БЛИЗНЮК КЛАВДИЯ ИВАНОВНА

СОЦИАЛЬНЫЙ ПЕДАГОГ

МБОУСОШ №6

п. Зеленоборский

Мурманской области

ОСОБЕННОСТИ СУБЪЕКТИВНЫХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ О СЧАСТЬЕ В ПЕРИОД ПОДРОСТНИЧЕСТВА И ЮНОШЕСТВА

Содержание

Введение…………………………………………………………………… 3

1. Теоретический анализ проблемы счастья в психологии………… 7

2. Возрастная характеристика юношества как возраста…………... 13

3. Методы изучения счастья в психологии и педагогике…………………………………………….………………………… 25

4. Анализ представлений о счастье в период раннего юношества...37

Заключение………………………………………………………………. 42

Литературные источники……………………………………………….. 45

Введение

Проблема счастья только в последнее время становится категорией научного анализа в психологии. Хотя, попытки научно определить феномен счастья сопровождают всю историю человечества. Большинство таких попыток исследования приводили к анализу способов его достижения, и чаще всего, поиску всего одного какого-то способа и к определению четких рекомендаций, чтобы быть успешным или надежно достичь успеха. В практической жизни это самый важный аспект, но в теоретическом плане он является лишь одним из многих аспектов проблемы счастья. В обширной литературе о счастье, созданной на протяжении двух тысячелетий, нет исследований, которые бы охватили проблему счастья в совокупности всех его аспектов. Такой книги о счастье до сих пор еще не написано, что кажется почти невероятным, если учесть, что существует такое огромное количество книг о проблемах несчастливости и других проблемах, гораздо менее важных для людей.

Большинство научных работ в психологии находятся в рамках патологических исследований. Про нормальных людей мало исследований, именно это определило новизну и актуальность данного исследования.

Данная научно-исследовательская работа посвящена изучению психологических аспектов счастья, анализу субъективных представлений о счастье людей 15 – 19 лет, в период, с точки зрения возрастной психологии, ранней юности.

Юность – решающий этап становления мировоззрения, потому что именно в это время созревают и его когнитивные и эмоционально-личностные предпосылки. Важнейшими процессами переходного возраста считается расширение жизненного мира личности. Главное новообразование переходного возраста, по Выготскому, - то, что теперь «в драму развития вступает новое действующее лицо, новый качественно своеобразный фактор – личность самого подростка. В связи с возникновением самосознания для подростка становится возможным и неизмеримо более глубокое и широкое понимание других людей. Социальное развитие, которое приводит к образованию личности, приобретает в самосознании опору для своего дальнейшего развития». Именно в период отрочества внутри личности формируется «внутренняя позиция». Складывается она из того, как подросток на основе своего предшествующего опыта, своих возможностей, своих ранее возникших потребностей и стремлений относится к тому объективному положению, какое он занимает в жизни в настоящее время и какое положение он хочет занимать.

Анализ литературы позволил нам определить научные подходы к изучению такой категории, как счастье. Они рассматриваются практически в каждой научной области гуманитарного цикла. Как нельзя глубоко звучит данная проблематика в каждой отдельной области знания, но единого подхода к определения данного понятия нет.

Смысловые границы понятия «счастье» необычайно широки и включают в себя комплексное и системное решение целого ряда философских, религиозных, морально-этических, психологических, социально-экономических и других аспектов рассмотрения настоящей проблемы. Это очень затрудняет любое исследование. Причем в зависимости от избранного ракурса, так скажем, угла зрения рассмотрения этого понятия смысловое наполнение его может существенным образом меняться.

Культурология, этнография, антропология, философия, психология – ни одна из этих наук не обошли стороной вопрос счастья.

Исходными теоретическими позициями исследования выступают идеи психологов, философов, социологов, разрабатывающих проблему счастья, таких как Р.М. Айдинян, М. Аргайл, М.В. Бахтин, Л.К. Гришанов, В.И. Зацепин, В.О. Татаркевич.

Проведенный анализ существующего научного знания и реальной психологической практики позволил определить теоретическую проблематику единого подхода к понятию счастья у психологов в виде следующих утверждений: у людей есть способность испытывать какие-либо ощущения; в процессе эволюции люди обрели умение глубоко чувствовать и переживать, и тяга к счастью становится двигателем всей их жизни; есть психические закономерности как субъективные основания достижения счастья; существуют нормы, при соблюдении которых человек станет счастливым; есть возраст, в котором формируется основополагающая позиция человека к счастью; именно юность с ее особенностями влияет на формирование нравственного отношения к категории «счастье» и понимание счастья.

Данные утверждения позволили нам сформулировать проблему исследования, которая заключается в неоднозначности подходов к понятию счастья разными возрастными категориями людей, точно также как и разными научными течениями.

В первой главе дается подробный теоритический анализ проблемы счастья в психологии и педагогике.

Во второй главе рассмотрены характеристики юношества как возраста. Даны ответы на вопрос: почему так важно и актуально в наше время обратить внимание на формирование нравственной позиции молодежи к смыслу жизни и к счастью, как его неотъемлемой составляющее.

В третьей главе описаны психологические методы изучения и измерения счастья.

В четвертой главе подробное описание выбранной нами методики и анализ полученных данных.

В заключении подведены общие итоги курсовой работы, изложены основные выводы, определены проблемы, требующие дальнейшего детального изучения в дипломной работе.

В приложениях представлены краткие тексты мыслителей прошлого времени о категории счастья человека.

Теоретический анализ проблемы счастья в психологии

Проблема счастья волновала людей с древнейших времен. Многие ученые и философы рассуждали о детерминантах субъективного ощущение счастья и влияющих на него факторах. Однако же достоянием психологической мысли  проблема человеческого счастья стала относительно недавно – в 60-е гг. двадцатого столетия [27;17].

Первые исследования в русле психологии счастья были проведены в США. В числе вышедших в то время ранних классических работ американских исследователей можно назвать «Модель человеческих тревог» Кентрила (The Pattern of Human Concerns, Cantril, 1965), «Структура психологического благополучия» Бредберна (The Structure of Psychological Well-Being, Bradburn, 1969), «Качество американской жизни» Кэмпбелла, Конверса и Роджерса (The Quality of American Life, Campbell, Converse, & Rogers, 1976) и многие другие [2;14].

В конце XX века, главным образом по инициативе американского психолога Мартина Селигмана и его коллег Дж.Вейланта, Э.Динера, М.Чиксентмихали, появляется новая отрасль психологического знания и психологической практики – позитивная психология, ставящее своей целью научно-психологическое исследование оптимального функционирования человека, поиск факторов, которые способствовали бы благополучному существованию и расцвету индивидов и сообществ. На рубеже XX и XXI веков начинают активно проводиться экспериментальные исследования субъективного благополучия и обуславливающих его факторов [20]

Определений счастья существует весьма большое количество. Проводя обзор литературы по теме, мы столкнулись с невероятным разнообразием трактовки этого сложного понятия.

Дэниэл Хейброн в выделяет 2 различные трактовки понятия «счастье»:

счастье как философское понятие - синоним благополучия

счастье как психологическое понятие – термин, по значению сходный со словами «удовольствие» и «спокойствие».

Хейброн не отождествляет понятия «счастье» и «благополучие». Сам он придерживается трактовки счастья как психологического термина, т.е. объясняет его как «удовольствие» и «спокойствие». В данной трактовке «счастья» не учитывается такая важная составляющая этого психологического феномена, как активность личности, её направленность на достижение жизненных целей, стремление к новым впечатлениям и переживаниям. Хейброн определяет счастье как нечто статичное.

Эд Динер придерживается кардинально противоположной позиции: он считает, что счастье носит не дискретный, а процессуальный характер. Важна не столько сама цель, сколько процесс её достижения. Поиск нового, борьба за осуществление своей мечты и есть истинное счастье в понимании автора.

Нетрудно провести параллель между взглядами Динера и М. Чиксентмихайи. Чиксентмихайи понимает счастье как наслаждение, которое дает поток [6]. Состояние потока автор трактует как моменты, во время которых сознание заполнено различными переживаниями, находящимися в гармонии друг с другом. Таким образом, в понимании автора счастье носит чисто процессуальный характер.

