Стилистические фигуры в устной и письменной речи

Риторическими, или стилистическими, фигурами называют обороты речи, выработанные опытом конструкции, используемые для усиления выразительности высказывания. Иногда их называют фигурами речи. Они, во-первых, опираются на психологию восприятия речи, возбуждают интерес, привлекают внимание к главному; во-вторых, учитывают законы логики, правила индукции и дедукции, умозаключения и доказательства; в них, наконец, "работают" закономерности языка – внутритекстовые связи, конструкции сложного и простого предложений. Использование фигур в устной и письменной речи обогащает и разнообразит текст.

Нередко речи ораторов, а иногда и письменные сочинения включают в себя риторические обращения к слушателям (читателям). Так, трактат Марка Туллия Цицерона "О природе богов" начинается с обращения к его другу, консулу Марку Юнию Бруту: "Как ты, Брут, прекрасно знаешь, много еще есть в философии вещей, до сих пор не получивших достаточного объяснения". Такое дружеское обращение придает тексту оттенок разговорного стиля, товарищеской беседы, полемического диалога, перерастающего затем в строгое научное рассуждение.

Любопытно изучить прием обращения в трудах известных мастеров слова. Так, "Послание Феодосия Печерского к Киевскому князю Изяславу Ярославичу о вере христианской и латинской" (XI в.) открывается таким обращением: "Слово ми есть к тебе, княже боголюбивый..." Но послание предназначалось, конечно, не одному лишь князю Изяславу.

Н. В. Гоголь пишет: "О, не верьте этому Невскому проспекту! Я всегда закутываюсь плащом своим, когда иду по нем..." Само обращение опущено, но оно легко подразумевается и свою функцию выполняет.

Свою риторическую роль выполняет и простое синтаксическое обращение в начале речи: Друзья мои! Дамы, и господа! Глубокоуважаемый председатель совета, его члены, дорогие гости! и т. п.

Есть вопросительные предложения, действительно содержащие вопрос: Как выйти из кризиса? Как остановить инфляцию? Такие вопросы часто используются ораторами, особенно в начале речи.

Но есть такие "вопросы", которые не несут в себе вопроса, например: "Если боги не интересуются жизнью людей, не вмешиваются в нее, – для чего почитать их?" (М. Т. Цицерон), "Считают ли цыплят по осени?" (Из газет), "Эх, тройка, птица-тройка, кто тебя выдумал?" (Н. В. Гоголь). Это риторические вопросы. Ответ на такой вопрос не нужен, вопрос передает раздумья автора.

Различные восклицания тоже повышают эмоциональный уровень речи, приближают ее к диалогической форме: "Все силы и средства – на охрану природы!" (Из газет). Это призыв, воззвание. "Да здравствует Солнце, Да скроется тьма!" (А С. Пушкин) – поэтическое утверждение силы Разума. "Будет и того, что болезнь указана, а как ее излечить – это уж Бог знает!" (М. Ю. Лермонтов) – разговор с читателями "Героя нашего времени". Эти фигуры речи можно назвать риторическими восклицаниями.

Рассмотренные фигуры употребляются преимущественно в речах призывных, убеждающих, остро полемических; они сравнительно редки в научных докладах, лекциях, в деловом общении.

В старых риториках периодом называли любые усложненные синтаксические конструкции. Но в наши дни этим термином обозначают ритмомелодическую конструкцию, мысль и интонация в которой нарастают по ступеням, достигают вершины, – после чего тема получает свое разрешение, и соответственно, снижается интонационное напряжение. Например:

Как ни старались люди, собравшись в одно небольшое место несколько сот тысяч, изуродовать ту землю, на которой они жались, как ни забивали камнями землю, чтобы ничего не росло на ней, как ни счищали всякую пробивающуюся травку, как ни дымили каменным углем и нефтью, как ни обрезывали деревья и ни выгоняли всех животных и птиц, – весна была весною и в городе.

Л. Н. Толстой

Ораторы, писатели не злоупотребляют этой фигурой, используют ее в самых важных ситуациях, требующих подъема напряжения, пафоса. Несмотря на крупные размеры, период звучит афористично, чеканно и воспринимается легко.

Период может выходить за рамки синтаксического предложения, может представлять собой целый компонент текста.

Параллелизмом называется одинаковое построение соседних предложений или их частей; он используется в афоризмах, пословицах, – там, где требуется краткость, лаконичность; способствует ритмике речи:

Я не знаю, где граница

Между Севером и Югом,

Я не знаю, где граница

Меж товарищем и другом... .

