Изображение любви в творчестве Бунина и Куприна

В Библии читаем, что Бог есть любовь. И с этим нельзя не согласиться: любовь — основа всего земного, не случайно влюбленные обращали свои взоры к звездному небу. Любовь и Красота — движущие силы Вселенной. Данте был прав, когда утверждал, что «любовь движет солнцем и прочими звездами». Люди искусства, чье творчество всегда связано с любовью, дают совершенно разные оценки этому чувству. А. П. Чехов полагал, что «любовь любит равенство». Наша современница, София Ротару, убеждена, что любовь — это талант, а Наталья Варлей считает, что «главное — любить самой. А иначе — как жить?». И с каждым из этих высказываний можно согласиться. Как же раскрывается тема любви в творчестве выдающихся писателей начала ХХ века И. Бунина и А. Куприна? Проанализируем некоторые произведения этих авторов. В повести «Суламифь» Куприна в IV главе есть очень интересный эпизод: встреча Суламифь с царем. Девушка буквально сгорает от стыда, но не в силах противиться своему чувству. Царь и Суламифь влюбляются друг в друга буквально с первого взгляда. Их лица выражают страстное желание, но это огонь страсти чистой, искренней. И описано это автором трогательно и нежно, нет и намека на пошлость, и это доказывает, что здесь присутствует «чувственная страсть».

В рассказе Бунина «Митина любовь» герой любит женщину, которая, как ему кажется, не разделяет его чувства. Она пишет Мите утешительные письма. Постепенно он чувствует, что ее любовь к нему угасает. Его сводят с гулящей девкой Аленкой, которая заменяет ему Катю. Что это? Он поддался разврату? Зинаида Гиппиус назвала чувство Мити в этом эпизоде «гримасничающим вожделением с белыми глазами». Получается, что Бунин показал нам победу животного инстинкта в рассказе. Это не совсем так. Просто в сознании нашего героя его любимая, девки, ночь, весна слились в одно «женское начало». И даже Аленка чем-то напоминала ему Катю. Таким образом, у Бунина любовь больше походит на «чувственную страсть», но никак не на грубое влечение, похоть. «Легкое дыхание» — это другое, это «недумание», бессознательное состояние личности, которое и превращает любовь в похоть. Писатель как бы предупреждает, что «порхание» по жизни, жизнь в свое удовольствие, безответственное отношение к чужим чувствам искажает и губит в конечном счете собственные чувства.

Ольга Мещерская, героиня новеллы «Легкое дыхание», гибнет не потому, что судьба свела ее со старым ловеласом, а затем с грубым офицером. Обреченность Ольги — в ней самой, в ее очаровании, органическом слиянии с жизнью, полной подчиненности ее стихийным порывам, благостным и катастрофическим. «Теперь это легкое дыхание снова рассеялось в мире…». Неразрывность бунинской новеллы с жизнью подчеркивается избыточностью ярких, выразительных деталей: «Зима была снежная, солнечная, морозная, рано опускалось солнце за высокий ельник снежного гимназического сада, неизменно погожее, лучистое, обещающее и на завтра мороз и солнце, гулянье на Соборной улице, каток в городском саду, розовый вечер, музыку и эту во все стороны скользящую на катке толпу, в которой Оля Мещерская казалась самой беззаботной, самой счастливой».

Если в рассказе Бунина речь идет о грубом влечении, то только для того, чтобы предупредить читателя, к чему может привести бездумное отношение к возвышенным чувствам. В рассказе «Гранатовый браслет» Куприна бедный телеграфист Желтков безумно любит княгиню Веру Николаевну. Вся семья князя и его друзья насмехаются над чувствами влюбленного, они не способны понять истинных переживаний. Послания влюбленного княгине воспринимаются ею как письма ненормального. Но разве виноват герой, что Бог наградил его любовью? В одном из писем он так и говорит. Более того, наука, философия, политика перестали существовать для него, единственной верой и смыслом жизни стала любовь. Так любить могут только одержимые люди. Князь Шеин, узнав о смерти Желткова, говорит жене: «Он любил тебя, а вовсе не был сумасшедшим. Любовь — это талант».