Такой же позиции придерживался и великий немецко-американский психолог Эрих Фромм. Он утверждал, что «счастье и радость – это не  удовлетворение потребности, проистекающей из физиологической или психологической недостаточности; они не освобождение от напряжения, а спутники всякой продуктивной деятельности: в сфере мышления, чувств или поступков» [20]. В понимании Фромма слово «счастье» не является синонимом удовольствию и успокоению. Счастье рождается только в активности. Это понимание счастья замечательно вписывается в русло деятельностного подхода отечественной психологической школы.

Обратимся к теории метамотивации А. Маслоу. Автор утверждает, что самоактуализирующиеся люди целиком вовлечены в свою работу и испытывают наслаждение от её выполнения [17;315-316]. Тут явно прослеживается идея процессуального характера счастья. Еще одним доказательством того, что ощущение счастья рождается в активности, является то, что в числе бытийных, высших ценностей Маслоу называет «приверженность процессу» [17;332].

Различия в понимании счастья могут быть обусловлены тем, что одни из них посвящают себя исследованию детерминант счастья обычного человека, а другие изучают представление о счастье самоактуализирующихся личностей и трансцендентов.

На наш взгляд, преимущество определений счастья, данных в трудах Динера, Чиксентмихайи, Фрома и Маслоу заключается в том, что эти авторы акцентируют свое внимание на динамических и эволюционных его компонентах. Этот взгляд на счастье как психическую реальность позволяет нам внести в понимание этого феномена идею развития, столь необходимую для понимания изучаемого явления.

В вопросах, касающихся идеи раздельного понимания счастья и благополучия, Хейброн также находит своих оппонентов. Один из основателей позитивной психологии Мартин Селигман пишет: «Понятия счастье и благополучие мы используем как взаимозаменяемые термины, определяющие задачи нашей науки. Эти понятия включают в себя как положительные чувства и ощущения (восторг, комфорт), так и позитивные виды деятельности, связанные с поглощенностью и увлеченностью и совершенно лишенные чувственного компонента» [27;337].

Как мы видим, Селигман, также как и Динер и Чиксентмихайи, выявляет в счастье динамический компонент (счастье включает в себя деятельность). Сверх того, он различает в структуре счастья новый элемент: эмоциональную составляющую (положительные чувства и ощущения).

Одно из наиболее полных и теоретически разработанных определений счастья приводит М. Аргайл: «счастье – основное измерение человеческого опыта; оно включает в себя позитивный эмоциональный настрой, удовлетворенность жизнью, а также такие когнитивные аспекты, как оптимизм и высокая самооценка» [2; 259]. Эта трактовка привлекательна для нас в первую очередь из-за того, что в ней подчеркивается сущностная характеристика счастья – его всеобъемлющий характер. Обратим внимание на слова Аргайла: «счастье – основное измерение человеческого опыта». По мнению автора, счастье – незаменимый спутник личности. Счастливый человек является скорее закономерностью, нежели чем случайностью. Аргайл трактует человеческую природу в лучших традициях гуманистической психологии, представители которой всегда утверждали, что ученые должны подвергать изучению не столько невротические и патологические проявления личности, сколько лучшие её черты – способность к самоактуализации, возможность переживать ощущение счастья [25;380].

Аргайл в своей монографии «Психология счастья» приводит свою трактовку структуры этого психологического феномена: «счастье – единый фактор человеческого опыта, однако оно состоит по крайней мере из трех, отчасти независимых, факторов: удовлетворенности жизнью, положительных эмоций и отсутствия отрицательных эмоций». На наш взгляд, очень важен тот факт, что счастье понимается автором не как состояние отсутствия негативных аффектов, а как переживание позитивных эмоций во всей их полноте. Кроме того, автор вводит в структуру счастья и когнитивный компонент: «удовлетворенность – когнитивная составля­ющая счастья; это рефлексивная оценка, суждение о том, насколько все было и остается благополучным» [25;52]. Таким образом, Аргайл не отождествляет радость и счастье, как это делают некоторые другие исследователи (к примеру, Фромм полагал, что счастье – это «нераздельное переживание радости») [20]. Он выделяет наряду с эмоциональным также и рациональный элемент ощущения счастья, т.е., в некотором смысле, рассматривает счастье с позиции «единства аффекта и интеллекта» [7; 251].

В последнее время над проблемами счастья работают и ряд отечественных психологов. Значительный вклад в понимание психологической сущности счастья внес И. А. Джидарьян.

Он определяет счастье как «обобщенную позицию субъекта целостной жизни, как осознание себя в процессе жизни с точки зрения баланса положительных и отрицательных эмоций, переживание реальных приобретений и потерь, достигнутых и упущенных возможностей» [11;208]. Нетрудно заметить важную особенность определения счастья, приводимого И. А. Джидарьяном: диалектическое понимание этого сложного психологического феномена. Счастье, по мнению автора, не только переживание позитивных эмоций. Счастье – осознание баланса позитивного и негативного. Хорошим примером этому определению счастья может служить известная житейская мудрость: «все познается в сравнении». Именно благодаря привнесению в традиционное понимание счастья диалектического компонента, определение И. А. Джидарьяна выгодно отличается от дефиниций, приводимых зарубежными учеными.

Мы считаем важным затронуть в нашей работе также проблему сходства и различия понятий счастья и ощущения субъективного благополучия. Фактом является то, что на сегодняшний день не существует общепринятого взгляда на этот счет. Практически все авторы трактуют эти термины в рамках собственных теоретических построений. На наш взгляд, отождествление счастья и ощущения субъективного благополучия вполне оправдано из-за смыслового сходства этих терминов. Однако же для обоснования этой позиции необходимо проведение специального исследования.

Приведем одну из многочисленных трактовок понятия «ощущение субъективного благополучия», принятых в зарубежной психологии. В «Руководстве по позитивной психологии» ощущение субъективного благополучия определяется как когнитивная и аффективная оценка личности своей жизни [25;63].

Нужно отметить, что эта трактовка ощущения субъективного благополучия очень близка по смыслу определениям, выдвигаемым отечественными авторами. К примеру, Р.М. Шамионов понимает субъективное благополучие как «понятие, выражающее собственное отношение человека к своей личности, жизни и процессам, имеющим важное значение для личности с точки зрения усвоенных нормативных представлений о внешней и внутренней среде и характеризующееся ощущением удовлетворенности» [29].

Важный факт, отличающий определение субъективного благополучия Р. М. Шамионова от аналогичного в «Руководстве по позитивной психологии» - упоминание нормативных представлений о внешней и внутренней среде, сформированных прижизненно и являющихся продуктом культурно-исторических особенностей среды, взрастившей человеческую личность. На наш взгляд, это очень существенное дополнение, позволяющее изучать такой сложный феномен, как субъективное благополучие с позиции культурно-исторического подхода.

Мы убедились в существовании огромного разнообразия трактовок счастья как психологического феномена. Выделив основные моменты всех вышеперечисленных определений, мы попытались создать собственное определение счастья.

Счастье – это основное измерение человеческого опыта, носящее в большинстве случаев процессуальный характер, включающее в себя эмоциональные, когнитивные и деятельностные аспекты и проявляющееся в осознании себя в процессе жизнедеятельности с точки зрения баланса положительных и отрицательных эмоций, приобретений и потерь, рассматриваемых с позиции усвоенных нормативных представлений о внешней и внутренней среде.

Возрастная характеристика юношества как возраста

Ранний юношеский возраст - это вторая стадия фазы жизни человека, названная взрослением или переходным возрастом, содержанием которой является переход от детства к взрослому возрасту. Определим возрастные рамки этой стадии, т.к. терминология в области взросления несколько запутана. В связи с явлением акселерации границы подросткового возраста сдвинулись вниз и в настоящее время этот период развития охватывает примерно возраст с 10-11 до 14-15 лет. Соответственно раньше начинается юность. Ранняя юность ( 15-17 лет ) только начало этого сложного этапа развития, который завершается примерно к 20 -21 годам.

Большинство психологов XIX и начала XX в. исходили из «романтической» модели юности. Начиная с 20-х гг. XX в. картина меняется. Этнографическими исследованиями были установлены значительные различия в процессах и способах социализации в юности. Так, М. Мид, Р. Бенедикт связали длительность и содержание юности с тем, насколько велик разрыв в нормах и требованиях, которые предъявляет конкретное общество к ребенку и взрослому. Там, где этот разрыв невелик, развитие протекает плавно, и ребенок достигает взрослого статуса постепенно, без резких конфликтов. В сложных обществах Запада требования значительно различаются и часто даже противоположны (детство – время игры и свободы, взрослость – время труда и ответственности; от ребенка требуют зависимости и послушания, от взрослого – инициативы и самостоятельности; ребенка считают существом бесполым и ограждают от сексуальности, в жизни взрослых сексуальность играет важную роль и т.д.), поэтому контрасты рождают длительный период усвоения новых социальных ролей, вызывая ряд внешних и внутренних конфликтов[16].