М. А. Светлов

В последнем параллелизме – анафора, или единоначалие: "Я не знаю, где..."

Эпифора (концовка) – повторение слов или их сочетаний в конце конструкции: "Мне бы хотелось знать, отчего я титулярный советник? Почему именно титулярный советник?" (Н. В. Гоголь)

Антитеза построена на противопоставлении картин, характеров, предметов, признаков, действий; в ее основе обычно лежат антонимы.

Антитеза может ограничиваться всего двумя словами, обычно – в заглавиях: "Живые и мертвые" (К. М. Симонов), "Война и мир" (Л.Н. Толстой), "Волки и овцы" (А. Н. Островский). Нередко она ограничена рамками одной фразы: "Жили люди до нас – будут жить и после нас!" (Пословица, В. И. Даль). Сложная антитеза может быть построена на двух-трех противопоставлениях, порой причудливо переплетающихся: "Богатый и в будни пирует, а бедный и в праздник горюет" (Пословица).

Как медлит время, когда мы спешим,

И как оно спешит, когда мы медлим!

М. Лисянский

Бывает развернутая антитеза, охватывающая значительный по объему текст. Вот пример сложной антитезы, усиленной двойной анафорой:

У людей-то в дому – чистота, лепота,

А у нас-то в дому – теснота, духота.

У людей-то для щей – с солониною чан,

А у нас-то во щах – таракан, таракан!

У людей на уме – погутарить с кумой,

А у нас на уме – не пойти бы с сумой!

Н. А. Некрасов

Антитеза симметрична, это ее свойство способствует ритмическому произношению.

Оксюморон, как и антитеза, строится на противоположностях, но они не противопоставлены, а слиты и отражают противоречивость явлений жизни, они парадоксальны: "Смех сквозь слезы" (Н. В. Гоголь), "Пышное природы увяданье" (А. С. Пушкин), "Живой труп" (Л. Н. Толстой), "Радость страданья" (А. А. Фет), "Убогая роскошь наряда" (Н. А. Некрасов), "Грустная радость" (С. А. Есенин).

Смотри, ей весело грустить,

Такой нарядно обнаженной.

А. А. Ахматова

Оксюморон используются в высокоэмоциональных, преимущественно художественных текстах.

Градация представляет собой "лесенку" близких по смыслу слов с нарастанием (или убыванием) их силы, с нагнетанием производимого ими впечатления: Осенние дожди в наших местах – сущее бедствие: на дорогах лужи, везде вода, наводнение, настоящий потоп! Тревога переходит в панику, а она порождает хаос!

Не жалею, не зову, не плачу,

Все пройдет, как с белых яблонь дым.

С. А. Есенин

Нарастание силы слов по ступеням отражается и в интонации: Я вас прошу, умоляю, – требую, наконец!

Инверсия – изменение обычного порядка слов в целях усиления выразительности, введения дополнительных оттенков смысла.

Прямой порядок:

Вывели лошадей.

Они мне не понравились.

Инверсия:

Лошадей вывели.

Не понравились они мне.

И. С. Тургенев

Слово, которое переносится, выделяется интонационно.

Эллипсис – пропуск слов или фактов, они подсказываются контекстом (неполные предложения):

Мы села – в пепел, грады – в прах,

В мечи – серпы и плуги.

В. А. Жуковский

Эллипсис динамичен, при чтении вслух он оживляет интонацию.

Бывает, что автор сознательно умалчивает о чем-то существенном, слушатель восполняет это в своем воображении:

«Что подумали, что почувствовали оба? Кто узнает? Есть такие мгновения в жизни, такие чувства... На них можно только указать – и пройти мимо» (И. С. Тургенев).

[Барон]: А этот? Этот мне принес Тибо – Где было взять ему, ленивцу, плуту? Украл, конечно, или, может быть, Там, на большой дороге, ночью, в роще... (А. С. Пушкин)

Подразумевается – убил и ограбил. Такая фигура называется умолчанием.

Троп – поэтический оборот, употребление слов, их сочетаний и фраз в переносном, образном смысле. Фигуры же, описанные выше, несмотря на различия, имеют общее свойство: в них главное – структура, построение. Замысел автора, его эмоции, смысловые оттенки в фигуре определяются ее построением. Тропы же всегда имеют второй, скрытый план, он и создает образ. Характер переноса смысла в разных тропах неодинаков, как неодинакова и "степень" иносказания: от простого сравнения – до аллегории.

