Урок по теме: «Любовь в жизни А.С.Пушкина»

История одного стихотворения. «Сожженное письмо»

Урок-новелла

Лето 1823 года. Пушкин приезжает в Михайловское. Первые дни жизни здесь были тягостны для него из-за его постоянных острых ссор с отцом. В конце концов тот уехал из деревни, оставив Пушкина одного. Уехал и брат Лев, и дядька Никита Козлов. С Пушкиным осталась только няня Арина Родионовна.

Однообразие деревенской жизни поначалу было мучительно для живого и темпераментного поэта, который обожал веселье, дружеский круг и кипящие разговоры. Между тем жизнь в Михай­ловском была скромной, даже скудной. В письмах Пушкин жаловался на «бешеную тоску». Но заключение имело и свои положительные стороны — вдали от рассеянной городской жизни он начал читать и имел огромное количество времени для серьезного творчества.

Так было и сегодня. Пушкин сидел за столом библиотеки и писал. Это была новая глава его романа «Евгений Онегин». Вошедший в комнату слуга молча передал поэту письмо. И сердце его бешено забилось. Он сразу узнал клеймо с канибаллическими символами. Это было письмо от нее. От той, с которой он разлучен навсегда. Пушкин приказывает никого к нему не впускать и без сил опускается в кресло. Память снова переносит поэта год назад.

Как давно, кажется, это было. Он, находясь в южной ссылке, добивается перевода из Кишинева в Одессу и поступает на службу в канцелярию градоначальника графа Михаила Воронцова. Пушкина очаровала почти европейская в то время Одесса. Столица Новороссии бурно развивалась, культурная жизнь кипела, город был полон русскими и иностранными чиновниками, купцами, военными. Новые картины окружали Пушкина, талант его расцвел, жизненные силы переполняли его. А море пленило своей необъятной, бушующей красотой.

Поначалу с Воронцовым складываются вполне дружеские отношения. Пушкин вхож в дом графа, и нередко во время светских приемов развлекает многочисленных гостей своими стихами. Все меняется после того, как на одном из приемов он знакомится с супругой графа, Елизаветой Воронцовой. Находясь на последних месяцах беременности, женщина выглядит утомленно и болезненно, вызывая у поэта сочувствия.

Но когда через полгода он встречает ее на традиционном губернаторском балу, то приходит в изумление, перед ним – не только светская львица, отличающаяся удивительной красотой, но и очень эрудированная особа, увлекающаяся, к тому же, литературой. Она сама и её ближайшие подруги графиня Шуазель и Ольга Нарышкина участвовали в любительских спектаклях, организовывали самые утончённые балы в городе. Елизавета Ксаверьевна была прекрасной музыкантшей, в Одессе она имела свой портативный орган и считалась одной из первых в России исполнительниц на этом инструменте.

«Ей было уже за тридцать лет, а она имела все право казаться молоденькою... Со врожденным легкомыслием и кокетством желала она нравиться, и никто лучше ее в том не успевал. Молода она была душой, молода и наружностью. В ней не было того, что называется красотою; но быстрый, нежный взгляд ее миленьких небольших глаз пронзал насквозь; улыбка ее уст, которой подобной я не видел, казалось, так и призывает поцелуй».

Роман между Пушкиным и Воронцовой вспыхивает буквально с первых минут общения. Причем, супруга графа в силу своих прогрессивных взглядов, даже не считает нужным скрывать этот факт. Губернатор просит убрать поэта подальше Не удивительно, что несколько месяцев спустя, Пушкин стал чувствовать себя у Воронцова неуютно. Ведь «бес арабский», как звали его друзья, был строптив и непокорен. И не случайно Тургенев боялся, что в Одессе поэт не «остепенится», а «захлебнётся». Пушкин писал ему: « Он (Воронцов) видел во мне коллежского секретаря, а я, признаюсь, думаю о себе что-то другое»…

Вскоре по Одессе ползли слухи о том, что Воронцов стал рогоносцем, публичным посмешищем. Этого граф уже стерпеть не мог. Он приложил все усилия, чтобы выдворить Пушкина из города. На прощание Елизавета Воронцова подарила поэту перстень с сердоликом и стариной гравировкой на камне. Точно такое же парное кольцо осталось и у нее в качестве напоминания о любви к поэту.