Можно обозначить проблемы, которые должно решить юношество, прежде чем попадет в «рай взрослого бытия». Речь идет о следующих девяти пунктах:

1. общая эмоциональная зрелость;

2. пробуждение гетеросексуального интереса;

3. общая социальная зрелость;

4. эмансипация от родительского дома;

5. интеллектуальная зрелость;

6. выбор профессии;

7. навыки обращения со свободным временем;

8. построение психологии жизни, основанной на поведении, базирующемся на совести и сознании долга;

9. идентификация «Я» (перцепция «Я»).

Достижение взрослого бытия и является конечной целью юности [15].

Юношеский возраст связан с формированием активной жизненной позиции, самоопределением, осознанием собственной значимости. Все это неотделимо от формирования мировоззрения как системы взглядов на мир в целом, представлений об общих принципах и основах бытия, как жизненной философии человека, суммы и итога его знаний. Развитие мышления создает все предпосылки для формирования мировоззрения, а продвижение в личностном плане обеспечивает его устойчивость и мотивированность.

Но мировоззрение – это не только система знаний и опыта, но еще и система убеждений, переживание которых сопровождается чувством их истинности, правильности. Поэтому мировоззрение тесно связано с решением в юности смысложизненных проблем, осознанием и осмыслением своей жизни не как цепочки случайных разрозненных событий, а как цельного направленного процесса, имеющего преемственность и смысл.

Юношеское отношение к миру имеет большей частью личностную окраску. Явления действительности интересуют юношу не сами по себе, а в связи с его собственным отношением к ним. Читая книги, многие старшеклассники выписывают понравившиеся им мысли, делают на полях пометки типа «Вот это правильно», «Я так и думал» и т.д. Они постоянно оценивают себя и других, причем даже частные проблемы часто ставятся ими в морально-этическую плоскость.

Мировоззренческий поиск включает социальную ориентацию личности, осознание себя в качестве частицы, элемента социальной общности (социальной группы, нации и т.д.), выбор своего будущего социального положения и способов его достижения.

Фокусом всех мировоззренческих проблем становится проблема смысла жизни («Для чего я живу?», «Правильно ли я живу?», «Зачем мне дана жизнь?», «Как жить?»), причем юношество ищет некую всеобщую, глобальную и универсальную формулировку («служить людям», «светить всегда, светить везде», «приносить пользу»). Кроме того, юношу интересует не столько вопрос, «кем быть?», сколько вопрос «каким быть?», и в это время многих из них интересуют гуманистические ценности (они готовы работать в хосписах и системе социальной защиты), общественная направленность личной жизни («Гринпис», борьба с наркоманией и т.п.), широкая социальная благотворительность, идеал служения[16].

Все это, конечно, не поглощает и других жизненных отношений юношества. Этому возрасту в значительной мере свойственны рефлексия и самоанализ, причем им трудно совместить ближнюю и дальнюю перспективу жизни. Их захватывают дальние перспективы, глобальные цели, появляющиеся как результат расширения временной перспективы в юношестве, а текущая жизнь кажется «прелюдией», «увертюрой» к жизни.

Характерной чертой юношества является формирование жизненных планов и самоопределение, которые возникают как результат обобщения и укрупнения целей, которые ставит перед собой юноша, как результат интеграции и дифференциации мотивов и ценностных ориентации.

Юность характеризуется и расширением круга личности значимых отношений, которые всегда эмоционально окрашены (морально-нравственные чувства, эмпатия, потребность в дружбе, сотрудничестве и любви, политические, религиозные чувства и т.д.). Это связано также с установлением внутренних норм поведения, и нарушение собственных норм всегда связано с актуализацией чувства вины. В юности заметно расширяется сфера эстетических чувств, юмора, иронии, сарказма, странных ассоциаций. Одно из важнейших мест начинает занимать эмоциональное переживание процесса мышления, внутренней жизни – удовольствия от «думания», творчества.

Развитие эмоциональности в юности тесно связано с индивидуально-личностными свойствами человека, его самосознанием, самооценкой и т.д.

Центральное психологическое новообразование юношеского возраста – становление устойчивого самосознания и стабильного образа «Я». Это связано с усилением личностного контроля, самоуправления, новой стадией развития интеллекта. Главное приобретение ранней юности – открытие своего внутреннего мира, его эмансипация от взрослых. Юноши особенно чувствительны к своим внутренним психологическим проблемам, склонны переоценивать их значимость. Это легко подтверждается результатами стандартных личностных тестов. Например, при предложении дописать незаконченный рассказ дети и подростки чаще описывают действия, поступки, события, а старшие подростки и юноши – чаще мысли, чувства, внутренние проблемы персонажей.

Исследования социальной перцепции, т.е. того, как люди воспринимают друг друга, показывают, что в юношеском возрасте усиливается внимание к личностным, внутренним, собственно психологическим качествам людей, а внимание к внешности, одежде, манерам, так свойственное подросткам, снижается. В это же время формируются устойчивые стремления прогнозировать интеллектуальные и волевые качества других, свойства их характера, жизненные планы и мечты с опорой на образец, идеал. Многие юноши считают себя весьма проницательными в этом плане и склонны делать далеко идущие выводы о людях на основе собственных впечатлений, атрибуции[16].

Возрастные сдвиги в восприятии других равным образом относятся и к самовосприятию, самосознанию. В это время отмечается тенденция подчеркнуть собственную индивидуальность, непохожесть на других. У юношей формируется собственная модель личности, с помощью которой они определяют свое отношение к себе и другим.

Открытие «Я», своего уникального внутреннего мира связано чаще с рядом психодраматических переживаний. Так, например, вместе с осознанием ценности собственной личности, ее неповторимости, непохожести на других приходит осознание чувства одиночества. Юношеское «Я» еще нестабильно, диффузно, подвержено разным влияниям. Желаемое часто принимается за действительное, придуманное воспринимается как реальное. Психологически становление «Я» переживается как смутное беспокойство, ощущение внутренней пустоты, чувство неопределенного ожидания.

Отсюда – сильное нарастание потребности в общении с одновременным повышением избирательности общения, потому что далеко не каждому юноша может доверить свой внутренний мир. В то же время часто проявляется потребность в уединении. В юношеском возрасте впервые в самосознание осознанно входит фактор времени. Прежде всего, с возрастом заметно ускоряется субъективная скорость течения времени. Эта тенденция, начавшись в юношестве, потом продолжается и во взрослом, и в пожилом возрасте. Развитие временных представлений связано с умственным развитием и изменением общей жизненной перспективы. Если ребенок живет преимущественно настоящим, то юноша – будущим. Подростки еще воспринимают время дискретно, оно ограничено для них непосредственным прошлым и настоящим, а будущее кажется буквальным, непосредственным продолжением настоящего. В юности же временной горизонт расширяется как вглубь, охватывая отдаленное прошлое и будущее, так и вширь, включая уже не только личные, но и социальные перспективы. Это связано с переориентацией юношеского сознания с внешнего контроля на внутренний самоконтроль и с ростом потребности в достижении.

Переживание собственной уникальности приводит к открытию одиночества, поэтому чувство текучести и необратимости времени сталкивает юношество с проблемой конечности своего существования и темой смерти. Она занимает много места в дневниках, размышлениях, чтении и интимных беседах, что свидетельствует о формировании еще одного элемента юношеского самосознания – философской рефлексииp[15].

Формирование новой временной перспективы не всем дается легко. Некоторые уходят от пугающих переживаний в повседневность, у других дело сводится к возрождению иррациональных детских страхов, которых юноши обычно стыдятся. Обостренное чувство необратимости времени нередко сочетается в юношеском сознании с нежеланием замечать его течение. Чувство остановки времени психологически означает как бы возврат к детскому состоянию, когда времени для сознания еще не существовало. Поэтому иногда юноши попеременно чувствуют себя то очень маленькими, опекаемыми, то, наоборот, старыми, многое пережившими, умудренными, разочаровавшимися в некоторых сторонах жизни.