Вспомним еще один рассказ — «Грамматика любви» Бунина. О помещике Хвощинском ходили слухи, что он помешался на любви. После смерти любимой Лушки он вел себя довольно странно: заперся, все приписывал Лушкиному влиянию, никуда не выходил и в течение двадцати лет просидел на Лушкиной кровати. Один только сын понимал чувства отца и отвергал все сплетни, ходившие о нем. В этом произведении главной мыслью является то, что далеко не каждый способен на такое сильное чувство. Любовь — это «божий дар», талант, хотя со стороны она и может казаться сумасшествием. В рассказе Бунина «Таня» героями владеет память о том, что некогда ощущалось, даже запах картуза любимого человека вызывает массу нежных воспоминаний. Любовь остается где-то глубоко в сердце после первого нежного порыва и никогда не забывается. Это доказывается и такими рассказами писателя, как «Визитные карточки», «Поздний час», «Руся», «Солнечный удар». Героиня «Темных аллей» Бунина Надежда 30 лет жила одним чувством. Она говорит Николаю Алексеевичу, что «все проходит; да не все забывается». Сам Николай Алексеевич вспоминает свою любовь и признается себе, что «потерял самое дорогое, что имел в жизни». Заноза из его сердца, «жестокий след» не исчезнет никогда, как бы он ни пытался забыть все.

Рассказ Куприна «Суламифь» поражает признанием героини. Она говорит: «Никогда не было и не будет женщины счастливее меня». Несмотря на то, что их любовь заканчивается трагически, по мнению самих возлюбленных, она была «величайшим счастьем». «Гранатовый браслет» Куприна — это тоже пример трагической любви. Но сам Желтков называет свою любовь «громадным счастьем». У Бунина также были довольно трагические взгляды на любовь. В воспоминаниях И. Одоевцевой есть такое признание: «Неужели вы еще не знаете, что любовь и смерть связаны неразрывно?». Бунин был психологически правдив. Ведь его герой в рассказе «Митина любовь» заканчивает жизнь самоубийством. Подобные высказывания есть и у Куприна. Устами старого генерала Аносова в рассказе «Гранатовый браслет» писатель говорит своему читателю: «Любовь должна быть трагедией. Величайшей тайной в мире! Никакие жизненные удобства, расчеты и компромиссы не должны ее касаться».

Душа человека, пребывая в отчаянии, как мне кажется, способна передавать сигналы бедствия на большие расстояния, но только самому дорогому для нее существу. Как передаются эти сигналы? Посредством биоэнергии или при помощи какого-то излучения — никому не известно точно. Это явление психофизического порядка. Мне думается, что Куприн как писатель-реалист не мог погрешить против правды, описывая подобное явление в «Гранатовом браслете», и тут нет никакой мистики. Подобные явления описаны и в произведениях Артура Конан Дойля. И если отбросить парапсихологию, то это доказывает лишь одно: любовь сильнее всех расстояний и любых временных промежутков, любовь сильнее смерти.

Какие реликвии любви присутствуют в рассказах Бунина и Куприна? В «Гранатовом браслете» — это сам браслет, как память о любви. А в «Олесе» — коралловые бусы девушки с Полесья. В рассказе «Грамматика любви» духовным завещанием, не подверженным смерти, является книжка о любви, в «Гранатовом браслете» — письмо покойного Желткова и музыка Бетховена, а в «Суламифь» — известная книга «Песнь Песней» Соломона, которую, по легенде, написал царь под впечатлением прошедшей через всю его жизнь трагической любви к простой девушке из виноградника. Все эти факты подтверждают мысль о том, что любовь сильнее смерти. А. Куприн и И. Бунин — великие художники — запечатлели в произведениях свое представление о любви. Мы можем согласиться с ними или нет, это наше право. К сожалению, и сегодня любовь, прекраснейшее чувство человека, может быть принесена в жертву собственной нерешительности и предрассудкам, как любовь Ивана Тимофеевича к Олесе. Меркантильность и расчет в любви становятся основой взаимоотношений Астис и Соломона. И другая немаловажная подробность: любовь может быть предметом купли-продажи, об этом говорил еще Бунин в рассказе «Митина любовь».

Невзирая на эти мрачные выводы, я хочу, чтобы вы все же верили в любовь, чтобы она не была запятнана корыстными расчетами и была бы первой и последней, чтобы ваша любимая, юноши, всегда говорила окружающим одну фразу: «Возлюбленный мой… лучше десяти тысяч других», а ваш возлюбленный, девушки, твердил вам одно и то же: «Да святится имя твое!».