой.

Точкой отсчета этого периода считается Французская революция 1789-1794 годов. Ее результаты — казни, война, жестокость — были приняты как естественные плоды эпохи Просвещения. Объективность идеи разума, разумного устройства общества, мира были поставлены под сомнение, что явилось причиной разрушения всей системы мировоззренческих и эстетических ценностей. Мир вновь стал хаотичен, дремуч, не понят и непонятен. Русские дворяне разочаровались в идее здравого порядка, справедливости, покинули государственную службу и уединились в своих родовых поместьях. Раздумья об итогах эпохи Разума приводят их в трагические противоречия между личностью, её свободными устремлениями, мечтами и природной основой человека, действительностью земной жизни, неумолимыми законами исторического движения. Это противоречие было осмыслено как проблема личности и народности.

Такие умонастроения подняли сильные трансформации в системе русской литературы. Основное внимание было сфокусировано на духовном мире человека и его взаимоотношениях с внешним миром: народом, историей, страной, собственной судьбой. Такое пристальное внимание к душевным волнениям человека привёл к возникновению феномена лирического героя, который в корне трансформировал поэтику классицизма, нарушил устойчивые жанры, смешал стили, деформировал рубежи между стихами и прозой, литературой и реальностью.

Перед литературой предстали новые задачи. Проблема личности и народности, объединение личности и народа мыслилось, в основном, как культурная, а не общественная задача. Ставшая перед литературой, задача формирования поэтических форм сближалась, в основном, к вопросу нового литературного языка, вокруг которого разгорелись бурные дискуссии. В ходе споров сумбурное существование русской литературы получало более или менее определённые признаки. Писатели, в ходе этих споров, создавали разные литературные общества, кружки, журналы, в которых происходил процесс кристаллизации эстетических идей, поэтических форм, стилей.

1. “ДРУЖЕСКОЕ ЛИТЕРАТУРНОЕ ОБЩЕСТВО”

Карамзинизм не совсем совпадал с творчеством самого Карамзина. Его новаторство состояло из преодоления старого литературного языка, прежних художественных приёмов, новаторство карамзинистов состояло в продолжении, искусном использовании традиции; им нужны старые жанры для пародий, прежние стили для их столкновения. В глубинах карамзинизма рождалась критика Карамзина.

В 1801 году молодые поэты Андрей и Александр И. Тургеневы, А.С. Кайсаров, В.А. Жуковский, А.Ф. Мерзляков, А.Ф. Воейков, Родзянка, организовали “Дружеское литературное общество”, появившееся как акт протеста против Карамзина и его школы. Карамзина обвиняли не в том, что он смелый новатор, а в том, что его новаторство свернуло русскую литературу на неверную стезю иностранных заимствований.

Участники этого общества ставили вопрос: “Есть литература французская, немецкая, английская, но есть ли русская?” Это был вопрос романтического содержания, ведь именно романтиков в первую очередь волновал вопрос народности. Их ответ на свой вопрос был категоричен и решителен: русской литературы нет (“Можем ли мы употреблять это слово? Не одно ли это пустое название, тогда когда вещи, в самом деле, не существуют”). Обвиняли в этом Карамзина, увлекшего литературу проблемой личности, уводя от проблемы народности. Участники “Дружеского литературного общества” собирались направить русскую литературу по-другому. участники “Дружеского литературного общества” решили способствовать своему направлению русской литературы с помощью литературной критики, высвобождая место для будущего национального гения. Критические статьи Андрея И. Тургенева, В.А. Жуковского и А.Ф. Мерзлякова – довольно интересный материал для осмысления истоков русского романтизма.

Особый интерес пользуются поэтические произведения членов общества, в них видно, как близко они смогли подойти к новому качеству литературы.

По словам Ю.М. Лотмана, “Элегия” (1802) Андрея И. Тургенева принадлежит к наиболее значительным явлениям русской лирики начала XIX века. Она определила весь набор мотивов русской романтической элегии: осенний пейзаж, сельское кладбище, звон вечернего колокола, размышления о ранней смерти и мимолетности земного счастья.”