Юношеские представления о возможностях разных этапов человеческой жизни крайне субъективны. Шестнадцатилетнему кажется, что в 25 лет жизнь прожита, она кончается, взрослость отождествляется с неподвижностью и обыденностью. Поэтому в юноше конфликтно существуют страстная жажда нового, взрослого опыта и страх перед жизнью, желание не взрослеть[14].

Становление личности включает в себя и становление относительно устойчивого образа «Я», т.е. целостного представления о себе. Образ «Я» с возрастом заметно меняется: некоторые качества осознаются легче, четче, иначе; меняются уровень и критерии самооценки; изменяется степень сложности представлений о себе; возрастают цельность личности, стабильность и ценность ее, а также уровень самоуважения. Это хорошо заметно, если наблюдать за человеком на протяжении всего периода юношества.

Особенностью «Я»-концепции юношеского возраста является повышенная чувствительность к особенностям своего тела и внешности. У юношей и девушек вырабатываются определенные стандарты, идеалы, образцы «мужественности» и «женственности», которым они изо всех сил стремятся следовать в одежде, манерах, жаргоне. Часто эти эталоны завышены или противоречивы, что порождает множество внутренних конфликтов – вариации синдрома дисморфофобии, повышенную тревожность, понижение уровня притязаний, трудности в общении, застенчивость, желание побыть в одиночестве, наедине с самим собой.

На первый план в образе «Я» постепенно выходят умственные способности, волевые и моральные качества. Самооценка к старшему юношескому возрасту становится более адекватной (она «впускает» в себя и некоторые негативные оценки своих способностей и возможностей, принимая их как данность, как такую же неотъемлемую часть себя, как и оценки положительные) и продолжает выполнять функцию психологической защиты. Чем важнее для личности какое-то свойство (интеллект, коммуникабельность и т.п.), тем вероятнее личность готова обнаружить его в себе, тем чаще в процессе самооценки включается механизм психологической защиты. Особенностью юношеского возраста в этом плане является специфический эгоцентризм: им часто кажется, что окружающие обязательно обращают на них внимание, негативно думают о них, вообще оценивают их. Именно поэтому часто их первая реакция на других – защита [25].

Одна из важных психологических характеристик юношества – самоуважение. Юноши и девушки с низким самоуважением (неприятие себя, неудовлетворенность собой, презрение к себе, отрицательная самооценка и т.д.), как правило, менее самостоятельны, более внушаемы, более неприязненно относятся к окружающим, более конформны, более ранимы и чувствительны к критике, насмешкам. Они в большей степени беспокоятся о том, что думают или говорят о них окружающие. Они тяжело переживают неуспехи в деятельности, особенно если это происходит на людях. Они более склонны к рефлексии и чаще других обнаруживают в себе недостатки. Поэтому им свойственно стремление к психологической изоляции, уходу от действительности в мир мечты. Чем ниже уровень самоуважения, тем вероятнее, что человек страдает от одиночества. Пониженное самоуважение и трудности в общении сочетаются также со снижением социальной активности личности. Эти юноши и девушки реже участвуют в общественных мероприятиях, избегают руководящих обязанностей и соревнований.

Наоборот, юноши и девушки с высоким самоуважением (принятие и одобрение себя, уважение к своей личности и поступкам, положительные самооценки и т.д.) более самостоятельны, контактны, открыты, легче «принимают» окружающих и их мнения, не скрывают свои слабости и неумения, проще переживают неуспехи, в них сильнее развит мотив достижения, соревновательности.

Юношеский возраст характеризуется поиском свободного выбора путей исполнения своих обязанностей, но одновременно юноши боятся оказаться слабаками, насильно вовлеченными в такую деятельность, где они будут чувствовать себя объектом насмешек или ощущать неуверенность в своих силах (наследие второй стадии – желания). Это также может вести к парадоксальному поведению: вне свободного выбора юноша может вести себя вызывающе в глазах старших, чем позволит принудить себя к активности, позорной в собственных глазах или глазах сверстников.

Юношеский возраст – наиболее важный период развития, на который приходится основной кризис идентичности. За ним следует либо обретение «взрослой идентичности», либо задержка в развитии – «диффузия идентичности» [16].

Интервал между юностью и взрослым состоянием, когда молодой человек стремится (путем проб и ошибок) найти свое место в обществе, Э. Эриксон называл «психическим мораторием». Острота этого кризиса зависит как от степени разрешенности более ранних кризисов (доверия, независимости, активности и т.д.), так и от всей духовной атмосферы общества.

Отрочество и юность – наименее «штормовой» период для той части молодежи, которая хорошо подготовлена в плане идентификации с новыми ролями, предполагающими компетентность и творчество. Там, где этого нет, сознание подростка с очевидностью становится идеологичным, следующим внушаемой ему унифицированной тенденции или идеям (идеалам). Жаждущий поддержки сверстников и взрослых подросток стремится воспринять «стоящие, ценные» способы жизни. С другой стороны, стоит ему почувствовать, что общество ограничивает его, как он начинает сопротивляться этому с дикой силой.

Непреодоленный кризис ведет к состоянию острой диффузии идентичности и составляет основу специальной патологии юношеского возраста. Синдром патологии идентичности, по Э. Эриксону, связан со следующими моментами: регрессия к инфантильному уровню и желание как можно дольше отсрочить обретение взрослого статуса; смутное, но устойчивое состояние тревоги; чувство изоляции и опустошенности; постоянное пребывание в состоянии ожидания чего-то такого, что сможет изменить жизнь; страх перед личным общением и неспособность эмоционально воздействовать на лиц другого пола; враждебность и презрение ко всем признанным общественным ролям, вплоть до мужских и женских («юнисекс»); презрение ко всему отечественному и иррациональное предпочтение всего иностранного (по принципу «хорошо там, где нас нет»). В крайних случаях начинается поиск негативной идентичности, стремление «стать ничем» как единственный способ самоутверждения, иногда принимающий характер суицидальных тенденций.

Юношеский возраст традиционно считается возрастом разворачивания проблемы отцов и детей. «Мы и Они (взрослые)» – одна из ведущих тем юношеской рефлексии, основа формирования особой юношеской субкультуры (в одежде, манерах, вкусах, интересах, поведении, суждениях и т.д.).

Мы знаем, что с подросткового возраста начинает формироваться чувство взрослости – ориентация на взрослые ценности, потребность в эмансипации от влияния близких взрослых и т.д. Во многом оно определяется семейными условиями, социальным положением, родом занятий, материальным и образовательным уровнем родителей, составом семьи и позицией юноши в ней.

Юноши стремятся быть со взрослыми на равных и хотели бы видеть в них друзей и советчиков, а не наставников. Поскольку идет интенсивное освоение «взрослых» ролей и форм социальной жизни, они часто нуждаются во взрослых, поэтому в это время можно наблюдать, как часто юноши и девушки ищут совета и дружбы у старших по возрасту. Родители могут при этом долго оставаться примером, моделью поведения. По опросам Т.Н. Мальковской установлено, что примерно 70% юношей и девушек хотели бы быть похожими на родителей [16].

В психологической литературе давно дебатируется вопрос о мере сравнительного влияния на юношество взрослых и сверстников. В целом можно сказать следующее: в юношестве автономия от взрослых и значение общения со сверстниками растут. Общая закономерность здесь такая: чем хуже, сложнее складываются отношения со взрослыми, тем интенсивнее будет общение со сверстниками. Но далеко не всегда влияние родителей и сверстников взаимоисключающи. «Значимость» родителей и сверстников принципиально неодинакова в разных сферах юношеской деятельности. Максимум автономии они требуют в сфере досуга, развлечений, свободного общения, внутренней жизни, потребительских ориентации. Поэтому психологи предпочитают говорить не о снижении влияния родителей, а о качественных сдвигах в юношеском общении.

Юноша (девушка) стремится занять внутреннюю позицию взрослого человека, осознать себя в качестве члена общества, определить себя в мире, т.е. понять себя и свои возможности наряду с пониманием своего места и назначения в жизни.

Перечисленные выше характеристики можно назвать способностями человека, формирующимися в юности.

Эти способности – будь то сила чувств или мягкость характера, стойкость или честолюбие, доброжелательность к людям или вера в свою судьбу, любовь к труду или способности к искусству – все суть факторы счастья. Они служат причиной его, хотя не гарантируют его и не являются достаточными условиями. И действуют они только в совокупности с другими причинами[28;152].