И вот сейчас перед ним лежит письмо, скрепленное перстнем-печаткой. Он открыл его и, минуту помедлив, прочитал. Да, это она. Каждая строчка дышит нежностью и страданьем.

Письмо от Элизы, как он ее называл, снова стало для него глотком свежего воздуха. Оно напомнило не только о счастливых днях, которые он провел в Одессе, но и об утраченной свободе. Пушкин знал, что вряд ли когда-нибудь ему доведется вновь увидеть свою возлюбленную, но не хотел с этим мириться. В свою очередь, Елизавета Воронцова настаивала на прекращении отношений. Настаивала, но не в силах прекратить их сама, снова писала, каждый раз ставя условие, чтобы письмо, которое ее компрометирует, было сожжено поэтом. Так было и в этот раз.

Он отложил письмо, потом прочел еще раз. И снова отложил. И опять прочел. Это была мучительная для него минута. Глядя на портрет возлюбленной в золотом медальоне, который она подарила при прощании, он схватил лист бумаги и начал писать:

Прощай, письмо любви! прощай: она велела.
Как долго медлил я! как долго не хотела
Рука предать огню все радости мои!..
Но полно, час настал. Гори, письмо любви.

Он зажигает свечу, подносит ее к письму, но не может ничего сделать. Дует на свечу, мучительно ходит по комнате, мечется, как зверь, загнанный в клетку. Ведь он должен лишить себя возможности время от времени перечитывать строки, полные любви и нежности. На слова слуги: «К вам…» - гневно кричит, что не принимает, сам запирает комнату на ключ. Однако долг чести оказался выше чувств, поэтому проходит еще несколько минут колебаний, и поэт снова зажигает свечу.

Готов я; ничему душа моя не внемлет.
Уж пламя жадное листы твои приемлет...
Минуту!.. вспыхнули! пылают — легкий дым
Виясь, теряется с молением моим.

Письмо, которое поэт считает бесценным, постепенно превращается в груду пепла. Сгорает лист, и как будто горит в яростном огне его душа. Горит его сердце. И вот уже пламя охватило печать, которая медленно начинает плавиться.

Уж перстня верного утратя впечатленье,
Растопленный сургуч кипит...

Но как же тяжело, как же невыносимо это видеть и чувствовать, понимать, что вместе они уже никогда не будут! Ведь сколько еще ему безвыездно жить в родовом поместье!

Свершилось! Темные свернулися листы;
На легком пепле их заветные черты
Белеют... Грудь моя стеснилась.

Ему кажется, что сил нет дышать. Пушкин бросается к окну, чтобы впустить воздух, наполненный сладостным цветением лип. Отчаяние снова охватывает его, и единственное, что остается поэту – сохранить хотя бы пепел, уповая лишь на то, что когда-нибудь судьба предоставит ему возможность вновь увидеть ту, которая стала для него музой.

Пепел милый,
Отрада бедная в судьбе моей унылой,
Останься век со мной на горестной груди...

Пушкин записывает строки, которые диктует ему жизнь, а рука, помимо его воли, рисует на полях профиль возлюбленной.

Будут возникать в жизни поэта новые имена, новые увлечения, но профиль Е. К. Воронцовой еще не раз появится на полях черновиков и 1828, и 1829 годов. Отголоски этого чувства прозвучат в отдельных строфах поэмы «Цыганы» и в драме «Русалка», в стихотворении «Ангел» и в неоконченном романе «Арап Петра Великого».
Болдинской осенью 1830 года, готовясь к новой, семейной жизни, мысленно оглядываясь на прожитое, поэт попрощается с Е. Воронцовой.

В последний раз твой образ милый
Дерзаю мысленно ласкать,
Будить мечту сердечной силой
И с негой робкой и унылой
Твою любовь воспоминать.

Она переживет поэта на сорок с лишним лет, и до конца своей долгой жизни ежедневно будет читать его сочинения. Когда зрение совсем ей изменит, она прикажет читать их себе вслух, и притом подряд, так, что когда кончатся все тома, чтение возобновится снова.

Но это совсем другая история.