Тургенев впервые показал, “какие выразительные возможности заключает в себе сопоставление осеннего угасания природы с угасанием человека и человеческого счастья” - говорит Л.Г. Фризман. В принципе, образы элегии не были чем-то абсолютно неслыханным для поэзии тех лет, новыми были поэтические средства для их выражения.

Главное открытие “Элегии” Андрея Тургенева, предвосхитившее открытие В.А. Жуковского — это то, что “текст стихотворения может значить больше, чем простая сумма значений всех составляющих его слов”.

Это открытие в корне отличало А.И. Тургенева от карамзинистов с их требованием ясности, простоты, “здравого смысла”, именно благодаря карамзинистам с их поэтикой смысловых сдвигов, виртуозным искусством соблюдать и одновременно нарушать литературные нормы Андрей Тургенев смог сделать это открытие.

Текст элегии явился чем-то более значимым, чем сумма значений слов, его составляющих. Смыслы рождаются “поверх” слов.

Тургенев применяет поэтику мельчайших смысловых сдвигов, которая и была предложена некогда карамзинистами, а в итоге читатель видит сложный, далекий от ясности, трудный для понимания текст, и вновь приходит к традиции затруднённого одического текста, в корне противоречащий карамзинизму.

“Элегия” А. Тургенева представляет перед нами ясную картину того, что ранние романтические веяния появились как протест против засилий карамзинистов, и на самом деле они и продолжали поэтические открытия карамзинистов.

2. “ВЕСТНИК ЕВРОПЫ”

Андрей Тургенев обвинял Карамзина во вредном воздействии на русскую литературу, но не учел, что самого Карамзина романтические веяния тоже могли коснуться и он может развиваться, и даже больше, чем его критики. Журнал “Вестник Европы” начал издаваться Карамзиным с 1802 год, что положило начало систематическому освещению русской и западноевропейской действительности с позиций зарождающегося романтизма.

“Вестник Европы” являлся изданием нового типа. Номер журнала состоял из трёх разделов — литературы, политики и критики. Публикуемые в нем материалы подбирались так, что получалось единое смысловое целое. Общей задачей журнала являлось изложение широкой программы формирования национально-самобытной литературы. В разделе политики центральной идеей было усиления государственности, самодержавия, сравнение Наполеон - Александр I. В разделе критики, в основном, имели место статьи о положении и роли литературы в общественной жизни, о причинах, которые замедляли её успехи, о том, что способствует ее развитию по пути национальной самобытности. Карамзин считал, что писатели имеют колоссальные возможности оказания влияния на общество: “Авторы помогают согражданам лучше мыслить и говорить” (“Отчего в России мало авторских талантов?”). Теперь Карамзин говорит, что литература “должна иметь влияние на нравы и счастие”, каждый писатель обязан “помогать нравственному образованию такого великого и сильного народа, как российский; развивать идеи, указывать новые красоты в жизни, питать душу моральными удовольствиями и сливать её в сладких чувствах со благом других людей” (“Письмо к издателю”). Основное значение в этом нравственном образовании должно иметь патриотическое воспитание. Карамзин, свои идеи “романтического патриотизма” изложил в статье “О случаях и характерах в российской истории, которые могут быть предметом художеств” (1802) - своеобразном манифесте нового Карамзина.

В отделе литературы печатались наиболее близкие программе журнала произведения, к примеру, “Сельское кладбище” В.А. Жуковского, кому в 1808 году Карамзин передал издание “Вестника Европы”, и занялся написанием 12-томной “Историей государства Российского”.

“Вестника Европы” не был изданием одного автора, он был центром общения писателей. Он являлся результатом синтеза нового качества и объединением лучших литературных сил русской литературы. На страницах журнала можно было встретить писателей почти противоположных направлений и школ, заметно отличавшихся между собой (Г.Р. Державин, В.А. Жуковский, И.И. Дмитриев, В. Измайлов и др.).