Факторы счастья распадаются в свою очередь на две другие группы; одни находятся в самом человеке, другие – вне его. Вне его – дом, семья, имущество, профессия, которой он посвятил себя, искусство или наука, которые заполняют его жизнь и делают ее приятной. Но чтобы семья или работа могли быть для него действительно фактором счастья, нужно, чтобы он любил семейную жизнь, любил свою профессию. И точно так же обстоит дело со всем остальным: если в самом человеке оно не опирается на некоторые психические качества, то не станет и фактором счастья.

Эти психические качества являются факторами счастья, но, в общем, не его «источниками». Человек радуется своей семье и работе, но не своей любви к семейной жизни и не пригодности к своей профессии. Психические качества, будучи факторами его счастья, обычно не являются сами предметом его удовольствия: он доволен благодаря им, но не ими. Они для него не источники, а условия счастья. Сказанное относится ко всем психическим качествам человека. Легче радуешься жизни, когда имеешь чистую совесть или скромные требования, но не радуешься самой чистой совести или скромным требованиям [28;154].

Будет ли человек счастливым – зависит не только от того, что ему встречается в жизни, но и от того, как он реагирует на все происходящее с ним. Чтобы быть довольным, недостаточно благополучия, здоровья или красоты, нужно, кроме этого, находить в них удовлетворение.

Способность реагировать на происходящее развивается самым главным образом в период юношества.

Образы и ощущения, воспринятые еще в детском возрасте, а потом проработанные в юношестве, а также их оценка взрослыми, и прежде всего родителями и педагогами, подмеченная самими юношами и девушками, определяет отношение к ним в последующие годы. Именно этот ранний интеллектуальный и чувственный капитал, который человек накапливает день за днем в период юношества, как правило, лежит в основе наших мыслей и действий всю последующую жизнь.

Психологические методы изучения и измерения счастья

Долгое время ученые затруднялись ответить на вопрос, можно ли точными методами изучать счастье. Сегодня в психологии существуют подходы, лежащие в основе психологических исследований. В данной работе представлены некоторые из них.

Телеологические подходы

Телеологические подходы или подходы, связанные с ориента­цией на конечную цель утверждают, что благополучие возникает при достижении не­которой цели или предмета потребности.

В зависимости от вида стремлений различают два альтернативных течения в рус­ле телеологических подходов. В теориях потребностей утверждается существование определенных врожденных или приобретенных потребностей, которые личность стремиться удовлетворить, чтобы достичь благополучия. Теории целей основываются на специфических желаниях: человек сознательно ставит себе определенные цели, а благополучие - результат их достижения. В соответствии с телеологическими подходами уровень счастья зависит от специфических условий: например, индивид может желать достижения целей, которые приносят кратковременное удовлетворение, но имеют долговременные неприятные последствия; цели и желания личности могут быть в конфликте друг с другом, и поэтому их невозможно удовлетворить полностью и т.п.

Подходы, связанные с ориентацией на активность

В то время, как телеологические подходы помещают апогей счастья (субъективного благополучия) в точку достижения конечного результата, подходы, ориентированные на активность утверждают, что счастье – это побочный продукт человеческой активности. Например, процесс покорения горы может больше влиять на счастье, чем достижение вершины.

Одна из идей, часто встречающихся в русле этих подходов свидетельствует о том, что самосознание уменьшает ощущение счастья, концентрация на достижение счастья может быть само разрушительной. Отсюда следует, что человек должен сосредотачиваться на важных видах деятельности, а благополучие придет как побочный продукт.

Подходы, построенные на принципах «снизу – вверх» и «сверху – вниз»

Два этих подхода берут начало от философских течений. Локк утверждал, что счастье - это сумма маленьких удовольствий (принцип «снизу-вверх»), а Кант - что существует глобальная склонность видеть все в благоприятном свете и эта склонность влияет на сиюминутные взаимодействия человека с окружающим миром (принцип «сверху – вниз»).

В психологических исследованиях благополучия существуют две проблемы, которые по-разному решаются с точки зрения этих подходов. Во-первых, приверженцы подхода, основанного на принципе «сверху – вниз» рассматривают субъективное благополучие как черту или предрасположенность личности, а в рамках подхода, основанного на принципе «снизу – вверх», счастье считается временным состоянием. Во-вторых, по-разно­му оценивается роль приятных событий в жизни человека. С одной стороны, утверждается, что отсутствие приятных событий ведет к депрессии (принц «снизу-вверх»), а с другой - наоборот, репрессия ведет к неспособности получать удовольствие от обычно приятных вещей (принцип «сверху – вниз»).

Ассоциативные подходы

В целом ряде моделей делаются попытки объяснить предрасположенность неко­торых людей к переживанию субъективного благополучия с помощью памяти, мыш­ления или других когнитивных закономерностей. Все эти модели могут быть объеди­нены под названием ассоциативных. Когнитивные подходы к объяснению счастья нахо­дятся в стадии своего зарождения. Один из них выдвигает во главу угла те свойства, которые люди приписывают происходящим с ними событиям. Например, известно, что хорошие события приносят наибольшее удовлетворение, когда человек приписывает их действию своих внутренних, личностных факторов.

Другой когнитивный подход связан с ассоциативными сетями в памяти: люди вызывают воспоминания, которые аффективно конгруэнтны их текущему состоянию. Если у человека более развита сеть положительных ассоциаций, то соответственно, большее число событий «запускает» у него счастливые воспоминания и чувства. Следовательно, такой человек склонен реагировать на большинство событий поло­жительно.

Подходы, построенные на сравнительном суждении

В соответствии с этими подходами предполагается, что счастье является результатом сравнения некого стандарта и реального положения вещей. В случае переживания удовлетворения это сравнение может быть сознательным, а в случае аффекта - неосознанным. Подходы, основанные на таком сравнении, особое внимание обращают не на знак аффекта (положительный или отрицательный), а на его силу.

Говоря о методах измерения счастья, необходимо привести некоторые его факторы, выделяемые психологами, и в отношении которых имеются исследовательские данные об их влиянии на счастье.

1. Доход (уровень материального благосостояния)

Получено много доказательств того, что уровень дохода и уровень счастья коррелируют положительно, однако абсолютное значение корреляции не слишком велико. Исследователи объясняют это тем, что основное влияние дохода носит не прямой, а опосредованный характер: например, через улучшение условий жизни и укрепления здоровья.

Исследования, проведенные в этой сфере, позволили выявить несколько закономер­ностей влияния дохода на уровень счастья:

а) влияние дохода велико лишь при относительно низком уровне благосостояния; как только удовлетворены основные потребности, влияние дохода резко падает;

б) влияние дохода на счастье опосредуется такими факторами, как статус и власть - они носят в обществе относительный характер и не повышаются прямо пропорционально росту дохода;

в) влияние дохода может носить прямой характер, но зависит от социального сравнения: люди могут определить насколько они удовлетворены, лишь сравнив свое состояние с состоянием других;

г) доход - это не только прямая выгода, но также и трудности которые снижают общее положительное влияние дохода на счастье: например, высокие доходы могут быть связаны с повышенной ответственностью, стрессом и т.п.

2. Занятость

В некоторых исследованиях было обнаружено, что безработные демонстрируют самый низкий уровень удовлетворенности, однако нет данных о том, что например, домохозяйки менее счастливы по сравнению с работающими женщинами.

3. Образование

Результаты ряда исследований позволяют предположить, что образование влияет на счастье (как правило более образованные люди сообщают о более высокой удовлетворенностью жизнью, но это влияние невелико и связано с другими факторами, такими скажем, как доход. Например, более высокое образование может служить источником повышения дохода, что усиливает положительное влияние образования на счастливость, но одновременно и образование повышает уровень потребностей, что может отрицательно сказаться на субъективном благополучии.

4. Религия

Так как религиозность понимается по-разному, данные в этой сфере противоречивы. Вера и религиозный традиционализм обычно положительно влияет на душевное состояние счастья. Хотя было обнаружено также, что религиозность негативно коррелирует с хорошим настроением. Выявлено, что религия оказывает существенное влияние на лиц моложе 65 лет, но не на более пожилых. В целом, в вопросе влияния религии на субъективное благополучие еще много неясного.

5. Брак и семья

Несмотря на то, что в публикациях по вопросам счастливости не сообщается о том, удалось обнаружить статистически значимое влияние брака на благополучие, практически все корреляции положительны. Выявлено, что хотя замужние женщины и могут сообщать о большем стрессе, чем незамужние, они же сообщают и о большей удовлетворенностью жизнью. Обнаружено также, что состояние в браке является сильным фактором, определяющим уровень счастья, даже когда образование, доход и занятость контролируются.

