ПОЧЕМУ ДЕТЯМ ВАЖНО ИГРАТЬ? 

Большинство родителей воспринимают игру как забаву и веселое времяпрепровождение для детей. Однако, игра важна для развития ребенка, так же как научиться читать, писать и считать!
Свободная игра чрезвычайно важна для нормального эмоционального развития. В игре дети тренируют многие необходимые для нормального развития навыки: физические, двигательные, умственные и социальные. Кроме того, они упражняют эмоциональные навыки. В игре дети учатся управлять своими страхом и гневом и, таким образом, контролировать эмоции в пугающих ситуациях в реальной жизни.

 "Опасная" игра

Дети любят играть в захватывающие дух игры. Малышей приводит в восторг, когда взрослые или подростки подбрасывают их в воздух или кружат (но только если высоту подбрасывания и силу кружения определяют сами дети). Еще им нравится убегать от “монстра”. Дети постарше любят кувыркаться, делать сальто, “колесо” и по-другому крутиться; скользить, качаться и вертеться на горках, качелях и каруселях; карабкаться на деревья или стены домов; нырять с высоты в воду или сугробы; гонять на мопедах, велосипедах, скейтах, лыжах и других позволяющих развить скорость приспособлениях. Кажется, что дети всех возрастов пробуют в таких играх границы своих возможностей. Обычно они начинают с небольших высот и низких скоростей и постепенно их увеличивают. Они рискуют умеренно. Радость от игры в сочетании с толикой страха дают то несравненное чувство, о котором мы говорим “дух захватывает”. Но, если высота или скорость слишком велики, это уже называется страх.

Мать-природа сделала так, чтобы наши дети играли в такие “опасные” игры, потому что знает: в таких играх они тренируют не только физические навыки, нужные в чрезвычайных ситуациях, но и необходимые эмоциональные навыки. В такой игре дети дозированно получают тот уровень страха, который способны вынести, только немного меньше того уровня, который может заставить их впасть в ступор. Таким образом они учатся управлять страхом и не допускать, чтобы он их обезоружил. Они узнают, что страх нормален и физиологичен, его можно контролировать и преодолеть собственными усилиями. Именно такая тренировка позволяет им расти способными управлять страхом, а не поддаваться ему.

В свободной игре дети также используют много притворной агрессии. Они играют в драки, подкалывают и дразнят друг друга. Это не хулиганство, далеко нет. Даже самые близкие друзья играют так. Тем не менее, игровые драки провоцируют некоторую степень страха, а игровые обзывания заставляют испытать гнев.

Дети, особенно мальчики, часто играют подобным образом, потому что мать-природа знает: им нужно учиться управлять не только своим страхом, но и своим гневом. В такой игре они испытывают гнев в тех пределах, в которых могут его контролировать. Такая “агрессивная” игра может происходить только с близкими друзьями, которые доверяют друг другу и знают, что они дерутся и дразнятся для смеха, а не для того, чтобы причинить реальный вред.

Играющие дети иногда вступают в настоящие конфликты, сопряженные с гневом, который останавливает игру и с которым нужно справиться, чтобы игра могла продолжаться. Они учатся контролировать гнев и в игре, и вне игры, потому что хотят продолжать играть, и они знают, что, если “сорвутся”, поддадутся гневу и начнут драться по-настоящему, игра прекратится. 

В реальной жизни мы часто переживаем вызывающие гнев ситуации, и важнейшим жизненным навыком является умение управлять им, чтобы он служил полезным целям, а не приводил к потере контроля и к поведению, которое может навредить окружающим и нам самим. В “агрессивной” игре дети обучаются этому навыку и тренируют его. Этому можно научиться только в свободной игре, без взрослых руководителей и воспитателей. Когда взрослые рядом, чтобы “защитить” детей от опасности и разрешить их конфликты, они лишают детей возможности научиться защищаться, решать конфликты самостоятельно и управлять своими эмоциями.

 Эмоционально-напряженная воображаемая игра

Маленькие дети, возраста детского сада и начальной школы, также учатся управлять эмоциями в придуманных ими воображаемых играх. Они проигрывают сюжеты, вызывающие эмоции, включая те, что вызывают страх, гнев и грусть. Одним из задокументировавших это явление исследователей была Гизела Вегенер-Шпёринг. 
Она описывала игру двух маленьких девочек, которые представляли, что их родители умерли, а они сами остались одни в лесу, окруженные медведями и другими зверьми. Чтобы справиться со своим горем и страхом, они обнимались и успокаивали друг друга; они построили пещеру для защиты и придумали что будут использовать в качестве оружия, если в пещеру зайдет медведь.

В другом случае Вегенер-Шпёринг наблюдала, как товарищи по игре привязали популярного в группе мальчика к стулу в качестве пленника и били кожаным ремнем. Удары казались достаточно сильными, чтобы причинить реальную боль, но не сильнее, чем мальчик мог вынести. Внимательному наблюдателю было ясно, что все дети добровольно и увлеченно включились в игру, где они упражняли терпимость к боли, управление гневом и сострадание.

Бьющие часто останавливались, чтобы утешить пленника, предлагая ему воображаемые бананы и воду. Они уравновешивали игру в агрессию игрой в сострадание. 

Вегенер-Шпёринг отмечает, что единственная настоящая жестокость в этой игре имела место, когда воспитатель детского сада подошла и резко остановила игру, заявив, что она слишком агрессивна. Вегенер-Шпёринг утверждает, что прерывать игру без серьезной на то причины всегда значит совершать насилие, обычно провоцирующее негативную реакцию. Когда игру в избиение пленника резко прервали, настроение у детей испортилось. Они начали переворачивать стулья и безобразничать, явно в знак протеста.

 Эффект нехватки игры у животных

Исследователи не могут провести контролируемые эксперименты по лишению игры на детях, в которых одна группа была бы намеренно лишена возможности играть в период развития, а другой группе была бы доступна обычная игра, чтобы пронаблюдать результаты. Но они могут и проводили такие эксперименты с лабораторными крысами и обезьянами. 
Молодняк млекопитающих играет в игры, затрагивающие эмоции, как и человеческие дети. Они гоняются друг за другом, играючи дерутся и, в зависимости от вида, скачут, галопируют, карабкаются, толкаются, качаются с ветки на ветку с некоторым риском для себя. Молодняк крыс и обезьян в неволе играет, только если у них есть с кем играть.
Если детеныши обезьян растут в окружении взрослых особей своего вида, они не играют и растут без игры. Тесты на выросших особях показывают, что они эмоционально неполноценны. При помещении в новую среду, что спровоцировало бы умеренную степень временного страха у нормальной обезьяны, они впадают от страха в ступор, который не могут преодолеть со временем. При столкновении с другой взрослой особью своего вида они чрезвычайно пугаются или срываются в неуместную агрессию, либо и то, и другое по очереди. 
В противовес этому обезьяны из контрольной группы, выращенные в сходных условиях, но с регулярной возможностью играть с другими детенышами обезьян, могут регулировать свои эмоции в таких тестах и хорошо адаптируются в поначалу пугающих условиях.

Мы не лишаем человеческих детей игры ради эксперимента. Но, тем не менее, в нашем обществе дети лишаются игры по другим причинам: ради обучения, как мы считаем, или ради защиты от опасности. Как я отмечал раньше в своих статьях, в последние полвека мы все больше и больше лишаем детей возможности свободно играть, и в этот же период мы наблюдаем чрезвычайное и продолжающееся увеличение числа всевозможных эмоциональных проблем у детей.

Питер Грей (Peter Grey)