“Вестник Европы” был самым популярным журналом. Но он не был единственным. Писатели, имевшие на этот счет иные взгляды или те же, которые печатались у Карамзина, публиковали свои сочинения в “Журнале российской словесности” (1805) Н.П. Брусилова, “Северном вестнике” (1804-05) И.И. Мартынова, “Северном Меркурии” (1805) и “Цветнике” (1809-1810) А.Е. Измайлова и А.П. Бенитцкого. Оппозиционным “Вестнику Европы” был журнал С.Н. Глинки “Русский вестник” (1808-1824). В это время также получил большую популярность, журнал “Сын Отечества” Н.И. Греча патриотического характера, вышедший в свет во время Отечественной войны 1812 года. Журналы не только объединяли авторов, но и способствовали эстетическому самоопределению многообразных установок и направлений литературного процесса.

3. “ВОЛЬНОЕ ОБЩЕСТВО ЛЮБИТЕЛЕЙ СЛОВЕСНОСТИ, НАУК И ХУДОЖЕСТВ”

Литературная жизнь в России к 1810-м годам понемногу приобрела более ясные очертания чему, в основном, способствовали литературные кружки и общества, большинство которых появились после известного “Дружеского литературного общества”. Возникая и распадаясь, “переливаясь” в другие, смыкаясь с журналами, издавая собственные, литературные общества способствовали процессу кристаллизации поэтических принципов и эстетических взглядов пробуждающегося романтизма.

В 1801 году в Санкт-Петербурге появилось “Вольное общество любителей словесности, наук и художеств” соединившее воедино всех, чьи позиции не совпадали ни с карамзинистами, ни с членами московского “Дружеского литературного общества”.

“Вольное общество любителей словесности, наук и художеств” объединило литераторов (Г.П. Каменев, И.М. Борн, В.В. Попугаев, И.П. Пнин, А.Х. Востоков, Д.И. Языков, А.Е. Измайлов), художников (А.И. Иванов), скульпторов (И.И. Теребенев, И.И. Гальберг), историков, священников, медиков, археологов, чиновников. Общество развивало особенное литературное направление – называемое “ампир”. Ампиром (от французского empire — империя) - стиль в архитектуре и изобразительном искусстве западноевропейского искусства позднего классицизма. Ампиру присущ синтез торжественной монументальности с пышностью и богатством внутреннего убранства, отделки, подражание художественным образцам Рима времён Империи. Он выражал идею национальной гордости и независимости (например, Триумфальная арка в Париже). Также считают, что более уместны определения “барокко” или “рококо”. Стиль барокко (от итальянского barocco — причудливый) в архитектуре воплощался в богатстве пластической отделки фасадов и помещений, в парадных интерьерах с многоцветной скульптурой, лепкой, резьбой, позолотой, живописными плафонами; стиль выражал идею безграничного многообразия и вечной изменчивости мира. Стиль рококо отличался от барокко большим маньеризмом, прихотливостью, грациозностью, зачастую пасторальными и эротическими мотивами; стиль выражал идею катастрофического состояния мира и исчезающего порядка. И ощущение национальной гордости и независимости, и ощущение распадающегося порядка в мире, и ощущение непрочности и изменчивости мира было свойственно мировоззрению членов “Вольного общества любителей словесности, наук и художеств”.

Они проявляли интерес к жанрам классицизма, орнаментальности, стилизации поздней античности.

Когда в “Вольное общество любителей словесности, наук и художеств” вошли Д.Н. Блудов, Д.В. Дашков, В.Л. Пушкин поэты начали пользоваться и стилем карамзинистов. В обществе слишком широк диапазон стилей, направлений и их оттенков, соединившихся воедино, а главное — шёл интенсивный процесс скрещивания индивидуальных творческих манер, поэтому ээстетические принципы общества почти не поддаются систематизации. Но все же у общества была эстетическая основа, больше всего ей подойдет термин “неоклассицизм”. К характерным чертам неоклассицизма можно отнести интерес к литературе классицизма, к античности, предпочтение строгости и отчетливости стиля, где-то подражательность. Неоклассицизм допускал сосуществование разнонаправленных эстетических систем карамзиниста В.Л. Пушкина, оппонента карамзинистов А.Ф. Мерзлякова, “классика” Н.И. Гнедича и др. - что и происходило в “Вольном обществе любителей словесности, наук и художеств”.