6. Поведение и образ жизни

Социальные контакты. В большинстве работ обнаружены положительные корреляции счастья и различными показателями сериальной активности, как объективными, так и субъективными. Лонгитюдные исследования обнаружили, что изменения субъективного благополучия находятся в прямой зависимости от увеличения или уменьшения социальных контактов, при этом большее влияние оказывают формальные контакты по сравнению с неформальными.

Виды активности. Исследования, проведенные на выборках пожилых людей, поддерживают точку зрения, заключающуюся в том, что активная жизнь способствует ощущению счастья. В этих, исследованиях было обнаружено, что некоторые виды ак­тивности оказывают существенное влияние на субъективное благополучие, а другие - нет: взаимоотношения между активностью и субъективным благополучием зависят от личности респондента. Неоднозначность ре­зультатов во многом обусловлена неопределенностью самого понятая активности: под ним подразумевались такие различные характеристики как физическая активность, хобби и участие в формальных организациях.

7. Пол

Как правило, женщины сообщают о более интенсивных чувствах: они испытывают большую радость и большую подавленность по сравнению с мужчинами. Имеются данные о связи удовлетворенности не только полом, но и с возрастом: молодые женщины более счастливы: чем молодые мужчины, а пожилые женщины менее счастливы, чем пожилые мужчины.

8. Биологические факторы

Многие исследователи обнаружили значимые корреляции между здоровьем и счастьем, но они обнаружили также, что когда эти связи опосредуются другими факторами, такими как активность на досуге, влияние здоровья на счастье может значительно умень­шаться. Например, человек с плохим здоровьем, ведущий активный образ жизни, может характеризоваться большим субъективным благополучием. Следовательно, влияние здоровья на счастье - это не просто влияние того, как люди себя чувствуют физически, но также и возможностей, которые связаны с их состоянием здоровья. Взаимосвязь между здоровьем и благополучием была более тесной у женщин и в тех случаях, когда использовались субъективные показатели здоровья.

9. Личность

Результаты ряда исследований предполагают, что наибольшее влияние на счастье оказывают устойчивые свойства личности, такие как темперамент. Была обнаружена связь экстраверсии со склонностью к положительным аффектам, а нейротизма – со склонностью, к отрицательным аффектам.

Одним из наиболее значительных факторов, обуславливающих степень счастья, яв­ляется самооценка, причем взаимоотношения между этими двумя переменными могут быть двунаправленными.

Другая особенность личности, которая имеет тесную связь с уровнем благополучия - это интернальность. Характер этой связи может быть как положительным, так и отрицательным, в зависимости от культурных норм.

Можно было бы предположить, что интеллект должен значимо коррелировать с уровнем счастья, т.к. это социально-желательное качество. Однако, эта гипотеза под­твердилась лишь в некоторых работах, в остальных корреляция между величиной IQ и субъективным благополучием либо отсутствовала, либо была отрицательной. Возможно, существуют некоторые факторы, тесно связанные с интеллекте, которые могут снижать уровень счастья (например, более высокие потребности). Было обнаружено, что индивиды испытывают наибольшее благополучие когда ситуация соответствует особенностям их личности, хотя этот эффект не очень выражен.

Таким образом, можно сказать, что проблема взаимосвязи особенностей лично­сти и уровня субъективного благополучия требует дальнейшего изучения. Например, неясно, являются ли такие свойства личности, как оптимизм, причиной или следствием благоприятных событий.

10. Субъективная удовлетворенность отдельными аспектами жизни

Как показывают результаты исследований, субъективные суждения человека об удовлетворенности отдельными аспектами жизни имеют более тесную корреляцию с уровнем счастья, чем объективные условия. При этом наибольшее влияние на субъекти­вное благополучие оказывает удовлетворенность человека самим собой, удовлетво­ренность образом жизни и семьей также высоко коррелирует с благополучием, в то время как корреляции с удовлетворенностью работой более умеренные, а с удовлетворенностью здоровьем и обществом (социальной средой) - еще ниже.

Следует учесть, что в некоторых подходах субъективная удовлетворенность отдельными аспектами жизни вообще не рассматривается как фактор, влияющий на счастье. Предполагается, что должна быть прямая зависимость между объективными внешними условиями и субъективным благополучием.

Таким образом, различные данные, касающиеся влияния различных факторов на уровень субъективного благополучия позволяют сделать ряд выводов:

1. Ни одна переменная, будь то демографические данные или особенности лич­ности не определяет целиком уровень счастья, а лишь вносит свой, более или менее выраженный вклад.

2. Практически все исследования в этой области страдают от недостаточности четких условий эксперимента; требуются тщательно спланированные лонгитюдные исследования, чтобы дифференцировать влияние переменных.

3. Необходимо дальнейшее развитие, как теоретической базы изучения счастья, так и инструментов ее диагностики [27;218].

Исследовательские методы, используемые для измерения счастья

Социальные обследования

Это был первый метод, использованный для изучения счастья, и на сегодняшний момент проведено уже значительное количество обследований. Сначала исследователей в основном интересовал вопрос о том, какова среди населения доля счастливых и несчастных людей. Затем проводилось много обследований, в которых исследовалась статистическая взаимосвязь между уровнем счастья, определенным по самооценке, и другими переменными, например возрастом, семейным положением, занятостью и т. д. Первым таким примером является очень широко известное исследование Кэмпбелла. Затем ученые осознали, что некоторые переменные взаимосвязаны, т. е. одна из них может отражать воздействие другой. С целью показать независимое влияние различных величин социологи стали широко применять множественную регрессию.

Однако подобные исследования все же не показывают истинной направленности причинной связи: люди могут быть счастливы из-за того, что состоят в браке, но, возможно, у счастливых людей больше шансов вступить в брак. В некоторых случаях никакой проблемы не возникает: например, возраст может быть исключительно причиной, но никак не следствием. Однако в том, что касается других переменных, зачастую возникают серьезные сомнения, и из одной совокупности данных, отражающих состояние дел в определенный момент времени, направление связи вычленить невозможно. За этим мы обращаемся к лонгитюдным и экспериментальным методам.

Лонгитюдные исследования

Большинство из них имеют вид «панельного исследования», в рамках которого одних и тех же индивидов тестируют дважды – с промежутком в несколько месяцев или лет.

Эксперименты

Это широко распространенный метод выявления причинной направленности. Но в рассматриваемой области он применялся мало. В основном это касалось «создания настроения», когда его уровень у субъектов повышается, например, с помощью бодрой музыки или демонстрации забавных видеоматериалов. Учеными установлено, что таким образом человека можно сделать счастливым в лабораторных условиях, однако эффект обычно довольно непродолжителен: 10-15 минут.

Основные достоинства лабораторных экспериментов таковы: во-первых, они позволяют прояснить причинную связь, а во-вторых, в таких условиях возможно удерживать неизменными множество переменных. Это позволяет проверять довольно сложные теории с помощью прогнозов. Только вот у лабораторной работы есть существенный недостаток: эти исследования искусственные, масштаб феноменов в них уменьшается, а потому оказывается не так много убедительных моделей реальных объектов – как того требуют комиссии по этике. Тем не менее в их рамках могут воссоздаваться позитивные эмоциональные состояния, что не находит принципиальных возражений в отличие от генерации отрицательных эмоций.

Как счастье коррелирует с личностными чертами?

Важным вопросом в рассматриваемой сфере является влияние личностных особенностей на счастье: какие черты способствуют ему и в какой мере. Так, например, во многих исследованиях установлено: существует довольно сильная корреляция между счастьем и экстраверсией, в некоторых работах достигающая 0,5. Желательно, чтобы такие переменные, как возраст и пол, оставались постоянными. Известно, что экстраверсия и ряд иных личностных черт являются довольно устойчивыми, носят преимущественно врожденный характер и имеют физиологическую основу, поэтому считается, что скорее именно они являются причиной счастья, а не наоборот. Однако счастье – это тоже отчасти врожденное и устойчивое свойство. Оно также может иметь определенную физиологическую основу. В некоторых исследованиях обнаружили, что экстраверсия – зависимая переменная, возрастающая под воздействием приятных социальных переживаний и высокого уровня благополучия. Таким образом, вопрос о направленности причинной связи четко не прояснен. Раньше не было понятно, какие личностные характеристики могут коррелировать с субъективным благополучием, но сегодня мы это знаем благодаря множеству проведенных исследований.