Перифраз – прием замены названия какого-то явления, предмета другим названием, описательным оборотом. Например, вместо Гоголь – автор "Мертвых душ" в таком тексте: Можно ли ставить в один, ряд этого эпигона, бездарного подражателя и с кем? – с автором "Мертвых душ". (Заметим, кстати, что эта фраза – риторический вопрос: троп здесь входит в состав фигуры.) Такой перифраз содержит даже не намек, а прямое указание на ни с чем не сопоставимый дар Н. В. Гоголя.

"Загорелся дом в сумерки, в проливной дождь, от молнии, от золотого клубка..." (И.А. Бунин), т. е. от шаровой молнии. Восславим же книгу – хранилище разума! Не пойду в зоопарк! Там царя зверей засадили в клетку...

Аллюзия – употребление в речи широко известного, ходового (в определенной культурной сфере) выражения в качестве намека на столь же известный факт, например:

Онегин, добрый мой приятель,

Родился на брегах Невы,

Где, может быть, родились вы

Или блистали, мой читатель;

Там некогда гулял и я:

Но вреден север для меня.

А. С. Пушкин

Здесь перифраз Родился на брегах Невы – иронический намек на ссылку А. С. Пушкина, на его вынужденный отъезд из Петербурга.

На аллюзии основаны многие крылатые выражения: Я умываю руки – намек на известную евангельскую повесть о Понтии Пилате; Ахиллесова пята – намек на древнегреческий миф, вошедший в "Илиаду" Гомера.

Аллюзия, как и перифраз, помогает установить контакт с аудиторией: "У нас с вами есть взаимное понимание, мы понимаем друг друга, мой намек принят вами..."

Следует отличать поэтическое, художественное сравнение от логической операции сравнения. Логическая операция: сравнить ель и сосну, т. е. выделить сходства и различия; оно широко используется ораторами, писателями, служит для пояснения одного явления через другое, уже знакомое слушателю, например: Он бежал быстрее, чем лошадь.

Тропом же считается лишь такое сравнение, которое создает художественный образ, рисует в воображении слушателя картину:

Как выжженная палами степь, черна стала жизнь Григория.

М. А. Шолохов

Стих Пушкина нежен, сладостен, мягок, как ропот волны, тягуч и густ, как смола, ярок, как молния, прозрачен и чист, как кристалл, душист и благовонен, как весна, крепок и могуч, как удар меча в руках богатыря.

В. Г. Белинский

Метафора – это такой вид тропа, в котором отдельные слова и выражения сближаются по сходству. Явление обозначено в изобразительных целях другими словами: так создаются образы, картины.

Куда, куда вы удалились,

Весны моей златые дни?

А. С. Пушкин

Здесь весна – молодость, удалились – прошли (во времени), златые – прекрасные. Все понятно и в то же время ярко, поэтично.

"Закатилось солнце русской поэзии"

В. А. Жуковский

закатилось солнце – метафора, но в то же время солнце русской поэзии – перифраз, В. А. Жуковский имел в виду Пушкина.

Метафоричность поэтического языка иногда бывает очень усложнена, например:

Ах, увял головы моей куст,

Засосал меня песенный плен,

Осужден я на каторге чувств

Вертеть жернова поэм.

С. А. Есенин

Метафора – самый распространенный вид тропов.

Аллегория – иносказательное изображение отвлеченных понятий при помощи жизненных образов (в сказках, баснях, пословицах, былинах). Носителями свойств людей оказываются животные, фантастические сказочные персонажи, мифологические образы. Хитрость показана в баснях и сказках в образе лисицы. Мужество и сила – в образе Ильи Муромца, Фемида – символ правосудия, Аполлон – символ мужской красоты. Носителем жадности, скупости, жестокости стал Кощей Бессмертный.

Олицетворение – это перенесение свойств и способностей человека на неживые предметы, на зверей: они наделяются способностью разговаривать, проявлять человеческие чувства, совершать поступки. Вот пример – разговор князя Игоря с рекой:

И на волнах витязя лелея,

Рек Донец: "Велик ты, Игорь-князь!

Русским землям ты принес веселье,

Из неволи к дому возвратясь.

"О река, – ответил князь, – немало

И тебе величья. В час ночной

Ты на волнах Игоря качала,

Берег свой серебряный устлала

Для него зеленою травой".

Пересказ Н. Заболоцкого

Ирония – тонкая насмешка, сатирический намек; употребление слова или оборота речи в противоположном смысле: Силен, силен! – про хилого, с иронической интонацией; Умная головушка! – про глупого. Создается комический эффект.