Просветительские идеи выражались в периодических изданиях, издаваемых обществом и связанных с ним – альманах «Свиток муз» (1802 - 1803), жур. «Периодическое издание общ-ва любителей…»(1804 – вышел только один номер), жур. «Северный вестник» (1804 - 1805), «Журнал рос. словесности» (1805), «Санкт-Петербургский вестник» (1812) и др. В журналах рядились все на те же темы крепостного права, гос. устройства и просвещения.

Общество просуществовало до 1807 года, после внутренних разборок руководство перешло к умеренным по взглядам членам, и оно зачахло, утратив прежнее значение.

4. “МОСКОВСКОЕ ОБЩЕСТВО ЛЮБИТЕЛЕЙ РУССКОЙ СЛОВЕСНОСТИ”

В 1811 году возникло “Московское общество любителей русской словесности”. Строгой стилистической выдержанности в нем не было. Членами общества являлись авторы различных направлений: В.А. Жуковский и К.Н. Батюшков, А.Ф. Воейков, Ф.Н. Глинка, А.Ф. Мерзляков.

Историко-литературное значение этих “смешанных” обществ заключается в их объективном продолжении поляризации литературных движений, причём одно общество, берущее начало в карамзинизме, формируется преимущественно в Москве, а полярно противоположное литературное движение — в Петербурге. Существование двух столиц литературного мира стало особым отличительным качеством русской литературы начала XIX века, местопребывание поэта показывало его идеологической и эстетической ориентации (“московские воздыхатели” и “петербургские ревнители”).

5. “БЕСЕДА ЛЮБИТЕЛЕЙ РУССКОГО СЛОВА”

Известное литературное общество “Беседа любителей русского слова” было создано в 1811году А.С. Шишковым, автором “Рассуждения о старом и новом слоге российского языка” (1803), в котором он критиковал карамзинскую теорию нового литературного языка и предлагал свою. Шишков критиковал Карамзина за непатриотическое — направление языковой реформы: “Вместо изображения мыслей своих по принятым издревле правилам и понятиям, многие веки возраставшим и укоренившимся в умах наших, изображаем их по правилам и понятиям чужого народа”. Противопоставление “классик-романтик” явно не подходит к Шишкову и Карамзину, хотя бы потому, что невозможно установить, кто есть кто: Шишков, заботясь о народности русской литературы, оказывается более романтик, чем Карамзин. Но ведь и Карамзин не классик. Эту ситуацию обрисовывать надо другими терминами.

Темой дискуссии между “шишковцами” и “карамзинистами” была проблема нового слога. Предложение Карамзина состояло в создании синтеза сложившегося двуязычия (русский и французский) в один целый европеизированный русский язык — общий как для письменной литературы, так и для устного общения. Шишков же предположил, что это приведет к утрате национальной самобытности в таком языке. Он предложил: во-первых, не усреднять язык, а сохранить различие между письменным языком и языком устного общения: “Учёный язык для приобретения важности требует всегда некоторого отличия от простонародного. Он иногда сокращает, иногда совокупляет, иногда изменяет, иногда выбирает слово. <…> Где надобно говорить громко и величаво, там предлагает он тысячи избранных слов, богатых разумом, заумных и совсем особых от тех, какими мы в простых разговорах объясняемся”; во-вторых, книжный язык нужно создавать не по принципу лёгкости, приятности, сглаженности, а по принципу богатства лексики, глубокосмысленности, звучности национального языка; Согласно ломоносовской теории, Шишков предлагает синтезировать высокий стиль с его архаизмами, средний стиль с языковыми чертами народной песни и частично “низкую лексику”, “дабы уметь в высоком слоге помещать низкие мысли и слова, таковые, например, как: рыкать, … тащить за волосы, … удалая голова и тому подобное, не унижая ими слога и сохраняя всю важность оного”. Шишкова был против сглаженности и эстетизма карамзинистов, салонной изящности альбомных стихов, но при этом он не был против романтических веяний. Убеждения и Карамзина, и Шишкова являются предромантическими и полемика их основана только на путях становления романтизма.