Психологи имеют довольно четкое представление о связи счастья с позитивными эмоциями и удовлетворенностью жизнью. Во многих обследованиях респондентам задавали вопрос о том, насколько они счастливы.

Измерить удовлетворенность другим способом позволяет Шкала удовлетворенности жизнью.

Фордис разработал Шкалу счастья, содержащую 2 вопроса:

1. «В целом насколько счастливым или несчастным вы себя обычно чувствуете?» Предлагаются варианты ответа от «чрезвычайно счастливым» (в восторге, ощущаю радость, чувствую себя превосходно), за что начисляется 10 баллов, до «совершенно несчастным» (крайне подавленным, в абсолютном унынии), что дает 0 баллов.

2. «В среднем какую часть времени в процентах вы чувствуете себя счастливым (или несчастным, или в нейтральном состоянии)?»

Наибольшую нагрузку дает Шкала счастья Фордиса (НМ), на втором месте – Шкала удовлетворенности жизнью Динера ( SWLS), затем следует Аффективный баланс Брендберна (АВ) (положительные эмоции минус отрицательные эмоции), - все это широко известные и часто используемые измерения. Самая значимая корреляция была выявлена с критерием общего счастья, вторая по величине – с удовлетворенностью жизнью, третья – с аффективным балансом. В других исследованиях получены аналогичные результаты: счастье является базовым измерением опыта, чем-то вроде личностной черты. Что касается его эмоциональной составляющей, то обычно ученые хотят знать нечто большее, чем настроение человека в данный момент, - хотят знать его обычное настроение, то, как он «себя чувствует последние несколько недель», а не «сейчас».

Наиболее широко для измерения удовлетворенности используется Шкала удовлетворенности жизнью (SWLS), введенная Динером и соавторами.

Оксфордский опросник счастья (ОШ), целью которого является измерение счастья в целом, был разработан по аналогии с широко известным Опросником депрессии Бека (BDI) и направлен на оценку депрессии. Некоторые пункты, второго были оставлены, а какие-то добавлены. В опроснике 29 пунктов. Он применялся в большинстве проводившихся в Оксфорде исследований. Было установлено, что он обладает большей ретестовой надежностью, чем Опросник депрессии Бека. Данные, полученные с его помощью, коррелируют с оценками личности, которые даются друзьями респондентов. Также имеются устойчивые предсказуемые взаимосвязи с личностными характеристиками, показателями стресса и социальной поддержки. Существуют китайская и израильская версии этого опросника.

Джозеф и Льюис разработали Общую шкалу депрессии-счастья и обнаружили, что она коррелирует с Оксфордским опросником счастья на уровне 0,54, а с Опросником депрессии Бека - 0,75. Это подтверждает, что существует единое измерение счастья, имеющее сильную отрицательную корреляцию с депрессией.

Как соотносятся счастье и психическое здоровье можно оценить с помощью одного фактора. Широко применяется Общий опросник здоровья (GHQ), а также Шкала нейротизма Айзенка.

Установлено, что счастье – единый фактор человеческого опыта, однако оно состоит по крайней мере из 3, отчасти независимых, факторов: удовлетворенности жизнью, положительных эмоций и отсутствия отрицательных эмоций. Эти компоненты можно измерить с помощью единичных вопросов, хотя предпочтительнее использовать более подробные шкалы.

Существуют хорошо зарекомендовавшие себя методы оценки счастья, которые обладают высокой внутренней согласованностью, устойчивы во времени и валидны по сравнению с другими методиками. Однако на результаты измерения могут влиять такие субъективные факторы, как непосредственное настроение; это подобно влиянию на межнациональные сравнения местных обычаев, которые вызваны желанием казаться более или менее счастливым, чем это есть на самом деле.

Альтернативное средство оценить благополучие – использовать социальные индикаторы, однако трудно решить, какие показатели следует избрать. Между объективными и субъективными критериями наблюдаются некоторые противоречия.

Широко используются социальные обследования, а также лонгитюдные методы (например, исследование субъектов, отличающихся склонностью к «высокому риску»), эксперименты и коррелирование счастья с личностными чертами. Эксперимент – основной метод изучить воздействие позитивного настроения.

Анализ представлений о счастье в период раннего юношества

Общее описание шкалы субъективного благополучия

Шкала субъективного благополучия (шкала СБ) была создана в 1988 году французскими психологами Perrudet-Badoux, Mendelsohn и Chiche. Поводом для ее создания послужило расширение исследований в области психологии стресса и его влияния на здоровье индивида. Изучая воздействие хронических болезней на эмоциональное состояние личности, авторы методики столкнулись с необходимостью иметь небольшой скрининговый инструмент, отражающий оценку индивидом собственного эмоционального состояния. В результате была разработана шкала, измеряющая эмоциональный компонент субъективного благополучия.

Шкала состоит из 17 пунктов, содержание которых связано с эмоциональным состоянием, социальным поведением и некоторыми физическими симптомами. В соответствии с содержанием, пункты делятся на шесть кластеров:

1. Напряженность и чувствительность (пункты 2,12,16)

2. Признаки, сопровождающие основную психиатрическую симптоматику, такие как депрессия, сонливость, рассеяность и тому подобное (пункты 4,914,17)

3. Изменения настроения (пункты 1,11)

4. Значимость социального окружения (пункты 3,6,8)

5. Самооценка здоровья (пункты 7,15)

6. Степень удовлетворенности повседневной деятельностью (пункты 5,10,13)

Испытуемый должен оценить каждое утверждение по семибальной шкале, где «1» означает «полностью согласен», «7» - «полностью не согласен», промежуточные баллы имеют соответствующие значения. Некоторые пункты являются «прямыми», т.е. при ответе испытуемого «1» ему присваивается 1 балл, при ответе «2» -2 балла и т.д. Другие пункты являются «обратными», т.е. при ответе испытуемого «1» ему присваивается 7 баллов, при ответе «2» - 6 баллов и т.д. Сумма баллов по всем пунктам составляет итоговый балл по тесту. Итоговый балл является показателем наличия и глубины эмоционального дискомфорта личности, а по ответам на отдельные пункты исследователь может выявить зоны особого напряжения или конфликта.

Сфера применения шкалы СБ достаточно широка. Она может с успехом применяться для контроля общего состояния клиента в ходе лечения, обнаружения проблемных зон при психологическом консультировании, оценки эмоционального благополучия при отборе и подборе кадров и других ситуациях, где требуется оценить особенности психоэмоциональной сферы личности.

В НПЦ «Психодиагностика» шкала субъективного благополучия прошла всю процедуру адаптации и психометрической проверки на русскоязычной выборке, включая стандартизацию результатов. (См. «Шкала субъективного благополучия» Руководство НПЦ «Психодиагностика», Ярославль, 1993.)

Методика оценивает качество эмоциональных переживаний субъекта в диапазоне от оптимизма, бодрости и уверенности в себе до подавленности, раздражительности и ощущения одиночества. Дифференцировка пунктов по шести кластерам, позволяет проводить наряду с количественным, качественный анализ ответов испытуемого. Шкала требует минимального времени для проведения и обработки и может применяться в различных ситуациях как с практическими, так и с исследовательскими целями.

Преимуществами данной методики являются ее краткость и скринирговый характер получаемой информации, что позволяет наметить направления дальнейшего исследования личности испытуемого.

Интерпретация результатов проведенного исследования.

Был проведен пилотаж с использование вышеописанной шкалы Субъективного благополучия. Выборку стандартизации опросника составили 30 испытуемых, из них 4 юноши и 26 девушек в возрасте от 18 до 20 лет (18 лет – 10 человек, 19 лет – 12 человек, 20 лет – 8 человек).

Максимальная тестовая оценка в нашей выборке составила 93 балла, минимальная 33 балла (среднее значение – 59,7).

Параллельно исследовалась зависимость оценок по тесту от пола испытуемого. Средний балл в мужской выборке составил 60,75, а в женской - 59,03 балла, различие статистически незначимо. Поэтому расчет норм производился для обобщенной выборки.

Сырой балл по тесту, переведенный в стандартную оценку по шкале стенов (среднее значение – 5,1), является основанием для интерпретации результатов теста.

Средние оценки (4-6 стенов) свидетельствуют о низкой выраженности качества: лица с такими оценками характеризуются умеренным субъективным благополучием, серьезные проблемы у них отсутствуют, но и полном эмоциональном комфорте говорить нельзя.