Высшая степень горькой иронии – сарказм.

Гипербола – преувеличение в выразительных целях: "Редкая птица долетит до середины Днепра" (Н. В. Гоголь); горох, доросший до неба – в сказке; сила Геракла, Ильи Муромца.

Сидит Ваня у ворот, широко разинув рот,

И никто не разберет, где ворота, а где рот.

Частушка

Литота, в противоположность гиперболе, – преуменьшение:

Ниже тоненькой былиночки надо голову клонить,

Чтоб на свете сиротиночке беспечально век прожить.

Н. А. Некрасов

Эпитет – художественное определение предмета, т. е. такое, которое не просто указывает на какое-либо его качество, но создает картину, образ на основе переноса смысла. Так, в пушкинских строках:

По дороге зимней, скучной

Тройка борзая бежит,

Колокольчик однозвучный

Утомительно гремит…

дорога определена через то чувство, которое ею навеяно: она скучная. В совокупности скучный, однозвучный, утомительно рисуют душевное состояние путника (автора).

Остановимся еще на нескольких конструкциях, способствующих выразительности речи.

Эти конструкции не включаются ни в число тропов, ни в перечни фигур, но они часто используются авторами.

Каламбур – игра слов на основе их многозначности или омонимии, обычно – шутливая: "Мой дорогой, очень дорогой портной", "Я приехал в Москву, плачу’ и пла’чу" (П. А. Вяземский); "Хочешь чаю, Никанор? – Нет, я уже отчаялся" (Е. Петров) – т. е. слишком долго ждал; Я побывал на дне науки, и что же там я увидал? (Дно.)

Опытный лектор всегда имеет в запасе один-два каламбура или иных юморесок для снятия усталости в аудитории, для повышения внимания слушателей.

Парадокс – неожиданный, резко расходящийся с логикой предшествующего текста или с привычным мнением вывод, например: "Тише едешь – дальше будешь" (Пословица); "На беспристрастном безмене истории кисть Рафаэля имеет одинаковый вес с мечом Александра Македонского" (Козьма Прутков). Диалог на встрече студентов с заместителем декана, молодым математиком:

–Вячеслав Алексеевич, чего не хватает девушкам матфака?

Ожидали шутливого ответа, но он ответил:

–Стульев!

Победила проза студенческого быта...

Афоризм – краткое меткое и обычно образное изречение, близкое к пословице: "Молчание – стена, слово – мост"; "Мысль изреченная есть ложь" (Ф. И. Тютчев). «Привычка свыше нам дана, Замена счастию она». (А. С. Пушкин)

Афоризмы часто бывают парадоксальны, реже – юмористичны.

Реплика – краткое, предельно лаконичное и остроумное вставное выступление, замечание, возражение в ходе беседы, полемики. Приведем пример. Читается лекция по культуре речи:

–Чтобы правильно понять и употребить слово, проследите его образование: одевать – от слова одежда...

Реплика из аудитории:

–Выходит надежда – от надевать?

Реплика сильна своим остроумием.

Повтор одной и той же мысли в разных вариантах словесного выражения, оправданный целями выразительности: Работа в архивах как-то незаметна со стороны и отнюдь не героична; исторические факты, события далекого прошлого, плоды архивных бдений – вот награда исследователю.

Нередко встречается повтор отдельных, наиболее важных слов и их сочетаний: "Ветер, ветер на всем белом свете" (А. А. Блок).

Неоправданный повтор считается речевым недочетом.

Цитата – введение в авторский текст дословных отрывков из произведений других, как правило, высокоавторитетных авторов. В ораторской речи цитаты не должны быть велики по объему. Подобно афоризмам, они укрепляют доказательность речи. Но использование цитат, – чужих мыслей, – должно быть умеренным.

Стилизация – воспроизведение стиля другой эпохи или другого автора. Так, "Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова" М. Ю. Лермонтова стилизована в соответствии с народно-поэтическими традициями; определение суда о лишении Дубровского права собственности на Кистеневку, глава 2-я, – стилизовано под особенности официально-делового стиля того времени, начала XIX в.

Таков далеко не полный перечень фигур, тропов, других конструкций и приемов, используемых с давних времен в устной и письменной речи. Риторика всегда стремилась к естественности речи, к овладению ее механизмами, но все это приходит не сразу, а на основе длительного и многостороннего изучения языкового богатства и речевого опыта.