Ю.Н. Тынянов предложил термины “архаисты” и “новаторы” для описания этой обстановки. Архаисты — это Шишков, его сторонники, участники “Беседы…”, и к тому же разделил их на подгруппы: старшие архаисты (Г.Р. Державин, А.А. Шаховской, А.С. Шишков, И.А. Крылов, С.А. Ширинский-Шихматов) и младшие, так называемые “младоархаисты” (А.С. Грибоедов, П.А. Катенин, В.К. Кюхельбекер). Наиболее радикальными были младоархаисты, обвинявшие карамзинистов в гладкости и приятности языка на французский манер, и что самое резкое, в неуважении к народной вере и обычаям. А “новаторами” он назвал не только карамзинистов, а всех поэтов - участников литературного общества “Арзамас”, организованном в 1816 году.

6. “АРЗАМАС”

У молодых карамзинистов идея создания собственного литературного общества зародилась еще задолго до появления “Арзамаса”.

В 1816 году участник общества “Беседы…” А.А. Шаховской (кстати, именно он ранее осмеял в комедии “Новый Стерн” Карамзина) в образе слезливо-кокетливого поэта Фиалкина в своей свежеопубликованной комедии “Урок кокеткам, или Липецкие воды”, осмеял Жуковского. Результатом “Липецких вод” стала “страшная война на Парнасе”. На защиту Жуковского, который в этой “войне“ принципиально не участвовал, считая напрасным воевать с “глупостью”, выступили В.Л. Пушкин, Д.В. Дашков, Д.Н. Блудов, П.А. Вяземскийи др. Эта, своего рода, литературная битва стала причиной того, что поэты, имевшие ранее не самые однозначные взаимоотношения стали, в некотором роде, единомышленниками. Д.Н. Блудов написал сатирический памфлет “Видение в какой-то ограде, изданное обществом учёных людей”, где якобы в г. Арзамасе автор “Липецких вод” заночевал на постоялом дворе и случайно увидел собрание безвестных любителей словесности.. По мотивам этого памфлета возникла идея организовать общество безвестных любителей словесности, в числе которых В.А. Жуковский, К.Н. Батюшков, А.С. Пушкин и мн. др. Всем участникам присвоили шуточные прозвища, взятые из баллад Жуковского, а именно: В.А. Жуковский — Светлана, А.И. Плещеев — Чёрный вран, Д.В. Дашков — Чу, А.И. Тургенев — Эолова арфа, Д.Н. Блудов — Кассандра, П.А. Вяземский — Асмодей, А.С. Пушкин — Сверчок, Н. Тургенев — Варвик, В.Л.Пушкин — Вот я Вас, Д.П. Северин (дипломат) — Резвый Кот, С.С. Уваров — Старушка, С.П. Жихарев — Громобой, М. Орлов (будущий декабрист) — Рейн, Ф. Вигель — Ивиков журавль, Д.И. Давыдов — Армянин, К.Н. Батюшков — Ахилл, А.Ф. Воейков — Дымная печурка, Ник. Муравьев — Адельстани т.д. Прозвища арзамасцев продолжали традиции “галиматьи” и “бессмыслицы” карамзинизма.

Собрания арзамасцев проходили в Москве, заседания пародировали заседания “Беседы…” (которая подражала заседаниям Французской Академии: обязательные речи при приёме в общество и имели свой устав), начинались выбором председателя, который надевал красный (якобинский) колпак и обращался к собравшимся: “Граждане…”. Похвальное слово председателя обычно вышучивало кого-либо из архаистов. Каждый новый член “Арзамаса” проходил через обряд посвящения (пародия на масонский) и произносил “похвальную речь” своему “покойному” предшественнику из числа здравствующих членов “Беседы”. Протоколы писал Жуковский-Светлана. В конце заседания поедался жареный гусь — эмблема “Арзамаса”.