Оценки, отклоняющиеся в сторону субъективного неблагополучия (7-8 стенов), характерны для людей, склонных к депрессии и тревогам, пессимистичных, замкнутых, зависимых, плохо переносящих стрессовые ситуации.

9-10 Крайне высокие оценки (10 стенов) свидетельствуют о значительно выраженном эмоциональном дискомфорте. У лиц с такими оценками возможно наличие комплекса неполноценности, они скорее всего, не удовлетворены собой и своим положением, лишены доверия к окружающим и надежды на будущее, испытывают трудности в контроле своих эмоций, неуравновешены, негибки, постоянно беспокоятся по поводу реальных и воображаемых неприятностей.

Оценки отклоняющиеся в сторону субъективного благополучия (2-3 стена) говорят об умеренном эмоциональном комфорте испытуемого: он не испытывает серьезных эмоциональных проблем, достаточно уверен в себе, активен, успешно взаимодействует с окружающими, адекватно управляет своим поведением.

Заключение

Итак, в ходе нашего исследования было установлено, что существует огромное разнообразие трактовок счастья как психологического феномена. Выделив основные моменты всех проработанных нами определений, мы попытались создать собственное определение счастья.

Счастье – это основное измерение человеческого опыта, носящее в большинстве случаев процессуальный характер, включающее в себя эмоциональные, когнитивные и деятельностные аспекты и проявляющееся в осознании себя в процессе жизнедеятельности с точки зрения баланса положительных и отрицательных эмоций, приобретений и потерь, рассматриваемых с позиции усвоенных нормативных представлений о внешней и внутренней среде.

Субъективное благополучие или уровень счастья, является одой из ключевых проблем психологии личности. Это обусловлено тем, что от субъективного благополучия зависит качество жизни, успешность, способность быстро и эффективно приспосабливаться к различным ситуациям, возникающим в жизни человека. Главная трудность при определении уровня счастья заключается в том, что существует множество теорий, каждая из которых рассматривает лишь отдельные его аспекты, комплексной теории, рассматривающей счастье с различных сторон в психологии не существует. Это связано с тем, что для каждого человека существует свое мнение о том, что такое счастье и какие факторы его определяют. Исследователи выделяют факторы, влияющие на переживание субъективного благополучия: психофизиологические (М. Аргайл), соматические (О.С. Копина); удовлетворенность жизнью (П.И. Яничев), уровнем притязания, самооценкой (Н.А. Растригина) и др.

Анализ литературных источников позволил сделать методическое обоснование исследования особенностей представления о счастье в период раннего юношества.

Обозначены проблемы, которые должно решить юношество, прежде чем попадет в «рай взрослого бытия».

1. общая эмоциональная зрелость;

2. пробуждение гетеросексуального интереса;

3. общая социальная зрелость;

4. эмансипация от родительского дома;

5. интеллектуальная зрелость;

6. выбор профессии;

7. навыки обращения со свободным временем;

8. построение психологии жизни, основанной на поведении, базирующемся на совести и сознании долга;

9. идентификация «Я» (перцепция «Я»).

Решая эти и другие проблемы, юноши и девушки в возрасте 15 – 20 лет формируют качества, от которых зависит, будут ли он счастливыми людьми или будет несчастными. От их сформировавшегося мировоззрения будет зависеть и их отношение к счастью, не только в текущий период юношества, но и на протяжении всей жизни.

Существуют хорошо зарекомендовавшие себя методы оценки счастья, которые обладают высокой внутренней согласованностью, устойчивы во времени и валидны.

Альтернативное средство оценить благополучие – использовать социальные индикаторы.

При изучении счастья или субъективного благополучия широко используются социальные обследования, а также лонгитюдные методы, эксперименты и коррелирование счастья с личностными чертами.

Изучение проблемы счастья необходимо для выработки путей и способов реализации личности, раскрытия потенциала современного человека, конструктивному отношению к действительности, формированию позитивного подхода к решению стоящих перед личностью задач. Следовательно, изучение проблемы субъективного благополучия и его связи с ценностями, установками и стратегиями поведения имеет не только теоретическое, но и сугубо практическое значение – для оказания психологической помощи и поддержки личности.

Литературные источники

1. Айдинян Р. М. Трактат о счастье / Р.М. Айдинян. – СПб.: Алетейя, 2008.- 88 с.

2. Аргайл М. Психология счастья / М. Аргайл. – М.: Прогресс, 2002. – 332с.

3. Бахтин М. В. В поисках счастья. Религиозно-этические учения древности. Предисловие А.М. Пронина. Издание четвертое, исправленное и дополненное. - Москва: Издательство Московского института духовной культуры, 2006. – 130 с.

4. Бахтин М.В. «Вечные ориентиры счастья» http://www.portal-slovo.ru.

5. Божович Л. И. Личность и ее формирование в детском возрасте / Л.И. Божович. – М.: Просвещение, 1968. – 174с.

6. Википедия «Счастье» http://ru.wikipedia.

7. Выготский Л.С. Собр. Соч.: В 6 т. – М. Падагогика, 1982 – 1984.

8. Гельвеций К. А. Счастье / К. А. Гельвеций – М.: Художественная литература, 1936. 104с.

9. Гришанов Л.К. О счастье подлинном и мнимом / Л.К. Гришанов. − Кишинев, 1986. − 146с.

10. Гули «Психология счастья» http://www.psychologos.ru.

11. Джидарьян И.А. Счастье и удовлетворенность жизнью в русском общесте // Русский менталитет: вопросы психологической теории и практики / Под ред. К.А. Абульхановой, А.В. Брушлинского, М.И. Воловиковой. / И.А. Джидарьян – М.: Издательство «Институт психологии РАН», 1997. – 336 с.

12. Записки волшебника и психолога «Психология счастья» http://brunov.net/psixologiya-schastya.

13. Зацепин В.И. Счастье как проблема социальной психологии / В.И. Зацепин. − Львов, 1981. − 208с.

14. Книги по психологии и статьи по психологии «Психлогия счастья» http://litpsy.ru.

15. Кон И. С. Психология ранней юности / И.С. Кон. − М.: Просвещение, 1989. − 255с.

16. Крайг Г. Психология развития / Г. Крайг. − СПб.: Питер Ком, 2000. − 784с.

17. Маслоу А. Дальние пределы человеческой психики / Перев. С англ. А.М. Татлыбаевой. // А. Маслоу – СПБ.: Евразия, 1999. – 432 с.

18. Ожегов С.И. Словарь русского языка / С.И. Ожегов. − М., 1989. – 590с.

19. По материалам АМИ-ТАСС «Счастье человека – эквивалент его физического и душевного здоровья» http://psyfactor.org/news/news24.htm.

20. Позитивная психология // Энциклопедия «Кругосвет» http://slovari.yandex.ru.

21. Попов Юрий Психология счастья. «Роль культуры и предубеждений в достижении и ограничении счастья» http://popoff.donetsk.ua/text/donntu/events/20040519.html.

22. Психология счастья разработал the Southern Highlands и WordPress. http://www.svetaur.ru.

23. Психология счастья http://megamedportal.ru.

24. Психология. Словарь / отв. ред. А.В.Петровский. − М.: Политиздат, 1990. − 494с.

25. Райгородский Д.Я. Психология личности: Хрестоматия в 2-х т. Д.Я. Райгородский – Самара: Издательский Дом «БАХРАХ-М», 2006. – Т.1. – 512 с.

26. Райгородский Д.Я. Психология личности: Хрестоматия: В 2-х т. / Д.Я. Райгородский – Самара: Издательский Дом «БАХРАХ-М», 2006 – Т.1. – 512 с.

27. Селигман М. Новая позитивная психология / М. Селигман – М.: София, 2006. – 368с.

28. Татаркевич В.О. О счастье и совершенствовании человека / В.О. Татаркевич. − М.: Прогресс. − 2002. – 367.

29. Шамионов Р.М. К вопросу о соотношении самосознания и субъективного благополучия личности // Методологические проблемы современной психологии: иллюзии и реальность: Материалы Сибирского психологического форума. 16-18 сентября 2004 г. – Томск: Томский государственный университет, 2004. – 862с.

30. THE_WORLD_IS_MINE «В поисках смысла жизни» http://www.theworldismine.ru.

31. Vida Bonito – Личностный рост по-умному. «Ответная улыбка: психология счастья» http://vidabonito.ru.