“Это было общество молодых людей, связанных между собой одним живым чувством любви к родному языку и литературе… Лица, составлявшие его, занимались строгим разбором литературных произведений, применением к языку и словесности отечественной источников древней и иностранной литератур, изысканием начал, служащих основанием твёрдой, самостоятельной теории языка и пр.” (С.С. Уваров). “Это была школа взаимного литературного обучения, литературного товарищества” (П.А. Вяземский).

Таким “Арзамас” был только до 1819 г. - до придания ему политического направления и попытки создания арзамасского журнала новыми участниками общества М.Ф. Орловом, Ник. Муравьевом, Н. Тургеневым. Все это лишь ослабило “Арзамас”, что привело к организации в 1818-1819 годах декабристских литературных обществ “Зелёная лампа” (А.С. Пушкин, А. Дельвиг, Н.И. Гнедич, Ф.Н. Глинка,) и “Вольное общество любителей российской словесности” (В.К. Кюхельбекер, Ф.Н. Глинка, А.А. Бестужев, О.М. Сомов, К.Ф. Рылеев, Д. Хвостов,). Иное качество имело знаменитое московское “Общество любомудров” (1823) —Д.В. Веневитинов, В.Ф. Одоевский, С.П. Шевырёв, М.П. Погодин, И.В. Киреевский, которое было ближе к философской проблематике, но имела свои рассуждения по поводу задачи литературы.

Сама история решила исход литературной битвы “Беседы” и “Арзамаса”, шишковцев и карамзинистов и, шире, архаистов и новаторов. Но эта битва внесла в русскую литературу сложный синтез новаторства и архаизма.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Из трех путей, представленных именами Шишкова, Карамзина и Пнина, литературное развитие пошло в основном по пути, предуказанном Карамзиным. Победа «карамзинистов», правда, не уничтожила полностью влияния классицизма, которое окрасило собою творчество так наз. «младших архаистов» — Грибоедова, Катенина, Кюхельбекера, Рылеева и др. Довольно сильно отразился витийственный классицизм и в поэтической деятельности Пушкина (не говоря уже об отроческих «Воспоминаниях в Царском Селе», см. напр. его позднейшую «Бородинскую годовщину»). Высокий пафос классической оды нашел себе характерного подражателя в лице Тютчева. Целому ряду течений предстояло так обр. использовать напряженность патетики классицизма, строгую четкость его композиционных линий, сухость его языковых средств. Но использование наследства XVIII в. никогда не превращалось у этих писателей в простое подражание. Ортодоксального классицизма они спасти не могли и не желали.

БИБЛИОГРАФИЯ

1. Лотман Ю.М. Поэзия 1790-1810-х годов // Поэты 1790-1810-х годов. – Л., 1971

2. Болотов А.Т. Т.1-3. – М.: “Терра”, 1993

3. Тургенев А.И. Литературная критика 1800-1820-х годов. – М., 1980., сер. “Рус. лит. критика”.

4. Фризман Л.Г. Два века русской элегии. // Русская элегия XVIII – начала XX века. – Л.: Сов. писатель, 1991., сер. “Б-ка поэта. БС”

5. В.Э. Вацуро. Лирика пушкинской поры. “Элегическая школа”. – СПб.: Наука, 1994.

6. Гаспаров М.Л. Очерк истории русского стиха. – М., 1984.

7. Карамзин Н.М Сочинения в двух томах. – Т.2. – Л., 1984

8. Батюшков К.Н. Стихотворения. – М., 1948

9. Поляков М.Я. Вопросы поэтики и художественной семантики. 2-е изд. – М., 1986

10. Тынянов Ю.Н. Пушкин и его современники. – М.: Наука, 1969.

11. Шаховской А.А. Комедии. Стихотворения. – Л., 1961

12. Гиллельсон М.И. От арзамасского братства к пушкинскому кругу писателей. – Л., 1974

13. Гиллельсон М.И. Молодой Пушкин и арзамасское братство. – Л., 1974

14. Пушкин А.С. Полное собрание сочинений в 10-ти т. Изд.4-е. – Т.VII. – Л., 1978